10. Секс с использованием пальцев (MDZS, NC-17) (1/1)

Первые дни после возвращения Минцзюэ занимался рутинными делами, накопившимися за время его отсутствия. Утром и вечером Хуайсан проверял его раны, но даже те, что вызвали у него наибольшее беспокойство, уже почти зажили. Может, и шрамов не останется. Цзинь Гуаншань устраивал роскошный пир для победителей, и только их хотел там видеть. Всем был известен нрав главы ордена Ланьлин Цзинь, и Хуайсан ничуть не удивился и не расстроился тому, что он там нежеланный гость. Так даже было спокойнее, только вот Минцзюэ, уехав в Башню Золотого Карпа, задержался там почти на десять дней. В его отсутствие Хуайсан читал книги, что ему подарили наставники из Гусу Лань — знания, описанные в них, уходили далеко за основы, уже им изученные. Пока не темнело, он предпочитал читать в беседке в саду — только вернувшись домой, Хуайсан вновь заметил движение жизни вокруг. Когда они покидали замок, сухое сливовое дерево зацвело впервые за долгие годы. Сейчас же лепестки уже опали, и летнее буйство красок постепенно уступало место алым клёнам. Запоздало Хуайсан осознал, что пропустил свой день рождения и вдруг понял, что ту записку с высушенными цветами брат должно быть отправлял, чтобы поздравить его — даже во время обучения в Облачных Глубинах Минцзюэ забирал его и проводил с ним время. Из Башни Золотого Карпа Минцзюэ вернулся мрачный и тут же распорядился собрать отряд, что отправится в Пристань Лотоса — ордену Юньмэн Цзян была нужна вся помощь, которую они могли предложить. Хуайсан вспоминал рассказы Вэй Усяня и Цзян Чэна о том, как там красиво в период цветения лотосов, и ему почти хотелось поехать тоже — но он был не приспособлен к тяжёлой работе, да и не нашёл бы в себе сил добровольно покинуть дом. Может, однажды они поедут вместе с Минцзюэ — даже если лотосы уже отцветут, Хуайсан будет рад и этому.К вечеру, когда Минцзюэ покончил с делами, Хуайсан пришёл к нему в покои. С собой он принёс мешочек с успокаивающими травами, которые незаметно бросил в огонь. В воздухе разлился тонкий аромат, и Минцзюэ поднял голову от бумаг, которые читал, улыбнулся и поманил к себе. Когда Хуайсан приблизился, он утянул его к себе на колени, устроив спиной к груди, и обнял одной рукой, рассеянно погладив по животу. Все эти дни после того, как Минцзюэ очнулся, он словно не мог выпустить Хуайсана из рук — будто не верил, что он не мерещится ему, будто не находил в себе сил отпустить. — Я почти дочитал, — Минцзюэ прижался губами ко лбу Хуайсана. — Подожди немного. — Хорошо. Хуайсан положил ладонь поверх руки Минцзюэ на своём животе и прижался щекой к его плечу, чувствуя блаженное умиротворение. Постоянное беспокойство осталось за дверями этих комнат, не в силах проникнуть сюда. От запаха трав и тепла веки Хуайсана потяжелели, но спать он не хотел. — Прости, что заставил ждать, — Минцзюэ приподнял его голову за подбородок и нежно поцеловал в губы. Потом погладил их кончиками пальцев и попросил: — Оближи. Сердце застучало быстрее; послушно Хуайсан сомкнул губы вокруг его пальцев и начал посасывать их, всё ещё не открывая глаз. От рук Минцзюэ пахло дублёной кожей и потом, а кончики его пальцев совсем загрубели. Хуайсан проводил по ним языком и дрожал, представляя, как они будут ощущаться на его теле.— Довольно, — Минцзюэ отнял руку, а потом обхватил запястье Хуайсана и поднёс его руку к своему рту. Точно также облизал пальцы Хуайсана, а потом развязал его пояс и стащил с него штаны. Накрыл руку Хуайсана своей и направил вниз. Шепнул на ухо: — Хочу сделать это вместе. Краснея и дрожа, Хуайсан толкнулся в себя пальцами и следом в него проникли пальцы Минцзюэ. Они так давно не занимались любовью, что это было болезненно, и Хуайсан всхлипнул и задрожал, зажавшись. Но второй рукой Минцзюэ уже поглаживал его член, а его губы нежно скользили по шее и щеке, и вскоре Хуайсан расслабился. Тогда Минцзюэ чуть покачал рукой, растягивая Хуайсана, и потом направил ладонь Хуайсана, проникая в него глубже, пока они не погрузили пальцы до самого основания.— Вот так, — шептал Минцзюэ между поцелуев. — Ты такой молодец. Потом он чуть отстранил их руки и толкнулся обратно, и так несколько раз прежде чем Хуайсан почувствовал, как в него проникает ещё один палец. Он чувствовал себя таким заполненным и открытым, таким счастливым. По щекам катились слёзы, которые Минцзюэ собирал губами. — Тише, тише, — Минцзюэ отнял руку с члена Хуайсана и повернул его голову к себе, жадно целуя, забирая воздух и способность думать. — Пожалуйста, — Хуайсан ухватился пальцами свободной руки за предплечье брата. — Пожалуйста, — простонал он, когда Минцзюэ особенно резко толкнулся пальцами и развёл их внутри, массируя чувствительные места. — Потерпи, — Минцзюэ поцеловал его в лоб и вернул вторую руку на член. — Ещё немного. Но даже когда Хуайсан выгнулся, выплёскиваясь ему в ладонь и толкаясь бёдрами на их пальцы до упора, Минцзюэ не сжалился над ним. Он лишь ненадолго убрал руки, чтобы перенести Хуайсана на кровать. Уложив его щекой себе на бедро, Минцзюэ Минцзюэ направил ему в рот свой член, а сам вновь погрузил в него пальцы — как будто всю ладонь сразу — и быстро задвигал рукой. Сил сосать у Хуйасана не было, и он просто держал член по рту, постанывая вокруг его, и разве что поглаживал языком, пока брат медленно изводил его удовольствием большим, чем Хуайсан мог сейчас вынести.Когда он излился во второй раз, Минцзюэ вытащил из него ладонь и зарылся пальцами в его волосы и заставил приподняться. Удерживая голову Хуайсана в одном положении, он быстро задвигал бёдрами, толкаясь членом глубже в его горло. Вскоре рот Хуайсана пополнило тёплое семя, и Минцзюэ отстранился, всё ещё возбуждённый. Сглотнув, Хуайсан опустился на кровать и перевернулся на спину, с трудом удерживая глаза открытыми. Минцзюэ лёг рядом и нежно поцеловал его. Он почти рассеянно водил рукой по своему члену, и Хуайсан потянулся погладить тоже, но брат перехватил его за запястье и поднёс ладонь к губам. — Отдыхай. Больше некуда спешить.— Я не хочу спать, — упрямо возразил Хуайсан, хотя его глаза закрывались неотвратимо. — Поговори со мной, — попросил он. — Хорошо, — Минцзюэ ещё раз поцеловал его ладонь, а потом переплёл их пальцы. Он говорил и говорил, и Хуайсан заснул в счастливом мире, заполненном звуком любимого голоса.