Глава девятая: Финальный круг (1/1)

Голова отдается вспышкой тупой, ноющей боли и Каве измождено закрывает глаза, судорожно прижимая одеяло к груди. Отчего-то становится до тошноты плохо и она уж уверена?— то отнюдь не из-за головной боли или еще чего. Слишком уж много проблем вдруг навалилось, резко вырывая ее из бесконечно светлого и простого мира, созданного Риком Стригоем.Она могла простить ему вечные насмешки, ехидство и поток нескончаемой лжи, могла простить даже смерти людей, по сути ей абсолютно чужих и незнакомых, но отчего-то иррационально сильно злилась на то, что позволил вот так просто увидеть Вордака. Так по-детски глупо…—?Утро доброе, Каве,?— его голос в который раз совершенно внезапно разрушает тишину и девушка уже даже не вздрагивает давно привыкнув к таким появлением; не оборачивается, лишь плотнее сжимая веки, будто надеется, что Стригой пропадет, развеется легкой дымкой предрассветного сна. Но этого, разумеется, не происходит.—?Иди к черту,?— устало выдыхает она, морща нос.—?Как грубо,?— в голосе полудуха без труда читается обычная для него насмешливость, заставляя Каве скривиться. Она слишком запуталась в самой себе, теперь не понимая ровным счетом ничего: ни собственных желаний, ни того, что ждет от будущего, ни уж тем более отношения к Рику Стригою. —?А я всего лишь хотел сказать тебе о том, что мои планы чуть изменились: отдашь мне Ключ сегодня, как только закончится финальный круг Чаклуна.—?Хорошо,?— собственный голос звучит до необычного чужим, словно то и не она вовсе произнесла. ?Хорошо?. Она, наверное, могла бы начать спорить, испытать судьбу, вновь сбежав, но есть ли в том смысл? Каве, по сути и не нужен ключ этот, она ничего о нем не знает, ни того, что он способен дать и уж тем более?— отнять. Стригою он нужен? Что ж, хорошо, получит, раз уж так хочет. В конце концов, она, кажется и в самом деле чуть ему задолжала.—?Почему Лешка здесь? —?не выдерживает, спрашивает все-таки, тут же прикусывая язык. Ей просто нужно знать и всё на том.—?Не стоит переживать,?— слова князя сочатся неприкрытым ядом и будто бы раздражением. —?В Карпатах произошел в высшей степени очаровательный переворот и смена власти, а я удачно проходя мимо, решил разнообразия ради проявить милосердие и спасти тушку твоего дружка. Пусть, разумеется, и не бескорыстно. А сейчас я настоятельно рекомендую тебе подняться наконец с постели: финал начнется совсем скоро и, готов поспорить, изрядно позабавит тебя.***И вновь над турнирным полем огнем воспылали тысячи зеркальных солнц. Каве рассеянно разглядывала в зеркальце, снова заботливо протянутой Риком, остальных участников, пыталась отыскать взглядом знакомую фигурку Кристы Соболь. Но уже в следующую секунду она замерла от неожиданности, быстро моргая: казалось, образы из недавнего прошлого, отчего-то казавшегося сейчас ужасающе далеким, всплыли из ее памяти и расселись по спинам самых разночешуйчатых драконов. Ах, нет, драконорогов.Едва ли можно было словами описать все то, что она почувствовала, когда убедилась, что странная картина реальна. Среди финальных пар Каве увидела не только Кристу Соболь, уже взобравшуюся на своего громадного уродца-драконорога, но и Алексу! На синем, словно небесная лазурь, змее, явно принадлежавшему к водным драконорогам.А рядом с ней?— Марка, лютогоровского сынка… И его брата Левия… Оба излишне горделиво восседали на одинаковых черных драконорогах?— небольшого размера, но таких же злобных, как и хозяева. Внезапно ослабев, Каве чуть не свалилась в траву:—?Лешка…Только его тут и не хватало… И зачем же, зачем?! Стригой рядом кривится в жесткой ухмылке и она, будто молнией пронзенная застывает, поняв: все ей назло. Наверняка, специально, по плану, забавы ради… Но зачем же? Хочет, чтобы Вордака убил верный ему человек, вызвав на смертельный поединок?Каве не знает, ничего не знает, впервые в жизни окончательно потерявшись в хитросплетениях чужих интриг и заговоров. Когда же это все закончится? —?с усталой обреченностью думает она, кусая губы. Чудная компания собралась, нечего сказать… И, кажется, все одного хотят: победить, получить столь ценный приз?— любое желание.—?Приветствую всех участников финала! —?внезапно разрушает тишину голос Чародольского Князя, и Каве невольно вздрагивает, оборачиваясь к нему. Что же вновь задумал, что замышляет? —?Первым делом хочу донести до вашего сведения, что у нас разыгрывается нешуточная интрига: чуть ли не первый раз за всю историю Чаклуна почти все места в финале были выкуплены. Возможно, мы станем свидетелями невиданного никогда ранее действа… Интересно, будет ли использовано право смертельного боя? Пока неизвестно… Поэтому позвольте объявить об участнике под первым номером?— Кристина Соболь.Та, ехидно улыбнувшись выбирает бой до первой крови с незнакомым Каве чаром, и Лизард отворачивается, не в силах более смотреть. Желания наблюдать очередную кровопролитную бойню у нее нет абсолютно, а потому девушка молча возвращает зеркало полудуху, измождено опускаясь на пол ладьи и притягивая колени к груди. Скорее бы все закончилось, — иного желания у нее нет и едва ли будет. Она, кажется, засыпает на несколько минут, а то и вовсе — часов, очнувшись оттого, что Рик аккуратно трясет ее за плечо, жестами показывая, что испытания завершены. Прищурившись, Каве отмечает его неожиданно серьезное и даже раздраженное выражение лица, и в недоумении вскидывает брови, пытаясь понять, что же послужило причиной такого состояния.— Та рыжая, Соболь, выиграла, — бесцветно сообщает он, окидывая ведьму цепким взглядом. Каве чувствует, как сердце в груди на миг застывает. — Потребовала немедленного исполнения желания. На поединок она тебя вызвала. До смерти. Каве криво усмехается, прикрывая на секунду глаза. Что ж и вновь она на распутье. ***В молчании она спускается вниз по трибунам, с рассеянностью отмечая, что отчего-то все чувства и эмоции враз исчезли — нет ни страха, ни злости, ничего. И это почему-то успокаивает. На последних ступеньках она вдруг бросает быстрый взгляд в сторону, внезапно сталкиваясь глазами с внимательным, оценивающим взором той ведьмы, Чаклы. Каве горько усмехается, отворачиваясь и наконец спрыгивает со ступеньки на землю, тут же оказавшись буквально в метре, или быть может, даже меньше, от зло ухмыляющейся Кристы Соболь. —?Да за что ты меня так ненавидишь? —?утомленно спрашивает вдруг Каве, не очень-то надеясь на ответ. Она не знает, зачем и отчего именно сейчас; просто в один момент появляется странное ощущение того, что больше возможности узнать правду у нее и вовсе не будет. Криста вскинула голову. Ее лицо внезапно стало белым, почти мертвенно серым от злости.—?Только за одно… —?медленно начала она и вдруг выпалила:?— За то, что Марьяна выбрала тебя! Это я! Я! Я должна быть на твоем месте!Каве так изумилась, что даже нож, вовремя извлеченный из астрального хранилища, невольно опустила. Впрочем, тут же исправилась?— лезвие вновь обернулось острием к рыжей ведьме. —?Да ты просто рехнулась! —?попыталась Каве урезонить противницу, заранее точно уверенная в том, что ничего у нее не выйдет, уж точно не с Кристой Соболь. —?Врагу не пожелаешь пережить то, что случилось со мной за эти три года…Криста внезапно успокоилась, но девушке хватило одного взгляда на противницу, чтобы понять — внутри она все также бушует от гнева. —?Даже сейчас ты ничего не знаешь,?— злорадно произнесла она.?И вдруг Криста ударила. Не глядя, из чистейшей ярости и безумия, застилающего глаза ударила, желая в это мгновение лишь одного: навредить, причинить как можно больше боли, убить. Несмотря на сильное душевное волнение, Каве была готова к выпаду противницы и молниеносно защитилась круговым движением, давно ставшим привычным: ножом она провернула вокруг себя линию и ударила сама?— одним резким косым ударом.Криста взревела, разъяренная неудачей, и вновь налетела, бешено орудуя ножом направо и налево, без разбору, на одних лишь эмоциях. Каве отразила первую серию ударов, после чего плюнула на все и упала ничком на землю, интуитивно зная — земля всегда защитит. В ней их сила, в ней их спасение и жизнь, в ней всегда была и их смерть. Перекатившись, Каве вновь встала на ноги, но тут же вновь упала, не удержавшись на ногах. Удар Кристы, нацеленный точно в спину, не достиг цели?— ведьму все-таки защитила земля, пусть сама Каве едва ли могла в это поверить. Но времени на размышления не было; вновь пришлось подняться, чтобы самой ударить градовым ножом. Только она перевернулась набок, как увидела, что рыжая, отбросив нож в сторону, вытащила из-за пазухи другой?— простой кинжал, тонкий и длинный, похожий на иглу. И что за глупость?... —?Умри! —?вскричала вдруг ведьма и прыгнула на Каве.Но та все же изловчилась и, увернувшись, пнула соперницу в грудь ногой. Криста, не ожидавшая этого, отлетела на полметра, но, впрочем, спустя секунду вновь ринулась в атаку. Как всегда, храбра, как всегда, безрассудна в своей безумной ярости... Каве действовала так быстро, словно это не она — нож вел, направляя: взмыв в прыжке, девушка полоснула косым ударом наотмашь?— грудь рыжей ведьмы перечеркнула яркая красная линия.Кинжал вдруг выпал из руки Кристы Соболь, мягко воткнувшись лезвием в травянистую землю. Ведьма упала на колени, растерянно прижимая руку к груди,?— ее пальцы окрасились в алый цвет. Опустилась звенящая тишина. Полный лютой злобы взгляд девушки вдруг сменился болью, обреченностью и изумлением. Неожиданно вокруг нее проявились тени призраков: молочно-белые и угольно-черные, похожие на людские силуэты, кружащие, кружащие вокруг бешеным ураганом сотни безликих лиц... Каве, будто во сне, опустила нож, с ужасом взирая на поверженного врага и хоровод черно-белых силуэтов, взявших рыжую ведьму в плотное кольцо. Казалось, призраки дурачатся: танцуют, кривляются, корчат рожи…Вдруг что-то кольнуло Каве в грудь: будто игла вошла под кожу, пронзая само сердце насквозь. Охнув, она схватилась за сердце. Следующая игла заставила упасть на колени.?Убийца?, — шепчет мягкий, обволакивающий сонной дымкой голос. — ?Ты убила человека, Каве?.Убийца-убийца-убийца... Девушка в страхе оглянулась. Но этот голос, казалось, шел из самого ее сердца, рядом и не было никого. ?Она ведь сама напала на меня… Хотела моей смерти, загадала желание!? — глупое, ничего не стоящее оправдание — она знает, до тошноты хорошо знает. Боги, до чего же забавно... Убийца-убийца-убийца... Убила, жизни лишила... Монстр, чудовище, тварь... Своими собственными руками сотворила то, что никому не позволено — оборвался тончайшую нить чужой жизни, решив вдруг, будто в праве судьбами людскими распоряжаться. Мир вокруг нее отчего-то стремительно угасал, выцветшая, теряя краски, мысли, смыслы, жизни… Каве видела перед собой только застывшее навсегда восковой маской удивления Кристы, ее открытые стеклянные глаза с яркой радужкой цвета теплой охры, глаза, в последний раз обращенные к небу… Рыжие ручейки волос, кровавыми струями разметавшиеся по невыносимо яркой траве, такой насыщенно зеленой… И сизо-черную тень, промелькнувшую вдруг вдали… Чьи-то встревоженные голоса, бессвязные мысли, вскрики. И собственный голос, но какой-то чужой, будто со стороны. Да все в последний, самый последний раз. Все, конец. Смерть. ?Ты убийца, Каве, ты убила ее. —?Голос стал жестким, сухим и равнодушным. —?Она была жива, а стала мертва. Плохой был человек… Но кто в том виноват? Каве…??Я?. В следующий миг призраки резко разорвали кольцо над Кристой и, запев диковинную, старую, как сам мир песнь, на разные голоса,?— жутко, хрипло, остервенело,?— метнулись к ней. Каве хотела закричать, но вдруг обнаружила, что не может; проваливаясь в черноту все дальше, все глубже… Пока ее собственный мир не погрузился во тьму.