Глава 6 (1/1)

С этих пор они часто встречались. И им было так хорошо вместе, что Нил просто расцвел. Он словно на крыльях летал. Даже с родителями отношения наладились, чему он был несказанно рад, ведь он любил своих мать и отца. Нилу стало как будто спокойнее, он обрел опору под ногами, уверенность в себе, какой-то внутренний стержень, так слабо ощущавшийся до сих пор. Нил был счастлив. И надеялся, что Криша тоже счастлива.В Ньюкасл пришла зима.Нил почти уже дописал свой мюзикл. Работа захватила его с головой. Он часто приходил к Крише домой и писал у нее. Зачитывал ей куски, и она давала дельные советы. Он молотил двумя пальцами по клавиатуре печатной машинки, закусив нижнюю губу.Машинку давала мадам Присцилла. Ей нравилось, что Нил такой творческий юноша, она имела слабость к талантливым людям. Криша сидела в кресле и читала книжку, или делала маникюр. Такие вечера стали частыми для Нила. Всё стало так хорошо и уютно, что Криша даже иногда представляла себе, будто они уже как муж и жена.Мюзикл был о несчастной любви. О подростках, борющихся со взрослым миром. О несправедливостях капиталистического социума.Крише было жалко героев, и она порой представляла себя с Нилом на их месте. Оттого-то она сразу заметила, когда у нее возникла задержка. Она нервно высчитывала дни, надеясь, что это случайность. Ведь раньше такого не бывало. Но задержка всё длилась.Через неделю она решилась сказать об этом Нилу. Когда он пришёл к ней в очередной раз, она повела его к себе в комнату, и там сказала вполголоса:—?Нил, мне кажется, что я беременна.Прямо как героиня в пьесе, которую писал Нил.Нил всегда любил патетику, бурные эмоции и глубокие драмы. Он любил театр со всей его преувеличенностью и гроте?скностью. И вот, наверное, именно от этого, он не склонен был применять театр к своей жизни. Драмы не доставляли ему удовольствия, если только он сам не закатывал скандалов. Но это случалось так редко, что он и не помнил, как это может происходить. Криша сделала такое неожиданное признание, что Нил даже не сразу понял, о чем идет речь. Он переспросил:—?Что?—?Кажется, я беременна. —?Повторила Криша, широко открытыми глазами глядя на растерянного Нила. —?Что нам теперь делать? Нил, я боюсь.?Криша боится?, подумал Нил. Боже праведный, но это было не сравнимо с тем, как перепугался он сам.Криша обняла и поцеловала его. Однако, этот поцелуй не оживил Нила. Тоска дошла до таких пределов, что хотелось не то заплакать, не то завыть, как зверю. Завыть и убежать. Внезапно вспомнилось, как в детстве он играл со сверстниками в ?индейцев?, и вот однажды, по ходу игры, он оказался пленником краснокожих; его связали и поставили к столбу пыток, и два старших мальчика серьезно стали готовиться терзать его тело раскаленными копьями, изображенными палками от щеток, и затем скальпировать при помощи столового ножа.Тогда он, маленький Тигра Теннант, каким он был тогда, вдруг разревелся и поднял крик: ?Не хочу больше играть!? И вот теперь, когда он, уже вырос настолько, чтобы его девушка могла сказать ему ?я беременна?, ему опять захотелось так же зарыдать и закричать так же: ?Не хочу больше играть!? Боже! Как просто было тогда из пленника свирепых дикарей превратиться в первоклашку Нила, и как невозможно теперь сделать так, чтобы все случившееся оказалось опять игрой, простой, детской игрой.—?Да? —?Губы Нила пересохли. —?Но как?Он оглянулся не слышит ли кто. Дома было тихо, только тикали часы. Чи-чи-чи.—?Ты не предохранялась? —?Глупо спросил он.Да ведь он и сам не предохранялся. ?Пойми! Ведь я только играл в индейцев!??— хотелось кричать Нилу. Но Криша смотрела на него умоляюще-вопросительно и слабыми тонкими пальцами сжимала ворот свитера.—?Ты же сам знаешь, что нет. —?Глухо сказала она. —?Ты же сам сказал, что бы ни случилось…Она глубоко вздохнула, и по щекам побежали слёзы. Ей стало обидно и стыдно из-за вопроса Нила. Из-за его растерянности и страха. Сейчас ей совсем не хотелось его утешать. И оправдываться перед ним не хотелось. Ей хотелось от него поддержки, если не радости. Ведь герой его пьесы обрадовался беременности своей возлюбленной. А он молчал.—?Так что теперь? Ты передумал?Нил продолжал молчать. И тут Криша взорвалась в бешенстве, перенятом от ее предков?— воинственных ирландцев.—?Тогда уходи. Сейчас же. Убирайся. Трус несчастный! —?Она толкнула его руками в грудь со всей силы. Нил опять ничего не ответил. Он схватил папку с рукописью, куртку и выбежал из дома Криши. Почти всю ночь Нил скитался по улицам, и под утро, замерзший, и мало что соображавший, он вернулся к себе домой.Три дня он пролежал в горячке. Мать хлопотала вокруг него и спрашивала, что с ним произошло. Он ничего не отвечал, только бредил, повторяя: ?Не хочу, не хочу!? На четвертый день он очнулся. Но чувствовал он себя последней сволочью. Он спросил у матери, не искала ли его Криша, не звонила, не приходила ли? Мать сказала, что нет, Криша не появлялась.—?Вот видишь, эта девчонка бессердечна. Ты четвертый день болеешь, а она даже не соизволила узнать, что с тобой!—?Четвертый день…Нил подумал, что может быть Криша не знает, что он болеет и это могло бы стать оправданием. А еще он подумал о том как можно поговорить с матерью (о разговоре с отцом он даже подумать боялся) и уговорить ее дать ему совет. Надо было позвонить Крише. Еще не поздно позвонить и уговорить ее сделать… как его там… аборт. Ведь им еще рано заводить детей. Они должны еще столько всего испытать, прежде чем… Он ее любит и не хочет, чтобы она сломала себе жизнь и так рано становилась домашней клушей! Только сначала надо обязательно поговорить с ней.Нил набрал номер Криши, но, как только трубку на том конце провода сняли, он нажал на рычаг и разъединился. Ему стало страшно. Весь день он не мог решиться. Но наконец, подкараулив, когда возле телефона никого не было, он снова набрал знакомые цифры.—?Алло. Слушаю. —?Трубку сняла мама Криши.—?Здравствуйте, мадам Присцилла. Это Нил…—?Нил?! Не звони сюда больше. —?Гневно сказала она и положила трубку.Нил задрожал. Значит, Криша все уже рассказала матери. Вот оно что. Раз так! Раз так, то он не должен ей ничего! Зачем она впутала взрослых в их дела?! И тут же он устыдился этих мыслей. Ведь он сам хотел рассказать своей матери. Разве Криша не имела права просить совета и защиты у своей? Имела. Раз уж Нил повел себя как подлец. Но ведь могла бы подождать и сначала договориться с ним. Он все-таки отец ребенка… Подлец ребенка.—?Подлец. —?Безжалостно сказал вслух Нил.—?Кто? —?Спросил Филип, который, как оказалось, играл под столом сам с собой в домино.—?Один парень. Настоящий подлец.—?А что он сделал? —?Так просто от Филипа было не отвязаться. —?Стукнул тебя? Да?—?Хуже.—?Хуже, чем стукнул?—?Гораздо. Он украл у меня будущее.—?Ого. Он волшебник. —?Филип знал толк в волшебниках.—?Злой. —?Нил скорчил рожу и вышел из комнаты.Ему вдруг показалось, что если он пустит все на самотек, то ничего и не случится, а наоборот?— устроится как нельзя лучше. Только вот про Кришу придется забыть. Ну и что? Жил ведь он без нее столько времени. Ведь живут же люди без нее. Не умирают. Завтра он унесет мюзикл в театр. Его там ждут, и Нил долго готовил почву.Криша была оглушена и раздавлена?— столь огромным стало разочарование. Нил совсем не такой, каким она его представляла. Она считала его надежным, настоящим другом, настоящим мужчиной, а он оказался таким трусом и лжецом. Не было в нём никакого упорства и постоянства. Она ошиблась в нем. Если бы только можно было вернуть время назад. Ей хотелось закричать ему вслед, что она прекрасно обойдётся без него, что все было нелепой ошибкой, и она только притворялась что ей хорошо. Хотелось всем рассказать, какой он жалкий и глупый, чтобы все его друзья отвернулись от него. Ведь он бросил ее одну в самый трудный момент. Бросил и сбежал. Сейчас она не думала о том, что сама прогнала его. Она рыдала и колотила ни в чем не повинную подушку, представляя, что это Нил.* * * Когда вернулась мать, Криша уже просто лежала, опустошенная, и смотрела в потолок. Сказать матери было необходимо, теперь не осталось других вариантов, но она все тянула. Затем пришел с работы отчим, и возможности поговорить наедине уже не было. Лучше завтра, со спокойной головой. А может, завтра вернется Нил? Или прямо сейчас, через час, через минуту? Может, он одумается? Как быть?Нил не пришел. Всю ночь она прислушивалась к тишине за окном. К редкому лаю соседских собак и шелесту деревьев. Утром она решила, что нужно сходить к женскому врачу, чтобы узнать наверняка. Вдруг она ошиблась. Она замерла, боясь поверить, что возможно такое счастье. Тогда не надо будет ничего решать, не надо бросать учёбу и ставить крест на будущем. Она ведь хотела стать искусствоведом. Не то чтобы она не хотела детей?— но не хотела так рано, да еще без мужа. Нет, все-таки следовало рассказать все маме, и попросить у нее помощи. И прощения. * * *Мама была потрясена. Она даже и подумать не могла, что отношения ее дочери зашли так далеко. Нил казался ей таким приличным, безобидным юношей. Юношей, на которого можно положиться. Она хотела было позвонить его родителям, чтобы призвать их к ответу, но Криша расплакалась, и сказала, что он ей теперь и даром не нужен. И ребенка от него она не хочет. И говорить о Ниле тоже не хочет. Она умрет, если ничего нельзя с этим сделать. Мама обняла её, и тут Криша поняла, что теперь все в маминых руках. Весь этот тяжелый груз ответственности. И расплакалась еще сильнее, цепляясь за нее, и умоляя:—?Мамочка, пожалуйста, помоги, прости меня, я больше так не буду, только помоги!—?Хорошо. Успокойся, родная. Я постараюсь все устроить. —?Сказала мать. —?А если Нил придет?—?Я не хочу его видеть. —?Бескомпромиссно заявила Криша.И мать с ней согласилась. Они съездили в клинику в Дареме, потому что это было достаточно далеко, чтобы не пошли сплетни. Криша боялась даже подумать, сколько это стоит денег, и где мама их взяла. Беременность подтвердилась. Ей назначили дату операции, и неделю она провела как сомнамбула, в ожидании этого дня. О Ниле она больше не думала. Как будто его не было.Маму в палату не пустили. Криша переоделась в больничную рубашку, уселась на кровать и стала ждать. Ей было холодно и страшно. В палате она была одна. Ожидание казалось бесконечным. Давило на плечи. Скорее бы все прошло. Она старалась не запоминать ничего из интерьера палаты, только сидела на постели, и, сжав виски, раскачивалась. Ей казалось, что так время пройдет быстрее. Но оно, как будто, наоборот, все замедлялось и замедлялось.И вот, когда, казалось, время совсем остановилось, привезли носилки, уложили её и отвезли в операционную. Там ей на лицо надели маску и велели дышать и медленно считать до тридцати. На счёте восемнадцать она уснула.А когда проснулась, всё было кончено. Точнее, закончилось отчаяние, и вернулось будущее. Она лежала на холодных простынях и улыбалась. Но прежней она уже не была. ?Никогда его не прощу.?Она хотела мести. И когда мама сказала, что все-таки позвонила родителям Нила и потребовала возмещения расходов за операцию, Криша ответила только:—?Ну и правильно.Так ему и надо. Пусть тоже помучается.С Морин и Полли она теперь не общалась. С мальчиками из компании Нила?— тем более. Когда Эрик Ватсон приступил к ней с расспросами, она ответила, что пусть узнает у Нила, что произошло.—?Он тебя чем-то обидел? Ну, он у меня получит! —?Нахмурился Эрик.В свои пятнадцать он казался Крише совсем еще ребенком, хоть и был всего лишь на год младше.—?Я не хочу об этом говорить. —?Зло ответила Криша.На неловкие попытки Эрика продолжить дружеские отношения Криша ответила решительное ?нет?. Не хочет она больше дружить с компанией Нила. А когда она видела самого Нила, то переходила на другую сторону улицы. Ей сделалась противна сама мысль о примирении.И все же она была поражена тем, что Нил не сделал ни одной попытки помириться и узнать как у нее дела. Криша поклялась самой себе, что, как только задумается над примирением с Теннантом, то сразу вспомнит об этом случае. Мать стала строже с ней обращаться, и запретила гулять с подружками. Но Криша даже не роптала, и налегла на учебу. Пусть. Все это ерунда. Ничего такого страшного в этом нет.До нее доходили слухи, что Нил все так же пишет пьесы, и что группа у них распалась, а еще?— что Нил попал в какую-то страшную драку и ему сломали нос. * * *—?Уильям, так нельзя!—?Что нельзя? Я что, собственному сыну не хозяин?—?Но ведь…—?Помолчи, Вивьен! А все ты, со своими миндалями! Тьфу!Дверь комнаты распахнулась, и Нил, дрожа, обернулся. В проеме возвышался отец и смотрел на него так, что Нилу захотелось тут же выпрыгнуть в окно. За его спиной маячила мать, цепляясь пальцами за полу его пиджака. Отец отодвинул трясущуюся руку жены в сторону и шагнул в комнату. Одновременно с этим он спросил:—?Чем это ты занят?Нил встал из-за стола, примериваясь, чтобы проскочить мимо отца, сбежать от его гнева, и ничего не ответил. Но отец одним размашистым движением руки прихватил его за горло водолазки и притянул к себе.—?Так, значит, ты не хочешь отвечать?!—?Я пишу.—?Пишет он, писатель, черт тебя раздери! —?Отец встряхнул Нил так что у того заломило горло. —?Сукин ты сын!—?Уильям!—?Я сроду Уильям, выйди вон, Вивьен!—?Но…—?Я сказал, выйди вон! —?Заорал отец.Мать вышла.—?Так значит, ты взрослым себя считаешь? Считаешь, что можешь так запросто делать детей? Ах ты, гаденыш!—?Нет. —?Рыдающим голосом проговорил Нил. —?Я так не считаю.—?Может, ты считаешь, что можешь за здорово живешь портить девушек?Нил извивался, как червяк на крючке, пытаясь вырваться. Отец на секунду ослабил хватку, и Нил тут же рванулся к окну.Если бы он сбежал, то ему бы удалось спастись, потом что гнев быстро накатывал на отца, но так же быстро и отступал. Саймон и Нил знали это его свойство и знали, что главное?— смыться в нужный момент. Однако в этот раз судьба была не на стороне Нила. Раму заклинило, и Нил остался в комнате с озверевшим отцом. Уильям подошел вплотную к сыну и, не тратясь на разговоры, влепил ему звонкую пощечину. Нил стукнулся головой о стену и заорал:—?Зачем ты лезешь в мою жизнь! Это моя жизнь, а не твоя!Тогда отец, не ответив, слабо взмахнул рукой и приложил сына кулаком в самый нос. Брызнула кровь, и мистер Теннант еще раз ткнул кулаком в лицо. Нил зарыдал, вытирая кровь трясущимися руками.—?Да. Это твоя жизнь. —?Неожиданно спокойно сказал отец. —?Но тогда с какой стати я должен платить за операцию твоей девушки? И с какой стати ты живешь на мои деньги, раз ты считаешь, что я не могу тебе указывать?—?Я больше не буду. —?Сказал Нил и опустился на пол, закрыв руками лицо.—?То-то же. —?Сказал отец коротко, и вышел.Нил услыхал, как он крикнул: ?Саймон, приволоки пива!?Через несколько минут зашла мать с мокрым полотенцем.—?Сам виноват. —?Сказала она, но было видно, что она не одобряет поступка отца, хоть и не хочет подрывать его авторитет. —?Все-таки с девушками, даже из плохих семей, нельзя так поступать.—?Я не хотел, честно не хотел. —?Нил посмотрел на нее заплывшими глазами. —?Если бы она не сказала никому…—?Все равно бы все выплыло наружу, Тигренок. Разве скроешь такое? Все это к лучшему.Нил прижал к распухшему носу полотенце и ничего не ответил матери. Она вышла из комнаты. Но через минуту к нему заглянул Саймон и, кривляясь, передразнил Нила: ?Я больше не буууудуууу!? Нил кинул в него стакан с водой.Все прошло по прежнему. И Криши будто и не было в его жизни. Но Нил теперь был другим. Ему было неприятно смотреть на девушек. Он ушел из своей группы, сказав, что ему надоели дрязги. Теперь Нил все свое свободное время проводил в театре. Его мюзикл удался на славу, хоть он и отказался от исполнения в нем хоть сколь-нибудь заметной роли. Ему не хотелось, чтобы его ассоциировали с подростковыми проблемами. У таких как он проблем вообще не бывает. Проблемы?— для простых парней, а он станет звездой. Раз уж он смог пережить разрыв с Кришей, то все остальное?— просто чепуха.