Глава 1. История (1/1)
Мы с Яковом быстро разложили вещи, и квартирка сразу же приобрела уютный домашний вид. Мои книги на столе в гостиной. Плащ Якова в коридоре на напольной вешалке. Квартира сразу стала милее и роднее сердцу. Мы сидели за столом, на кухне, с чашками зелёного чая в руках.—?Итак, какие у нас планы?Я усмехнулась.—?Ты сам хотел проверить искру Источника в Сене перед Лувром!—?Да, но это может подождать… Я же вижу, тебя что-то тревожит.—?Яков! Меня тревожит Париж.—?Ты хочешь уехать?Я покачала головой.—?Мне придётся это выдержать. Мне придётся встретится со своим прошлым. Ты мне никак не можешь в этом помочь.На этом наш разговор закончился. Мы разошлись по своим комнатам. На Париж медленно опускалась ночь. Зажигались бесчисленные огни, из-за которых Париж и был назван городом света. Появилась подсветка у Эйфелевой башни, виднеющейся в окне, а я лежала без сна. Наконец, я встала, собрала кое-какие вещи в сумку. Черкнула записку Якову и сбежала по ступеням на улицу. Город уже затих. на часах было два ночи. Я направлялась к метро. У меня была одна мысль, и я хотела, чтобы она стала реальностью.***Пересекая светлые улицы, я задавала себе всего один вопрос: ?Что случилось с моим поместьем в предместье Бордо??И эта мысль не требовала отлагательств.Наконец, я дошла до метро и поехала к вокзалу Монпарнас, который мог доставить меня до Бордо. И вот меня встречает вокзал.—?Один билет до Бордо, пожалуйста,?— как во сне сказала я на французском.—?Есть на 3:50, и на 4:50.—?На 3:50.—?Хорошо, с Вас 37 евро.Потом я просто сидела в зале ожидания и думала о своём прошлом. О том, как я встретила Александра.Париж, май 1865 года.Сезон заканчивался. Многие из богатых граждан Америки и Англии приезжали в Париж весной или даже зимой, как позволяли средства. Состоятельные американцы и англичане оставались максимум до середины мая. Это были какие-то особые ритмы, непонятные непосвящённым. Настал май, и давались последние званые обеты, последние светские вечера. Тот памятный для меня вечер давала мадам Лемар, известная вдова, несмотря на то что ей было всего двадцать пять. Хотя по меркам 18 века она была бы уже старой девой. Сейчас, в 19 веке, общество стало куда более раскованным, и я не представляла, что будет дальше, в будущем. За своими раздумьями я совсем не заметила, как мой крытый экипаж подъехал к поместью Энн Лемар. Дверь открылась, и лакей подал мне руку, помогая выбраться из кареты.Парк, освещённый газовыми фонарями, и взволнованная хозяйка приёма?— Энн Лемар.—?Ах, дорогая Ирен! Я так рада, что ты приняла моё приглашение,?— защебетала Энн, с которой мы были очень близко знакомы.Она подхватила меня под руку и повела к гостям.—?Позволь я тебе кое-кого представлю! Офицер! Я так надеюсь, что он обратит на меня внимание,?— она подвела меня к одному из гостей.Высокий статный брюнет с тёплыми молочно-карими глазами. Я задержала дыхание. Мужчина был не только крайне хорош собой, в нём чувствовалась какая-то внутренняя сила, мощь.—?Месье Морен! Не уделите ли мне минутку своего времени? Я хотела бы представить Вам свою подругу, мадам Ирен Лорти.Я сделала лёгкий реверанс, как бы подтверждая слова Энн.—?Александр Монро. К Вашим услугам,?— произнёс он, и я была поражена?— низкий бархатный голос, такой же тёплый, как и его глаза.—?Не желаете ли пройтись с нами по парку? —?произнесла Энн. Она явно кокетничала,?— Я покажу Вам мою удивительную сирень.—?Конечно. Мадам Лорти, Вы присоединитесь к нам? —?он улыбнулся тёплой доброй улыбкой.—?С удовольствием,?— мой голос чуть дрогнул.Александр Монро предложил мне руку, а Энн обидчиво надула губки. Мы шли по парку, залитому потоками света. Вдруг Энн остановилась и воскликнула кого-то заметив неподалёку от нас:—?Ох! Я на минуточку!И Энн буквально исчезла. Я внутренне усмехнулась:?Какая же она кокетка!?—?Какая же она кокетка! —?вдруг произнёс Александр.—?Месье Монро! —?возмутилась я,?— Неприлично такое говорить!—?Вы весьма старомодны, мадам Лорти, кто нас здесь услышит?Я залилась румянцем, но смогла продолжить.—?А если я окажусь сплетницей?—?Вы не выглядите как сплетница.Этот человек поразил меня своей честностью и прямолинейностью. Он был искренен в своей доброте.?Несомненно, у него много поклонниц??— попыталась я успокоить себя.Я нахмурилась.—?Простите, если я Вас чем-то оскорбил…—?Нет!.. —?я подняла руку останавливая его извинения,?— Слушайте!—?Ох, Жак! Зачем ты пришёл? —?слышался голос Энн из-за кустов сирени.—?Ну, крошка… Я хотел увидеть тебя,?— второй мужской голос был весьма пьяным.—?Уходи! Немедленно!—?Но крошка! Я так хочу тебя!Энн не стала мешкать и завопила:—?Помогите! На помощь!Александр ломанулся через кусты сирени. А я рванулась за ним. Верхнее платье издало жалобный звук и какой-то из бантов платья остался на ветке.—?Помогите! —?раздались уже рядом крики Энн.Александр сдёрнул неизвестного мне Жака с мертвенно-бледной Энн, лежащей на земле, и зарядил тому в глаз кулаком, отправив в глубокий обморок.Я выбралась из кустов уже весьма поломанной сирени и подбежала к Энн.—?Энн! Ты слышишь меня?Я помогла девушке встать.—?Что здесь происходит?! —?раздались за нашими спинами голоса.Я обернулась. У входа на маленькую полянку, окружённую кустами сирени, столпились гости и слуги, сбежавшиеся на крики.—?Боже! —?простонала Энн, без притворства оседая на землю?— Какой позор!Я понимала, что видят гости и слуги: несостоявшегося насильника, ещё одного мужчину, нокаутировавшего насильника, и двух дам весьма потрепанного вида. Моё платье всё-таки порвалось. Теперь глядя на их лица, я понимала, что они гадали, кого Жан или Жак, неважно, пытался ?того?. Я обернулась на Александра и увидела в его тёплых карих глазах ту же мысль:?Мы все, втроём, опозорены!?***Я собирала вещи, собираясь уезжать из Парижа, когда к двери моего дома в квартале Маре подъехал фаэтон. Спустя какое-то время ко мне в кабинет заглянул слуга:—?Мадам! К Вам Александр Монро.Я резко вздохнула. ?Александр??—?Пригласите его сюда, в кабинет,?— каким-то взволнованным голосом произнесла я.Слуга ушел, и я, пока никто не видит, поправила причёску перед небольшим зеркальцем.—?Мадам Лорти! Очень рад Вас видеть.—?Месье Монро! Как жаль, что Вы приехали по такому печальному поводу.—?Вы правы. Я хотел извиниться. Я сожалею, что мои действия способствовали разрушению Вашей репутации.Я плавно повела чуть дрогнувшей от волнения рукой.—?Не сожалейте. Я всё равно хотела покидать Париж.—?Этот удивительный город?! —?искренне поразился Александр.—?Я опозорена. В высший свет мне путь закрыт.—?Разве только из-за этого?Александр был прав. Не только из-за этого. Я устала от Парижа, устала от своего бессмертия, от моего проклятья. Мне хотелось блаженной черноты и тишины, но даже на том свете не было покоя для меня. Я вздохнула.—?Вы правы не только из-за этого.—?Тогда из-за чего же?И я решилась.—?Мне хочется покоя и тепла, маленького женского счастья.—?Ты правда этого хочешь?Александр как-то незаметно перешёл на ?ты?.Он сделал несколько шагов, преодолевая расстояние между нами, и поцеловал меня нежно, аккуратно, взяв моё лицо в ладони. А я ответила на поцелуй, но потом через долгую пронзительную минуту я резко отстранилась.—?Александр… —?мой голос чуть дрогнул?— Это… Это неправильно… Мы знаем друг друга менее суток.—?Девочка моя… Я полагаю, ты тоже это чувствуешь?Я подняла на него глаза. Он улыбался тепло и открыто. Ни капли лицемерия не было в нём. И я, как говорят англичане, упала в любовь. Александр дал мне то, чего я так желала: уюта, тепла, покоя, любви. Впервые за столько лет своего бессмертия я почувствовала себя нужной и любимой. Я жила. Жила сегодняшним днём.Ни меня, ни Александра не волновала ни репутация, ни мнение общества?— мы любили. Теплые вечера за чашками чая. Конные прогулки. Изредка посещение театров.Я узнала его, узнала по-настоящему. Мы любили друг друга страстно и одновременно нежно. Я знала каждый шрам на его теле, а он каждую родинку на моём. Долгие объятья, неспешные поцелуи. Каждый момент нашей любви был долгим и пронзительно длительным. Я таяла в его руках. Кожа покрывалась мурашками от его поцелуев. Никогда никто из мужчин не вызывал у меня такого дикого тягучего желания.Я помнила тот день, что оказался для меня поворотным. Возвращаясь с конной прогулки, уже ставшей для нас повседневностью, я упала с лошади. Всё произошло быстро и внезапно. Я как-то завалилась в бок и упала на землю. Раздался хруст. Моя правая нога неестественно переломилась. Боль пришла быстро. Александр спрыгнул с лошади и подбежал ко мне.—?Тише, девочка. Всё будет хорошо. Я донесу тебя.—?Алекс! —?я хотела возразить, но Александр подхватил меня на руки и понёс в сторону шато. Когда мы дошли до поместья, я уже искусала в кровь губы от боли. Кровотечение уже остановилось, и я, сквозь боль, чувствовала какое-то странное покалывание в постепенно срастающейся ноге. Да и ранки на губах тут же зарастали.Как только мы вошли в ворота шато, сбежались люди, все охали и ахали. Послали за доктором. Меня уложили в кровать и дали обезболивающее, которому я была очень рада. Постепенно я заснула, а Алекс всё продолжал сидеть рядом.***К следующему утру моя нога срослась, и меня ожидал непростой разговор.Я встала с кровати, попрыгала, проверяя ногу на прочность, и пошла умываться к тазику с холодной водой.—?Ирен?! —?в дверях стоял Алекс. Я понимала, что он видит: меня несмотря на все законы природы стоящую на ногах.—?Алекс… —?мой голос странно дрогнул. Я не знала, как ему объяснить.—?Ты… Я не могу поверить! Ты не хромаешь! Ты…Он подошёл ко мне. Я упорно смотрела в пол, мне было страшно.—?Ирен, девочка моя, посмотри на меня.Я подняла глаза на Александра. Он улыбался, и его улыбка предала мне уверенности.—?Я…—?Тсс,?— он приложил палец к моим губам,?— ты мне всё расскажешь после завтрака. У меня чуть отлегло от сердца. Мой живот отозвался нежным урчанием на слово завтрак, и Александр рассмеялся, нежно и по-доброму. Я лишь нервно усмехнулась.И вот гостиная. Все слуги ушли, принеся нам чашки горячего ароматного чая.—?Теперь, Ирен, когда мы одни, расскажи мне… почему ты так долго это скрывала?—?Алекс… Я ведь другая… Я не могу умереть… А раны… Заживление ран?— это всего лишь побочное действие моего бессмертия.И тут Александр улыбнулся, нежно и тепло.—?Знаешь, если бы не нога, я решил бы, что ты бредишь. Но теперь мне кажется, что брежу я.Я нервно усмехнулась.—?Я такая и этого не изменить.Алекс снова улыбнулся.—?А я люблю тебя как раз такой.—?Алекс… —?у меня будто камень с души упал.Я бросилась к нему в объятья.—?Девочка моя! Как ты могла подумать, что я тебя не приму?И я расплакалась.