Глава 4. (1/1)

Он бежал, да сейчас он трусливо бежал, впервые не зная, как поступить дальше. Позорно, боясь обернуться назад. Скидывая на ходу фартук, наспех передавая поднос напарнице, неразборчиво буркнув ей, чтобы та его подменила, он не мог отделаться от того удивленного взгляда, и до сих пор эхом слышал - ?Каната, стой!? в какой-то момент просто уши заложило от того, как громко колотилось сердце, казалось, это было слышно на весь бар. Захотелось куда-то пропасть, провалиться сквозь землю.Наспех запихав свою форму в шкафчик, он поспешил, и пожалел лишь о том, что в этом заведении черных ход был заблокирован. Он был уверен, что не только Рейа, но и остальные согруппники, которых ему удалось мельком разглядеть, могли его здесь увидеть. И ведь, казалось, а что здесь такого? Он всего лишь подрабатывает на второй работе. Но ему казалось, что это слишком постыдно, не хватало, чтобы еще все узнали, в каком положении он сейчас живет. К тому же рука, так неудачно поврежденная утром, ныла все сильней и сильней. Хотелось вгрызаться, во что ни будь, лишь бы не застонать от боли.На сборы ушло больше времени, чем надо, скорей всего его уже ищут. Надо было торопиться.Выбежав из подсобного помещения, служившей одновременно для персонала комнатой для переодевания, Каната, только что, не вжимаясь в твердую поверхность, двинулся по стенке по направлению к выходу. Конечно, меньше всего хотелось попадаться на глаза завсегдатаям этого клуба, которые были не прочь пристать не только к девушке, но и к симпатичному пареньку, но и выбора особого не было, на глаза своим коллегам хотелось попадаться еще меньше, особенно вечно через, чур, заботливому Рейе, он не должен был видеть его таким.И вроде бы маленькое путешествие до двери, ведущей к выходу, обходилось без приключений. Как можно спокойней проходя мимо шумных столиков, надеясь, что опасность миновала, его больше всего интересовало, нет ли кого ни будь из знакомых неподалеку, все остальное его не интересовало. Но все же вздрогнул, когда его окликнули с одного из самых шумных столиков, он лишь мельком оглянулся, разглядев одну из самых неприятных личностей этого заведения. Ведь еще в первый день работы в этом клубе, этот тип сразу же приметил его, в тот же день ему довелось узнать, что такое, когда приходишь с жалобами на столь богатых клиентов. Естественно тогда его жестко осадили, и чуть было не сделали выговор со словами - ?Терпи!? Сегодня он всеми силами хотел избежать встречи с этим неприятным человеком, который, кажется, иной раз приходил в этот клуб только ради него, думая, что раз у него есть деньги, то он может получить все, что захочет. Этот клуб не был борделем и даже в какой-то мере был достаточно приличным заведением, но иногда все же находились те, кто считал себя выше заведенных правил.Этот факт заставил Канату напрямую двинуть к выходу, позабыв об укрытии, благо было уже близко, и он уже ощущал себя в полной безопасности, спускаясь в темный коридор, где было немного прохладней прокуренного помещения клуба. Тут было практически пусто, и даже музыка здесь слышалась приглушенно, зато все звуки, производимые в самом коридоре, отдавались гулким эхо, в том числе и шаги. И собственная поступь помешала ему вовремя услышать чье-то приближение со спины. А опомнился он от мнимой свободы лишь тогда, когда чья-то грубая рука схватила его за локоть, разворачивая его обратно, силуэту, насквозь пропахшему перегаром и табачным дымом: - Какого?.. - попытался было вскрикнуть он, когда его с силой впечатали спиной в стену, от чего из него чуть не выбило весь дух, приложившись затылком о твердую поверхность, его руки тут же оказались прижаты над его головой. - Следующий раз будешь слушать меня, когда я говорю! - рявкнул ему в лицо требовательных хриплый голос, почти звериное рычание, обдавая его пропахшим виски дыханием, от чего хотелось зажмуриться от отвращения. - Теперь-то ты точно не сможешь убежать! - Вы пьяны, немедленно выпустите, иначе я!.. - едва придя в себя после удара, он начал яростно вырываться из крепких рук, он бы никогда не дал себя в обиду будь у него больше сил.Но надежду разбили резко завернутые за спину руки, лишая его возможности двигаться, и без того больную руку пронзило новой вспышкой боли, что он едва сдержал крик, а после на поверхность всплыл оголенный страх, заставивший его как-то неуклюже сопротивляться, за что и получил удар под ребра. И в один миг из него будто бы выкачали весь кислород, все мысли из головы выбило одним ударом.Воспользовавшись его временным замешательством, мужчина с размаху развернул его, прибив лицом к стене. Оглушающий удар о холодный камень и рот наполнился кровью, половина лица вообще не чувствовалась, перед глазами замелькал цветастый туман, тело вообще казалось, лишилось всякой чувствительности. Отрешено, уже откровенно ничего не соображая, он думал лишь о том, что завтра придется замазывать синяк на пол лица. Почти сползая по стене, он уже не чувствовал, что чьи-то грубые руки бесцеремонно расстегивают ремень на его брюках, придерживая его, что он не свалился окончательно.Пришел он в себя тогда, когда почувствовал навалившееся на него тяжелым грузом тело, с него пытались стянуть брюки, но сопротивляться потенциальному насильнику мешало головокружение. Он мог только беспомощно шептать: - Помогите... - елозя щекой по шершавой стене, произнес он, голос куда-то пропал совсем.Но его как будто бы услышали. Он только успел зажмурить на мгновение глаза, когда давление на него ослабло, и он, пошатнувшись, все же рухнул на колени, в очередной раз, приложившись лбом об стену, он уже потерял счет тому, сколько раз его за этот вечер били по голове. Краем уха он услышал какую-то ругань: - Убери от него свои руки, а то останешься без них! - глухие удары, приглушенные крики боли, снова шаги за спиной.Соображать, что же делать дальше не особо хотелось, мысли не хотели собираться воедино, к тому же чувствовал, что земля стремительно приближается, он заваливался на бок от накатившей слабости. Удары по голове не прошли для него бесследно. Сильные руки его удержали его за плечи, не дав рухнуть, а потом и вовсе дернули его за руки, ставя на ноги. Но едва он выпрямился, ушибленная голова снова дала о себе знать, и колени снова соприкоснулись с полом. - Каната! Каната, очнись! - очередная встряска и перед лицом юноши возникает неясной тенью чье-то лицо, в темноте не было видно, этот голос смутно ему что-то напоминал сквозь уходящую дымку сознания.Придерживая юношу за талию перекинув его руку через свое плечо, спаситель стремительно повел его вперед, кажется, по направлению к выходу, по мере приближения все сильнее веяло сквозняком.Пришел в себя он окончательно лишь, когда оказался на улице, и в лицо резким порывом ударил свежий воздух.Казалось, он так целую вечность мог стоять, прислонившись плечом к какому-то столбу, куда его так любезно отвел его спаситель. Шок еще не совсем прошел и соображал он еще достаточно туговато, но вполне мог додуматься до того, чтобы хотя бы поблагодарить этого человека, так удачно оказавшегося в нужное время, в нужном месте, он назвал его... Каната?! СТОП!Паренек вскинул голову, второй раз, за вечер ошалело вглядываясь в это пьяное лицо: - Рейа?.. - тот чуть не подавился воздухом. - Ты в порядке? - это был самый глупый на свете вопрос, который можно задать человеку после всего пережитого.А Рейа только стоял и смотрел на него в упор фокусирующим взглядом, пытаясь не шататься при этом, руки его до сих пор сжимались в кулаки, он действительно был слишком пьян.Каната испугано кивнул в ответ на его вопрос, и постарался отвернуться, понимая, что он неоправданно долго разглядывал своего нетрезвого коллегу по работе. - Рейа-сан... я... простите... - У тебя кровь на лице, - перебил его мужчина заплетающимся языком, вот-вот норовя завалиться в сторону, от того ему и пришлось прислониться ладонью все к тому же столбу.Этот жест заставил молодого гитариста вздрогнуть, так как тут же оказался едва ли не прижатым снова, только на этот раз случайно, но вовремя увернулся, с большим трудом осознавая, что Рейа не виноват. Но следующий его жест заставил юношу реально испугаться, мужчина ни с того ни с сего прикоснулся к его подбородку, двумя пальцами разворачивая его лицо к своему. - Ну вот, губа разбита, - Рейа досадливо поморщился, проводя пальцем по его опухшим и покрасневшим губам, особенно по тонкой рассеченной ранке в уголке.Мужчина, кажется, вообще не соображал, что делал, так как Каната знал, что будь тот в трезвом состоянии, никогда бы себе не позволил такого. И все равно испуганно зажимался, боясь и слово произнести, ему казалось, что все повторяется заново, отключилось всякое понимание того, что ему никто не причинит вреда, только страх и больше ничего, и он уже был готов убежать в любую секунду, если бы представился подходящий момент и мужчина не всматривался бы ему в глаза настолько пристально. И такой случай действительно представился: проезжающий мимо обочины автомобиль, ярко засветил фарами прямо в их сторону, заставляя Рейю на несколько мгновений зажмуриться, и пользуясь моментом, Каната, недолго думая, оттолкнул от себя пьяного мужчину и был таков. Рванув в наутек, через минуту его уже и след простыл, а Рейа так и остался стоять на том же месте, в замешательстве оглядываясь по сторонам.Каната с трудом помнил, как добрался до дома, но как только пересек порог своей квартиры, сразу же направился в душ. Только там, оставшись наедине с собственными мыслями, обдаваемый ледяными струями воды, он почувствовал, что приходит в себя. Трясясь, стоя под душем, он уже ничего не хотел, только спать и забыть как можно скорей этот проклятый день, который еще с утра казался чуть ли не самым лучшим, а еще он знал, что точно не хотел выходить завтра на основную работу.Когда он выходил из душа, о себе ему напомнила тупая боль, и теперь не только в поврежденной кисти, болела щека, на которую пришлась часть удара, к которой не то, что прикасаться, смотреть страшно было на свое отражение, так как он прекрасно знал, что увидит в своем отражении: лиловый синяк на всю правую щеку, припухшая и рассеченная нижняя губа, покрасневшие от слез глаза. Надо было завтра привести себя в порядок, нельзя было допустить, чтобы кто ни будь его видел с это ?красотой?. И он снова вспомнил, Рейа-сан? Но он был слишком пьян, он даже и не вспомнить о том, что произошло.Утро следующего дня встретило его не самым лучшим образом, во многом благодаря часы, на которые он посмотрел, едва разлепив веки. Обозначение ?11:30?, заставило его подскочить на с диким лицом, с диким матом. Он уже опоздал, часа на три точно, и теперь приходилось собираться впопыхах, бегая по квартире в поисках своих вещей, совершенно позабыв о том, в каком виде он предстанет перед своими коллегами, а понял он это, когда все же удосужился посмотреть на себя в зеркало перед выходом. - О черт!.. - пробормотал он, глазам его предстала неутешительная картина, с лицом дело обстояло еще хуже, чем казалось вчера, ко всему прочему щека еще и опухла.В таком виде он точно будет привлекать внимание своих коллег. А между тем телефон разрывался от звонков где-то там, в комнате, и что-то ему подсказывало, что это лидер, и что разговор будет не слишком приятным. Он медлил еще несколько минут, прежде чем схватить куртку с капюшоном, и телефон, по пути сбрасывая звонок.На работу он прибыл где-то к часу дня, дикие пробки к этому времени так и не разошлись, так, что половину пути пришлось преодолевать пешком, бегом, так как сейчас он опаздывал на неоправданно долгое время. И вбегая в здание студии, он первым делом направился в раздевалку, чтобы сложить свои вещи, передвигаться приходилось на цыпочках, так, чтобы даже персонал его не видел, и естественно получилось не особенно хорошо, то и дело на пути кто-то попадался из других музыкальных коллективов, или кто-то из персонала, и самое неприятное в этом было то, что они его знали в лицо, от того и приходилось получше укрывать лицо капюшоном. Плохо теперь было то, что он практически не видел, куда шел, и передвигался почти, что на ощупь, только и делая, что смотря под ноги. Думалось плохо, только бы успеть, как следует накраситься, только вот мало какая косметика смогла бы скрыть такой синяк. Думая о таких вещах, обычно забываешь, что существуют другие люди, и становится небольшим шоком, когда быстрым шагом, со всего размаху в кого-то врезаешься, так, что едва не заваливаешься на спину, Канате повезло примерно так же, только он не упал, его поймали на полпути к полу, и он даже не успел сообразить, что у него с головы свалился капюшон, все произошло слишком стремительно, как он оказался в чьих-то объятиях: - Эй, смотри куда идешь, - не грубо его осадили, и он тут же посмотрел на лицо человека, удержавшего его в своих руках. - Каната?.. - произнес Рейа, очевидно намереваясь сказать что-то другое, но у юноши сейчас было более чем ?привлекательное? лицо, которое просто невозможно было не заметить, и он тут же осекся. - Я... мне... мне надо идти, Рейа-сан, простите! - пролепетал Каната, слишком резко оттолкнув от себя мужчину и снова скрывая лицо капюшоном.И в этот момент он был уверен в том, что сердце его билось так, что, наверное, было слышно в другом конце здания, ноги будто бы стали ватными. Каната попытался уйти как можно быстрей, чтобы никто на него больше не обратил внимания, но в последнее время ему действительно колоссально не везло, и то, что в следующий момент его схватили за плечи и развернули, было для него вполне ожидаемо, капюшон снова свалился на плечи, только теперь открывая всему свету всю ?прелесть?, полученную прошлой ночью. Он уже не пытался бежать, не пытался сопротивляться, или как-то выражать свое недовольство, понимая, что слишком устал куда-то бежать, и единственное, что сейчас хотел, это, чтобы его оставили в покое. - Как ты? - первое, что спросил у него мужчина, и, похоже, он был не на шутку взволнован. - Как ты себя чувствуешь? - О чем вы? Все нормально, не стоит волноваться, - он старался врать как можно убедительней, при этом старательно отводя глаза, теперь уже было все равно, хотелось лишь поскорей избавиться от ощущения ущербности. - Как же нормально?.. - хотел было что-то сказать тот, но осекся, когда мимо случайно прошел кто-то из персонала, и с подозрением глядя на них. - Давай поговорим где-нибудь в другом месте.Не успел Каната и слова в ответ сказать, но надежда на то, что он скажет пару слов и от него отделаются, мгновенно растаяла, когда, его держа под локоть, повели в сторону уборной, и он тут же закатил глаза, глубоко вздохнув и посчитав про себя до десяти, чтобы выдержать то, что ему предстоит услышать. Он ожидал самого худшего, когда за его спиной закрылась дверь уборной, разнос по поводу второй работы со всеми вытекающими оттуда последствиями, в том числе и раскрытие его тайны того, что он на самом деле никто. Очнулся от мыслей своих он лишь тогда, когда услышал звук льющейся из-под крана воды, и, прислонившись к кафельной стене, он отрешенно смотрел на то, как Рейа-сан стоит, согнувшись у раковины, и зачем-то промокает этой водой полотенце, после выжимая его. Он решил промолчать на это и только отвернулся, думая о том, что надо было все же позвонить с утра Кисаки-сану и сказать ему, что он приболел, день, отлежавшись, он бы смог придумать достойное оправдание своему поведению, но сейчас он был удивлен тем, насколько же пуста его голова. Особенно, когда понял, что мужчина уже с минуту пытается его дозваться, а он все молчит, и только тупо кивает в ответ неизвестно на что: - Что?.. - пробормотал он, не поднимая головы, продолжая гипнотизировать носки своих ботинок. - Я говорю, голову подними, - немного раздраженно повторил тот, и когда Каната выполнил его просьбу, его больной щеки коснулось что-то холодное и мокрое.От неожиданности он даже вздрогнул, и попытался отстраниться, но его лицо в очередной раз удержали чужие пальцы, придерживая его за подбородок, и теперь в него вглядывались немного сонные покрасневшие глаза взрослого мужчины, но смотрел он не ему в глаза, а поврежденную щеку. И снова холодное прикосновение мокрого полотенца, и грубоватые пальцы на подбородке, и удивительно умиротворенное состояние, что было удивительно. Но тишину нарушил сам Рейа: - Почему ты не сказал, что работаешь в клубе? - все же последовал тот вопрос, которого он все это время и ожидал, но он промолчал и Рейа продолжил. - Поэтому ты вечерами так стремительно куда-то убегал? - Да... - прошептал он, продолжая чувствовать приятный холод на своей коже, однако, он старался не смотреть в глаза мужчине, устремив взгляд ему куда-то через плечо. - Я уж грешным делом подумал, что у тебя подружка завелась, - с тенью улыбки произнес он, продолжая придерживать холодный компресс у щеки младшего, как-то слишком долго. - Вы обо мне слишком хорошо думаете, - совершенно не понимая его шутки, ответил Каната. - В каком смысле? - компресс как-то слишком сильно вжимался в его кожу, стало немного больно, так, что он не выдержал, болезненно хмыкнул. - Прости...Он убрал полотенце, одновременно с этим отпуская его лицо. - Ты меня очень напугал вчера, - снова говорил Рейа, голос его был каким-то странным, но оно и было понятно, учитывая, в каком он вчера был состоянии. - И давно ты все это терпишь? - Это не ваше дело, - грубовато отрезал Каната, уже делая шаг в сторону выхода, пока мужчина отвлекся. - Это от чего же не мое?! - внезапно вспылил он и Каната снова оказался прижатым к стене, вот теперь испуг не заставил себя долго ждать, его плечи до боли сжимали руки, которые еще несколько секунд назад помогали ему. - Брось это все, рассказывай, в чем дело?! - Я не понимаю, о чем вы! - во все глаза, на него глядя ответил юноша, снова пытаясь совладать со своим сердцебиением. - Я не настолько терпеливый человек, как тебе кажется, мне надоело, что ты все время ходишь с синяками под глазами, будто бы неделями не спишь, и то и дело отмалчиваешься, рассказывай, в чем дело, или я за себя не отвечаю! - пошел на него Рейа напором, уже окончательно лишившийся остатков терпения из-за упрямства младшего и из-за невыносимой головной боли, не обращая внимания на то, как резко изменилось лицо паренька, которого приперли к стенке. - Вы в своем уме?! - дыхание Канаты сбивалось по мере того, как наступал ужас перед правдой, а особенно перед неоправданной близостью этого мужчины. - Да кто вы такой, что бы я вам рассказывал о своей жизни?! - Я всего лишь... - но договорить он не сумел, дверь в уборную скрипнула, заставив его резко отпрянуть от паренька, и в помещение вошел немного заспанный и чем-то недовольный лидер.Он не обратил внимания на насмерть перепуганного гитариста и от чего-то взбешенного барабанщика, только мельком оглядев их, что-то неразборчиво проворчал себе под нос, согнувшись пополам, следуя в направлении кабинок.Недолго думая, Каната, получив шанс, быстро рванул к выходу, не забыв хлопнуть за собой дверью. Снова он бежал, и снова от того же самого человека, по белому коридору компании, чтобы быстро скрыться в недрах репетиционной. На встречу кто-то шел, но он плохо видел, кажется это был их вокалист Рику, но Каната не остановился даже тогда, когда задел того случайно плечом, лишь испуганно бросившись вперед еще быстрей.Отняв дымящуюся сигарету от губ, вокалист смотрел вслед пареньку, от чего-то ему его стало жалко. Ему и хотелось бы чем-то помочь, но не знал, чем именно. Мимо снова кто-то проходил, Рейа же наоборот оглянулся, что заставило блондина призадуматься, от чего же все-таки бежал их скромный и такой наивный новичок, когда барабанщик скрылся за дверьми репетиционной.