Benz To Arthit (1/1)

Артит до последнего отговаривал себя от этой поездки, но рационально понимал, что откладывать, затягивая со всем этим еще дольше, уже просто не имело смысла. Спасибо Эму, который со дня гибели Конгфоба продолжал находиться рядом, поддерживая и помогая, считая своим долгом ни на минуту не оставлять супруга лучшего друга, как будто коря себя и таким образом пытаясь искупить вину за произошедшее полгода назад и подкосившее их всех событие, до сих пор упрямо не покидающее мысли ни одного из них… Если бы Артит тогда только знал, чем обернется очередная командировка младшего, если бы прислушался к голосу сердца, который упорно отбивал, словно отбойным молотком, в голове мысль – не отпускать. Но будучи человеком, всегда логически рассуждающим и в принципе не подвергающим себя сомнению относительно тревожащих знаков судьбы, он отмахнулся тогда от доселе не одолевающих его переживаний. Как оказалось – зря. Мэй по сей день была благодарна судьбе за то, что отговорила тогда любимого от нежеланной ими обоими поездки, и не напрасно. Эм, спустя всего пару месяцев после свадьбы самих Артита и Конгфоба, наконец, окольцевал желанную девушку и, придерживаясь типичного правила молодоженов с подачи возлюбленной и ее же суеверий, попросту забил на весь окружающий мир, в отличии от всегда ответственного в этом плане Конга, на чьи плечи после штампа в паспорте друга и легла основная доля обязанностей их совместного дела, которое они вели довольно успешно, не без помощи отца Сутхилака, но практически с нуля создав довольно прибыльный бизнес в сфере электробытовых приборов. И, казалось бы, ничто не предвещало беды: обычный день; просьба заказчика, по закону подлости в выходной приехать к нему на другой конец города и обсудить детали договора; тот самый, предсказуемый отказ со стороны наслаждающегося жизнью с женой Эма и ожидаемое решение поехать в одиночку от самого Конгфоба…На глаза навернулись слезы, стоило лишь на мгновение окунуться в бередящие воспоминания и так порядком измотанной за последнее время души, и Артит зажмурился, глубоко вдохнув все еще горячий вечерний воздух Бангкока.Авария, констатация мгновенной смерти не справившегося с управлением младшего, которого застал врасплох приступ внезапной астмы – по заверениям самого Конга, данное заболевание диагностировали у него лишь в детстве, и своевременное принятие лекарственных препаратов вот уже около десяти лет пресекало приступы на корню...и на вопрос о том, что же послужило причиной возвращения болезни – ответа не мог дать никто. А дальше – нервный срыв, депрессии и истерики старшего; боль, вина и сожаление в глазах лучшего друга любимого человека; страх, одиночество, раздражающие сочувствием взгляды окружающих, злость: на себя – за то, что не уберег, не оказался рядом, отпустил; на Конга – за то, что оставил, а ведь клятвенно обещал всегда быть рядом; на Эма, который все шесть месяцев побитой собакой ходил следом, словно бы извиняясь, но за что? Будь Артит или же сам Конг хоть на толику легкомысленнее, как тот же Эм, возможно, сейчас все было бы иначе. Конг был бы жив, поездка не состоялась бы вовсе, и никакой аварии не случилось бы вообще, но… Но.Изменить что-либо теперь было невозможно, и потому, получив уже, наверное, в сотый раз письмо от риелторской конторы, где черным по белому было сказано явиться и осмотреть участок, а после решить вопрос с принадлежащим Конг – а также частично самому Артиту, официально являющемуся законным мужем младшего – домом, любезно Сутхилаку отписанным одним из многочисленных родственников. Своеобразное родовое гнездо семьи младшего, при упоминании которого, на удивление Ройнапата, родители Конгфоба отреагировали абсолютно равнодушно, попросив Артита заняться всем надлежащим оформлением бумаг, а также самому принять решение относительно данной недвижимости, что в силу всех сложившихся обстоятельств все же поражало старшего.Артит лишь пару раз слышал о дальней родне младшего, как и о непутевом брате Сутхилака, который, пусть и был родным, но всегда оставался чужаком для своей семьи. Конг не любил распространяться на эту тему, старший не давил, а потому, официально узнав о владении загородным поместьем семьи Сутхилаков, про которое младший упоминал лишь единожды, да и то вскользь, Артит действительно удивился. Но стоило лишь представить, что, приехав туда, он обнаружит новых родственников довольно большой семьи младшего, которые наперебой начнут сыпать вопросами, горя желанием узнать о том, что же произошло, требуя подробностей и выражая уже порядком опостылевшую жалость, как мужчину начинало буквально трясти. Наверно, именно поэтому он и оттягивал поездку до последнего.Уже сидя в машине и стараясь не думать о последствиях своего решения, Ройнапат мельком взглянул на хмурого Эма, вызвавшегося отвезти его лично, но как-то разом побледневшего, стоило Артиту назвать нужный адрес. Тогда же старший невольно поймал себя на мысли о странном поведении лучшего друга мужа, но постарался не накручивать еще больше, решив разобраться со всем уже на месте.Оказавшись у самых ворот, которые были любезно распахнуты, Артит вдруг ощутил непонятное, гнетущее его чувство давящей атмосферы окружающего пространства. Тот факт, что однажды самый близкий ему человек мог бы стоять здесь рядом с ним, утешающее держа за руку, подбадривая и успокаивая, угнетал еще больше, вводя в депрессию, потому как этого не будет уже никогда…Сиротливо обхватив себя руками, словно замерзая, старший исступленным, бесцветным взглядом посмотрел на тонкий ободок своего обручального кольца, которое он носил не снимая – последнее, что осталось от самого дорогого его сердцу человека.От воспоминаний о Конгфобе горло сдавил ком, а на глаза вновь навернулись слёзы. Нетвёрдой походкой выйдя из автомобиля и попросив Эма остаться в машине – надеясь, что младший поймет, как жизненно необходимо ему сейчас остаться наедине с самим собой – парень сделал несколько шагов вперед, через несколько секунд оказавшись у массивной двери, и, наугад толкнув ее плечом, обнаружил, что та с легкостью поддалась. Войдя внутрь, Артит, не глядя по сторонам, целенаправленно прошел к попавшемуся на глаза низенькому, стеклянному столику, на котором стоял стакан и графин с водой. Горло все еще саднило, нос заложило, а пелена горячих, жгучих слез никак не спадала. Пить хотелось просто дико, хотя, куда лучше воды сейчас бы зашла бутылка крепкого виски. Конг был категорически против любого алкоголя в их совместной жизни, но... для чего Артиту теперь переживать за свое здоровье, да и вообще быть трезвым? Руки дрожали, и по итогу воды расплескалось больше, чем набралось в стакан. Поднеся его к губам, старший опрокинул содержимое в себя, выпив всё одним глотком, и вдруг уперся взглядом в огромную картинную раму прямо над камином. Моргнув пару раз, он присмотрелся повнимательнее, а после – грустно усмехнулся. Это была инсталляция в стиле инженерного факультета – металлические части различных механизмов, эмблемы и даже парочка малиновых рубашек. В совокупности все собранные элементы являли собой подобие объёмной, мозаически составленной шестеренки. Выглядело это, разумеется, впечатляюще, но вместе с тем немного отталкивающе. – Своеобразный, негласный символ нашей семьи, - голос, раздавшийся позади, прозвучал до боли знакомо. Артит моментально обернулся, и его ноги сразу подкосились, а сам он едва не упал, если бы не пара крепких рук, вовремя подхвативших его. – Конг... - охрипшим голосом, на выдохе прошептал парень, неверяще рассматривая лицо перед собой. Это был Конгфоб. Его Конг. Который сейчас смотрел на него своими невозможно карими глазами, крепко держал в объятиях, окутывая своим запахом, и… Но этого ведь не могло быть. – Будда... - кажется, он все же сошёл с ума. – Не совсем, - тем временем усмехнулся собеседник. – Я – не он, но и уж точно не призрак, за которого ты, судя по всему, меня принял, - мужчина без особых усилий помог едва не утратившему рассудок или сознание от переизбытка чувств Артиту сесть в кресло – то самое, которое стояло перед странной инсталляцией – и немного отступил назад. – Вижу, Конг почти не упоминал обо мне? - с некоторой досадой произнёс он, чуть изогнув уголок губ. И только теперь Артит смог увидеть, что перед ним действительно не его погибший возлюбленный. Другая мимика, другие жесты, интонация и стиль одежды, но лицо, волосы, руки, тело... Будто того ужасного дня, отобравшего у старшего самое дорогое, никогда не существовало. Конга не настиг приступ астмы, он не попал в аварию, не лежал в гробу, который закидали землёй на глазах у сходящего с ума от горечи потери Артита. И это все просто какая-то дикая шутка, на которую надоумил всех кто-то из его придурковатых дружков – Брайт или тот же Прэм... – Близнец... - одними губами пробормотал старший, уронив лицо в дрожащие и покрывшиеся испариной ладони. Будда, как же он мог забыть... Конг говорил, что у него есть брат – тот самый, несерьезный, неразумный, вечно мотающий нервы родителям и оставивший семью, еще будучи подростком. Второй полноправный по мужской линии наследник семейного состояния Сутхилаков, которому теперь единолично отойдет бизнес всей их семьи. – Прошу прощения, Кхун’. Мне сейчас ужасно неловко, - сложив руки в вай, старший прикрыл глаза и опустил голову. Смотреть на собеседника становилось сложнее с каждой минутой. – Да ничего, бывает, понимаю. Слушай, ты успокойся и не бери в голову, я уже давно привык, что нас с ним вечно путали. И давай все же на ?ты?, окей? Пи’Артит, верно? Бенз Сутхилак, - громкий чпок в оглушающей тишине прозвучал резко, и старший вздрогнул, а в следующий момент в пустой стакан плеснули красного, дорогого вина. Парень протянул его Артиту, который в свою очередь с благодарностью его принял, сразу сделав пару глотков.– Мне жаль, и я тебе в равной степени соболезную... - тяжело выдохнул старший, стараясь незаметно стереть влагу с глаз. – Не стоит. Это не я потерял любимого человека, - Бенз явно не выглядел убитым горем. Как человек, который потерял брата, он вёл себя вполне обыденно, а может, просто старался показать, что всё в порядке, но Артит был сейчас не в том состоянии, чтобы задумываться о подобных вещах. Уже одно то, что сейчас перед ним сидит полная копия любви всей его жизни, в то время как на самом деле она покоится под двумя метрами земли, вызывало в голове Ройнапата полный диссонанс. Смотреть на Бенза было невыносимо больно, но не смотреть Артит не мог. Ему больше никогда не увидеть этого лица, этих глаз, этих губ. Всего один, последний раз... – Но вот он о тебе всегда долго и довольно много говорил. – Что? - немного отойдя от шока, Артит исступленно моргнул. Засмотревшись, он не сразу уловил суть сказанного. – Конг говорил... обо мне? – Постоянно, да. О том, как ему повезло… Как он влюблён. О том, какой ты красивый, умный, милый, и невероятно хорош в постели. Хвастался, в общем. Для него знаком судьбы считалась ваша встреча тогда, в университете, во время его обучения при поступлении на первый курс. Вечно верил в романтические бредни, пожалуй, именно в этом и заключается основное наше с ним отличие друг от друга, - невзначай взяв из рук старшего стакан, Бенз отпил из него и вернул обратно, подлив ещё алкоголя. И только потом, словно вспомнив, что он, вроде как, тоже должен скорбеть, изобразил погрустневшее лицо. – Мы не часто общались, он больше любил Бангкок, я – Штаты. Проблемы с родней – он, вероятно, упоминал об этом. Я был кем-то вроде белой вороны в своей семье, или говоря простым языком – эдаким плохишом. Сестры, все как одна – умницы и красавицы, старший сын – гордость отца и любимец матери, несмотря на то, что он и старше-то был всего на пару минут, но постоянно акцентировал внимание на этом факте. Вежливый, правильный и прилежный, он же и мне к себе обращаться разрешал исключительно через ?Пи’?. Забавно… Но из всей нашей семьи он один относился ко мне с пониманием, всегда оправдывал перед родителями даже самые безбашенные мои поступки, прикрывал, защищал. А уж как отстоять пытался, когда меня отправили в ссылку сюда, к деду, с которым, к слову, отец тоже никогда не ладил. Я даже нисколько не был удивлен, когда Конг решил поступать на инженерный и предки приняли это на ура, просто потому что это – Конгфоб. В то время как меня упорно пихали на экономический, и заикнуться об инженерном в моем случае было чревато. Одобрял лишь дед, который сам, как и его предки, в свое время успешно освоил данную специальность, пытаясь приобщить и отца, но у того были свои планы на собственное будущее, на почве чего в дальнейшем у них и развился конфликт. Ребята не общались около двадцати лет, и даже после моей ссылки сюда, а позже – смерти деда, ничего не изменилось. Дом предок отписал нам с братом, из принципа игнорируя отца в завещании, но как по мне – папе от этого было ни холодно, ни жарко, наверняка даже выдохнул с облегчением. Для него являться сюда – сродни мукам ада, наверно, поэтому я не был так удивлен, увидев на пороге тебя… Отец нисколько не изменился, - мужчина скривил губы в горькой, злой усмешке и покачал головой. – Ну а я все же упустил свой шанс относительно профессии инженера, так и отучился на экономическом, а после – рванул заграницу. Здесь после смерти деда меня уже ничего не держало. Если бы не гибель Конгфоба, наверное, отец бы и не написал мне с просьбой вернуться. Но теперь, когда брата больше нет, мне кажется, что всего того времени, что мы провели вместе, было так чертовски мало... Дьявол! Если бы мы только додумались встретиться и поговорить обо всем раньше. Сбитый с толку столь объёмным монологом и сказанной в самом начале небрежной фразой про постель в свой адрес, Артит хотел было возразить. Он не думал, что Конг мог рассказывать... То есть да, конечно, он всегда хотел казаться для младшего идеалом, во всех смыслах, но Будда, мысли о Конгфобе в этом ключе, как удар под дых... И Бенз. Артит поджал губы. Пусть внешне он и похож на его Конга, но это – не он. Прикрыв глаза, старший печально улыбнулся. Конг, который пьёт и сквернословит... Природа сыграла с ним поистине жестоко-ироничную шутку. Откинувшись на спинку, Артит повернул голову, вновь зацепившись взглядом за странного вида инсталляцию.– Так это...– Ага, наша с дедом коллекция, - оживился Бенз. – Большинство материалов – фактически исторические реликвии, некоторые из частных коллекций, но есть и парочка подделок; наши предки собирали все это несколько лет, а мы, наконец, закончили, - с этими словами он встал, подошёл к стенду и, улыбнувшись, провел рукой по раме, на мгновение словно бы задумавшись. – Если честно, не знаю, зачем старик ее здесь повесил, но убирать я не стал. Память, всё такое. – Ваш дед, он...– Винай Сутхилак, инженер-архитектор. Умер здесь несколько лет назад. Меня тогда не было дома, а астма – явление довольно неожиданное, она не спрашивает, да и о своем появлении заранее не предупреждает, - заметив побелевшее лицо и без того не цветущего Артита, парень мгновенно замолчал, решив отвлечь его внимание и указав в сторону противоположной стены. – А вон там – любимая коллекция Конга. Натаскал хлама из всех мастерских, в которых мы успели побывать, когда сопровождали отца во время командировок. Напротив объёмной инсталляции висели небольшие рамочные картины, в каждой из которых располагались разного рода сборные изображения из подручных как металлических, так и обычных, пластмассовых или же деревянных, материалов. Квадратные, прямоугольные, многослойные, и в самом центре – круглые.Встав с кресла, Артит подошёл к стене, болезненно поджав губы. Он до сих пор помнил, как в один из походов по мастерским в ?Оушен Электрик? Конг буквально завис у стола Пи’Йона в производственном отделе, горящими глазами пожирая различные детали и мелкие механические конструкции. Артит тогда, смеясь, пообещал, что на годовщину свадьбы подарит ему целую мастерскую. Сейчас половина разного рода материалов и того, что уже успел приобрести старший, дабы порадовать младшего, лежало в кладовке, в ожидании своего хозяина, который всего этого так никогда и не увидит... Одним глотком Артит допил остатки напитка и сжал руку в кулак. Кольцо на пальце словно обжигало. Наверное... его теперь стоит снять?..Перед глазами вновь всё поплыло, и парень яростно начал их тереть. Как же он жалок. Внезапно чужие, холодные пальцы коснулись его руки, и, вздрогнув, Артит обернулся к неожиданно слишком близко подошедшему Бензу. Тот взял его кисть в свою и с интересом разглядывал тонкое золотое кольцо с выгравированной шестеренкой в самом центре.– Н-да. Всегда знал, что у него дерьмовый вкус. Золото тебе совсем не идёт, серебро или же платина смотрелись бы намного лучше, - подушечки пальцев мужчины скользнули по выступающим костяшкам, надавив на кольцо, слегка прокручивая его на пальце. Артит действительно не очень любил золото, серебро выглядело более сдержанно и вместе с тем куда эффектнее. Но Конг был так счастлив, когда дарил его, и гравировка радовала глаз, а потому всякий раз Артит, когда становилось печально, часто смотрел на него, думая о возлюбленном и окунаясь в свои пусть и совсем не долгие, но такие счастливые воспоминания:– Не важно, что тебе преподнесли в знак доказательства своей принадлежности и признания в искренней любви, главное – как это сделали, - грустно улыбнувшись, он отнял свою руку. – Мог бы поспорить, - скривившись, пожал плечами Бенз и сделал ещё один шаг к старшему. – В любом случае, тебе стоит снять его, Конг бы не хотел, чтобы ты зацикливался на памяти о нём до конца своей жизни, - другой рукой он поймал руку Артита, перехватывая его пальцы и мягко вынимая из них стакан.Во время всего разговора Бенз не сводил взгляда с Ройнапата. Он внимательно изучал его фигуру, разглядывал изгиб шеи, талии, не обделил вниманием упругие ягодицы и бёдра. Буквально пожирал глазами, туманно ухмыляясь каким-то своим тёмным мыслям. – Однажды он попросил меня, в случае чего, обязательно присмотреть за его Солнцем, - а вот это действительно было вполне в духе Конгфоба. Порядочность, добросердечность, чрезмерная забота. Даже с того света... Каким-то волшебным образом вместо стакана в руке Артита оказалась визитка с номером телефона. – Напиваться в одиночку всегда плохая идея, Пи’, - пояснил младший, тепло улыбнувшись. Артит судорожно втянул носом воздух, резко отвернувшись. Ему срочно нужно домой. Немедленно. Прямо сейчас и как можно скорее.– Я... пойду. Мне пора, - хрипло выдохнул парень, шагнув назад, и стремительно выбежал из комнаты, домой, быстрее домой. Но для начала следовало бы немного остудить голову и привести в порядок мысли, что хаосом роились в голове, ведь показываться в таком виде лучшему другу мужа явно не стоило. Пулей вылетев на крыльцо, Артит, не глядя, быстрым шагом двинулся вниз по тропинке, надеясь, что Эм не увидел его выхода, а уж за пару минут наедине с самим собой он постарается взять себя в руки.Он не заметил пустующего салона автомобиля и отсутствие водителя на пассажирском месте, думая лишь о том, как уже скоро он окажется в спасительных стенах родных пенатов, успокоится...но только для того, чтобы вспомнить, что пиджак с документами так и остался лежать на кресле… И для того, чтобы забрать свои вещи, ему придётся вернуться и ещё раз столкнуться с этим невыносимо обаятельным отражением Конга, о котором Артит не имеет ни малейшего права даже думать. А еще он совсем упустит из виду выкинуть любезно отданную ему визитку с уже въевшимся на подкорку сознания номером телефона. И совершенно не обратит внимания на то, что он, кажется, все-таки потерял кольцо. – За последние полгода я каждую свободную минуту своего времени посвящаю вашей семье, работаю с вашим отцом бок о бок, и что-то не припоминаю, чтобы после гибели Конга Кхун’Крекрай вообще хоть что-либо писал тебе. Не напомнишь? - из темноты коридора на свет выскользнула тень, одетая во всё чёрное, впрочем, как и все в доме, за исключением нагло развалившегося в кресле брюнета. – Я даже не стану спрашивать, почему тебя не было на похоронах, и раз уж ты так откровенно начал изливать душу старшему, то странно, что не упомянул и умолчал о факте истинной причины, по которой тебя на самом деле выперли из местного университета, вынудив уехать заграницу и закончить своё обучение там. Жаль, доказать, что именно ты сидел тогда за рулем той машины, на всей скорости сбившей девушку, так никто и не смог. Но почему именно сегодня ты соизволил припереться сюда? После смерти вашего деда ты не появлялся здесь ни разу, хоть и периодически бывал в Бангкоке.– Не твоего отсталого ума дело, придурок, - скалясь в злорадной ухмылке, Бенз заворожено наблюдал, как золотистое кольцо скользит между его пальцами то в одну, то в другую сторону. – Слишком уж много говоришь. Проваливай, продолжая дальше усердно искупать вину, подлизывая папочке и всему моему дорогому семейству в одном месте, надеясь замолить грешки своей тщедушной, эгоистичной душонки.– Конг бы никогда не доверил тебе Пи’Артита, или хоть что-то, что ему дорого. Он не писал тебе, не звонил, не общался с тобой и не собирался этого делать. И приступов астмы у него не было уже около десяти лет, - Бенз смотрел на Эма, и с каждым сказанным собеседником словом, казалось, веселел все больше. Резко подскочив с места, он неспешной, вальяжной походкой подошел к парню, склонив голову вбок. – Это чертовски невыносимо, знаешь? Видеть, как твой любимый человек любит другого… При этом осознавая, что на его месте должен был быть ты, мог бы быть именно ты, потому что изначально это место было твоим… Потому что это я пошел тогда на то гребаное вступительное испытание инженерного факультета. Я сдал все экзамены. Я прошел собеседование… Это я встретил второкурсника по имени Артит – впоследствии, как оказалось, будущего главу наставников. Это мне он дал напутственный совет и поделился опытом – именно мне, а не ему! Потому что он тогда валялся с температурой под сорок и воспалением на гландах, окруженный заботой со стороны кудахтающего над ним семейства и слезно умоляющий меня помочь ему с поступлением. И по итогу – забравший у меня не только возможность жить так, как я хочу, учиться на того, кого хочу, но и лишив любви человека, что был предначертан мне, человека, который должен был принадлежать мне. Мне – а не ему. Держу пари, мой недалекий друг, ты ничего не знал об этом, верно? Конгфоб у нас, как оказалось, тот еще затейник, - злой смех нарушил напряженную тишину, повисшую в воздухе, и Эм невольно вздрогнул. – Ну а тебе пора бы, наконец, перестать вещать намеками и научиться говорить прямо, Эмми. А еще, умение держать рот на замке, а язык за зубами – дорогого стоит, слышал о таком? Учти на будущее, пока оно у тебя все еще есть, - парень озорно подмигнул застывшему собеседнику и, развернувшись, медленно направился в сторону выхода, насвистывая себе под нос мотив одного до боли знакомого Эму современного попсового сингла. Золотое кольцо, подброшенное ловкими пальцами, подлетело, на долю секунды зависнув в воздухе между висящими друг напротив друга инсталляциями, а после – скрипнула входная дверь, и в какофонии звуков стук затерявшегося в недрах старого поместья аксессуара эхом пронесся по всему дому, унося следом за собой звук неспешных шагов опустившего голову и сгорбившегося, будто несущего на своих плечах всю тяжесть мира, печально задумчивого мужчины.