Глава 21. (1/1)

Дом номер четыре на Яркой улице не был паучьим логовом или убежищем скелетов.При свете дня в офисе не видно было ни одной тени или призрака, и в будке на входе сидел обычный пожилой человек. Го Чанчэн, правда, выяснил позже, что не такой уж он и обычный: в уголке его будки всегда валялась груда костей, из которых он с увлечением вырезал фигурки. Стоило открыть окно, и наружу радостно вылетало облачко жёлтой костяной пыли.В офисе было много естественного света, он хорошо проветривался, повсюду стояли живые растения; каждому сотруднику полагался свой рабочий стол и компьютер. Каждый день в два пополудни приходил уборщик. В кладовой был холодильник, в котором хранились закуски и консервы с кошачьей едой.Однажды Го Чанчэн даже заметил там целый пакет тонко нарезанного сырого мяса и удивился: кто в такую жару будет делать хотпот? Но вскоре до него дошло, что мясо предназначалось Чжу Хун, которая ела его сырым, будто это были чипсы, щедро усыпанные капельками крови.На следующий день Чжу Хун взяла больничный, видимо, по неизбежной ежемесячной причине.Но не по той причине, которая сразу приходила на ум. Через три дня она вернулась, и Го Чанчэн с ужасом увидел, что вместо ног у неё?— гигантский змеиный хвост. Она ещё несколько дней питалась только сырым мясом, но затем хвост снова стал нормальными человеческими ногами, и есть она тоже стала по-человечески.Помимо змеиной красотки, лжемонаха и толстого кота в спецотдела был ещё один человек. Через две недели после инцидента с голодным духом он вернулся из явно изнурительной командировки. Полдня он потратил на то, чтобы подать на возмещение рабочих расходов, а после отрубился прямо за столом. Шеф Чжао, вернувшись и увидев это безобразие, отправил его отдыхать домой.На табличке на столе парня значилось ?Чу Шучжи?, но все называли его старшим братцем Чу.Его Чанчэн откровенно побаивался. Парень был того же возраста, что и Линь Цзин, очень худой, со впалыми щеками. У него было грозное и мрачное выражение лица, а ещё он постоянно хмурился.Возможно, Чанчэну только казалось, но Чу Шучжи хмурился ещё сильнее, когда видел рядом его.Работы в основном было немного: за месяц поступило всего несколько дел, и обычно для расследования шеф Чжао отправлял одного-двух человек из команды. Принцип спецотдела гласил: ?Мы ловим духов, а не людей?. Но поскольку в большинстве дел духи не участвовали, им оставалось лишь написать отчёт и передать дело в другой департамент.Большую часть времени члены команды читали, сидели в интернете, болтали и ждали окончания рабочего дня.Но Го Чанчэн заметил, что каждому делу предшествует довольно много обязательных процедур. Сначала?— отправить кого-нибудь на место преступления и предоставить отчёт шефу, который решит, браться ли за это дело. Если да, он подаёт отчёт вышестоящему начальству: обычно его рассматривают один-два дня, и только после этого команда во главе с шефом Чжао может приступать к работе.Однажды в середине июля рутину, наконец, разбавило что-то новое: кто-то стал жертвой духа, а в офисе никого не оказалось. Да Цин подозревал, что в Аду что-то пошло не так, и шефу Чжао не оставалось ничего, кроме как лично возглавить расследование, а после?— подать все необходимые документы. Линь Цзин собирал их целых три дня.Таким образом Го Чанчэн бесцельно провёл в спецотделе три месяца, за которые не попал ни на одно расследование. Удивительно, но ему удалось пройти испытательный срок.Ещё удивительнее, но Чжао Юньлань, кажется, позабыл о том, что Чанчэн попал к ним через дядю, и быстренько подписал документы об официальном приёме на работу.Медленно, но верно Чанчэн привык к пустому в дневное время суток отделу кадров и спокойно отнёс туда своё заявление.Да Цин внимательно посмотрел на весь этот энтузиазм и приземлил свою пушистую задницу на стол Чжао Юньланя:—?Люди такие непостоянные. Сначала ты больше всех хотел его вышвырнуть, а теперь позволяешь ему остаться.Юньлань был увлечён перепиской и ответил, не отрывая взгляда от телефона:—?Он сплошь покрыт добродетелями, будто густо исписанный иероглифами листок. Относись к нему, как к талисману, и он принесёт нам удачу. К тому же, за ним забавно наблюдать.—?Какими добродетелями? —?полюбопытствовал Да Цин.Юньлань кивнул на ящик стола, и когда Да Цин его открыл, внутри обнаружилась пухлая папка. Помимо документов, в ней были фотографии с волонтёрских миссий, счета на пожертвования и тому подобная информация за последние десять лет. Была и фотография деревенской школы, к стене которой была приколота открытка с надписью: ?Берегите себя, ребята?.—?Ты хочешь сказать, что всё это сделал Го Чанчэн? —?изумлённо спросил Да Цин.—?Ага. Ну, ты в курсе про его родню, они очень богаты. Но всё это он делает втайне от семьи. Все свои деньги тратит на благотворительность, а себе оставляет совсем немного. Вот так он и накопил столько добродетелей. Видел уже его ауру?—?Да уж, нечасто встретишь людей вроде него. —?Да Цин перекатился по столу и заглянул в телефон Юньланя, быстро меняя тему разговора:?— Ещё не устал? Ты пишешь ему миллион сообщений в день по абсолютно дурацким поводам. Прошло уже три месяца, а вы всё ещё на стадии ?давай пообедаем или поужинаем вместе??Юньлань отправил сообщение и ткнул в Да Цина пальцем:—?Всё хорошее достаётся тем, кто умеет ждать, а ты, кошак, ничего не понимаешь.На экране всплыло ответное сообщение Шэнь Вэя: ?Прости, сегодня вечером у меня университетское собрание?.Да Цин покатился со смеху:—?Собрание! Собрание! Ах-ха-ха-ха, шеф, продолжай и дальше себя нахваливать. Разве не ты провозгласил себя непобедимым соблазнителем? Как ты там обычно говоришь: девушки всё время на тебя пялятся, а сладкие мальчики пускают слюни, когда тебя видят? Но смотри-ка, тебя опять отшили. Скажите, господин Чжао, каково это?Юньлань стиснул зубы, борясь с неистовым желанием отведать на обед кошачьего мяса.После истории с голодным духом Юньлань намеренно продолжал донимать Шэнь Вэя. Поначалу?— используя работу как предлог и беспокоя профессора деталями по делу Ли Цянь. Потом?— бесстыдно придумывая тысячу и один повод пригласить его на свидание. Но поймать профессора было чрезвычайно сложно: может быть, он и правда был занят, а может, намеренно избегал Юньланя.Но Чжао Юньлань был достаточно страстным и отчаянным человеком: чем более сдержанным, неуловимым и нерешительным был Шэнь Вэй, тем больше усилий он прилагал.Телефон в его руке внезапно зазвонил, и любопытный кот навострил уши. Незнакомый голос в трубке нервно спросил:—?Здрасьте… господин Чжао? Вы предлагали купить антикварные книги моей бабушки, верно?В глазах Юньланя зажёгся огонёк:—?Да, когда вы сможете их привезти? Чем раньше, тем лучше.—?Они довольно дорогие, думаете, вы…—?Деньги не проблема. Назовите время и место,?— уверенным тоном богача заявил Юньлань.Это явно привело звонившего в восторг, и они условились встретиться сегодня днём. Прощаясь, голос осыпал Юньланя похвалами вроде ?вы действительно интересуетесь античностью? и ?вы на самом деле осознаёте ценность культурного наследия?.—?Ну да, если не хватает очарования, чтобы получить желаемое, в ход идут деньги,?— прохладно заметил Да Цин. —?Шеф, ты ведёшь себя как избалованный мальчишка. Этот бедный продавец книг даже не догадывается, что ты всего лишь идиот, который любит только боевики и романы о боевых искусствах.Юньлань сгрёб со стола кошелёк и ключи от машины, подхватил взвизгнувшего Да Цина за шкирку и вышвырнул его из кабинета.Услышав, что открылась дверь, Чу Шучжи оторвался от графика биржи, но успел заметить только пролетевшую мимо тень.—?Опять он за своё,?— вздохнула Чжу Хун.***Вечером Юньлань успешно подкараулил профессора Шэня в университете.Увидев его машину, Шэнь Вэй моргнул, опустил голову и сделал вид, что ничего не замечает. Он ровным шагом направился на автостоянку, и Юньлань, напевая под нос прилипчивый мотивчик, медленно покатил за ним. Когда спустя несколько мгновений на их странную процессию начали оборачиваться прохожие, Шэнь Вэй беспомощно вздохнул и постучал по стеклу машины.—?Офицер Чжао Юньлань, что тебя сюда привело?Юньлань опустил стекло, нацепил свою самую яркую и солнечную улыбку и вручил профессору тяжёлую деревянную коробку.—?Это тебе.Шэнь Вэй бросил быстрый взгляд на содержимое и протянул коробку обратно.—?Нет, это слишком дорого, как я могу…—?Сперва выслушай меня,?— возразил Юньлань и принялся виртуозно сочинять:?— У меня есть друг, он уезжает из страны, так вот?— у него куча антиквариата и он не хочет, чтобы она лежала без дела. Я сразу подумал о тебе. Ты единственный человек, кто осознаёт ценность всех этих книжек, так что, пожалуйста, помоги моему другу.Говоря всё это, он даже глазом не моргнул.—?Я…Но Юньлань не дал Шэнь Вэю возразить.—?Перестань отпираться, мы разве не друзья? И разве друзья не должны помогать друг другу? Сейчас мне нужно идти, так что увидимся позже. Пожалуйста, придержи у себя книги, а за это я угощу тебя ужином.Он ударил по газам, не давая Шэнь Вэю шанса возразить, и умчался прочь.Шэнь Вэй смотрел ему вслед, держа в руках тяжёлую коробку, и испытывал миллион эмоций одновременно.С одной стороны его сердце смягчилось, и ужеасно хотелось сдаться и позволить себе желаемое… Хотя бы раз. С другой?— он думал, что Чжао Юньлань наверняка любит такие игры, и уже проделывал подобный трюк с бесчисленным количеством других людей. Шэнь Вэй сцепил зубы, успокаиваясь и прогоняя противоречивые эмоции, до тех пор, пока не осталось только привычное невыносимое одиночество.Шэнь Вэй знал, что встреча с Чжао Юньланем не была случайностью: кто-то его подставил. Живые и мёртвые идут разными путями, для их же блага… и ему тоже стоило держать дистанцию.***Юньлань вручил Шэнь Вэю подарок и даже назначил свидание, и теперь, окрылённый успехом, весело насвистывал себе под нос.Вести себя откровенно и прямолинейно было весело: Юньланя не заботили люди, у которых было лишь смазливое личико и крепкая задница, но отсутствовали мозги. Даже когда он ходил на стриптиз, то предпочитал тех, кто не раздевался до конца и при этом оставался сексуальным.Юньлань думал: человек с хорошим вкусом не может довольствоваться только грубыми и материальными вещами. За красивой картинкой также должны скрываться глубина и качество.Шэнь Вэй. Юньлань самодовольно посмотрел на себя в зеркало заднего вида и повторил это имя. А потом ещё и ещё, позволяя ему покрепче укорениться в сердце.Шэнь Вэй был словно бесценная антикварная фарфоровая ваза: даже если нельзя было получить её навсегда, хотелось хотя бы на несколько дней поставить в свою комнату.

И Оно того стоило.