Глава 1. Повседневность (1/1)
С утра меня разбудил запах яблочного пирога и чего-то мясного. В гостиной Катержина накрывала на стол. Я, стоя в дверях, улыбнулась. Даже сейчас, спустя столько лет, она не изменила своим привычкам и приготовила в честь моего приезда праздничный завтрак.— Проходи, чего улыбаешься! Я вот также завтрак твоей маме готовила. Ребята, кстати, раньше тебя встали. Ты самая соня!Я горячо поблагодарила Катержину и принялась за завтрак. Так же я поинтересовалась, где Патрик, и выяснила, что он пошёл нам за продуктами. Что было весьма кстати, если придется провести здесь довольно много времени, прячась от ордена Тринити.Так же прелесть моего убежища под крылом Катержины и Патрика заключалась в очень хорошей конспирации и защите от нежелательных сплетен.Ведь одно дело, если: ?у нас в квартире живёт какая-то проходимка, очень похожая на Мирру Облескову, с какими-то непонятными людьми?. И совсем другое дело, если: ?у нас в квартире живёт родная дочка Мирры Облесковой, у неё есть все бумаги на квартиру, она пригласила погостить у себя двух своих друзей — историков?. Какие сплетни лучше? Мне казалось, что всё-таки вторая версия. Ведь сплетни между соседями — дело житейское.Я быстро расправилась с завтраком, поблагодарила Катержину и перешла в кабинет, где были Яков и Софья. Они склонились над картой мира, и Яков объяснял Софье про расположение стран и континентов.И тут я осознала, что Софья многого не знает. Она училась совсем другому. Стрельбе из лука, охоте, готовке, садоводству. Не о каких углублённых географических познаниях и речи не шло. Яков, конечно, рассказывал жителям поселения на обломках Китеж-града, о том, что за стенами долины, но это было для них не вполне реально, ведь они этого никогда не видели. С того дня я принялась за обучение Софьи. Я рассказывала ей о медицине и биологии, а Софья впитывала информацию как губка. Яков тоже не отставал, ?лекции? по истории государств, экономике, географии и астрономии стали неотъемлемой частью нашей жизни.Так же я заказала по Интернету много новых книг, пополнивших мою коллекцию. Довольно много времени у нас ушло на то, чтобы расставить и внести в каталог книги, что бы их можно было легко найти. По вечерам мы прогуливались по пустынным уже улочкам Праги, вдыхая ароматы ночи.Так проходили наши дни. Мы старались лишний раз не выходить днём наружу. Страх быть обнаруженными очень силён, а рана Софьи только зажила. Пару раз я с крыши замечала странных людей, целенаправленно обходивших все квартиры. Но я не была уверена, агенты ли это Тринити, или обычные мелкие мошенники.Постепенно страхи прошли, и мы стали посещать библиотеки и музеи. Но опасность всё равно была реальна. ***Апрель пришёл в город новыми красками, и на деревьях на берегу Влтавы распустились первые листья. Лебеди в низинах около реки вили гнёзда, и всё реже шли холодные зимние дожди. Тогда у меня и случился занимательный разговор с Патриком. Мы шли из магазинчика на соседней улице с тяжёлыми сумками в руках.— Мне интересно, как Вы так хорошо сохранились, Мирра?У меня ёркнуло сердце, но я постаралась спокойно ответить:— Ирина, меня зовут Ирина. Миррой зовут мою маму.— У Вас хорошая легенда, но и в ней есть неточности, — сказал Патрик, остановившись — например родинка у Вас на виске.Мне снова пришлось солгать:— Это семейная черта, но если Вы хотите видеть во мне Мирру, пожалуйста, я не против.Патрик хмыкнул и, подобрав сумки, пошёл дальше к дому, а я смогла выдохнуть, хотя бы внутренне. ***К вечеру, на крыше, я смогла рассказать Якову и Софье о состоявшемся разговоре. На что Яков только усмехнулся:— Умный мужчина, раз даже сквозь твою ?маску? увидел Мирру.Софья была более практична:— Это может быть опасно для нас?— Вряд ли, — ответила я. — Патрик не скажет никому о нас: слишком большой суммой оплачено его молчание.— Ты не думаешь, что им просто была дорога Мирра? — возразил Яков.Я вздохнула. Мне тоже хотелось так думать.Ночь опускалась на Прагу. Загорались первые окна и старинные фонари. Свежий апрельский воздух, напоённый каким-то благоуханием, превращал ночь во время, наполненное магией. Город словно хрустальная чаша наполнялся волшебством до краёв.