2. Феминизация (HQ!!, R) (1/1)

Вместе с утренним кофе ассистент принёс Морисуке и свежий журнал. На обложке была какая-то девичья группа, давшая журналу большое интервью, но Морисуке оно совершенно не интересовало — как и практически всё содержимое журнала, в общем-то. Он лениво пролистнул страницы, прежде чем дошёл до новой рекламы, в которой снялись брат и сестра Хайба. Реклама была не то духов, не то косметики, но выглядело всё так, будто на самом деле вас приглашали в клуб по весьма специфическим интересам — парочку таких, кажется, держали Сейджо. Алиса, как всегда, была дивно хороша. Она позировала в смокинге и цилиндре — Морисуке подумал, что ей не хватает трости с изящным набалдашником. Возможно, впрочем, это ему самому не хватает трости… Вдоль щеки Алисы вилась прядь, и только она нарушала строгость облика. Она стояла, небрежно прислонившись одним плечом к стене, а Лев лежал на винтажной кушетке рядом. Если Алиса была сама строгость и утончённость, то Лев был кошмарным воплощением пошлости. Он лежал, вытянувшись точно уютно устроившаяся ручная кошка: километры ног прикрыты полупрозрачным пеньюаром из шёлка и кружев, талия затянута в корсет, и где интересно они нашли туфли такого слоновьего размера… Костюмеры даже дали Льву бархатный чокер, который больше напоминал ошейник. Помада была художественно смазана, щёки неестественно яркие, а колдовские глаза так сияли бирюзой, точно это были чудеса обработки фото. Впрочем, Морисуке знал, что цвет глаз как раз Льва — самое натуральное, что есть на этой фотографии. Он ослабил галстук, а потом и вовсе его снял. Отпил кофе, не сводя взгляда с разворота. Когда шли съёмки, Морисуке уезжал из Токио и потому не успел увидеть ничего, а Лев так радостно трещал, что семпай-тебе-обязательно-понравится-это-будет-сюрприз, что Морисуке сдался и решил подождать официальной первой публикации. На фотографии Лев лежал так, что создавалось впечатление, будто кроме пеньюара и корсета на нём ничего нет, но вряд ли он разгуливал по студии так… Хотя, Морисуке вздохнул, Лев мог, и ещё с него бы сделалось отправить фотографию из гримёрки… Морисуке закрыл журнал и помассировал переносицу. Ему нужно было работать, а не думать о километрах ног под кружевами. Они виделись — трахались — последний раз не так давно, и обычно Морисуке легко отпускал лишние мысли, но отчего-то на этот раз они застрял в голове. Его нервировало, как Лев рос и занимал всё больше места в его голове, словно он уже не был достаточно огромным и бестолковым. Наконец Морисуке допил кофе и убрал журнал в ящик стола. Яркий отпечаток фотографии в мыслях чуть померк, и Морисуке включил ноутбук. Дела сами себя, к сожалению, не делали, а Куроо, которому можно было поручить часть забот, по-прежнему торчал в Китае. Морисуке уже не раз жалел, что отправил его туда. С самого начала дед говорил, что из этой затеи скорее всего ничего не выйдет, но они всё равно решили попробовать, и в итоге Куроо из упрямства оставался в Китае уже второй месяц. Иногда Морисуке хотелось приказать ему вернуться, или можно было просто попросить Кенму, по его первому зову Куроо бы примчался обратно, но тогда Морисуке был бы ему должен. И ещё Кенма и Куроо — его друзья, а пользоваться друзьями в корыстных целях не очень хорошо. Считается.После полудня Морисуке начали названивать из мелких офисов. У них легла система, и почему-то все решили позвонить именно ему. Для решения таких вопросов были специальные люди, и все это знали, но почему-то всё равно хотели жаловаться вышестоящим лицам, точно у всех них было по девять жизней. Морисуке ответил на первые три звонка, потом включил звук на телефоне и открыл ящик стола, чтобы кинуть туда телефон и сделать спокойный перерыв на обед. Из ящика ему улыбнулись певицы с обложки журнала, и Морисуке, сам не понимая зачем, вытащил журнал и вновь раскрыл его на развороте с рекламой. Пригляделся, рассматривая мелкую надпись внизу — и правда косметика, какая-то ограниченная коллекция… Неважно. Морисуке погладил кончиками пальцев глянец, провёл по губам Льва. Как этот несуразный гигантский ребёнок умудрялся выглядеть таким отстранённым и одновременно вызывающим на фотографиях, Морисуке не понимал. Он даже ходил на пару фотосессий, потому что то, как менялось лицо Льва, стоило ему выйти под прицел камеры, завораживало. Экран телефона загорелся очередным входящим вызовом. Морисуке выругался и задвинул ящик, игнорируя звонок. Достал второй телефон, личный, и вместе с журналом перебрался на диван. Полистал в галерее фотографии, что присылал ему Лев за время отъезда — только глупые снимки еды, кривляние с других фотосессий, но ничего кружевного или прозрачного. На развороте глаза Льва были полуприкрыты: очевидно, чтобы ресницы казались ещё длиннее, а тени на веках — заметнее. Он не улыбался, казался как будто бы задумчивым, но его губы со смазанной помадой были приоткрыты, точно он хотел что-то сказать. Или облизнуться, он так иногда делал. Совершенно некстати вспомнилось, что последний раз, когда Лев был здесь, на этом самом диване Морисуке читал документы, пока Лев ему отсасывал. Сдавшись дурному настроению, Морисуке открыл их переписку. 13:47: Надеюсь, на тебя хотя бы были трусы. Ответ пришёл почти моментально И с фотографией . 13:48: конечно!!!!!! Лев сфотографировал себя в зеркале, как делал довольно часто — каждую фотосессию, на самом деле, и потом отправлял Морисуке фотографии, наивно спрашивая, идёт ли ему. Это считалось бы заигрыванием, будь на его месте кто-то другой, но Лев просто был идиотом, который искренне переживал, хотя ему шло всё. Часто, если Морисуке заезжал на его съёмки, всё заканчивалось сексом в гримёрке. На фотографии на Льва ещё не надели корсет, и он был только в трусах с высокой талией, в проклятых туфлях и с чокером. Трусы были шёлковые с кружевными вставками по бокам, достаточно плотные, чтобы не просвечивать, но Морисуке и без того знал, что под ними. К тому же, они так плотно облепляли Льва, что толку от их непрозрачности… Правда, Морисуке совершенно точно зря представил, как бы Лев выглядел в чём-то таком же, только чтобы всё просвечивало. Ужасно.Лев был совершенно, кошмарно невыносимым, с кучей недостатков, но прямо сейчас он был где-то не здесь, и только за это Морисуке собирался его наказать. Не то, чтобы ему когда-то требовался повод для наказания… Положив телефон с фотографией рядом с журналом, Морисуке расстегнул штаны и сжал полувозбуждённый член. Не отрывая взгляда от фотографий, задвигал рукой; много ему и не потребовалось. Злость от дурацкий звонков немного улеглась. Этого было, конечно мало, но все вечерние планы Морисуке мог перенести... Откинувшись на спинку дивана, он открыл камеру и постарался сделать селфи так, чтобы было видно и открытый журнал, и его штаны, и смятые салфетки рядом. Отправил Льву. 14:17: яку-сан!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! И куча смайликов с шокированными лицами, взрывами, сердечками и прочей ерундой.Следом завибрировал телефон. Ухмыльнувшись, Морисуке нажал “ответить” и переключил на громкую связь. — ЯКУ-САН! — Лев тараторил и “сан” почти проглотил. — У тебя что-то важное? — Морисуке хорошо изображал полное равнодушие. Как будто бы не он только что отправил Льву фотографию своего члена. Как будто бы не он сейчас собирался отправить за Львом машину, чтобы тот уже ждал его, когда Морисуке закончит с работой.— Яку-сан, вы сегодня очень заняты вечером… — Лев тут же сдулся. Морисуке так и видел, как он мнётся и нервничает. Хорошо. — Я соскучился, — совсем потерянно добавил Лев. — Думаю, я смогу перенести свою встречу, — также спокойно ответил Морисуке. — О! — в голос Льва вернулся энтузиазм. — Я буду очень рад вас увидеть!На самом деле Морисуке мог просто похитить его и держать у себя в квартире для удовлетворения всех своих потребностей. Впрочем, нет, не мог — Лев быстрее сведёт его с ума. — У тебя что-то ещё? Мне нужно работать. — Нет, — Морисуке почти видел сияющую улыбку, когда звучала в голосе Льва. — До встречи!— Пожалуй. И Лев?— Да, Яку-сан? — Возьми с собой это бельё.