Глава 7 (1/1)

- Не переживай. Я выполняю все рекомендации врача, принимаю всё им прописанное. – Полина провожала Макса на работу. Так начиналось каждое их совместное утро почти семь месяцев, когда она не лежала на сохранении. – Мы уверенно набираем вес. Ему много чего хотелось возразить, но она настолько заражала его своим оптимизмом, что он на время забывал те реалии, с которыми им в ближайшее время придётся столкнуться. – Это всё замечательно, только зачем босыми ногами по голому паркету? – Руки Макса осторожно легли на её живот. Он почти привык к малышу. Он практически его полюбил. Сам не заметил, как начал читать ему сказки на ночь, представляя их совместное счастливое будущее, в котором непременно будет и мама тоже. Он совершенно не представлял их обособленно. В такие моменты это был его самый любимый пока ещё не рождённый человечек. - Пол с подогревом. – Она улыбалась, подавая ему забытую на тумбочке барсетку. Он становился таким рассеянным рядом с ней. – Спасибо тебе за то, что принял мой выбор. Мне с тобой так спокойно. - Не забывай звонить, и брать трубку, когда звоню я. Иначе ты помнишь, да? – Он никогда не забудет тот день, когда она не ответила на его звонок. К подъезду тут же примчалась неотложка, полиция и бледный Макс, которому пришлось заплатить приличную сумму за превышение скорости и проезд на красный. Выдохнул, узнав о том, что она всего лишь принимала ванную в это время. Макаров покинул квартиру. Они никогда не прощались друг с другом, исключая из повседневного рациона даже банальное ?пока?. Всё выглядело так, будто он выходил покурить, и она вот-вот должна была к нему присоединиться. Но, как только Макс выходил на улицу, в душу тут же закрадывалась тревога, которая не покидала его до конца рабочего дня. Он в очередной раз доставал с кармана куртки мятое письмо. Распрямлял и перечитывал, будто там появится что-то новое, что-то, что он, должно быть, упустил из виду. ?Отказано?. – Чёрным жирным шрифтом резало глаза, затмевая реквизиты немецкой клиники передовых технологий. Зарубежные больницы не хотели портить свою репутацию неудачным исходом, который они видели в случае с Полей. В эти минуты он тихо ненавидел того, кого сам же и поселил в её утробе. И кто победит в этой немой схватке оставалось вопросом времени. – Я сегодня не приду. Отмените все запланированные совещания на этот день. – Он отдал распоряжения и отключил мобильник, отправляясь через дорогу в свадебный салон. На душе становилось пасмурно. Так, как ни в какой другой день. В глазах рябило от количества пышных праздничных платьев, которые должны были нести радость в атмосферу, но они смотрелись враждебно, будто бросая вызов – хватит ли у него смелости сделать выбор на этот раз? В груди сжималось до боли в висках, пока он неспешно бродил вдоль рядов изобилия.- Вам помочь? – Вторгалась в его пространство консультант, заставляя его оторвать взгляд от одного из платьев, которое он вот уже несколько минут гипнотизировал. - У вас детские модели есть? – Вопрос Макса ошарашил персонал салона. С такими вопросами к ним обращались редко. Настолько редко, что они не успели привыкнуть. В ещё больший ступор их вгонял его холодный тон, с которым он это говорил. - Мальчик? Девочка? – Уточнила сотрудник.- Я и сам пока не знаю. – Пожал плечами Макс и как-то потеряно смотрел на неё, будто спрашивая выход из этой сложной ситуации. – Невеста решила сделать сюрприз. Хотел заранее подготовиться. – В доселе холодном тоне послышались согревающие нотки, будто айсберг внутри начинал таять. И только взгляд выдавал его внутренний мир с потрохами, отражая одну сплошную боль. - Выбор платья - настолько интимный процесс, что я не могу доверить его постороннему. – Он ещё раз окинул взглядом белый наряд, у которого замер накануне, - это заверните, пожалуйста. И туфли к нему. Белые тапочки – слишком тривиально. Я не могу представить её в них. – Он не мог поверить, что говорит это сам. Будто дьявол незаметно орудовал за спиной. Он научился подавлять приступы мороза по коже, возникающие всякий раз, стоило лишь подумать об этом судном дне. Вторая его половина настолько пропиталась отчаянием и болью, что просто перестала на неё реагировать, немо вбирая в себя по капельке этот горький яд. И только душа, заточённая в теле, металась в исступлении, в поисках выхода из сосуда грешных помыслов.- Ты что-то рано сегодня. – Встречала его Полина, заворачиваясь в тёплый махровый халат, который так пришёлся малышу по душе, что он тут же успокаивался и засыпал. Вздрогнул, стоило ему услышать ещё один голос. Мама говорила, что это папа. Его голос настораживал. То был готов залюбить до смерти, то, в следующую секунду, загрызть. Малыш пока не знал, как относиться к этому некто и только сильнее жался к маме. – Что в пакете? – Заметила она, как он сторонится к стенке, пряча что-то за спиной.- Соскучился, ушёл пораньше. – Он протянул коробку с её любимыми пирожными. - Ставь чайник, будем кормить разбойника сладким. А я пока переоденусь. – Он продолжил красться вдоль стенки в соседнюю комнату, лишь бы она не заметила.- Чудной. – Она улыбалась, отправляясь на кухню, чтобы включить чайник. Максим достал с пакета платье, что купил для неё. Окинул взглядом комнату, прикидывая, куда бы его спрятать. Большой шкаф, что ютился в углу, храня в себе пережитки старых вещей. Туда уж она точно не заглянет. – Макс, ты не видел книгу, ту, что соседка давала почитать? – Макаров вздрогнул, услышав её голос, и поспешил захлопнуть скрипучие дверцы. – Я в последнее время такая рассеянная, что диву даюсь. - Не видел. – Он поспешил на кухню, цепляя на лицо непринуждённый вид.- Странно, куда же я могла её деть? – Полина точно помнила, что обыскала за день все шкафы, кроме одного. Макаров похолодел, когда его ушей коснулся тот скрипучий звук. Полина замерла, изучая свадебное платье в старом шкафу и белые туфли под ним. – Так вот значит, что ты прятал по приходу. – Улыбалась она, доставая наряд. – Я уже думала, ты никогда не решишься сделать мне предложение. – Губы дрогнули, расплываясь в улыбке. Платье было настолько красивым, что она не удержалась от соблазна его примерить. – Макс? – Окликнула она, не дождавшись ответа.Максим сидел на кухне и тихо давился слезами, молясь всем богам, чтобы она не вошла и не застала его таким. Боль сжигала изнутри, не позволяя вымолвить и звука. Он метнулся в ванную, включил воду и долго смотрел на сбегающую струю, постепенно остывая.Липкий страх намертво прилип к душе. Он будто ждал всё это время подходящего момента и ловко просочился в душу, ломая его внутренний стержень, который казался достаточно крепким. - Я подумал, скоро ведь твой день рождения. – Макс приблизился к ней и обнял так крепко, насколько позволяло её положение. Малыш шевельнулся в ответ, разрешая себе познакомиться с папой поближе и коснуться его ладони, от которой сейчас веяло особенным теплом. Пальцы Макса дрожали, собирая с собственного лица слёзы, которые услужливо скрывали от Поли её рыжие пряди. Тупая боль пронзала тело насквозь, заглушая вырывающиеся наружу вопли. И ему ничего более не оставалось, кроме как вдыхать аромат её тела. Запах, которым он хотел пропитаться насквозь. – Любимые мои. – Сейчас ему хотелось одного – остановить быстротечное время. Он ни за что не признается ей, что туфли, которые она обула – её белые тапочки. Душу рвало на части – одна её хоронила, другая упорно заставляла верить в чудо. - А костюм как же? – Очередным вопросом Полина повергла его в шок. – Не купил ещё?- Платье было настолько красивым, что я завис и опоздал к закрытию. – На ходу придумывал он.- Жаль, я так хотела посмотреть на тебя в костюме. – Вздохнула она, поворачиваясь к нему.- Видеть жениха в костюме до свадьбы – плохая примета. – Болтнул он первое пришедшее на ум. Ещё какой-то год назад он бы многое отдал за этот её взгляд, полный любви, которым она смотрела на него. Теперь же его начинало знобить. - Ты всё напутал. – Она улыбалась. От чего – то рядом с ним ей всегда хотелось улыбаться, и душа наполнялась особенным трепетом. – Это жениху видеть невесту в платье плохая примета. – Полина заметила, как он побледнел, - Макс, глупый, ты что, веришь в эти сказки?Он сглотнул. – Не то чтобы я верю, просто так больше не пугай. – Он снова рвался на части. Одна из них тихо восхищалась её красотой, другая билась в истерике от напоминания о том, для какой церемонии он всё это прикупил.- Посмотри, какой костюмчик! – Полина излучала сплошной позитив, будто и не было никаких предвестников обратного. – Всё такое цветное, мягкое, крошечное! – Она в предвкушении вела Макса за руку к дивану, где разложила детские вещички, которые уже успела прикупить. Она готовилась к появлению малыша. Она так его ждала, что вся её любовь отражалась в каждом её жесте, в каждом движении и взгляде. – Спасибо тебе за него. - Она вдруг резко пошатнулась и обмякла в его объятиях. - Поля? – Всё случилось так внезапно, что он потерял дар речи. Все эти месяцы он прокручивал в голове возможные варианты исхода, и то, как это будет. Но, когда это произошло, он оказался не готов, ни морально, ни физически. Можно ли к такому подготовиться? – Поль?Всё закрутилось как в кошмарном сне, мелькая черно-белыми кадрами. Он не помнил, как доставил её в больницу, куда они должны были обратиться днём позже для плановой госпитализации, как передал бригаде врачей. - Максим Петрович, бригада готова, больше тянуть нельзя. – Акушерка сочувствующе смотрела на парня, который, казалось, почернел от ожидания неизбежного. – Пока ещё мы можем спасти малыша. - Я не готов. – Бросил он с оттенком безразличия, и, в следующий миг, срываясь на крик, - я, чёрт возьми, не давал согласие на весь этот ад! – Он всё ещё не мог смириться с её выбором - жертвой во имя любви. Так он это обозначил для себя. Слишком дорогой оказалась цена. – Я дышать на неё боялся, а вы что мне сейчас предлагаете? Взять на руки её потенциального убийцу?!- Это её решение, Вы должны принять его. – Акушерка всё ещё надеется, что малыша не придётся отправлять в дом малютки. – Ребёнок рос и развивался в брюшной полости. То, что он выжил – большое чудо. Вы себе даже не представляете, как вам повезло! Таких случаев один на миллиард. Максим заставил себя подняться и поплёлся в реанимацию, куда поместили Полю сразу же по прибытии. Откуда только силы взялись. Судьба зловеще растягивала момент ожидания неизбежного, будто специально замедляя ход времени. Оно как - будто остановилось. - Долго ещё? – Срывается с его губ не то всхлип, не то рык, и он попутно вслушивается в аппарат, отчитывающий последние минуты ударов её сердца, каждый из которых непременно запечатывается в его. Он становился похожим на взбешенного волка, готового разорвать в клочья того, кто посмел уничтожить его волчицу. Он не смотрел на то, как появляется на свет маленький живой комочек, лишь отчаянно держал Полю за пока ещё тёплую руку. Всё, что ему хотелось, это остаться в этом мгновении и держать – держать её за руку до последнего своего вздоха. Тишину операционной нарушил детский крик, порождающий новый приступ неприятия. Вот где с уверенностью можно было сказать, что от любви до ненависти всего лишь миг. - Отключайте. – Доносились обрывки фраз, царапая душу, - у вас мальчик. – Акушерка вложила в руки Максу, который, казалось, окаменел, кричащий свёрток. Холодный размеренный пик аппарата превратился в непрерывно тягучий. Его искусно перебивал плач младенца, напоминая о себе. Его только что оторвали от мамы, где ему было уютно и безопасно, и поместили в эти подозрительные руки. - Уберите. – Голос Макса потерялся в осколках разбитой души, уступая место шепоту, от которого поползли по коже мурашки. Он пошатнулся, припадая лицом к её обмякшей руке. - Полечка, проснись. – Шептали губы, а ладонь тем временем закрывала её глаза, - ты обещала, что мы будем воспитывать его вместе. Ты ведь так его ждала. – Гладит разбросанные по подушке волосы, чувствуя за спиной дыхание смерти. Она стояла и насмехалась над его жалкими попытками что-либо изменить. - Я не смогу без тебя. Я его боюсь. – Жизнь в очередной раз доказала своё превосходство над ним. Он лишь человек – песчинка в этой огромной пустыне. Песчинка зависима от малейшего дуновения ветра. Она не в силах на что-то повлиять. Оставалось лишь захлёбываться в собственных рыданиях, чтобы хоть как-то облегчить тяжкий груз неприятия с горьким привкусом боли.Максим бродил по большому дому, в комнатах которого по сей день обитали её вещи. Время от времени он брызгал её духами, включал воду в ванной, выходил и падал в кресло, закрывая глаза и представляя, что она сейчас выйдет. Принимал каждый скрип половиц в коридоре за её шаги. Он будто учился заново её чувствовать. Слепо. Так же, как когда-то научился любить её взглядом на расстоянии. В спальне на дверце шкафа висел её халат. Он кутался в него каждую ночь и так засыпал, представляя, что это она обнимает его за плечи. Аромат её геля для душа бальзамом на душу капал на рваные раны, чтобы не было так больно дышать. В распахнутое окно ворвался ветер, будто принёс весточку с того света, ворвался и затих у детской кроватки, боясь потревожить беспокойный сон малыша. Подобрал с пола осколки битого стекла. Опять разнёс к чертям чайный сервиз. Ох уж этот непокорный горячий нрав. Максим! – Голос такой родной до дрожи заставил его открыть глаза. Она стояла у окна и улыбалась, держа на руках их сынишку. – Красивая комнату ты сделал для сыночка. Всё так, как мы и мечтали. – Полина с замиранием сердца смотрела на малыша. - У него мои глаза и улыбка. А ещё я заметила, он так же, как и ты, морщит носик во сне. Хочешь подержать?Он подорвался с кровати, не смея оторвать от неё взгляд, понимая, что он за прошедший месяц так и не взял ребёнка на руки. Им с роддома занималась Лариса. – А ты? Ты больше не уйдёшь? - Страх снова её потерять предательски закрадывался в душу.- Не бойся. Он такой же человек, только маленький пока. – Она осторожно вложила в его руки малыша. - Вот. Это совсем не страшно. – Некоторое время она наблюдала за его слегка растерянным видом. И столько было тепла в этом взгляде. - Ты не понимаешь. – Максим не смел даже моргать, чтобы только не упускать её облик из виду. Она была такая реальная, что он позволил себе её коснуться, - я не его боюсь, а себя. – Дрогнули губы в надсадном шуме. Настолько было тяжело признаваться ей, да и себе тоже, в этом. – Я боюсь его убить. И он это чувствует. – Она тушила в нём этот безумный пожар, что разгорался в его душе всякий раз, стоило ему приблизиться к сыну. – Это он так, потому что ты рядом. – Максим наблюдал за тем, как сынишка мирно посапывал у него на руках, впервые подпуская его к себе настолько близко. - А может это и есть наша реальность? Может весь тот кошмар, через который мы прошли, не что иное, как сон? – Спасибо тебе, что позволил мне искупить свою вину. Я уже думала, что потеряла тебя, но теперь я понимаю, что ты всё ещё мой. Как бы это эгоистично и глупо не звучало. Тогда, может, ты и мою частичку примешь? Она стояла за его спиной, и он буквально чувствовал её дыхание. Обернулся, чтобы что-то сказать, но не заметил, как образ растворился, оставляя его наедине с кричащим свёртком.- Поля… Полечка… - Солнечный луч перебил его шёпот, озаряя комнату утренним светом. Это была первая ночь, когда он оставался с сыном один. – Ты, наверное, мокрый? – Он поймал себя на мысли, что так и не придумал ему имени. Все так навалилось, что они с Полей не успели обсудить этот момент. С поликлиники звонили дважды с требованием предъявить документ о рождении, за которым Максим всё ещё не сходил. Он заглянул в комод в поисках чистых детских вещей, замечая запечатанный конверт. ? Здравствуй, родной. – Так начиналось письмо её почерком, адресованное ему. – Если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет в живых. Я так храбрюсь, когда ты рядом, что сама начинаю верить в положительный исход. Ты вселяешь в меня надежду. Страшно становится, только когда ты уходишь. Прости мне эту слабость. Нет, я не боюсь за себя, я больше боюсь, что малыш останется совсем один крошечный в этом огромном мире, где каждый сам за себя. Я снова пишу что-то не то. Ведь у Петьки есть ты. Самый лучший папа на свете. Такой, какой был у тебя. Уверена, когда он вырастит, он обязательно тебе об этом скажет. Прости, я всё-таки узнала пол. Скромный. Долго не хотел показывать. Я уже почти смирилась с тем, что у него, возможно, со временем, появится новая мама. Вру. С этим смириться будет сложно, во всяком случае, пока мне этого не удаётся. Я безумно тебя ревную, каюсь. Как бы это глупо не прозвучало. Но ты не должен потакать моим капризам. Обещай, что проживёшь долгую счастливую жизнь, и, может быть, иногда сыночек будет напоминать тебе обо мне. Я прошу не ходить на мою могилу и не травить наши души. Обещаешь? Спасибо тебе за лучший подарок в моей жизни. Я оставляю его тебе во имя нашей любви. Я всегда буду рядом, где бы вы ни были?.Мокрое пятно расплылось и заляпало последние строчки. Максим поспешим вернуть письмо обратно, в конверт, и ещё долго смотрел в своё отражение красными от слёз глазами. – Она знала, что умрёт и всё равно продолжала тебя любить. - Он чувствовал себя последним трусом за то, что до сих пор не смог смириться с её выбором. Вместе с тем какое-то новое чувство просыпалось в его душе. Оно будто дремало всё это время глубоко в потайных её уголках, ожидая момента, чтобы, наконец, окончательно проснуться. Вот и сейчас оно всё ещё дремлет, но уже чувствует приближение весны. – Смотри, сынок, какой солнечный комбинезон тебе мама выбрала. - Вещички всё ещё хранили запах её заботливых рук. – Всё такое мягкое, яркое, милое. – Он, наконец, позволил себе взять малыша на руки, чувствуя, что замирает в груди от того, как резво цепляется за его футболку крошечный кулачок. – Папа держит. – Малыш улыбался, а Максим находил в этой улыбке частичку Поли. – Пётр Максимович, так не пойдёт. Скоро вы начнёте мною манипулировать. Пойдемте лучше во двор девчонок кадрить? – Он застегнул комбинезон, - Думаю, что в эти апельсины влюбится половина площадки. Это я о вас. Я-то безнадёжно женат. – Последняя фраза ножом по сердцу. Только сейчас он в полной мере осознал, что не сделал ей предложение.