2. Раскрывай крылья, иначе разобьешься (1/1)

Подъем. Снова без кошмара. Звук занавесок, лицо Фаран.Ничего из ряда вон не выходящего утро?— точнее, уже почти полдень?— не предвещало. Позавтракали, а теперь греемся на том же самом месте, где вчера разгорелся огонек.—?Интересно, какое оно внутри, это подземелье? Какие там ловушки?—?Снова о своих сказках с утра пораньше, Анна?—?Это уже не сказки, а не реальность, сама видишь!Немного поразговаривала сама с собой на торанском под неодобрительный взгляд смотрительницы. В дань уважения господину Такао и просто для того, что не забрасывать один из немногочисленных талантов. Хотя какое уважение? Мы столько общались, а он просто исчез, даже ничего не сказал, я не понимаю, что настолько важное произошло, чтобы он даже не передал ободранную весточку… Я не знаю, все что имеется?— абсолютно пустая бывшая комната и парочка свидетелей, видевших его на корабле по направлению в Табарун: с бордовыми татуировками на смуглой коже и волосами цвета прямо как какао-бобы, что привозят с его родины. Что это, как не предательство и измена собственной принцессе? Хотя он даже и не был гражданином Нирии… Да и мне особо не то чтобы кем-то был… Наставником, человеком, спасшим от волны отчаяния после смерти отца…Из уныния выводит шелест кустов. О, может, Лиэль?Мою легкую улыбку режет сначала мерзкий голос, а затем и вид генерала. Лицо у него на этот раз более серьезное, он идет с какими-то намерениями. Стало еще неприятнее.—?Ваше Величество!—?Генерал… —?хмурюсь.—?Мне нужно вам кое-что сказать.—?Может, не стоит?Его лицо скривилось, как у трагика, его шаг ближе. Встаю с травы, боевая стойка: идеальная осанка, расправленные плечи, надменный взгляд.—?Объясните, почему Вы так ко мне относитесь, принцесса Анна?—?Принцесса? Что за фривольность. В Вашем положении?— только Ваше Величество,?— ого! Крайне редкое явление?— недовольство и возмущение Фаран, вызванные не мной.—?Ваше Величество, ответьте!Сердце забилось от тревоги. Папа учил: переводи весь страх и неуверенность в хмурые брови, поджатые губы?— в контратаку.—?А что не так, генерал?Генерал раздраженно всплеснул руками:—?Я… Ваше Величество, я не понимаю! —?он выпалил на одном дыхании. —?Всё, что я делаю?— я делаю ради Вас, Ваше Величество. Я готов пожертвовать всем ради Вас. Но несмотря на это, Вы… простите меня за такую дерзость, но Вы относитесь ко мне, как к какому-то бесполезному оборванцу с улицы! В одну минуту Вы радуетесь моей компании, а в другой бежите от меня, как от страшной напасти… Чем я неугоден Вам, Ваше Величество? Или что вообще с Вами происходит, принцесса?И я взорвалась:—?Радуюсь? Я радуюсь?! Вашей компании? Может, Вам стоит меньше употреблять алкоголь? Может, посмотрите по сторонам? Ни разу мне не было радостно в Вашей компании, мало того, огромное количество раз я давала это знать, но Вы упорно продолжаете докучать мне! И это Вы называете бесконечной преданностью, любовью, чем-то столь великим? Преследуете меня везде! Скажите мне, зачем? Зачем Вам я? —?с козырей,?— У Его Величества есть две прекраснейшие дочери, одна из которых прекрасно подойдет Вам в качестве пассии, но почему Вы мучаете именно меня?—?Мне достаточно одного Вашего быстрого взгляда, брошенного в сторону, чтобы сойти с ума. Ваш голос, Ваша улыбка, Ваша прекрасная фигура?— всё в Вас идеально, будто вылеплено лучшими мастерами Нирии. Когда я впервые увидел Вас, Ваше Величество, я сразу понял, что…—?Довольно!—?Нет, выслушайте меня! Возможно, в последний раз!Последний?—?Я сразу понял, что Вы моя судьба, никого, слышите, никого иного мне не нужно, кроме Вас! Вы относитесь ко мне столь грубо и презрительно, но я все равно люблю Вас, Ваше Величество! Прошу, дайте мне шанс! —?не давая мне и слова вставить, мужчина все продолжал. —?Я иду покорять подземелье. Завтра утром меня здесь уже не будет. Если я выживу, если получу все сокровища подземелья вместе с силой джинна, то преподнесу их Его Величеству, попрошу в награду только одного?— благословление на брак с Вами. И Вы, Ваше Величество, уверяю, посмотрите на меня иначе!Генерал уже наклонился и хотел поцеловать мою подрагивающую руку, но я резко убираю ее из чужой ладони.—?Прин… —?со всего размаху бью по щеке.Генерал пошатнулся. Ошарашено смотрит на меня. Я молнией метнулась из кустов. Фаран едва ли поспела за мной, но уже в коридоре сама обогнала и грубо схватила за запястье. Меня начало потряхивать. И боже, как горит ладонь!Размеренный полуденный воздух покоев сотрясают неистовые крики:—?Что ты вообще натворила? Он сделал тебе предложение, а что ты?! Ты подняла руку! На мужчину, не просто на мужчину, а на генерала! А ну повернись ко мне! Живо!—?Ты вообще себя слышишь? Предложение? Ты слышала, что сказал этот индюк? ?В награду!? Черт побери, в награду! Я награда! И ты еще теперь на меня кричишь?—?Какая, черт побери, разница, что он сказал? Когда ж ты осознаешь, что ты дочь бывшего короля, наследная принцесса? Что Вы Ваше Величество, а не дворовая девка! Тебе непозволительно даже хмуриться, а это… —?няня задыхается от возмущения. —?Я слишком много тебя позволяю. Позволяла. Нет, это ты слишком много себе позволяешь!—?А что мне надо было делать? Стоять и слушать, как он грезит о мягком местечке на троне, как он строит планы по поломке моей жизни? Довольно кивнуть на ?Дождись меня, я приду и сделаю тебя своей наложницей?? Может, еще пожелать удачи?—?Явно не бить его! Еще и со всей одури!Утыкаюсь лицом в подушку, видеть Фаран даже не хочу. А она еще крутит ржавые шестеренки:—?Я всегда пытаюсь тебе помочь, научить тут выживать, но ты всегда делаешь все по-своему и почти всегда в точности наоборот. Этот генерал, новый учитель, недавняя девушка в саду, да даже собственные сестры… Ты как будто испытываешь все устои собственной семьи на прочность. Прямо как твой отец. Это была сплошная катастрофа с самых пеленок.—?О да, а потом его уже в шестнадцать прозвали Сердцем нирийских морей.Исподлобья, сквозь волосы смотрю на няню. По ее взгляду понятно, что она хочет сказать, но никогда себе не позволит.И потом его убили на своей собственной коронации.Подушка мокнет.—?Я не хочу…—?Что не хочешь?—?Даже думать о женитьбе.—?И не думай. Его Величество вряд ли позволит вообще случиться такому браку.—?Наследница трона и сильнейший воин в стране?— и такой брак, по твоему, не благословят?—?Не думай об этом…—?Как не думать, скажи мне? Тут только два варианта: либо он умрет, либо я умру.—?Ты опять драматизируешь…—?И это все, что ты можешь сказать в поддержку?—?Все идет не всегда так, как ты хочешь. Надейся на первый свой вариант…—?Я не настолько его ненавижу, чтобы желать смерти…—?Ну тогда поговори со своим дядей.—?Да, а что ему сказать? ?Дяденька, помоги, меня хочет взять замуж какой-то упырь??—?Почти. Сделай то, что у тебя получается лучше всего.Переворачиваю голову на подушке и в ожидании смотрю на няню.—?И что у меня получается лучше всего?—?Уязвить.—?Да ну.—?Не улыбайся так, раз не веришь. Оклевещи его, осуди, скажи, что он к тебе приставал, домогался…—?Да что ты такое говоришь?! Ты только что упрекала меня в том, что я ударила его лицу, а теперь сама предлагаешь уничтожить ему жизнь ложью? Какая же ты двуличная! Почему ты постоянно хочешь, чтобы я стала такой же?Лицо только успокоившейся Фаран начало краснеть, как и мое, похоже:—?Ах, я двуличная? Это ты еще настолько наивная и зеленая, что даже осознать не можешь, где живешь! Что ты мне только что сама сказала? ?Либо он, либо я?! Какие еще варианты ты можешь предложить? Ты не бог, ты не титан, создающий и разрушающий материки, как тебе вздумается, да ты даже не королева, ты всего лишь ребенок когда-то великого человека, а все то, что ты сейчас считаешь своим?— лишь остатки его славы, его блеклая тень! Если б не он, то ты бы сейчас никем не была!—?Определись уже, я Ваше Величество или никто?—?Вы никто, Ваше Величество. И никем не будете, пока Ваш дядюшка не сложит по тем или иным причинам свои полномочия и они не будут переданы Вам, именно Вам, а не его жене или одной из его дочерей. И все, что Вы сейчас можете делать?— держаться за этот слабенький факт и выживать во дворце как слон среди кучи черных пешек на шахматной доске. Все всегда может внезапно поменяться. Настал, похоже, первый момент в твоей жизни, когда тебе надо чем-то или кем-то пожертвовать для получения желаемого,?— Фаран вздохнула,?— а не, как и всегда, пустить все на самотек.Мое лицо уже не утопает в подушке, но и к Фаран не повернуто. Я знаю: все, что она говорит?— все верно. Она не каракурт, конечно, но точно сенокосец, который уже больше тридцати лет наматывает все сети дворцовых интриг на свои лапы. Вот бы они, тоненькие, не поломались под таким весом.Даже если она говорит правильные вещи, разумные, мне просто не хочется вникать, обдумывать, соглашаться. Я не отвечаю ей, просто молча встаю и начинаю переодеваться. Пора заняться чем-то более приятным.Легкий ветер с моря приподнимает распущенные волосы и мой слишком короткий тренировочный хитон, но я не волнуюсь?— весь стадион от дворца отделяет густая листва высоких кустарников. Фаран сидит в их тени на верхней трибуне.Я знаю, нет, вся Нирия знает: если тебе плохо душевно, то все эти банальные способы снять стресс, алкоголь, вкусная еда, азартные игры?— все это несравнимо с чувством, когда от изнеможения у тебя отваливаются ноги, легкие еле дышат, а светлый камень беговой дороги рябит в глазах.Фаран резко, с громким звуком ставит песочные часы?— сигнал! Как вне себя стартую. Все недовольство и раздражение переходит в отталкивания стоп от земли, в движения бедер. Спокойный ветер с моря в шоке от такой дерзости, бьет меня по лицу и рукам, вызывает слезы. Палящее солнце?— все нипочем, одновременно хочется и не хочется бежать. Фу, круглый изгиб стадиона, но бег обучает важному?— обогни все неприятности и снова живи гладко, ровно. Второй изгиб стадиона…Душа радуется?— вот уже красная линия старта, все ближе, под стопой, уже сзади. Счастливая улыбка, громкое, на весь стадион ?Стоп!? от Фаран.—?Ого, Ваше Величество, так держать! Пробежала больше круга за минуту! Сразу видно, кто хочет победу на Гереях!—?Да-а-а… —?на выдохе произношу, ложусь на трибуну и жмурюсь, пытаюсь привести в норму дыхание.Гереи… Соревнование женское, я там была два года назад и заняла неплохое место, между прочим! Не первое, потому что в Нирии существуют крестьянки, у которых больше времени на тренировки. Больше мотивации. Ну ничего, на следующих играх я отдам должок. Наверное. Небольшая неуверенность касаемо собственного будущего снова породила беспокойство, от которого я пыталась бежать.Листва дерева, с которого я в сезон срываю сладчайший гранат после занятий, укрывает глаза от солнца. Фаран присаживается рядом, кладет мои голые ноги на свои колени.—?Слушай…—?Как будто я тебя когда-то не слушала…—?А что там с твоими кузинами?—?А с ними что-то не так?—?Я их видела сегодня. Они сегодня весьма радостные. Как будто что-то случилось. Может, ты что-то знаешь?—?Если бы я что-то знала, то сказала тебе.—?Ну, а ты как думаешь, что бы могло их так развеселить? Может, кому-то из них сделали предложение?—?Тогда мне очень жаль того мужчину.—?Ну боже, что за манера? Я понимаю, что у них не очень хороший характер…—?Они тупые,?— ауч! —?Фаран больно шлепает по ноге.—?Хватит уже их оскорблять! Это же твои сестры.—?А почему им ничего не мешает меня оскорблять? Напомнить, кто первый начал эту холодную войну? И, что самое приятное, когда?—?Ну тогда стань первой, кто ее окончит. Войдешь в историю, как миролюбивая королева и мастер дипломатии, а не кровавый тиран в юбке.—?А при чем здесь юбка? Я могу и без юбки быть тираном.—?Ну началось.—?Ну это опять ты начала. Поясняй.—?Ты слишком сильно прилипаешь к чужим словам.—?Нет, я все понимаю, но почему я не могу быть просто тираном? То есть я смогу быть только тираном в юбке? Я войду в историю под таким тупым словосочетанием, просто потому что все считают, что женщинам не свойственна жестокость? Они не могут быть хладнокровными убийцами и не будут творить террор?—?Пожалуйста, не выноси мозг.—?Ну тогда возьми эти слова обратно.—?Я беру свои слова обратно.Небольшая пауза. Няня с закрытыми глазами и мой вздох.—?А раньше ты так не сдавалась.—?Раньше я учила тебя спорить.—?Ой, так ты поддалась глупой и неопытной?—?Если бы я сказала что-нибудь другое, ты все равно расценила бы это как-то по-плохому. Любая похвала для тебя?— это лесть, а любой укор?— это просто попытка поставить под удар твои гордость и репутацию принцессы. Ты сама считаешь, что в тебе нет ничего плохого, но и нет ничего идеального, и ты из-за таких перепадов самооценки бесконечно мучаешься.—?Мучаюсь? Я?—?Твой перфекционизм тебя же изводит. Относись к себе проще.—?Я не извожусь. Да и как я могу, Фаран? Я лицо этой страны. Я в будущем займу трон Нирии, мне необходимо становиться лучше…—?Но сейчас от тебя никто ничего не требует.—?Я сама от себя это требую.—?Я и говорю. Это и есть твоя проблема.—?Не вижу в этом проблемы. Как мы вообще перешли от Лидии с Линой к этой теме?—?Они прекрасно и беззаботно живут, радуются компании сверстников, не строя вокруг себя вид умничек и не доказывая каждый день что-то кое-кому уже давно мертвому.—?Ты уже не перегибаешь палку, ты ее надламываешь!Я вскакиваю и убираю ноги с ее колен. Не думала, что вообще это услышу от собственной няни.?Поверить не могу, оба моих сына не смогли подарить королевству крепких внуков. Зачем нам девчонки???— высказывание позапрошлого короля, так задевшее девятилетнюю меня. Я помню узоры на ковре в тронном зале, в которые тогда уперла замыленный взгляд, а гнусный смешок дедушки даже сейчас, спустя восемь лет, слабо звенит в ушах.Тогда все негодование, вся обида спустя пару дней ночных истерик перетекли в возмущение и бешеное желание показать дедушке-маразматику, как сильно он ошибается. Но судьба пошутила: когда начались первые занятия науками и атлетикой, король Нирии начал терять разум от деменции. А затем пошутила еще, и не один раз…—?Извини, Аннет,?— виновато смотрит. Вот же!..—?Ты за несколько лет не вызывала у меня столько отрицательных эмоций, сколько за сегодня.—?Кто тебе еще такое скажет?—?Действительно!Я не знаю, что она там еще хотела бы сказать. Просто молча ухожу, и Фаран идет вслед за мной.Мы идем уже через внутренний двор, огибаем сад, как под одной из галерей доносятся тоненькие знакомые голоса. Две завистливые дуры. Близняшки, что даже вместе взятые и рядом не стоят со мной, не то что поодиночке. Не знаю, что за черт меня дернул, но находясь в заведомо уязвимом положении?— уставшая, злая, распущенные волосы и не очень нарядный хитон?— я все равно к ним подошла.Две мегеры в очередной непонятной цветовой гамме: неудачная краска на волосах и, что более странно, торжественный пурпур на одной из сестренок, сидят за столиком и о чем-то там болтают. Стоит мне подняться с травы на мраморный пол, так сразу?— два острых взгляда, две странных усмешки.—?А, снова трудилась без задних лап, звезда Герей?—?Да, завидно? Знаете про мое участие в играх, но бегали ли тогда сами? —?усмешки слегка ослабевают. Когда им нечем крыть, они делают трюк?— просто смотрят друг на друга, как бы делая вид, что на самом деле тут сейчас три мозга, а не два. —?Да ладно, не опускайте взгляды. Ответ очевиден для всех, ничего постыдного.—?Странно, она вроде злая, но не сильно. Кажется, ей еще не сказали. Обрадуем, Лина?—?Конечно!—?Что такое, все-таки решились пойти со мной на Гереи через два года?—?Бедная, через два года…—?Как бы сказать… Может, учредишь их там? Мы приедем побегать. Наверное!Я с трудом, но сохраняю вид, будто смотрю на протухший инжир. Никаких поднятий бровей, вздохов и фырканий, нужно продолжать вгонять их в неловкое положение.—?Ну что ты такое говоришь, Лидия! Прояви почтение. Сама будущая королева джунглей стоит перед нами.—?Как же тебе повезло, Анна! Скоро снова встретишь своего учителя торанского.—?Да-да! Как его там, господин Какао? Ха-ха-ха! —?заливистый смех двух стерв.Я начинаю понимать, что к чему, но не очень хочется в это верить. Беру из своего арсенала самое противное и гнусное лицо, пара перебивающих усмешек, ехидно улыбаюсь:—?Я смотрю, вы снова сменили образ. Хочу сказать, просто чудесно выглядите! Новая краска, да? Когда я стану королевой джунглей, а вы?— королевами этих земель, позаботьтесь о том, чтобы этот прекрасный рыже-русый оттенок и пятнистый окрас заплесневелого хлеба стал главным трендом во всей Нирии!Ну что ж, я ухожу хотя бы не под смешки.Королева джунглей.Незаметно для себя сильно повышаю темп ходьбы, как только скрываюсь от их кругозора. Фаран поспевает.Королева джунглей.В свои покои я уже влетаю.—?Фаран, к королю. Срочно.—?А купальня?—?Плевать! Фаран, срочно!Уже спустя десять минут мне открывают двери в тронный зал. Меня нарядили в светло-пурпурное, в меня втерли много любимого персикового масла, меня впервые в дневное время напоили тем успокоительным отваром, что я пью почти каждое утро, точнее нет, я сама его заглотила. Мне хотелось бы верить, что все нервы беснуются зря, дядя, скажи…Я знаю весь его распорядок дня, в это время он просто сидит в тронном зале, принимая аудиенции. Конечно знаю, это ведь должен был быть распорядок моего отца. Должен быть мой в будущем. Дядя мне улыбается, натянуто улыбаюсь в ответ.Ветер шевелит гобелены. Солнце через резные дырки в стенах, называемые окнами, освещает весь зал, эту проклятую ковровую дорожку с проклятыми узорами, этот проклятый трон, проклят ли человек, сидящий на нем,?— сейчас узнаем.—?Господа, оставьте нас.Все старики медленно?— или так кажется? —?вышли, тут теперь нет никакой поддержки и подножки, только два стражника около трона.—?Дядя, я прощу прощения за столь неожиданный визит. Меня кое-что интересует.—?Да, милая?Мне кажется, или он смотрит весьма нервно?—?Не планируете ли Вы поручить мне какую-либо миссию в Табаруне или другой стране?Почему ты молчишь?—?Тебе уже сказали, да?—?Что сказали, дядя?Он виновато смотрит на меня, часто отводит взгляд, молчит. Хотя ему даже говорить не надо, я все поняла.—?Анна, это правда.—?Что за правда, дядя? Я не понимаю…—?Ты выходишь замуж за принца королевства Табарун.Тишина.—?Почему, дядя?—?Т-ты же должна осознавать, что это выполнение долга перед страной… как принцесса…—?Ваше Величество, почему я?—?Что за вопрос, солнце мое… Ты лучшая… представишь нашу страну в лучшем свете.—?Вы хотите сказать, что я перестаю быть наследницей престола?Я вижу, как его лицо блестит от пота.—?Н-нет, что ты! Как ты могла подумать о таком!—?Не говорите неправду, дядя.Взгляд его круглых глаз начал бегать то по моему лицу, то по двери сзади, то по шлемам двух стражей.—?Тогда почему Лидия сегодня нарядилась в мой оттенок пурпурного, Ваше Величество?Он не отвечает.Не кричать. Не нервничать. Главное?— успокоиться. Здесь наверняка просто что-то не так, да?—?Как Вы посмели предать забвению последнюю волю моего отца и вашего брата?—?Отплытие состоится через месяц.Он долго молчит. Я не свожу с него взгляд.Меня только что лишили права на престол?Меня только что насильно отправили в другую страну?Меня превратили в разменную монету?Это все правда сейчас происходит?—?Слушай, солнце, ну это же… не смотри на меня так, ничего же страшного… ты же понимаешь, что так правильно… Союз с Табаруном, он выведет нас на новый уровень. Все будет хорошо. Этот принц, я слышал, он добрый, храбрый и владеет сосудом джина. Тебе же нравились подземелья и джинны, да?.. Оу… Ну не молчи…Я едва ли слышу и при этом слышу все четко. Что за чувство? Будто это неправда, это не должно быть правдой, я будто и не здесь…Он встал с трона, подошел и положил руки на плечи. Почему я почти не ощущаю? Беру и скидываю его ладони.—?Ну ты иди… Успокойся, прими баню. Приходи на ужин,?— неловко улыбается.Это просто плохой сон. Очередной кошмар. Не только же про папу должны сниться кошмары, да? Я сейчас проснусь, Фаран погладит по лбу, подаст стакан с отваром… Но я перед закрытыми дверьми тронного зала. Щипаю кожу?— ничего не происходит.Ватные ноги несут меня обратно. Ничего не дрогнуло на моем лице, но стоило мне лишь перешагнуть порог комнаты и заметить спину няни, коленки подкашиваются.—?О, и как все прош… Ох, милая…Ей же тоже надо рассказать, да?Я пытаюсь что-то произнести, но в горле ком не дает, сдавливает. Получается какой-то жалкий, громкий всхлип.Няня просто молча обнимает и снова делит все со мной.—?Фаран…—?Тихо. Ничего не говори. Выревись. Сначала выпусти наружу эмоции, потом расскажешь.Я вешаюсь на шею последнему дорогому мне человеку в этом дворце и делаю все так, как она сказала.Хочется угомониться, успокоиться, поговорить с ней, но один за одним срываются судорожные вздохи, хочется плакать сильнее. Все плечо Фаран уже промокло, утираю слезы, мыльный взгляд упирается в разбитую, жалкую, зареванную девушку в зеркале, мне самой от себя становится одновременно противно и грустно.Почему я должна испытывать это? Почему? Почему так произошло? Что я не так сделала? Почему, Фаран? Почему, папа?..—?Твои слова… вещие… —?я ненавижу слышать собственный голос таким тоненьким, срывающимся.—?Какие из? —?усмехается мне в макушку.—?Дядя… Он… Меня…Нет, я не хочу даже это произносить.Почему я все еще не просыпаюсь от этого кошмара?—?Про ?королеву джунглей? оказалось правдой?Я сжимаю няню в объятьях крепко, что есть силы, как юнга хватаюсь за мачту на корабле, ломающимся в шторме на части. В ответ ей?— мой тихий вопль:—?Да…—?Солнце мое.—?Почему, Фаран? Почему, объясни? На ком теперь страна? На этой дуре?—?Лучше подумай о том, что дальше.А что дальше? Высылка в какую-то чужую страну? Насильно замуж? Ради союза, не заключенного из-за провальной работы дипломатов? Ради союза чужой страны и страны, что меня бросила?Ком в горле не дает это пропеть.—?Аннет, может, так даже лучше?Меня хватает лишь на активные покачивания головой.—?Никаких обязанностей ни перед кем… Просто тихая, размеренная жизнь в новой стране.Прекрати.—?Не нужно брать ответственность за чужие жизни и судьбу всей страны в будущем…Хватит.—?Просто наблюдать за этими дураками, сами посадившими себя в лужу… Ты же знаешь, нирийцы?— это сильная нация, если народу не понравится правитель?— его могут свергнуть…—?Замолчи!Няня утихает. Щекой чувствую, как уже ее плечо подрагивает, слышу прерывистый вздох.Я не знаю, какую по счету чашку отвара мне готовит Фаран. К черту его. Такой противный вкус и совершенно никакого эффекта, кроме журчащего живота. За окном уже стемнело давно, няня пыталась заставить меня поужинать, но кусок в горло не лезет. Зато истерика сменилась на бесконечную злость.Мне так хочется прийти сейчас к дяде, рассказать обо всех его плюсах и минусах в сравнении со страшим братом, назвать двухзначную цифру?— количество половых партнеров его дочерей, показать, как вкуснее готовить его любимую жареную курочку. В то же время хочется никогда больше его не видеть в своей жизни.Фаран со звуком ставит декоративную коробочку с роскошными маслами и мылом. И вроде бы нужно идти купаться?— то, что мне больше всего нравится в ежедневном расписании?— но сейчас мне хочется взять эту стекляшку с персиковым маслом, замахнуться и как запульнуть ее в окно, чтобы где-нибудь на мраморной дорожке сада раздался приятный для ушей звук и чтобы утром служанки будили меня отборным матом, оттирая пахучую лужу. Но нет, я уважаю труд и старания ремесленника, что выжимал кучу персиков и кропотливо разделял сок и масло?— все ради этого мелкого флакончика! Его ведь обучали, он потратил кучу сил и гордится тем фактом, что его масло использует принцесса, крайне неразумным было бы просто поддаться ситуации и, не подумав, уничтожить такую работу, правда, дядя?Мы уже в купальне, в лучшем месте во всем дворце, после моей комнаты, конечно. Тут нет шанса кого-то встретить. Но мне сейчас так жарко и неприятно в воде, которую я раньше считала еле теплой и в которую просила добавить кипяток. Нет, сейчас я хочу окунуться в холодное море, а еще лучше?— в северный океан, где, по рассказам, плавают огромнейшие глыбы льда размерами с Нирийские острова. Кажется, я сейчас вылезла почти сразу же, как только зашла в воду. Фаран смотрит немного удивленно. И она же шлепает меня по рукам, когда я слишком сильно, до царапинок, протираю кожу полотенцем.Я не могу уснуть. Ну еще бы.Дрожащими руками в тусклом свете беру листик, снова единственная свеча тускло освещает детские мечты. С мыльных глаз на помятую бумагу падают слезы, оставляя мокрые пятна.Я ненавижу плакать. Всем от слез становится легче, но мне еще хуже. Плачу в одиночестве?— испытываю жалость к себе. Плачусь кому-то, то есть Фаран, а от этого гораздо тяжелее, гордость уязвлена, меня жалеют! Пытаются успокоить! Я не хочу плакать! Я бы хотела плакать только из-за подростковых перепадов настроения, обид на невыполненный каприз, из-за чего угодно, о чем я на следующее же утро забыла бы. Я не хочу проклинать свою жизнь при каждом всхлипе.Я не хочу думать, за что. Я не хочу думать, почему именно мне выпадает все это.О да, дурочка, люди во всем мире страдают еще сильнее, чем ты, кому-то прямо сейчас отрывают конечности, кого-то бьют плетью по спине и клеймят раскаленным железом, а у кого-то на глазах бандиты режут глотки их детей. Но ты же у нас самая несчастная, нет горя глубже, чем у тебя. Бывает и хуже. Но почему меня успокаивает только подобная мысль? И я бы сама уже давно забыла про все плохое. Про убийство отца прямо перед глазами. Тяжело, но я смирилась бы. Жила бы дальше спокойно, улыбаясь каждому дню и лишь иногда ощущая зуд ран на душе. Если бы они не гноились.Если бы мне это не снилось. Постоянно.Я не могу забыть.Каждую ночь закрываю глаза и молюсь, лишь бы снова не приснился кошмар.В конце он умирает. Всегда. Так или иначе. Сгорает, хрипит от крови, ломает череп, шею, позвоночник. Все может быть прекрасно, праздник, чаепитие, бал?— миг?— все происходит, несчастный случай, убийство. Передо мной труп отца?— миг?— уже вижу потолок своих покоев, нарисованных на нем мальчишек… И мой крик слышится уже не во сне. Я просыпаюсь и умираю вместе с ним.И в конце он на меня всегда смотрит также, как и тогда…Он не хочет, чтобы я видела. Просит отвернуться, не теряться. А иногда он даже и произносит то, что успел тогда сказать.Аннет, просто живи счастливо.Я пытаюсь, папа, я пытаюсь, я честно пытаюсь! Но я не могу! Я уже не могу это терпеть!..Каждый раз, когда я пытаюсь радоваться, у меня в голове снова это, застрявшее в памяти лучше собственного имени. Снова мои трясущиеся руки на твоем трупе, собственный истошный крик. И я снова бьюсь в истерике.Я бы давно уже отправилась к тебе в поток Рух любым способом, но я никак не могу забыть и эти твои последние слова.Я просто чего-то ждала. И не выполняла ничего, ни твою последнюю волю, ни свои желания умереть почти каждое утро.Но я все равно считала, что я сильная. Что любой бы сдался. Меня утешала мысль, что я стану прекрасной королевой и я старалась, училась, хотя ты даже этого не просил. Я думала, что так буду хоть немного счастливее. Но теперь я понимаю, почему Фаран так хотела, чтобы я остановилась.У меня отняли даже это.Что мне теперь делать, папа?Наверняка жизнь все сполна воздаст. На такое количество плохого в будущем судьба подарит такое же количество счастья и радости, да? Правда же?..А это ведь моя единственная надежда. Еще сильнее давит горло.И что дальше? Что теперь со мной будет?Мне просто поддаться течению… или начать барахтаться?Взгляд цепляется за лист бумаги, вставший дыбом от влаги. Слово ?путеводитель?.Может, сбежать?Воплотить свои детские мечты в реальность.Уйти. Уплыть из страны. Стать никем. Никаких титулов, денег, переживаний о репутации, только я и моя гордость, свобода, один на один с целым миром.И написать на этом листе все, что я хотела бы.Меня затрясло. Грусть как рукой сняло. И теперь накатило такое странное чувство, что-то между волнением и радостью вперемешку с диким страхом, сердце как будто бьется где-то в горле, не дает нормально, ровно задышать.Да. Я хочу сбежать. У меня нет ни одной причины не попытаться. Нет, даже не так.Я сбегу.Я долго не могла заснуть, ворочалась в кровати и уже просто потеряла сознание от усталости. Я прикрыла глаза на две секунды, открываю, а уже светло и меня трясет Фаран.Не хочу вставать. Я будто не спала вообще.—?Вставай, милая, обед уже через полчаса!—?И что? —?сонливо мычу.Фаран как-то долго молчит.—?Я знаю, тебе тяжело, но… Я тебя очень прошу. Сходи в трапезную. Ты же у меня гордая девочка, да? Покажи им, что ты все та же, нахально улыбнись, всем своим видом покажи, что тебя это не тронуло.Молчу, просто потому что спросонья долго обдумываю ее слова. Она истолковала это как-то по-своему:—?Я понимаю, если ты откажешься…—?Нет, я пойду.—?Что? Правда?Я все-таки встаю. И впервые за несколько лет улыбаюсь утру.Фаран округлила глаза.—?Аннет, все в порядке?—?Все чудесно, Фаран.Брови няни подпрыгивают:—?Чудесно?Черт! Точно! Я же должна быть в отчаянии, да-да. Фаран может не так понять. Надо исправлять ситуацию, срочно!—?Да. Ты права, надо испортить им жизнь за этот месяц.Фаран даже после этих слов не особо доверчиво смотрит.В трапезной, кажется, что-то очень сильно бурлило, но при моем появлении все стихли. Только король очень нежно, с облегчением посмотрел. Прохожу на свое место. Две рыжие скотинки улыбаются.Во всем этом образе жизни высшего света есть вещь, которую я больше всего люблю. Игра на публику. Это невероятное умение выглядеть так, как тебе надо и своим поведением, словами менять образы моментально. Умение держать осанку и лицо, даже когда тебе очень плохо, чтобы все думали, что у тебя не случалась истерика с утра. Умение сутулиться, опускать плечи и брови, чтобы все думали, что тебя кто-то обидел и чтобы все искали причину твоей грусти.Вот я сейчас мило улыбаюсь всем подряд и эти все думают, что у меня случилось что-то очень приятное.Нарочито громко, чтобы все рядом слышали, говорю сестрам:—?Добрый день! Как провели утро?Двоица теряется, недоумевает, но через несколько моментов фальшиво улыбается и поддерживает небольшой фарс. Ха, неопытные.—?Добрый день! Просто прекрасно, пили чай, встретились с товарищами. А ты как?—?Тоже замечательно! Позанималась торанским языком, решила пару геометрических примеров и прочитала около восьмидесяти страниц ?Пира?. —?я немного повышаю голос, будто восторгаюсь, на деле?— привлекая внимание остальных в зале. —?Какая же ты сегодня красивая, Лидия! Этот образ… Светлый пурпур в сочетании с… новой прической производят большое впечатление!Если кто-то до этого шептался, то теперь замолчал. Вся трапезная в гробовой тишине. Похваленная пытается улыбнуться:—?А… Э… Спа…—?Всем приятного аппетита! —?громко, перебивая.Получай.Ну теперь я улыбаюсь уже искренне. Сердце от волнения трещит, но боже, какая я довольная!Солнце нещадно палит голову и слепит глаза. Я снова в саду. Прогуливаюсь, довольная, разрабатывая план. Но не думала, что окажется, на самом деле, так сложно.Уйти абсолютно незамеченной. Из Нирии все пути только морские, а если меня начнут искать? Это же проще простого?— опросить весь экипаж корабля, все вспомнят даже длину моих волос, если показать им несколько золотых монет. Мы так с легкостью вычислили Такао.Сесть на корабль в дальние страны вроде Рема? А если этот корабль нагонит какая-нибудь легонькая ладья? Ну, увидят, что принцесса пропала, начнут рыть по всей суше и водам Нирии, достанут все корабли, ушедшие с утра в море. Почему нет?Где-то переждать в пределах страны, пока жара не утихнет? А сколько ждать-то? И чего ждать? Листовки развесят, за баснословную награду, опять же, мое лицо все запомнят…И что, вариантов, получается, больше нет?Я начинаю нервно перебирать пальцы. Смотрю на няню, сидящую на скамейке и мирно вышивающую. А ведь на этой же скамейке всего неделю назад пила вино одна рыжая. Везет ей. Свободно живет.?— Какой ужас. Хорошо, что я тут не живу.Вот бы попросить добрую и мудрую волшебницу, как в сказках, забрать меня с собой. Я бы даже всерьез подошла, сказала бы томно: ?Забери меня отсюда?. Нет, правда. Но она ушла с другой группой наемников на несколько дней раньше, чем генерал. Я уточняла у военных из тех казарм. Покори там подземелье и всерьез забери меня, ладно?О… Нет.Стой…Мне самой же стало плохо от пришедшей в дурную голову мысли.Но какие еще варианты могут быть? Это же просто лучший. Ну не то чтобы лучший… Я бы сказала, единственный. Уйти в подземелье самой, просто чтобы затеряться, уйти от поисков.Сама же нервно усмехаюсь. Вот это да…Ну время в подземелье течет же медленнее, чем в реальном мире, да? Синдбад пропал на несколько месяцев во время покорения своего самого первого. Так и если я пропаду? След угаснет, я, ну предположим, хотя бы выживу, возьму из сокровищницы пару десятков монет… Тихо уплыву из страны, еще и стартовый капитал будет. Издательства за бесплатно издавать мой пока что безымянный путеводитель не будут ведь!Странно… вполне реально, но почему у меня ощущение, будто это даже звучит как-то сказочно? Будто что-то пойдет не так?Ну и черт с ним. Может быть, я там умру. Но лучше уж умереть, хотя бы попытавшись, чем продолжать так жить.Фаран сказала бы, что я опять драматизирую. О, она опять нервно взглянула на меня.Время к ночи. Я вроде готова выполнять собственный план и взять жизнь в свои руки, но мысли путаются. Выполнять прямо сейчас. Этой ночью. Я потом не осмелюсь.Он, вообще-то, довольно прост: убежать прямо перед рассветом из дворца в порт, найти там любую лодку, сунуть в качестве платы какую-нибудь драгоценность и доплыть до Иро… Шесть часов пути на маленьком челне?— и я в подземелье.Фаран расстилает новое постельное белье на кровати, но мне сейчас будет не до сна: снова перечисляю все те вещи, что нужно с собой взять. Одежду, самую легкую, какой-нибудь хитон и еще один хитон на запас?— вдруг холодно станет, да и в широкой ткани спать можно. Хитро спрятанный полдник, которого хватит, наверное, на пару раз, несколько драгоценных украшений, папин перстень на среднем пальце, мамин стилет…Не знаю, каким человеком была моя мать, она настолько рано ушла из моей жизни, что я не помню даже ее лица. Мне не особо рассказывали, но тот факт, что в наследство от нее у меня остался не какой-нибудь банальный красивенький кулон, не колечко, не платочек с вышивкой, а смертоносный острый кинжал, сам по себе интересен. Эта женщина, наверное, была прекрасной пассией для моего отца.Но вот что меня действительно беспокоит, так это судьба женщины, что сейчас передо мной меняет наволочки. Той, что заменила мне почившую мать.А что с ней будет? Вдруг ее накажут за мое исчезновение? У нее есть семья, есть к кому вернуться, но вернется ли? Остановятся ли только на том, что изгонят из дворца? А вообще будет ли она скучать, если я уйду?Что за глупый вопрос. Конечно будет.Я думала, у меня нет причин сомневаться, оставаться, как-то грустить из-за собственных будущих поступков. Но вот одна.Фаран уже закончила шелестеть тканью и смотрит на меня. Снова грустный взгляд. Она садится рядом со мной на диванчик и прижимает к себе.—?Ну вот, опять плачешь.—?А… Да…—?Знаешь что. Да пошли они все к черту. Это даже к лучшему. Никто не достоин моей маленькой принцессы.Это, наверное, должно было успокоить, да? Но почему я плачу сильнее?Крепко обнимаю ее. В последний раз.Фаран целует меня в лоб, укрывает одеялом, как в детстве, и желает сладких снов.—?Спасибо,?— за все, я бы хотела добавить. Но няня довольно умная, раскусит.Хотелось немного поспать на свежих простынях, но я ведь засну и проснусь уже утром, а мне нельзя! Нужно оказаться в порту с первыми лучами рассвета. Позволять себе начинать день, когда солнце в зените?— непозволительная роскошь дворян.Что я обычно делала, когда мучила бессонница, ну да, доставала лист и просто на него пялилась. Даже звучит жалко. Но я только что нашла ему применение. Макаю перо в чернильницу, под тусклым светом свечи наконец-то этот лист пачкаю.Не знаю, сколько времени ушло, но, думаю, достаточно.Я уже сшила сумку из наволочки, точнее, попыталась: в темноте получился лишь мешок с длинным шнурком. Но в этом мешке уже все, что нужно, лежит. Иголку с ниткой тоже взять с собой надо. На всякий.Надеюсь, мое лицо измученное и с достаточно большими кругами под глазами, главное, чтобы никто точно не понял, что до этого дня у меня была прекрасная и беззаботная жизнь. Ну, материально. На шнурок, опоясывающий хитон на талии, сбоку очень нелепо привязала стилет с ножнами, но главное, чтобы крепко. Кутаюсь в темно-зеленый хорошенький плащ с капюшоном, который Фаран в непогоду накидывала мне на плечи.Пора.Да, пора.Но почему мне так страшно?Папа, пожалуйста, оберегай меня.Дворец Нирии по ночам никем почти не охраняется, он ничем не обнесен по периметру, весь его забор?— это кипарисовая аллея со стороны парадного входа. Даже его внутренние дворы, сады и коридоры никому не интересны, лишь в дозор по главным местам и покоям ходят раз в полчаса. Нет никакого риска быть пойманной, я выбрала путь, по которому даже в дневное время ни души не встретится, через стадион и небольшую рощицу. Но почему же руки все равно так дрожат? Лишь бы мешок из рук не выронить…Я выглядывала за каждой колонной, каждым деревцем, вдруг кто-то все-таки не спит! Заметит! Сквозь темную рощу бежала, как сумасшедшая,?— оуч! —?одна ветка кустарника рассекла кожу ноги, испортила белоснежный идеальный хитон. Почему я вообще бегу?Мне становится спокойнее, когда голая земля под сандалиями меняется на плитку центральных улиц. Небо над головой уже понемногу светлеет, переливается из иссиня-черного в лиловое. Это так странно?— бродить по самым многолюдным дорогам столицы, но не встретить никого, кроме безмолвных стражников и спящих около стен домов отшельников и пьяниц. Видеть эти бесконечные мраморные монолиты, при взгляде на которые при свете солнца кружится голова, в приятной предрассветной тьме.И мне почему-то стало так спокойнее от этого вида, от спящего города, угасающих звезд в стороне дворца и разгорающегося неба над морской гладью. Чтобы с темного ничего в пестрое небо?— такое рассвет я встречаю впервые в жизни.Не в последний же?Тревога в сердце заглушается стуком мощеной тропы под подошвой, еще поворот по переулкам подальше от просыпающего и светлеющего города?— и вот оно, море, в нем уже куча рыбацких лодок, порт, большие каменные и маленькие деревянные причалы. Я судорожно высматриваю еще не отплывшие большие лодки, о, вижу! Боже мой, как далеко!Мужчина с оголенным торсом, что-то делавший с веревками в крепкой, длинной лодке, уставился на меня, прилетевшую:—?Дочка, отдышись,?— улыбается мне.Когда легкие уже перестало сильно жечь, я поднимаю голову, вежливо, но уверенно говорю:—?Здравствуйте! Отвезите… пожалуйста… на остров Иро.—?Ха-ха, еще одна в лабиринт? Но тебе не повезло, сегодня я не собираюсь никого возить, лишь немного порыбачу около… —?он затыкается и таращит глаза, когда я достаю из мешочка жемчужное ожерелье и тяну ему.—?Пожалуйста,?— делаю милое личико.Он медленно, но все же взял драгоценность из моих рук. Повертел, рассмотрел. И как же я, наверное, широко заулыбалась, когда он протянул ладонь, помогая сесть в лодку.Полуденное солнце испепеляло, нагревало и без того теплый ветер, освещало и без того ослепляющий мрамор колонн и крыш. Фаран щурит глаза и идет побыстрее в здание покоев, стараясь не обращать внимание на боль в висках. В последнее время голова у женщины раскалывается.Няня заходит в комнату своей воспитанницы, глаза радуются полумраку, но его необходимо развеять. Она не слышит шуршания с кровати, а значит, что принцесса спит без кошмаров. Фаран не хочется ее будить, но мало ли чего ей хочется? Она отодвигает шторы нарочито громко.—?Милая, доброе утро, пора вставать! Хотя какое утро… —?няня с добродушной улыбкой разворачивается и тут же меняется в лице.В комнате никого нет.Только свернутый лист на подушке.Она уже все понимает, медленно, дрожащими руками берет и раскрывает послание.Доброе утро, Фаран.Думаю, ты сейчас, м-м-м, немного взволнована, если сказать мягко. Я не очень хочу, чтобы ты переживала, так что оставила эту записку. Сожги ее потом, закопай, я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.Переверни лист. Видишь там слово ?путеводитель?? Знаешь, твоя подопечная?— немного странная девочка: она, бывает, ночью снова зажжет твою свечу, сядет за стол перед этим листиком и будет грезить о том, как однажды заполнит его удивительными рассказами про приключения, такими, что переплюнет в сто раз ?Приключения Синдбада?. А потом она снова обретет здравый смысл, вспомнит про свое место в этой жизни и со слезами на глазах завернется в шелковое одеяло.Да, я решила сбежать. Если я, пока ты читаешь это письмо, все-таки действительно сижу в маленькой рыбацкой лодочке и грущу, то моя единственная причина для уныния?— это ты.Фаран, прости меня, но я действительно не могу находиться в стенах этого дворца. Мне действительно стыдно только лишь перед тобой… Нормально ли это? Не должно ли мне быть стыдно в первую очередь перед страной за такой поступок? Сейчас мне очень хорошо вспоминаются твои вчерашние слова: нужно чем-то пожертвовать, чтобы получить то, что хочешь. И единственное, чем я сейчас жертвую,?— это тобой. Единственная мысль, которая меня мучает,?— лишь бы тебя не наказали.Попробуй сейчас обернуть ситуацию так, будто меня похитили. Раскидай вещи по покоям, например. Если мой побег удастся так, как хотела, то я воплощу в жизнь еще один план, чтобы очистить твою репутацию прекрасной няни.Со мной все будет хорошо в любом случае. Я обещаю, Фаран. Не думай о том, жива я или не жива, я просто хочу, чтобы ты знала, что я счастлива. Даже сейчас, пока пишу это письмо, я счастлива от одной лишь мысли о том, что буду свободно жить. Если у меня когда-нибудь будет возможность побывать в Нирии, то я обязательно тебя навещу.С любовью,твоя Аннет.