Стайлз/Стюарт (1/1)

Они похожи. Нет, не так. Они буквально о д и н а к о в ы е. До каждой родинки, до шрама на безымянном, который оба не помнят, откуда взялся; до привычки заламывать пальцы и грызть карандаши. Никаких отличий: ни очков, ни татушек, ни пирсинга.Стайлз утром перед школой смотрит в зеркало – сперва на себя, следом на него – и кривится, как от зубной боли: – Иногда мне кажется, что ты мой клон. – Не городи чепухи, – Стю сосредоточенно шнурует кроссовки. – Я горожу? Природа не создаёт копий! Мы же идентичные, это концептуально невозможно! Стюарт поднимается, разворачивает его к себе, аккуратно сжав плечи, и заглядывает в глаза:– Просто это значит, что наше отличие ещё не вышло на свет. Легонько-легонько к губам прижимается и улыбается чуть криво.Стайлз зеркалит, не задумываясь.* * *В 17 Стайлз привык просыпаться от крика. В первый раз, два года назад, ему показалось, что голос его собственный. Только спустя несколько минут дошло, что – из соседней комнаты.Теперь они делят и комнату, и кровать, потому что времени непозволительно мало осталось; лежат подолгу, обнявшись, делят силы и тепло Стайлза на двоих, потому что Стюарту остро не хватает и того, и другого. Ж и з н и не хватает.В 15 у Стю начала проявляться лобно-височная деменция. От которой умерла мама.– Вот тебе и отличие, братик, – он теперь не очень хорошо собирает слова в предложения, но эту фразу произносит удивительно ясно. Блестят карие радужки на бледном, осунувшемся лице.– Молчи, – сквозь слёзы шипит Стайлз, колко впиваясь в бледные губы. Словно надеясь выгрызть у злого рока самого родного человека.Генетика – жестокая мразь.Стьюи слабо улыбается краешком рта.Стайлз ничего с собой поделать не может – з е р к а л и т.В конце концов, он всего лишь отражение.Он исчезнет, когда больше некого будет отражать.