Глава 2 (1/1)

Рей сидела в кафе в северной части города. Пила кофе и наблюдала.Север был одним из самых неблагополучных районов, и только здесь жертвы могли снять недорогую проститутку, балующуюся наркотиком.День, потраченный на поход по барам, ничего не дал. Близился вечер, открывались новые бары и менялись смены в тех, где она уже была, и ей снова пришлось пробиваться через полумрак помещения, заполненного до отказа людьми, перекрикивать полумузыку-полушум, которую исторгал бэнд на сцене, и показывать бармену фото. Спрашивать был ли здесь этот человек.Если последнего убитого и видели здесь, то мельком – бывал он тут нечасто. Никто не вспомнил, приезжал ли он сюда в день убийства, и конечно не вспомнил, снимал ли он девушек.Рей допила кофе. Голова гудела от бибопа в заведениях – слишком жёсткая музыка для неё. Она чувствовала себя вымотанной и уставшей. Что-то тихо мурлыкающий музыкальный автомат в углу навевал сонливость, напоминая, как мало она спит.Наркотик с последнего места убийства, как она и ожидала, оказался тем же, что и в предыдущих двух случаях, – хоть на что-то Лэнгли пригодилась, сообщила о результатах – и если где-то и можно про него разузнать, то только здесь.Она заказала ещё чашку, и принялась украдкой наблюдать за посетителями. Через некоторое время ей повезло.Двое нервно озираются по сторонам, за столиком перебросились парой слов. Руки на мгновение исчезли, и оба что-то заталкивают в карманы. Сделка состоялась. Один направился в туалет, а второй к выходу. Она подождала, пока оба скроются, и последовала за тем, в котором безошибочно распознала толкача. Позволив ему сесть в машину, подошла к открытому окну со стороны водителя. Ткнула стволом револьвера и сунула под нос жетон.– Руки на руль. Медленно и без фокусов.Толкач подчинился.– Мне кое-что нужно, так что если не хочешь загреметь, то я сяду рядом, и спокойно поговорим. Согласен?Он судорожно кивнул.Рей медленно обошла машину, держа пушера на прицеле. Села рядом. Он понял, что детектив видела момент сделки, успел что-то себе смекнуть, и уже не выглядел напуганным до смерти.– Отдел убийств? Так те доза нужна?Рей ухватилась за его предложение.– Может быть. Смотря что у тебя есть.Толкач расплылся довольной улыбкой, поняв, что на этот раз отвертится без проблем, и начал перечислять:– Оба белых друга и трава, а за двадцать минут могу достать тебе всё, что пожелаешь – спиды, мескалин, амил, кислоту… Ты пришла по адресу, милочка, – он аж светится, радуясь, что так легко выкрутился.– А как насчёт чего-нибудь новенького? Что было бы похоже на белых, но и не совсем.Радость улетучилась моментом. Лицо исказилось страхом. Он забился в угол.– Ты что, убьёшь меня? Нет, пожалуйста, – захныкал, – я отдам товар, деньги и свалю куда-нибудь подальше! Я ничего не видел и не знаю, только не убивай!Рей ошарашенно уставилась на едва не свихнувшегося от испуга толкача. Внутри медленно зашевелился страх. Она не имела ни малейшего представления, что ей теперь делать.Резкий стук в стекло позади неё заставил вздрогнуть и перевести револьвер на источник звука.– Round'n'Round spins a forty-five is it vinyl or a bullet?За окном стояла женщина в длинном мужском пальто и рабочей кепке. Наброшенный белый шарф почти доставал до колен, а из-под расстёгнутого пальто выглядывала зелёная водолазка.– Он действительно ничего не знает, детектив. Зато я наверно смогу вам помочь. Я тебе ничем не угрожаю, можешь не бояться.Она говорила спокойно, и лишь немного нахмурилась, когда Рей направила на неё ствол.Рей вышла из машины, и сунула руку с оружием в карман. Через пальто можно было заметить, что она всё ещё держит его в руках.Незнакомка наклонилась у открытой дверцы.– Джей-Джей, уматывай, сегодня твой день.Джей-Джею особое приглашение не требовалось, он сорвался с места, едва женщина захлопнула дверь.Снова вернувшись к девушке, она обняла её за плечи.– Пойдём, угощу тебя кофе, – и направилась к кафе, из которого Рей только что вышла.Знакомая обстановка подействовала на Рей успокаивающе. Она не знала, как поведёт себя съехавший с катушек и загнанный в угол толкач, и уже жалела, что села с ним в машину.Женщина выбрала столик у окна в углу, и села спиной к стене, приглашая Рей присоединиться.В свете ламп Рей обратила внимание на длинные рыжие волосы, левая прядь которых спускалась на глаз, скрывая его. Чистые и ухоженные – проститутки и уличные толкачи не могут себе такого позволить. Кто же она?– Я конечно знала, что в убойном плохо с информаторами, но не думала, что настолько. Ну что, тебе понравилось?– Нет, – ответила Рей почему-то стыдливо потупившись.– И это хорошо, ты не подходишь для работы на улицах. А теперь давай договоримся, я могу рассказать много интересного, но если ты меня тут же зацапаешь, я буду настаивать на пятой поправке и всё сказанное не будет стоить и гроша, а если станет туго – пойду в сознанку и выйду через несколько дней, так что этим ты ничего не добьёшься. И даже если ты записываешь разговор суд всё равно это не примет. Так что давай просто поговорим, и спокойно разойдёмся, Аянами Рей.Девушка встрепенулась, откуда она знает её имя? Неужели это кто-то из своих под прикрытием?Рей решила избрать тактику "крутого" копа.– Всё зависит от того, что я услышу, и насколько оно будет полезно.Женщина засмеялась.– А щеночек храбрый, и зубки у него острые, да только рано ему с волком тягаться, – она облокотилась на стол. – Много чего услышишь, не сомневайся.Официантка принесла кофе. Женщина отхлебнула из чашки и спросила:– Так ты Ангелом интересуешься? А позволь задать вопрос, в связи с чем?– Я не могу сообщать конфиденциальные сведения, – ответила Рей, и добавила: – Он связан с делом.– Ты ведь из убойного, так?Рей кивнула.– Принимаешь?– Нет.– Опасно это, – женщина покачала головой. – Некоторые интересуются, чтобы купить, некоторые пытаются найти источник, а некоторые, чтобы заткнуть предыдущих и много знающих. Я имею в виду только полицию, кто-то из ваших прикрывает сеть, и не даёт информации попасть в управление.– Мне очень нужно узнать хоть что-то про Ангела.– Что для тебя это дело? – она хитро прищурилась.Рей задумалась. Действительно, что? Что у неё есть кроме работы? Поэтому ответ был готов быстро:– Всё.Женщина довольно улыбнулась.– Спрашивай, я отвечу, но никаких имён я называть не буду, предупреждаю сразу.Рей вытащила блокнот и приготовилась делать пометки. Но решила сначала выяснить.– А почему вы так легко соглашаетесь всё рассказать? Что мешало вам просто пойти в полицию?– Потому что я постоянно сталкиваюсь с ним по... роду занятий. Их распространители ведут грязную игру, перебивая клиентов. Они просто мрази, отморозки, – она хлопнула по столу. – Да и это не самое худшее. Я видела, что Ангел делает с людьми. А они его толкают... даже детям!А вот уже что-то новенькое, продавец наркотиков читает лекцию о морали.– Что такое Ангел?Женщина уже взяла себя в руки.– Новый наркотик, по сравнению с уже имеющимися. Формулами и составом я тебя загрузить не смогу. По действию он как спидбол. Знаешь что это такое?– Смесь героина и кокаина.– Молодец. Но риск загнуться от передоза не настолько велик, зато привыкание почти моментальное.– Откуда он вообще появился?– Это целая история, – она выудила из недр пальто мятую пачку сигарет и закурила. – Впервые его заметили в 55-м. Тогда пришла небольшая партия и его толкали вместе с другими, кто как героин, кто как кокаин, кто как спидбол или что-то ещё.Рей помахала рукой, отгоняя дым.– Стоп, это ведь на 55-й приходится волна смертности!На это время приходился период необъяснимой смертности среди наркоманов. Достигнув пика, к 56-му году она плавно вернулась к прежнему уровню.– Именно. Никто не знал что это и в каких дозах его можно употреблять, вот и мёрли, как мухи.Рей нахмурилась. Она не любила подобные сравнения.– Реальной проблемой он стал только в начале этого года, снова возникнув из ниоткуда. Как нам удалось выяснить, у них уже была хорошо подготовленная сеть, причём постоянно расширяющаяся. Скоро они подмяли под себя большинство уличных толкачей и ситуация стала такой, какая есть. Мало кто не торгует Ангелом. Осталась только мафия – некоторые слишком консервативны и не связываются с наркотиками вообще, некоторые только с Ангелом.– А откуда он приходит?– В этом вся проблема, – женщина развела руками. – Никто не знает. Даже сами распространители ничем не помогут. И главное, если ты не связан с ними и вдруг знаешь, то жить тебе не долго.Она дополнила сказанное красноречивым жестом на шее.– Но должен же быть способ проследить поставки.– Ну хорошо, вот смотри. Ты берёшь толкача. Твои действия?Ткнула в сторону Рей сигаретой и выжидающе на неё смотрит.– Допрошу, выясню, от кого он получает товар.– Так, теперь ты берёшь и его.– Да, снова выясняю...– Он выводит тебя на ещё одного, тот на другого, а потом круг замыкается – один из них снова выдаст тебе первого.Секундная заминка. Неуверенно:– Он соврал?– Нет, ты можешь даже проверить его на полиграфе, он говорит правду, – она зажгла следующую сигарету от предыдущей. – Мы уже пытались, но пока прошли по кругу, первый был уже в шести... Был убит.– Это же невозможно, – выдохнула Рей.Существование такой сети просто невозможно, всегда кто-то должен оставлять следы, которые могут провести дальше по цепочке.– Возможно, милочка, вот тебе реальное доказательство, – сказала она, имея в виду распространителей Ангела, и продолжила: – Чтобы отследить всю цепь связных, потребуется уйма времени, и скорее всего, достаточно скоро тебе будет некого допрашивать, а может, и ты не сможешь. Это бесполезно. Они просто расходный материал. Полиции не справиться. Так что, если решишь к старости уйти красиво, это твой шанс, а пока я бы тебе не советовала.– Вы постоянно говорите "они", может, намекнете, кто за этим стоит?– Мне тебе пропеть? Я не называю имён потому что не знаю их! Если бы они были известны, думаешь мы бы так просто болтали тут? Ангела давно бы убрали с улиц, в первую очередь это в интересах боссов мафии.Женщина откинулась на стуле.– Не бойся, кофе не отравленный.Рей удивлённо уставилась на чашку. Оказывается, когда официантка приносила кофе, её собеседница пододвинула чашку Рей, но та поглощённая своими мыслями не заметила этого. И забытый кофе медленно остыл за время рассказа.– Ну что, ещё что-нибудь?– Да, на улицах не проскакивал слух о проститутке с содранными ногтями?– Прости, что?Рей смутилась.– Нет, ничего.– Тут не в слухах дело, просто часто девочкам попадаются разные извращенцы, которым нравится их помучать. Так что считай, им повезло, если только ногти потеряет.У Рей снова пошла кругом голова. Улицы были явно не для неё.– Пожалуй, с меня хватит.Рей встала и пошла к выходу, женщина направилась за ней.– Да, дела-дела, – усмехнулась она.На улице их ждало открытие – на капоте машины, припаркованной у дверей, сидела Мисато.– А я всё жду, когда вы там наговоритесь, – произнесла она вместо приветствия.– Тебе как обычно?Мисато кивнула, и женщина передала ей небольшой пакетик.– А это тебе, – бросила Рей пачку сигарет. – Не принимай работу слишком близко к сердцу.– Что это? – Рей вертит в руках пачку.– Пачка невкусных тайваньских сигарет. До скорого, – она быстро зашагала по стоянке. Как только она отошла на порядочное расстояние, Рей выхватила наркотик у всё ещё державшей его в руках Мисато.– Вы с ума сошли! Завтра же слушание! – укоряюще произнесла Рей.– Точнее уже сегодня, – хихикнула лейтенант. – Дай его сюда.– Нет.– Немедленно отдай, это приказ! – разозлившись заорала Кацураги. – Быстро дай его сюда.– Не отдам, – и сунула его себе в карман.– Ах ты тварь...Кацураги схватилась за кобуру.Рей резко ударила её по лицу, рывком схватила за грудки и прижала к стене. Отобрала у неё оружие.– Кобура на лодыжке?– Не, продала кому-то...Рей сильно встряхнула Мисато.– Ты что? Совсем с катушек съехала? – яростно зашептала она. – Тебя могут вышвырнуть из полиции, а ты собираешься заявиться на слушание под кайфом. Ты в своём уме? Зачем ты себя гробишь?– Ну началось, – зло выплюнула Кацураги и закатила глаза.– Заткнись и слушай. Может мне просто вытащить пистолет и пустить пулю в твою глупую голову? Смысл-то один и тот же, а так сниму с тебя грех самоубийства. А? Не хочешь?Лейтенант начала умолять:– Ну пойми же... Мне сейчас очень нужна доза. Я пыталась, честно пыталась не принимать хотя бы до слушания... Я всё выбросила, дом чист. Мне просто в последний раз...Дом чист. Рей тут же поняла, что нужно делать.– Ну-ка пойдём.Она поволокла Кацураги к машине. – Давай ключи от квартиры.Нехотя Мисато протянула ей ключи.Рей затолкала её на заднее сиденье, и выехала со стоянки. Несколько минут Кацураги пыталась упрашивать и угрожать Рей, но потом, похоже, смирилась. Прижала одно колено к груди, положила на него голову. Рей вытащила из бардачка фляжку со спиртным и протянула ей.– Что она тебе рассказала? – тихо спросила Мисато, отхлебнув.Рей кратко пересказала ей разговор в кафе, и спросила:– Как её зовут?– Ты что, хочешь использовать всё сказанное? Не получится...Рей промолчала в ответ.– Говори со мной!Детектив бросила взгляд в зеркало. С заднего сиденья на неё смотрели безумные глаза.– Если не хочешь, чтобы я начала буянить, то говори со мной, – возбуждённо шептала Мисато. – Только так я смогу удержать себя в руках.Если её и начало ломать, то держалась она ещё неплохо. Не считая маниакального блеска в глазах.Рей почувствовала себя как в машине у толкача.– Ты знаешь, как они продают это дерьмо? Их цены ниже, чем цена на разбавленный героин у барыг! А уж от героина там только одно название! Ни черта там нет! И это начальные цены... Приходишь ещё раз и получаешь дозу чище, а платишь меньше! Где это вообще видано, – шёпот стал хриплым, – чтобы отыметая химия стоила дешевле! А это чистая химия! И даже не синтетический аналог, мать его. И на улицах его наверно не меньше тонны! И знаешь, что собирается делать мафия?Рей внимательно смотрела на дорогу, но ещё внимательнее она слушала исповедь на заднем сиденье. Мисато предваряла каждую фразу глотком из фляжки.– Они хотят просто утопить город в крови! Конечно, они пытались договориться. Ха! На них посмотрели как на чёртовых динозавров. Сказали, что их время ушло, и если хотят, то могут оставить себе свой бизнес, типа им чужого не надо. Зато мафии не надо кто-то влиятельный с большими деньгами. Так что они или вошли в долю, или объявили войну... Чё-ёрт, добро пожаловать в грёбаные тридцатые... Может хоть до этого не дойдёт.Рей снова посмотрела в зеркало. Мисато мало на что обращала внимание, она уставилась в одну точку и говорила, быстро жестикулируя.– А хочешь прикол? У нас в управлении есть крыса! Почему ты думаешь мы до сих пор не сталкивались с Ангелом? Хотя кто как не отдел по борьбе с наркотиками должен знать? Потому что кто-то исправляет бумаги. Взяли толкача с Ангелом, а по документам пошёл, как за траву или на что фантазии хватит. Кто ведёт игру против системы... Кто-то хитрый! Изворотливый... Готова поспорить, если это не сама сучка Лэнгли, то уж она точно на их стороне!Рей закашлялась – лейтенанта занесло.– Да-да! Ты посмотри на неё! Одевается с иголочки, да так, что не отказался бы и Микки-жид будь он бабой. Ездит на новеньком коронете с усиленным движком, а ведь они только-только вышли на рынок. Живёт в дорогом домике на восточной окраине... И это на зарплату полицейского? Чёрта с два! Говорю тебе, ей точно приплачивают продавцы Ангела, у кого ещё может быть столько денег?Рей уже давно перестала слушать, если начало было действительно тем, что Мисато знала про Ангела, то теперь пошла личная неприязнь, зависть и бред. Машина свернула во дворы – подъехали к дому Кацураги.– Вылезай! – скомандовала Рей и потащила её в подъезд.– У кого ещё есть ключи?– Ни у кого.– У кого? Живо отвечай!– У Кадзи!– Хорошо.Кадзи не станет привозить ей дозу, тем более перед самым слушанием.Рей вошла внутрь. По квартире нельзя было сказать, что здесь живёт наркоманка. Чистое, убранное жилище, чуть более роскошное, чем может себе позволить полицейский.Быстрый обыск – просто, чтобы убедиться. Шкафы, ящики, коробки: любая щель в которую может пролезть небольшой пакетик с дозой. Плинтуса, откосы дверей, вазоны, пространство за ящиками – Рей быстро и умело всё осматривала. Если бы Мисато сейчас могла трезво оценивать ситуацию, она бы гордилась ей.Все полости, в том числе их наличие за штакетинами, детали интерьера – статуэтки, копилка. Проверила даже туалетный бачок. Подушки на диване, откручивающиеся ножки, сиденья стульев.Кацураги поняла неотвратимость происходящего и отрешённо наблюдала за Рей.Когда осмотр был закончен, девушка убедилась, что окна закрыты, в доме нет ниток, верёвок и любых других инструментов.– Во сколько завтра?– В девять, – обречённо промямлила лейтенант.– Я заберу тебя утром. Спокойной ночи... И удачи.Рей заперла дверь, и положила ключи в карман. Спустилась к машине и поехала домой. Над городом сонно проплывала ночь, расправляла щупальца и поглощала луну со звёздами, скрывая творящие в темноте бесчинства.***День – растёт гора неотпечатанных отчётов. Глава отдела начинает поговаривать о том, что Лэнгли злоупотребляет его лояльностью. Скоро он конкретно разозлится и повалит пар из ушей. Нужно срочно что-то делать. И снова: нравы, наркотики, транспортный, административных нарушений – никто не желает подвинуться или просто одолжить машинку. Лэнгли спускается в отдел убийств. Удача! Холодного детектива нет на месте. Как ни в чём ни бывало лейтенант занимает её место и начинает печатать. Некоторое время всё тихо. Сигарета идёт за сигаретой, а отчёты складываются в стопку. Потом возвращается один из ?быков?. ?Что за дела?? – ?Не кипятись, нечего инструменту без дела простаивать? – ?Так, может, тогда и моим инструментом займёшься?? Довольное ржание. ?Не думаю, что поможет? – ?Давай выметайся? – ?Закончу и уйду? Грозно похрустывая костяшками двинулся к ней. Лэнгли выхватила пистолет. ?Ага, давай, можешь попробовать? Умерил пыл. ?Станешь палить в участке?? Медленно отходит к своему месту. Вспоминает мать Лэнгли и что он с ней делал. ?Давай-давай, займись своим инструментом. ?Бык? отвечает согнутой в локте рукой со сжатым кулаком.За дверь мелькает тень и исчезает. У Лэнгли заканчиваются сигареты – отпечатана половина отчётов – оставшаяся часть как-нибудь потом. Она выскальзывает из отдела под грязную ругань.Вечер – исполнитель главной роли в телешоу "Значок" закатывает банкет. Эдогава – местный Беверли-Хиллз, восточная часть города. Всё проходит в одном из принадлежащих его отцу домиков. На заднем дворе расставлены столы и зажжены фонари. Приглашены сливки общества. Желанный гость – лейтенант Лэнгли. Главный консультант и незаменимый помощник. Кто ещё снимет обвинения в содомии, если он попадётся?Лэнгли паркуется среди паккардов и кадиллаков.Длинное тёмно-зелёное платье из акульей кожи – почти вся мужская часть провожает её взглядами. Роскошные рыжие волосы уложены в модную причёску – пришлось слинять с работы, чтобы успеть в салон.Лэнгли входит внутрь – там уже не продохнуть. Проходит на задний двор. Потихоньку подтягиваются остальные гости.Оку Сёдзи с мартини:– А ты как всегда пунктуальна.– Должен же кто-то следить тут за порядком, – отшучивается Лэнгли.– Проходи, развлекайся. Ты вроде всех уже знаешь.Уходит к другим гостям. Сорью прогуливается вдоль столов, выпивка, закуски – всё высший класс. Оку громко говорит, что скоро гостей ждёт сюрприз.А вот он уже болтает с кем-то из знакомых. Рядом трётся Кацушико Масабуми – его любовник.Добро пожаловать в высший свет. Каждый четвёртый голубой, каждый третий любит несовершеннолетних, каждый второй здесь преступник. Первые две группы проходят через отдел нравов, поэтому Лэнгли желанный гость. Реальной угрозы они не представляют, но и попадать в тюрьму тоже не хотят. А ещё у них есть лишние деньги, которые им обеспечат забывчивость полицейских и внезапную потерю протоколов. До сих пор, благодаря Лэнгли и регулярным подачкам Confidential, никто не знает, что образец доблести и честности в телешоу – голубой.Второй круг – мартини и тартинки. Приветственные кивки, выяснения, как у кого дела – конечно же лучше, чем у копа из нравов.Третий – среди людей снуют официанты с подносами.В углу двора раскинулся небольшой бар для тех, кому хочется чего-нибудь покрепче.Медленно прорастает чувство скуки. Лэнгли просто скучно с этими людьми. Тысячу раз обсуждённые новости. Тысячу раз обсужденные обновки. Тысячу раз обсуждённая мода. Ни одной новой темы для разговора. Пустышки, снова и снова пережёвывающие одно и то же.Одно дело вытаскивать кого-то из них из предвариловки, получая за это деньги, и совершенно другое находится вместе с ними на одном дворе. Они даже не скрывают свои пороки. Выставляют напоказ. Хвалятся. Лэнгли так и не привыкла к этому, даже после работы в Германии и Штатах, а в Голливудском участке в нравах ситуация куда круче. По коже побежали мурашки, несмотря на тёплый вечер. Но нужно продолжать – заинтересованное лицо, весёлый смех, едкие замечания, которых ждут от копа, и которые добавляют определённого колорита её персоне. А она это умеет, возможно, даже лучше других, ведь пока никто не догадался, что ей всё тут обрыдло.Четвёртый, пятый – как это обычно бывает, одно неприятное ощущение тянет за собой остальные. Что-то похожее на укол совести: холодному детективу наверняка влетит от коллег – подумают, что она нарушила уговор. Внезапная идея: позвать её сюда, всё же веселее будет, да и попытаться вину загладить. Время: около часа ночи. Она должна уже быть дома, если не засела на ночь на работе. Весь стол Рей завален бумагами по делу об убийстве – она им просто одержима. Лэнгли возвращается в дом и ищет телефон. Набирает номер. Долгие гудки, никто не берёт трубку. Линия разъединяется. Набирает снова.Заспанный невнятный голос:– Да?– Привет, стрелок. Не рановато ещё спать?– Что тебе нужно? – ни недовольства, ни чего-то ещё – просто сухое уточнение неизвестного факта.– Эй-эй, могла бы и повежливее быть. Я вообще-то хотела тебя развлечься позвать, но теперь уже…– Нет, я н-н-никуда не пойду, – бросила трубку.Последняя фраза как будто произнесена с трудом.Теперь уже идея позвать Рей кажется совершенно бредовой. Зачем Лэнгли поддалась мимолётному желанию? Вздохнула и снова направилась во двор. Надо слинять хотя бы часам к трём, чтобы успеть вздремнуть перед работой.Во дворе её случайно задевает молодой человек. Смущается, быстро извиняется.Лэнгли первой начинает разговор:– Ничего страшного… Но, кажется, я вас не знаю.– Фукузо Сугихара, меня утвердили на роль напарника Оку, – доволен собой, но тщательно старается скрыть хвастливые нотки в голосе. – Сниматься начну только со следующего сезона. Оджима-сан уже слишком стар, и со здоровьем у него не очень.Оджима Рёичи – тучный мужчина лет пятидесяти. Закатившаяся звезда 40-х. В сериале играет роль напарника Оку, а сейчас засел у бара и изрядно набрался.– Ну что ж, приятно познакомится. Значит, нам придётся вместе работать. Что-нибудь про полицию знаешь?Сугихара от удивления теряет дар речи:– Так вы Сорью…– Да-да-да, совершенно не нужно так таращиться, тут есть и более известные люди. Они ещё обидятся, – произносит Лэнгли с усмешкой.Он кивает, но во взгляде всё ещё видно восхищение. Сорью не может сказать, что ей неприятно такое внимание.– Да, меня забрали прямо из академии.Теперь черёд Лэнгли удивляться. Когда актёров начали набирать в полицейской академии?– То есть знаком не понаслышке. И как тебе, доволен небось?– Наверное… Я не знаю правильно ли это… – растерялся.– Ладно-ладно, всё хорошо. Всё же лучше, чем патрулировать улицы, считай это повышением сразу в убойный, – Лэнгли хлопает его по плечу. – Тут всё будет намного интереснее, и никто не надумает в тебя пальнуть.Ей определённо нравится этот наивный и ещё неиспорченный парень. Интересно, что же с ним будет дальше?Со стороны бара доносится шум – пьяный Оджима, возомнив себя двадцатилетним жеребцом, решил продемонстрировать свою удаль, и уже почти спустил штаны.К нему вовремя подоспели Оку и Мори – главный оператор телешоу. Взяли под руки и направились к дому.Сугихара, похоже, потрясён разыгравшейся сценой.– Только не говори, что такой впечатлительный как ты собирался работать в полиции, – для Лэнгли в случившемся нет ничего необычного.– Нет, не в этом дело… Просто… Я думал… Что кто угодно, но не Оджима-сан…– А, обратная сторона светской жизни. Иногда случается и такое.– И что с ним теперь будет?– А ты видишь здесь кого-нибудь с камерой? Хотя я не удивлюсь, если где-нибудь в кустах притаился Хэд из Confidential, этот проныра всюду свой нос сунет. А так проспится и ничего не вспомнит наутро.Что же с Сугихарой будет, когда он узнает про Оку, думает Лэнгли. Он её опережает:– Тебе не кажется, что Кацушико как-то странно себя ведёт?Лэнгли мысленно закатывает глаза. Как в наше время можно быть таким наивным… Господи, откуда он такой свалился? Впервые ей не хочется вываливать на человека правду.– Как тебе сказать… Они с Оку…От ответа её спасает сам Оку. Громко объявляет:– А сейчас для вас выступит бэнд Хидео Шираки[1]!Гости поддерживают его восторженными криками.– Они играют неплохой бибоп, послушай, – советует Лэнгли Сугихаре, – хотя до американского далеко.И никто из соседей не пожалуется на шум в неурочный час – все соседи здесь, развлекаются вместе с остальными.Оку пробивается к Лэнгли:– С тобой хочет поговорить Кадзуо[2], он наверху в доме.– Сейчас подойду, и не подкрадывайся к малышу сзади, – отвечает она.Машет Сугихаре на прощание. Поднимается на второй этаж.Обрывки разговоров из комнаты:– …Оное перетряхивает своё агентство, у него там наркоманка завелась…– А знаешь почему? Девочек ему поставляет Макино, а он работает на чёртовых итальяшек. Это хороший повод намекнуть ему, что у нас бракованного товара нет, возможно, теперь он согласится.Лэнгли входит в комнату. В кресле устроился Таока Кадзуо – оябун Ямагучи – крупнейшей семьи якудза. Рядом стоит вакато – Като Хино.Лэнгли низко кланяется.– Моё почтение, Кадзуо-сан.– Прекрасно выглядишь, Лэнгли.Кадзуо указывает ей на кресло напротив.– Спасибо. Не думала, что человек вашего положения посещает подобные места.– Нужно же посмотреть, как живут люди, что делают. Без этого никуда.Нетерпеливая Лэнгли:– Вы хотели со мной поговорить?Спокойно, размеренно:– А ты куда-то торопишься?Лэнгли пожимает плечами:– Хотела немного вздремнуть перед работой.Понимающе кивает.– Именно о работе и хотел бы поговорить. Ты всё ещё ведёшь дела с итальянцами?– Только если их просьбы никак не затрагивают ваши интересы, Кадзуо-сан.– Хорошо. Тогда у меня есть для тебя предложение. В полиции создаётся новое подразделение по борьбе с наркотиками, и ты уже записана в его состав. Мне очень хотелось бы знать, что вы там будете делать, и узнавать это не в тот момент, когда ко мне будут врываться несколько десятков человек в форме.Он сложил руки на груди.– Я кое-что тебе расскажу. Главной проблемой, из-за которой создали это подразделение, является Ангел – новый наркотик. Я уверен, никому не хочется, чтобы расследование пошло по ложному пути. Поэтому предлагаю сделку – вы не будете тратить силы и время на моих людей, а от меня не заржавеет, и в меру своих возможностей я буду снабжать тебя информацией об Ангеле. Если так получится, что без того, чтобы вломиться ко мне не обойтись, то я бы хотел об этом узнавать пораньше, чтобы успеть принять меры. И ещё одно условие: ни слова Дино Карбо или кому-то из его людей.– А почему именно я?– Потому что ты знаешь, что именно представляет настоящую угрозу, а где можно дать слабину. А ещё ты знаешь, что без нас этот город просто не проживёт.– Но это очень…Он остановил её движением руки.– Я не требую ответа прямо сейчас, просто подумай над предложением, а потом, когда тебя спросят, дай чёткий ответ, – посмотрел на часы. – Ну что ж, приятно было увидеться. Дела ждут.Он вышел из комнаты, и через минуту до Лэнгли донёсся звук отъезжающей машины.Для Лэнгли ответ не был настолько очевидным, как могло показаться. Всё, что она до этого делала было мелкими услугами – помог ты, помогли тебе. А сейчас её напрямую просят продать своих товарищей.Нужно подумать чуть позже, голова уже почти не варит.Сорью спускается вниз – Сугихара куда-то запропастился. Время близится к трём – на сегодня хватит. По дороге к машине Лэнгли прощается с Оку.Возвращается домой и проваливается тянущий, как сложный выбор сон.***Темная, пустая, холодная квартира.Рей сидит на диване обхватив голову руками.Это всё, что ей осталось. Она ничего не может сделать для Мисато.Бессилие... Поднимается, захлёстывает – ярость. Всё такая же – бессильная. Хочется пнуть журнальный столик напротив, чтобы он ударился о стену и разбился ко всем чертям.Бессилие... Просто слово. На самом деле ты полон сил, ты хочешь действовать, ты можешь действовать, даже находясь на грани, ты не ослабеваешь.Отчаянно – подходящее слово.Но не можешь, ничего сделать, что могло бы помочь. Остаёшься только ты, наедине со своими демонами – они рады погрызть тебя изнутри.Родная сестра бессилия – отчаяние. Когда демоны наедаются, они отбрасывают пустую оболочку. Больше не нужную, неспособную к самобичеванию. Она остаётся наедине с собой. Наедине со своими мыслями. Отчаяние разъедает, делает тебя мягким, безвольным, слабым. Как сок паука растворяет муху. Ты так же запутался в его сетях. Тебе не выбраться. А потом приходит кажущееся облегчением опустошение...Единственное место, где Рей могла найти помощь – в бутылке и работе. Но работа была в часе езды, и голова была совершенно не готова. Она пошла на кухню и вытащила бутылку JB и стакан. Первая порция обожгла горло, вторую она даже не заметила. Третья снова напомнила, что она должна что-то делать.Вот только что?Восстановить последний день жертвы практически невозможно. Исходящих звонков из дома в тот день не было. Бары северного города – глухо. С наркотиком – иголка в стогу сена, нет смысла искать и нет возможности найти. Глупо даже пытаться. Придётся просить у лейтенанта помощи, в одиночку это дело не раскроешь.Шестая порция впервые натолкнула на мысль, что это дело вообще никому не раскрыть. Три убийства и ни по одному нет достаточного количества информации.Звонит телефон – Лэнгли хотела позвать её на вечеринку к Оку.Совсем недавно Рей обнаружила, что уже не может просто так общаться с людьми, не может нормально поговорить. Годы насилия, жестокости и терзающих призраков составляли всю её жизнь. Она не представляла, что есть другая жизнь, где люди просто живут, не выискивают на лице собеседника признаков лжи, не выколачивают признание, зная, что человек перед тобой виновен, не входят в дом с пушкой наготове, когда убийце нечего терять, тем более что два раза его не казнят. Где не стреляют, зная, что преступник выкрутится, и останется на свободе.Как в 56-м.А если она убила не того?Рей перестала считать и просто пила.Пила, чтобы погрузится в забытье, где её не преследовали жертвы, напоминая о долге перед ними. И не мучил вопрос, в кого же она разрядила барабан из 38-го в заброшенном доме тёмным осенним вечером 56-го года.Половина четвёртого – надрывный гул вырывает её из уютного спокойного мирка дурмана. По мере возвращения сознания, гул переходит в звонок телефона.– Да?– Хомачи-дори 4-12, знаешь где это?– Вроде да, где-то в Эдогаве, – каждое слово даётся с трудом, но это спишут на сонливость.– Приезжай, у тебя четвёртый.Она наскоро умылась, прополоскала рот зубным эликсиром, и, прихватив с собой флакончик, спустилась к машине.Хомачи-дори – длинная улица с одинаковыми домиками по обе стороны, ухоженные лужайки перед домами. Кое-где в окнах горит свет – соседи разбуженные шумом пытаются выяснить, что происходит. Чтобы купить такой дом, Рей пришлось бы работать без выходных несколько лет. Владельцы – состоятельные люди более-менее честным путём нажившие своё состояние. Вместе с деньгами появляются завистники и враги. Но здесь другой случай…Дежа вю.Жёлтая лента и чёрно-белые машины. На этот раз их почти столько же, сколько и машин без опознавательных знаков. Шепотки в толпе. Хорошо ещё газетчики не пронюхали.Внутри всё серое от детективов в штатском. Они толпятся в прихожей, в гостиной, в спальне. Рей находит лейтенанта Ибуки, и он проводит её на место. Ощущая запах жидкости для полоскания рта, сочувственно кивает ей и ободряюще похлопывает по плечу.Чувство уже пережитого становится сильнее. Внутри всё выглядит так же как и в предыдущих случаях.Даже несмотря на искажённое гримасой лицо, она узнаёт убитого – Оджима Гокуто, актёр из сериала ?Значок?.Внутри всё скручивает, рот заполняется холодной слюной, и Рей с трудом проглатывает просящееся наружу содержимое желудка. Не самое лучшее время для вызова. Она проталкивается на улицу – глоток свежего воздуха, немного успокаивает нервы, а мысль, что скоро будет сформирована следственная группа, вселяет уверенности. Всё не так плохо. Просто ещё одна из многих чёрных полос, которые нужно пережить. Не нужно так себя изводить.Крики со стороны оцепления:– Убери руки, урод, я лейтенант полиции!Лэнгли в мятом платье, похоже, вернувшись домой, она не стала утруждать себя раздеванием. Замечает Рей.– Ну и что там?Не рискуя лишний раз открывать рот, Рей отвечает кивком на дом – посмотри сама. Лэнгли вбегает внутрь, слышна ругань – она грубо проталкивается к месту преступления. Через несколько минут она уже трясущимися руками прикуривает возле Рей.– Чёрт, что же это такое...– Раз в несколько лет такое случается, – почти не разжимая губ отвечает Рей.– Кто вообще мог это сотворить? Зачем? – не унимается Лэнгли.– Искать логику в действиях маньяков бесполезно.Лэнгли недовольно косит на неё.– Эй, Колди, ты уже завтракала?– Колди?– Cold значит холодный, тебе это как раз подходит, а Колди просто лучше звучит.У Рей возникли неприятные ассоциации, связанные со спецификой работы.– Ещё нет, и не называй меня Колди.– Я знаю хорошее местечко неподалёку, там готовят отличный кофе. Я угощаю.– Ладно, поехали.Рей посмотрела на часы – было ещё только пять утра.– Езжай за мной, – Лэнгли выбросила сигарету и пошла к машине."Местечком" оказалась небольшая кафешка на углу, обставленная довольно изысканно. В Эдогаве всё стремилось выглядеть роскошно и богато.Пока они ждали кофе, лейтенант снова закурила и спросила:– Что-нибудь по этому делу есть? Это же вроде четвёртый.Рей поколебалась, но ответила:– Нет, практически ничего нет.– Чёрт, – снова выругалась, – нас же прижмут, и очень круто. Если первые три были никому не нужными извращенцами, то с Оджимой так просто не прокатит.– Я собираюсь спросить лейтенанта Ибуки насчёт следственной группы, по-моему давно пора было её организовать.– Возможно. Дело обещает быть громким.– Нам только ещё одной орхидеи не хватало, убийцу так и не нашли.Лэнгли фыркнула и отхлебнула принесённый кофе.– Не надо нам такого счастья.– Я думаю, уже началось. Газетчики и так наседали, а теперь подымут приличный шум. Им только дай повод для сенсации.– Ты хотела сказать будут ссать кипятком от восторга?Рей поморщилась.– Да. Нужно прижать Confidential, Хэд будет вопить громче всех.– А почему ты говоришь это мне?– Потому что вы вроде как вместе работаете, и потому что отделу нравов нужен малейший повод, чтобы устроить в редакции, – она сделала жест "кавычки", – обыск.– Не работаем, просто изредка он даёт наводки. Ты же понимаешь, просто как информатор.– Конечно, у всех свои секреты.Лэнгли не понравилось каким тоном это было произнесено. Обычно так говорил Хэд, напоминая о её прошлом. Её отце. Что из этого известно холодной?Рей допила кофе.– Мне пора, нужно ещё кое-куда заехать.– Подожди минутку, хочу кое-что спросить. Если бы тебе предложили нарушить закон для того, чтобы он восторжествовал, что бы ты сделала?– Всё зависит от того, что ты имеешь в виду под нарушить.– Ладно, я приведу понятный тебе пример. Допустим есть убийца, он терроризирует город и жестоко убивает ни в чём не повинных людей, а у тебя нет никаких улик, чтобы выйти на него и засадить на электрический стул, но тебе предлагает помощь... ну пусть это будет киллер мафии, который убивает только тех, кто этого действительно заслуживает...– Не нам решать…– Дай договорить. С его помощью, ты можешь поймать убийцу, пусть даже этот киллер и преследует какие-то свои цели.– Я не думаю, что тут идёт речь о правосудии.– Нет-нет, в этом случае именно о правосудии. Конечно, ты не сможешь вызвать его для дачи показаний в суд, но и без него ты не сможешь прекратить насилие. Ты ему ничего не должна, он тебе ничего не должен, и после ваши пути разойдутся, и вы больше не встретитесь.Рей бросила на неё изучающий взгляд. Лэнгли просила совета, но ответ был написан на лице.– Я думаю, ты сама знаешь.Рей вышла из кафе и направилась к Мисато домой, с замиранием сердца думая, что там её ожидает.Щёлкают замки, дверь со скрипом открывается.В квартире бардак. Коврик для ног сбит и валяется посреди прихожей, кое-где на полу белеют осколки посуды. Рей заглядывает в кухню – там гора битых тарелок. В бессильной злобе Мисато швыряла их на пол или об стену. Дверь в ванную распахнута, доносится кисловатый запах рвоты.Мисато сидит на диване, завернувшись в одеяло и уставившись в стену.– Ну как ты тут? – Рей садится рядом.Медленные заторможенные движения – лейтенант поворачивает голову в её сторону.– Уже пора?– Да.Мисато плотнее заворачивается в одеяло. Теперь оно напоминает кокон, видна только верхняя часть лица.– Я никуда не поеду, пропади он пропадом. Пусть меня выпрут, давно пора уже...– Давай-давай, мы опоздаем.– Плевать. Уеду, вылечусь, найду себе другую работу... Никуда не пойду.Мисато ложится на бок и не собирается двигаться. Рей приседает на корточки перед диваном.– Прости, но я не могу тебе этого позволить.Она резко стаскивает Мисато на пол. Вытряхивает из одеяла. Хватает за руку и волочёт в душ.Горячая, холодная, горячая, снова холодная. Рей включает холодную и ждёт. Мисато бьёт крупная дрожь. Рей держит руку на кране, но не торопится включать горячую. Мисато пытается дотянуться до неё. Рей не даёт. Тогда Мисато начинает орать, и только после этого Рей снова включает горячую воду. Ждёт несколько секунд, выволакивает лейтенанта из душа, шипит на ухо:– Если подсядешь на героин, буду тебе каждый день такой душ устраивать.Мисато фыркает и отплёвывается.– Не волнуйся, не подсяду. Я решила вылечиться. А теперь выйди, дай мне умыться.До слушания ещё чуть больше двух часов. Ванная комната тщательно проверена ещё вчера, поэтому Рей спокойно выходит и садится на диван. И снова она начинает ломать голову над загадкой – что заставило Мисато принять первую дозу наркотика? Никаких явных причин, как всегда. Настоящая причина мелочна, и вряд ли человек в ней признается даже самому себе. И конечно он не позволит никому копаться у себя в голове, выискивая источник желания. Но как тогда можно вылечиться?Завернувшись в полотенце, из душа выходит Мисато, быстро проскальзывает в свою комнату.Рей с удовлетворением думает, что если Мисато решила лечиться, то ей хватило храбрости признаться себе в источнике проблем.Через несколько минут лейтенант выходит уже в халате и с феном в руках. Сушится, что-то тихо мурлычет себе под нос. Но взгляд остаётся твёрдым. На лице пролегла тень.Рей с радостью смотрит на её отражение в зеркале. Это тот человек, которого она хорошо знала и любила. Это настоящая лейтенант Мисато Кацураги.