Глава 18 (1/1)

– Ты хоть что-нибудь понимаешь в этом? – Да ни черта!– Тогда с какого мы должны этим заниматься? Финансовые документы, а разгребает их полиция? Какого хрена?– У меня есть идея. Они не нужны нам все. Мы можем найти несколько человек с явно скрытыми доходами, так?– И что с этого?– Мы нажмем на них, и посмотрим, что они могут рассказать.Тонны дерьмовой работы – бесконечные столбцы и строчки цифр. Налоговые декларации, финансовая отчетность компании, фотокопии бухгалтерских книг, опись имущества.И единственное, что из этого ясно – некоторые сотрудники живут не по средствам.– О, смотри, что я нашла! Рей отрывается от кипы бумаг.– Большая часть средств поступала через медицинский институт Говарда Хьюза.– И что из этого?– Зарубежные и военные заказы, помнишь? Можно попытаться выяснить, что им заказали на бумаге, и если я правильно помню Хьюза, то вряд ли он обрадуется тому, куда ушли его деньги на самом деле. И ещё так мы можем подтвердить существование теневой бухгалтерии.– У тебя есть идеи, как это сделать?– Есть, но для одной из них нужно лететь в Эл-Эй.Сказано – сделано. Гендо нет на месте, зато есть Фуюцки.– Мне нужно в Лос-Анджелес, – сходу объявляет Лэнгли.– Подожди-подожди, помедленней, я не успеваю за тобой, – Фуюцки растерялся. – Зачем?– Если верить документам, то в основном Yamanouchi финансировались из фонда Хьюза. Если нам удастся выяснить, сколько и на что выделялось денег, то мы можем прижать Yamanouchi и найти союзника в лице Хьюза, если его деньги шли не по назначению.– Правильнее сказать: если он не получал ни цента со своих вложений, когда вовсю шла торговля наркотиком.– Ну или так.– А что если он все знает? И свою долю он как раз получал? – То вряд ли она записана как "прибыль от торговли наркотой" и доказать это будет крайне сложно. Хьюз останется чист в любом случае.– Хорошо, тогда последний вопрос, почему это нельзя решить по телефону? Этот вопрос загнал Лэнгли в ступор. – Потому что такие дела не решаются по телефону.***Эл-Эй встречает сухим горячим воздухом. Первоочередная задача – телефон. Теперь уже полет в Эл-Эй не кажется такой хорошей идеей.Клайн? Тот еще тип, но у него масса полезных знакомств. Вышибала Клайн. Черт... Хуже всего, если он вспомнит 51-й. Чертово Кровавое рождество. Лэнгли меняет деньги и занимает таксофон.– ...Дэвид Дуглас Клайн, да. Отдел нравов в центре? Ясно.Лэнгли сбрасывает звонок и набирает номер отдела нравов лос-анджелесской полиции. Клайн неплохо поднялся с их последней встречи.Трубку снял сам Клайн. – Отдел нравов, Клайн. – Дэйв, привет. Это Лэнгли. Помнишь меня? Голливудский отдел нравов в начале 50-х. – Помню. Что тебе надо?– Нужно поговорить. Наши общие друзья из-за океана передают привет.– И поэтому ты звонишь мне на работу. Почему мне не стоит прямо сейчас класть трубку? Особенно после 51-го.Черт...– Потому что ты знаешь, как обстояли тогда дела, и знаешь, что мне пришлось это сделать. А еще, потому что это может быть выгодно тебе.– Я подумаю.Он положил трубку. Лэнгли осталась в кабинке. Либо он перезвонит, либо можно брать билет обратно.Лэнгли закурила в кабинке.Чёртово Кровавое Рождество. Паршивая история с паршивым началом.Двое патрульных прицепились к выпивающим в баре мексам, которые якобы были несовершеннолетними. Те показали им документы – всем больше двадцати одного. Патрульные потребовали, чтобы они ушли – мексиканцы отказались. Началась потасовка. Итог не в пользу копов: фингал у одного и швы у другого. Через семь часов – шестеро в тюрьме; седьмой, после обработки в Елисейском парке, отправляется за ними. Утром Рождества после нескольких бутылок на каждого, кто-то пускает слух, что Трояновски – один из патрульных – лишился глаза. Пятьдесят человек вваливаются в Центральную Городскую тюрьму, вытаскивают мексов из камер, и в течение девяноста пяти минут избивают их на глазах у остальных заключённых.Всё растянулось на три месяца, пока Паркер не взялся за дело лично. И тогда полетели головы.Восемь осуждённых, пятьдесят четыре переведены и тридцать девять отстранены от службы.Лэнгли была среди переведённых. После приговора Трояновски и Браунсону она поняла, что это пороховая бочка, которая рано или поздно взорвётся. Лучше было прийти к Паркеру и признаться в мелком нарушении – подвозе выпивки, чем ждать, пока тебя будут судить вместе с остальными, а там уж как получится. Что она и сделала. И как оказалось, не она одна. Вот только Эксли пришлось столкнуться с последствиями стукачества – уходить ему было некуда, да и он не хотел.Лэнгли собирается уходить, когда телефон звонит снова. Судя по шуму, Клайн звонит из автомата.– Где Бидо-Лито ещё помнишь?– Найду.– Через час.Щелчок повешенной трубки.Уже что-то. По крайней мере, он согласен говорить.Такси из аэропорта – несложно. Таксист знает место – отлично. Машина петляет по улицам, объезжая пробки. Точно в срок – на месте.Клайна она узнала без проблем – он практически не изменился.Он не здоровается. Он явно на взводе. Он сразу переходит к делу.– Это не дружеская беседа, так что сразу выкладывай, что там у тебя.– Мне нужен человек, работающий на Хьюза, который может неофициально достать копии парочки бумаг. – Я надеюсь, это счета за телефон, потому что если он вытащит что-то из секретов – это прямой путь на электрический стул.– Мне нужны отчёты о финансировании Yamanouchi Pharmaceutical, когда, сколько и за что. – Допустим, я знаю такого человека, что мы за это получим?– Скажи сам, в разумных пределах естественно.Клайн кривится.– Жди здесь.Лэнгли ждёт. Лэнгли курит.Лэнгли нервничает.Из того, что она помнит о Клайне, он никогда не дёргался так, как сейчас. Что-то ему не нравится. Что-то идёт не так.Клайн возвращается через несколько минут.– Пошли.Они выходят к машине на парковке.– Внутрь.– Что? Подожди…– Внутрь, я сказал.Лэнгли послушно лезет в салон.– Подними руки и не дёргайся. Лэнгли подчиняется.Клайн тщательно обыскивает её с ног до головы. Перетряхивает все вещи.– Так вот в чём дело…– Заткнись.Закончив, он вроде чуть расслабился. По крайней мере, так показалось Лэнгли.– Всё в порядке?– Нет.– Курить-то мне можно?Он наклонился через неё и открыл окно.– Вперёд. Ни о чём не говори. Пятнадцать минут в молчании – он чего-то ждёт. Но Лэнгли не отпускает.Рядом паркуется ещё одна машина. Из неё выходит огромный мужчина. Лэнгли скорее догадывается, чем узнаёт – Питер Бондюран.Клайн выходит из машины. Они перекидываются парой фраз. Клайн делает жест следовать за ним.Снова в Бидо-Лито. Отдельная кабинка в глубине помещения – занавеска, никаких окон рядом.Клайн задёргивает занавеску. Пит делает жест Лэнгли поднять руки, и обыскивает снова.– Да что за чёрт?Пит кивает Клайну – чисто. После чего улыбается Лэнгли:– Ну и заставила же ты его понервничать. Пит, – он протягивает руку.– Лэнгли.– Ты знаешь, на кого работает Дэйв?– Я помню его старое прозвище – Вышибала, но не знаю точно. На Микки?– Сэм Джи.– Чёёёрт. Вы могли бы позвонить Дино Карбо, он может дать хорошие рекомендации.– Уже. Твоё появление очень странно совпало с работой. А если учесть твою репутацию… Ну, извини, это всё необходимые меры. Дэйв передал мне твою просьбу, я думаю, у меня получится. Осталось только обсудить цену.– Я уже сказала – денег у меня не очень много, но я могу заплатить.Клайн пишет цену на салфетке – подходит. Салфетка сгорает в пепельнице.– Когда ты вылетаешь? – спрашивает Пит.– Как только закончу тут дела.– Дэйв…– Значит так. Слушай. Пока Пит будет разбираться, ты поможешь мне. Мне нужны гарантии. Сегодня вечером. Двое в машине – два Тони. Мы садимся сзади и убираем их. Я получаю пять тысяч – ты не получаешь из этого ни цента. Я оставляю у себя пистолет с твоими отпечатками. Если что-то идёт не так – ты останешься в машине вместе с ними. Вот мои условия. Либо соглашайся, либо заказывай билет обратно уже сейчас.У Лэнгли внутри похолодело. Заказное убийство.Из того, что она помнит о Клайне – он не шутит.– Идёт.– Через четыре часа здесь же.Четыре часа – бесконечные новости по радио: Куба – восстание, Куба – беженцы, Куба – Кастро придёт к власти. Конец американским интересам. Конец отелям и казино мафии. Конец туризму. Красные под боком – та ещё головная боль.***Лэнгли ждёт на парковке Бидо-Лито. К вечеру похолодало – она плотнее запахнулась в плащ. Заказное убийство – такого ей делать ещё не приходилось.Подъехал Клайн. Лэнгли села рядом.– Ты всё помнишь?– Да.Он передал ей револьвер. Лэнгли проверила номер – спилен. Открыла барабан – там только два патрона. Клайн ей не доверяет.– Разрядишь оба. И помни, если что – ты останешься с ними в машине.Лэнгли только покачала головой. Под ложечкой неприятно засосало.Пока они добрались до места, успело потемнеть. Клайн припарковался двумя колёсами на тротуаре.– Отсюда пешком.Лэнгли пробирает до костей, и дело не в вечернем холоде. Клайн указывает ей машину.– Вот они. Ты садишься за водителем.Лэнгли чувствует, как подгибаются колени.Они проскальзывают на заднее сиденье. Один из Тони оборачивается.– Эй, Дэйв, а кто эта шикарная…Клайн стреляет ему в лицо. Лэнгли разряжает два патрона в затылок водителю.Грохот выстрелов в салоне оглушает её. Она продолжает щёлкать пустым барабаном. Клайн направляет пистолет на неё.– А теперь положи пушку на сиденье и выйди. Медленно, без резких движений. Она делает всё, что он сказал. Клайн убирает револьвер в пакет для улик и прячет его в карман.Порох и кровь – Лэнгли чувствует, как подкатывает рвота. Она усилием давит позыв. Клайн отводит Лэнгли в переулок.– Давай, уже можно.Лэнгли рвёт, пока в желудке не остаётся одна вода. И даже после этого тело сотрясают сухие спазмы.– Ну всё, пошли.Они возвращаются к машине. Клайн включает печку и забрасывает плащ на заднее сиденье. Лэнгли замечает, что они едут не в Бидо-Лито.– Куда мы едем?– В одно из моих домовладений, там сейчас пусто. Пит подъедет туда.Лэнгли снова скручивает в рвотном позыве. Клайн резко тормозит и распахивает дверь со стороны Лэнгли. Лэнгли с кашлем выплёвывает воду.– Успокойся, я не собираюсь тебя убивать. Мы действительно едем в пустую квартиру, где можно дождаться Пита и отдохнуть.По дороге Клайн останавливается у круглосуточного магазина и покупает бутылку скотча.Он паркует машину перед домом и вытаскивает из бардачка связку ключей.В квартирке минимальное количество вещей, чтобы перекантоваться. Клайн споласкивает стакан и отдаёт Лэнгли. Включает радио.He keeps hackin’ and whackin’ and smackin’He keeps hackin’ and whackin’ and smackin’– Выключи.Он оборачивается к Лэнгли – лицо у неё всё ещё серое.– Что-то не так?– Работа.– Ну так расскажи. Я не знаю, когда Пит управится, нужно чем-то убить время.Лэнгли без подробностей пересказывает об убийствах.– Действительно дерьмово, – соглашается Клайн.Виски действует неплохо. Первая порция сразу ушла в туалет. Вторая уже улеглась нормально. Лэнгли чувствует, как её потихоньку начинает отпускать. Глаза слипаются. Клайн подхватывает выскользнувший стакан. Лэнгли не слышит, как приходит Пит. He just hacks, whacks, choppin’ that meatЛэнгли со вскриком просыпается.Перед ней сидят Пит и Клайн. – Ты точно ничего не хочешь рассказать? – спрашивает Клайн.Пит начинает хрустеть костяшками. Клайн недовольно кривится.– Зачем тебе нужны эти бумаги? Лучше расскажи всё.Лэнгли не может отвести взгляд от огромных кулаков Бондюрана. Говорят, он забил ими до смерти алкаша ещё в свою бытность помощником шерифа. Говорят, он может порвать цепочку наручников.– Левый заберёт дыхание, правый жизнь, – говорит Пит, потирая костяшки. – Я говорю это всегда. Но тебя я бить не буду – ты мне понравилась. Мне не понравилось содержание этих бумаг. Ты знаешь, что бывает за измену? Смертная казнь, и это в лучшем случае. Лучше просто расскажи, что за дерьмо у вас там творится.И Лэнгли приходится рассказать. Ей страшно, и она не знает, кого ей стоит бояться больше. Большого Пита или Клайна, который не колеблясь стреляет в лицо.Пит присвистывает, когда она заканчивает рассказ. Клайн ухмыляется.– Отдай ей. Пусть сама посмотрит.Пит вытаскивает из внутреннего кармана свёрнутые фотокопии.Лэнгли разворачивает бумаги.Зарубежные и военные заказы.Боевой стимулятор. Заказ от ARPA. То есть от правительства США. Но для чего? Ответ очевиден – ближайшие проблемы – Куба. Они готовятся к худшему. Значит, вторжение может быть. Вопрос только когда?Во что, чёрт возьми, Гендо их впутал? И что ей теперь с этим делать?Пит с Клайном провожают её до самого самолёта.– Лучше не возвращайся сюда. Никогда, – говорит Клайн на прощание.