XIX. Мир, что трещит по швам (1/1)

- Кёко…- Оставь меня одну.- Я не думала, что она…- Верно. Не думала. Уходи, Юма Читосе. Не делай хуже. Ты и так уже сделала достаточно.- Никуда я не уйду!- Тогда уйду я!Резко подняться, извлечь Самоцвет, в одно движение руки обратиться в волшебницу, выскользнуть прочь из дома, хлопая дверью. Разогнаться, побежать вперед и вверх, не пытаясь убежать или догнать - а просто бежать, от собственных темных мыслей, от предательских слез, от Юмы Читосе, от Мики Саяки. От себя самой.Что я делаю?Я все пыталась понять и не находила ответа. Но теперь, когда казалось, что хуже уже быть не может, мне было очень, очень плохо, очень… больно. Теперь, когда Саяка наговорила таких странностей и ушла, когда во всем этом мне оставалось винить даже не Юму, а саму себя.Кого же? Кого же я полюбила тогда? Любила ли я вообще когда-нибудь? Или эти мимолетные увлечения и бессмысленные метания - это все, на что я способна? О чем я думаю? Что я творю?- Кёко Сакура! Немедленно остановись!Я затормозила лишь в последний миг перед очередным прыжком - на крыше высотного здания, у самого ее края. Юма - ни капли не запыхавшаяся от бега - подошла ко мне, взяла за руку, потянула прочь от пропасти.- Эй, сестренка…- Не называй меня так, - нескрываемое раздражение сквозило в моем голосе. - Терпеть этого не могу.- Сестренка, послушай, что я скажу, - голос Юмы звучал как-то отстраненно. - Послушай ту правду, что я открою тебе. Саяка всегда будет вспоминать это. Даже если я снова задействую щит, и еще, и еще раз. Рано или поздно, но Мики Саяка вспомнит, что она уже не принадлежит этому миру, что она заброшена в него искусственно - магией Хомуакумы, желанием Хомуры Акеми. Вы никогда не сможете быть счастливы с ней, как бы ни пытались.- Ты обманывала меня, Юма, - я старалась слушать и слышать, но эмоции брали верх над разумом. - Обманывала и использовала. Лучше бы ты никогда и не брала в руки этот чертов щит, лучше бы мы все погибли, чем… это. Я не могу. Не могу так больше, Юма! Я любила ее! А теперь… теперь не знаю, что мне делать!- Кёко, - Читосе спокойно глядела на меня, а я разрыдалась, как последняя школьница. - В тебе сейчас говорит твоя горечь и обида на этот мир, твою душу заполняет отчаяние, совсем как у четырнадцатилетней волшебницы, которая поссорилась с любимым мальчиком. Успокойся, пока еще можешь это контролировать. И подумай. Подумай, Кёко Сакура, над моими словами. Теперь, когда Саяка вспомнила о своем предназначении. Ушла прочь, не прощаясь, в то время как я…- Ты не сможешь ее заменить, - с обидой и злобой прервала Юму я, утирая катящиеся слезы. - Почему ты так со мной поступила? Зачем заговорила об этом? К чему все эти игры? Неужели… - я отвернулась. - Неужели нельзя было сразу все рассказать?.. - добавила тихо.- А ты бы мне поверила? - в тон мне ответила Юма.- Теперь - не знаю.Телефон завибрировал, настойчиво, требовательно. Я достала его, поднесла к уху:- Да, Акеми-сан?- Возвращайтесь ко мне домой, волшебницы, - услышала я привычно-холодный голос заместителя главы. - Сейчас же. Времени мало.- Поняла. Но, думаю, тебе стоит позвонить Саяке и пригласить ее отдельно. Она… ушла, - прозвучало это не менее холодно.- Позвоню, - ответила Хомура после короткой паузы. - Бери Читосе и приходи, Кёко Сакура. Без промедлений.Звонок был сброшен. Я убрала телефон - и оказалась вдруг в объятиях Юмы. Руки ее крепко прижали меня к себе, пальцы сцепились в замок на животе.- Прости меня, Сакура Кёко, - прошептала она. - Прости, если сможешь. Я знаю, что со стороны мои действия кажутся неправильными, знаю, что порой перебарщиваю. Но иногда… иногда я просто вынуждена действовать так, а не иначе. Потому что в противном случае очередная временная линия станет непредсказуемой. А я… я больше не хочу перематывать время. Не хочу смотреть, как ты снова умираешь.Я не ответила. Наверное, я просто не могла - или не хотела - понять Юму Читосе.Но одну вещь я сейчас вдруг осознала точно. Поняла то, в чем запуталась, оказавшись между двух огней, поняла, что такое любовь - и почему я никак не могу выбрать, отыскать настоящие чувства.Когда я заключила контракт ради своего отца, я и подумать не могла, что священник, получивший возможность нести свой свет людям, в итоге убьет себя и всю семью, оставит свою старшую дочь жить на улице. Я очень благодарна семье Мики Саяки за то, что они взяли меня к себе, дали возможность жить, как другие, закончить школу, стать полноценным членом общества. Но его глаза в тот день я не забуду никогда. Его поступки навеки сломали что-то во мне, навсегда что-то отняли. И я сейчас даже не про магию, которую с помощью Томоэ Мами все-таки удалось восстановить. Впрочем, благодаря всему этому я и стала той, кем была сейчас. И даже смогла полюбить. По крайней мере, я так думала до сегодняшнего дня. Юма, человечность которой утекает песком сквозь пальцы каждый раз, как переворачиваются песочные часы в волшебном щите. Саяка, неожиданно вспомнившая о своем предназначении, отринувшая все человеческое ради великой цели…Но я просто никогда и никого не любила по-настоящему.***- Мадока, отвернись, если не можешь смотреть.- Все хорошо, Хомура-чан. Я справлюсь.Все мы кого-то потеряли. Все что-то приобрели взамен.Когда Акеми Хомура потеряла свою лучшую подругу, наверное, ей было куда хуже, чем мне сейчас. Канаме Мадока, став богиней, стерла себя с лица Земли, из памяти всех окружавших ее людей, стерла само свое существование. Мадока стала истинной надеждой для всех волшебниц, воплощением Закона Цикла… но в случае с Хомурой все это не сработало. Никакой надежды - ее она потеряла вместе с подругой. Вело ее вперед теперь лишь отчаяние, нарастающее с каждым днем. Я не знаю, что случилось потом, но в итоге Акеми-сан и сама стала кем-то вроде Мадоки. Можно так сказать? Хомуакума, дьявол, воплощение истинной… любви.Только что вообще есть любовь? Надежда на то, что человек рядом всегда будет дарить тебе свое тепло, получая то же взамен? Отчаяние, наступающее, когда этот человек уходит из твоей жизни навсегда? Может быть, жаркие поцелуи, переплетенные тела, приглушенные подушкой стоны? Это - любовь?Перед нами лежала обнаженная девушка: ее спутанные светлые волосы закрывали лицо и все слиплись от залившей их крови; руки ее были неестественно вывихнуты, все тело покрывали засохшие струпья и черные синяки, а в животе зияла рваная рана, из которой вываливались внутренности. Избитая, израненная, изломанная, совершенно точно мертвая девушка. Точнее - не будь она волшебницей, была бы мертвой. Но Самоцвет девушки слабо пульсировал в такт таким же слабым биениям ее сердца. Она еще жила, жила вопреки всему.Наверное, и эта девушка кого-то любила, во что-то верила. Даже теперь, когда она стала грудой мяса, лежащей пред нами, эта Плеяда все еще надеется на что-то. Наверняка.А на что надеюсь я?- Мики Саяка…- Я знаю.Саяка, не взглянув на меня, прошла мимо, села возле девушки, положив ей руку на живот, закрыла глаза; с пальцев ее потекла магическая энергия, излечивающий любые травмы волшебный свет. Когда-то давно Мики Саяка вылечила одноклассника желанием, загаданным Инкубатору, а потом получила свои мечи и эту способность исцелять.Способность настолько мощную, что уже через несколько минут выглядела незнакомая девушка вполне живой. Без ран, синяков и струпьев.- Она спит, - Мики Саяка отняла руку от живота, заботливо прикрыла лежащую девушку одеялом. - Акеми-сан, вы больше не нашли тел?- Кроме ее погибших подруг, там не было ни одного тела волшебницы. Мы обследовали весь район - пусто, - ответила Хомура. Я заметила, как в сторонке украдкой смахивает выступившие на глаза слезы Момоэ Нагиса. Самоцвет Томоэ Мами в ее волосах сиял, как никогда прежде.- Значит ли это, что возможности вернуть Уи-чан и Томоэ-сан у нас нет? - Ироха Тамаки стояла, прислонившись спиной к стене, скрестив руки на груди, не отрывая взгляда от спящей незнакомой волшебницы. - Что же тогда нам делать с их Самоцветами?- Для начала мы узнаем, что за волшебницу спасли, - Акеми села на диван, задумчиво уставилась в потолок. - Когда она проснется, расспросим ее о том, что она помнит. Их отряд был связан с Джубеем очень тесно, любая ее информация наверняка будет важной. Если сохранились тела Плеяд, возможно, тела Томоэ Мами и твоей сестры, Тамаки-сан, тоже где-то лежат. В другом месте, но лежат. Вряд ли Инкубаторы уничтожали их без остатка.- Столько девушек пропали, Акеми-сан. Если на горы трупов наткнется полиция, вся страна на уши встанет. Не думаю, что Инкубаторам нужен лишний шум…- Полиция и без того уже вовсю ищет без вести пропавших, Тамаки-сан. А тела Плеяд лежали внутри барьера, остальные наверняка находятся в подобных условиях. Никто не найдет волшебниц, пока мы не разрушим все ячейки проекта “Фауст”. А там уж постараемся скрыть следы… и, быть может, спасти кого.- Но нам понадобится помощь многих волшебниц для этого… возможно, даже за пределами Японии…- Хомура-чан!Мы все, здесь присутствующие, повернулись к Мадоке, нашей богине-школьнице, что стояла поодаль от всех. Глаза ее как-то совсем неестественно светились; по щекам ее бежали слезы, руки Мадоки дрожали. Хомура встала, быстро подошла к ней, прижала к себе.- Тихо. Тихо, Мадока, все будет хорошо.Я видела, как слезы Мадоки становятся кроваво-красными, как божественный свет ее глаз тускнеет. Ноги ее подкосились, она неуклюже села на пол, демонстрируя нам свои белоснежные трусики под школьной юбкой.Что с ней?- Нагиса, принеси воды, - Хомура оттащила Мадоку к дивану. - Потерпи, Мадока, все будет в порядке.- Хомура-чан, я чувствую ее, - простонала Канаме жалобно. - Помоги. Помоги мне, Хомура-чан, я сама не смогу. Это противоречит Закону Цикла, но Закон бессилен. Слишком много. Слишком много отчаяния, Хомура-чан!- Кто-нибудь объяснит, что тут происходит? - не выдержала я. Мадока, плачущая кровавыми слезами, обмякла в руках Хомуры, вырубилась до прихода Нагисы со стаканом воды; Хомура, не удостоив меня даже взглядом, подняла Канаме на руки, отнесла в соседнюю комнату. Вернулась, не глядя ни на кого.- Мадока слабеет, Сакура-сан, - ответ был очень тихим и странным. - И я с ней. А этот мир под одинокой половинкой луны, который я создала для нее, теперь рассыпается, как песочный замок. Нагиса, как там наше обращение к волшебницам?- Они задают вопросы. Они хотят понять, что происходит, Акеми-сан.- А, они тоже? - горько усмехнулась Акеми. - Хотела бы и я понять это, Нагиса…- Я не понимаю, - я смотрела на Хомуру в упор, ждала, когда она объяснит нормально. - Что ты еще скрываешь от нас? Что за бред несешь? Хомура, если…- Если мы в ближайшее время не нападем на сердце “Фауста”, расположенное в городе Казамино, мы все погибнем. Снова, если верить Читосе-сан, - пояснила Акеми тихим, печальным голосом. - Но мы не сможем пробиться туда. Призраки наших воспоминаний охраняют центральные ячейки проекта. Эти призраки быстрее и сильнее нас, они неподвластны отчаянию, могут тоннами выкачивать из нас энергию, могут сражаться без устали дни и ночи напролет. Я видела их. Там твой отец, Сакура Кёко, там женщина, что воспитывала меня в приюте, там целый отряд волшебниц. Мы не победим их. Даже смешно, правда? Мы погибнем, оставшись здесь, погибнем, отправившись туда. Мы в тупике.- Хомуакума-сан, есть один выход.Я повернулась к Юме, которая держала в руке щит. Глаза ее пылали решимостью.- Я снова вернусь в прошлое, постараюсь пробиться подальше - мне уже удавалось немного сдвигать сроки. Я неизменно вываливаюсь в заброшенной церкви Казамино, если ты скажешь, где находится вход в сердце “Фауста”, я…- Читосе-сан, я запрещаю тебе это делать. Ты не знаешь, к чему приводит использование щита, а я вот прекрасно об этом осведомлена. Очередной откат времени сделает наших противников лишь сильнее. Нет, нельзя возвращаться назад.- Тогда, - заговорила Саяка, - тогда что если нам объединиться с волшебницами Камихамы? Тамаки-сан, ты упоминала силу, что проявилась у твоих подруг. А у тебя?..- Тоже, - кивнула Ироха. - Но я не знаю, как она работает, и уж тем более не смогу вас обучить. Однако я свяжусь с подругами… Они не откажут, думаю. На кону стоит слишком многое.- Значит, все-таки война? - Хомура вздохнула. - Прорываться будем? Хорошо. Сколько человек выйдет с твоей стороны, Тамаки-сан?- Двое, не больше. Я позвоню им, - Тамаки вышла из комнаты, на ходу доставая телефон. Хомура повернулась к Саяке.- Если между вами с Кёко есть какие-то проблемы, лучше решить их сейчас. Настало время действовать, Саяка Мики, и на поле боя нам будет не до конфликтов между собой. Что у вас случилось?Я изучающе посмотрела на Саяку, стараясь разглядеть на ее бесстрастном лице признаки каких-либо эмоций. Тщетно.- Это не имеет значения, потому что мы с Нагисой останемся с Канаме Мадокой, Хомуакума-сан, - ответила Саяка отстраненно. - Наша задача - помогать Богине и оберегать ее. Война с Инкубаторами - не наша война.- И это вспомнила?.. - Хомура, кажется, почти не удивилась. - Мир трещит по швам, а я не в силах даже залатать образовавшиеся дыры… Слышала, Нагиса-чан? Ты остаешься. Саяка объяснит, о чем она сейчас сказала. Присматривайте за Мадокой, как и полагается ее слугам. Я надеюсь на вас. Ладно… что же до меня…В руке у Хомуры откуда-то появилась розовая катушка ниток, миг - и она обратилась странного вида Самоцветом Души.- Напоследок покажу вам немного магии, - улыбнулась Хомура полубезумной улыбкой, - которая неподвластна никому, кроме меня. Может я и теряю свои силы со скоростью пули, но все еще остаюсь Дьяволом.Одежда с тела Хомуры исчезла - а затем возникла новая, не похожая ни на что, виденное мною ранее. Платье с глубоким вырезом, казалось, целиком состоящее из черных перьев, клетчатые чулки и черные туфли на ногах, крылья, выросшие из-за спины…Постойте, крылья?!- В груди немного жмет, - пожаловалась Хомура, с улыбкой глядя на наши изумленные лица. - Последний раз я надевала это платье лет в пятнадцать.- Да кто же ты такая?.. - не выдержала я, пораженная увиденным. - Акеми Хомура…- Это и есть Хомуакума, - тихо произнесла Юма мне в ответ. - Ее истинная форма, форма той, кого боится даже Кьюбей.- Я этого Кьюбея, - Хомура повязала волосы черной лентой, которую носила взамен утерянной красной, - я этого ушастого исполнителя желаний землю жрать заставлю. За то, что испортил мой идеальный мир своими экспериментами.В руке ее появился уже знакомый всем нам пистолет.А я вдруг поняла, что уже видела это платье и эту улыбку. Лет пять назад, в тот день, когда наш Святой Квинтет во главе с Мами Томоэ расправился с ведьмой Хомулилли и высвободил все души, заточенные в ее барьере.Но… откуда у меня эти воспоминания?***Одежды на удерживаемой в наполненной жидкостью капсуле девушке не было совсем. Руки и ноги ее были прикованы цепями ко дну и потолку Инкубатора, голова безжизненно свисала набок. На груди ее кровью были выцарапаны символы, которые я не могла прочитать.Шею ее обернула, завязанная аккуратным узелком, алая ленточка для волос.