Наудачу, Вакс'илдан (1/2)

Уайтсоун кажется таким непривычно тихим, непривычно блёклым в холодном свете сумерек. После слишком ярких цветов Фэйвайлда всё на свете покажется слишком блёклым. Но это скорее хорошо, чем плохо: Вакс просто рад оказаться в месте, где трава не решит тебя убить за то, что ты слишком грубо себя с ней повёл, и ты не можешь посреди леса наткнуться на зачарованные музыкальные инструменты, которые заставят танцевать тебя, пока ты не умрёшь. Ну, и ещё они оказываются максимально далеко от отца. На-другом-плане-реальности далеко.

Когда они возвращаются, солнце уже почти село, но ещё не до конца, и его лучи до сих пор то и дело отражаются от окон домов и слепят глаза. Векс держит за спиной свой новый лук, огромный, обвитый лианами. Они о чём-то переговариваются с Перси, тихо-тихо, но Вакс и не слишком-то прислушивается. Он думает: им надо бы поговорить. Он думает: у него нет сил говорить. Вакс делает шаг в сторону и почти растворяется в тени ближайшего дома. Прежде чем исчезнуть, он бросает что-то вроде ?Я скоро?, но не уверен, услышал ли это хоть кто-то. Кажется, Килет всё-таки оборачивается на звук его голоса — но уже не успевает поймать тот момент, когда Вакс скрывается в тенях.

Он проходит сквозь тихие улицы и влезает в открытую форточку, прежде чем успевает подумать, что, по-хорошему, в этом нет никакой необходимости, и он мог бы просто постучаться. Крадётся Вакс по чужому дому тоже не специально — профессиональная деформация.Шона он находит по едва различимым звукам, доносящимся с кухни, с которыми ложка ударяется о бортик чайника, когда тот засыпает внутрь заварку. Вообще-то, теперь, когда Вакс точно знает, что Шон ещё не спит, у него совсем нет причин продолжать скрываться, но он всё равно это делает. Он проходит вперёд по коридору совершенно бесшумно и останавливается за пару шагов от порога, там, где тени всё ещё слишком густые. Стоит там минуту, вторую, наблюдая, как Шон заваривает себе чай. Пару раз тот даже оборачивается к Ваксу лицом, но не замечает. У Вакса не так уж много выдающихся талантов, но когда он решает спрятаться, он прячется так, что увидеть его практически невозможно. Трюк не в том, чтобы быть очень тихим; трюк в том, чтобы полностью скрыть своё присутствие: так, чтобы нельзя было зацепить даже самым краем бокового зрения или почувствовать на себе чужой взгляд из темноты.Шон выглядит уставшим. Ну, то есть, он всё ещё выглядит невероятно потрясающе, но очень-очень уставшим. Прямо сейчас, в это самое мгновение, волшебный купол над городом — это единственное, что отделяет их от встречи с огромными, кислотно-огненно-ледяными пастями древних драконов. Вакс знает, как много энергии Шон тратит просто на то, чтобы купол не рухнул — точно так же, как и Аллура, точно так же, как и все остальные. Эта печать усталости глубоко выжжена на их лицах. Они все устали. Векс устала, Перси устал, Килет устала — недавно Вакс случайно поймал собственное отражение в воде и обнаружил у себя под глазами огромные синяки. У них просто нет времени на то, чтобы отдохнуть. Пока они отдыхают, кто-нибудь умирает.Вакс негромко стучит по дверному косяку, привлекая к себе внимание.Шон оборачивается. Не вздрагивает, но смотрит на него с лёгкой растерянностью во взгляде. Потом он улыбается, и на мгновение Вакс чувствует, будто кто-то ударил его ногой в живот с разбегу.

— Надо же, какой сюрприз. Не ожидал тебя здесь увидеть, Вакс’илдан, — это, конечно, он несерьёзно: всё-то Шон ожидал. Он молчит с пару мгновений, окидывая Вакса долгим взглядом, прежде чем спросить:

— Давно ты тут стоишь?

— ...нет, — врёт Вакс, но, конечно, он не может врать Шону, поэтому быстро сдаётся, — минут тридцать?

— А вернулись когда?

— Минут, эээ… тридцать назад? — предположил Вакс: он сам не был уверен на сто процентов. Шон усмехается едва заметно.

— Это многое объясняет, — говорит он. — Полагаю, ты не в курсе, что ты весь в... — что это вообще?

— Смола, — подсказывает Вакс, щедро приложившись лицом к раскрытой ладони. Кажется, он так торопился сюда попасть, что, да, совершенно забыл, что в этот раз на нём не только засохшая кровь, но и не менее засохшая смола. Чёрная, с крохотными веточками и листиками, застрявшими внутри. По крайней мере, засохнув, она больше не воняла миллиардом старых носков. По крайней мере, не так сильно, как до этого.

— Я приготовлю тебе ванну, — предлагает Шон, видимо, пока Вакс не успел с головой нырнуть в самобичевания, а у Вакса это всегда слишком хорошо получилось. И Вакс бы запротестовал, но у него тоже нет сил.