Sing To Mek (3). The End (1/1)

Пятнадцать месяцев.Долгие пятнадцать месяцев выматывающих выяснений отношений с семьями, родителями, друзьями и близкими людьми, которые в равной степени разделились на два лагеря. Мек часто ловил себя на мысли, что попросту не вынесет. Однако, глядя на хрупкую, не менее вымотанную, но такую сильную Фа, брал себя в руки и продолжал помогать, заботиться и поддерживать. В конце концов, семья девушки приняла тот факт, что их семнадцатилетняя дочь родила и оставила ребенка, бросила школу, перейдя на домашнее обучение, и категорически отказывалась принуждать парня к ответственности за содеянное в полной мере. Мек не раз предлагал ей сойтись вместе – ради ребенка, ради ее репутации, однако Фа была непреклонна. Для девушки не было секретом то, что истинная подоплека их брака дальше фиктивного бы так и не зашла. А жить с любимым человеком под одной крышей, пусть и ради общего блага, но без взаимности, не могла. В итоге они нашли выход, придя к взаимопониманию, и Мек искренне сожалел, что не мог ответить девушке на ее чувства, ведь его сердце по-прежнему принадлежало лишь одному… Закончив школу и экстерном сдав экзамены, парень уехал из провинции, поступив в престижный университет Бангкока. Не без помощи отца, который после развода с матерью пусть и жил в другой стране, но продолжал поддерживать его. Уехав, Мек так и не получил напутствия и одобрения матери, что все еще не смирилась с фактом столь скорого становления своего сына отцом и попросту прекратила общение с единственным ребенком. С Фа же они продолжали поддерживать отношения, общаясь в скайп и по телефону, а каждые выходные Мек срывался в родную провинцию, дабы повидать дочь, которая как две капли воды походила на него. Родители девушки не препятствовали, пусть и не шли с ним на контакт открыто, но и не сторонились, оставляя их отношения в рамках официально-вежливого общения. Жизнь постепенно возвращалась в свое русло. Мек прилежно учился, стараясь с головой погрузиться в образовательный процесс и полностью отвлечь себя от мыслей, которые непрестанно крутились лишь вокруг одного конкретного человека. Синг словно пропал из его жизни, и порой Меку казалось, что тот и вовсе не объявлялся, а та единственная ночь была всего лишь приятным, но коротким сном. И лишь один звонок вновь заставил поверить в то, что все произошедшее меж ними было на самом деле. Один звонок и тихий шепот: ?Я скучаю…?, выбивший почву из-под ног, заставивший трусливо вмиг повесить трубку и заблокировать абонента.Но, как оказалось, зря. Больше старший никак не пытался выйти с ним на контакт, не было настойчивых сообщений с разных номеров или же преследования в духе драматических сериалов, не было ничего…и это было правильно. Болезненно, невыносимо, но именно правильно. У старшего была семья, были обязательства, он был женатым человеком и, в отличие от самого Мека, выбора не имел в принципе. И пусть умом младший все это понимал, однако глупое сердце все продолжало верить. Верить и ждать.В один из таких дней Мек совершенно случайно нажал первый попавшийся новостной канал и замер. Глядя на экран, где Синг делал официальное заявление от лица своей компании о том, что он действительно развелся с женой, но при этом не намерен судиться с ее семьей за их совместно нажитое имущество, а добровольно отдает половину всего бывшей родне, казалось, младший забыл, как дышать. Моментально зайдя в интернет на страницу новостной ленты и прочитав статью местного издательства о том, что старший уже около месяца как состоит в разводе, живет отдельно, но продолжает регулярно видеться с новорожденным сыном и поддерживает дружеские отношения с супругой, впал в легкий ступор. Синг ровно месяц как в разводе, наверняка знает, что он тоже здесь, но абсолютно не стремится наладить отношения и в принципе не дает о себе знать, не посчитав нужным даже сказать, что теперь свободен. Пустота и холодное, равнодушное безразличие начали топить изнутри, сковывая внутренности словно бы ледяным обручем. Что ж, теперь они действительно вольны жить своей жизнью. Мек грустно усмехнулся: значит, так тому и быть. Вот только глупое сердце по-прежнему не унималось, и когда Мек, в очередной раз задержавшись допоздна в университете на дополнительных курсах, приближался к дому, не глядя под ноги и роясь в рюкзаке в поисках ключей, то вдруг резко остановился, осознав, что зашедшееся в сладостном предвкушении сердцебиение не просто так дало о себе знать. Словно почувствовав чужой взгляд, парень быстро поднял голову, натыкаясь на теплую улыбку и сияющие глаза напротив.– Ты сдурел? - абсолютно нелогичное высказывание, но сдержать себя Мек не мог, и, судя по вытягивающемуся, отражающему неподдельное изумление и недоумение лицу старшего, тот так же не смог вникнуть в смысл его слов.– Привет, я…– Уходи, - толкнув плечом застывшего на месте парня, Мек, еле держа себя в руках, быстро прошел мимо, не переставая ожесточенно рыться в рюкзаке и кляня все на свете. Он не хотел видеть этого человека, не хотел слышать его голос, не хотел…но глупое сердце твердило обратное, давя иррациональную обиду, проснувшуюся гордость и заставляя снова верить и надеяться. Сильные пальцы крепко обхватили его запястье. Рывком развернув парня к себе, старший в упор на него уставился, но, не успев сказать ни слова, резко отшатнулся назад, получив довольно ощутимый удар в нос и ошарашено вглядываясь в бледное, злое лицо напротив.– Я говорил тебе, предупреждал, если еще хотя бы раз ты попытаешься… - грубый поцелуй заставил замолчать, а предпринятая попытка вырваться пресеклась на корню. Сознание отключилось. Теплые, мягкие губы сводили с ума, и было уже плевать на клокотавшую внутри обиду, на то, что они стоят посреди главной улицы, пусть и в потемках, но на всеобщем обозрении… Был лишь Синг, который крепко прижимал к себе, боясь нового витка сопротивления со стороны младшего. Лишь его тихое, горячее дыхание и шепот, что, не переставая, просил, вымаливал прощение, дарил признания. И полное умиротворение в объятиях любимого человека.– Между прочим, больно.– Между прочим, нехер было лезть мне под горячую руку, о великий ?вымаливатель? прощений.– Откуда же я знал, что ты драться начнешь? Надеялся…– …на пламенное воссоединение и то, как я эпично брошусь тебе на шею, да?– Как минимум, - сидя в кресле, старший аккуратно прижимал к распухшей переносице компресс со льдом, и Мек, поморщившись, мысленно дал себе пинка. Его дурацкая эмоциональность часто выходила ему боком, и сейчас был как раз такой случай.– Дай посмотрю, - со вздохом младший склонился над сидящим в кресле парнем и, осмотрев распухшую, наливающуюся синим переносицу, снова вздохнул.– Сиди и не двигайся, я принесу еще…- не успел Мек отстраниться, как старший, резко дернув его на себя, усадил парня на свои колени, крепко прижав к себе.– Я больше никогда не отпущу тебя, Мек.– И не надо, - обняв Синга за шею и уткнувшись лбом в его лоб, ловя пристальный, глубокий взгляд напротив, Мек прикрыл глаза. – Компресс сменить нужно, до кухни-то дойти отпустишь?– Нет.– Еще раз прописать тебе? На этот раз по заднице, за отвратительное поведение.– Вот я и услышал твои тайные желания… - Синг рассмеялся и охнул от ощутимого тычка в плечо. – Больно же, Мек, - старший поморщился и принялся растирать ушиб. – Ты сегодня задался целью меня всего разукрасить?– Имею право. В будущем неповадно будет. Ты мне как минимум три с половиной года задолжал.– Я знаю, - тихий ответ и опущенный взгляд отозвались глухой болью в области сердца, и, не сдержавшись, Мек притянул любимого, крепче прижав к себе.– Теперь все будет иначе. Ты ведь понимаешь, Син? Я тоже ни за что не отпущу, но если ты попытаешься снова…я не прощу. Больше никогда.– Ты – моё все, Мек. Я не могу без тебя, совсем.– Я тоже, - тихий шепот слился воедино, а губы сами собой нашли друг друга, даря ответную ласку, успокоение и утешение в объятиях.И пусть оба понимали, что впереди еще немало неразрешенных вопросов, они, наконец, были вместе, были счастливы, и только это теперь имело значение.