32. Нервы (1/1)

АскарКристиан с наслаждением погрузился в теплую, обволакивающую воду купели, приятно пахнущую благовоньями. Натруженные за день мышцы нещадно гудели, нуждались в отдыхе и расслабляющем массаже. Перегруженный мозг тоже требовал отдыха, но его Крис расслабить не мог, потому что надоедливые мысли никак не хотели покидать голову. В мыслях Крис возвращался к одному и тому же - к событиям десятидневной давности.Вернувшись в свои покои после того злосчастного ужина с сестрой Габрицио, Крис долго метался по спальне, движимый злостью. Фразы, начинаемые со слов ?да как она могла? и ?как она посмела?, слетали с его губ с такой легкостью, что юноша ни на миг не задумывался о смысле сказанного. Гнев, злость и обида затмевали его разум, а вместе с ним и здравый смысл с рассудительностью.

Промаявшись всю ночь, к утру Крис немного поостыл, и тогда пришло осознание случившегося, ведь, по сути, он совершил нападение на могущественную матрону. Неважно, что он попал клинком в спинку кресла и не целился в женщину, остальные могли решить иначе, что он якобы промахнулся. В этих разбирательствах будет слово знатной матроны против слова мужчины, и не просто безродного мужчины, а еще отщепенца и изгоя, одной ногой стоящего в вечной храмовой кабале. С такими удручающими выводами он ждал воительниц охраны, но они всё не приходили и не приходили, а к обеду Мино пригласил Кристиана разделить трапезу с Габрицио. Юноша следовал в столовую, как на эшафот, однако встретили его не воительницы, а улыбающийся Габрицио.- Доброго дня, мой дорогой друг, - добродушно поприветствовал он младшего мужа, а на ответное невнятное бурчание Криса обеспокоился: - Ты не очень хорошо выглядишь. Это из-за вчерашнего инцидента? К сожалению, моя дражайшая сестрица иногда забывает чувство меры и такта и позволяет себе абсолютно недопустимые вещи. Прошу не судить её строго и, хоть я и понимаю, насколько это трудно, простить ей эту безобразную выходку. Могу пообещать тебе, что впредь без дозволения Аквы она тебя не то что не побеспокоит, но даже заговорить не посмеет.Кристиан не знал, что ответить на эти слова, ведь он готовился к иному развитию событий, а тут такое. Поэтому он молча смотрел на Габрицио, вымученно улыбаясь.- Ах, мой друг, не стоит хмуриться! – воскликнул мужчина, подъезжая к Крису и обнимая того за плечи. – Пусть вчерашний день останется в твоей памяти, словно дурной сон. - Потом, подумав, добавил напоследок: - А еще запомни - ни одно оскорбление не может оставаться безнаказанным, но ты мужчина, а мужчины не вступают в открытое противостояние. Их месть должна быть утонченной и опасной, как сама смерть. Вот наберешься немножечко ума, и я обучу тебя этому сложному, но весьма увлекательному искусству.

На том они и порешили и больше ни разу в разговорах не возвращались к событиям того вечера, но всё же что-то неумолимо изменилось в их отношениях. Если бы Кристиана спросили, что именно, он не смог бы это выразить словами. В интонациях Габрицио не исчезли покровительственные нотки, реплики по-прежнему были поучительными, а контроль за занятиями оставался железным, но всё же юноше казалось, что старший муж стал общаться с ним на равных.Кроме того, расписание занятий претерпело серьезное изменение. Теперь физическая подготовка чуть ли не превышала по времени теоретические занятия. Хоть они и выматывали гораздо сильнее, лишая последних сил, но после них Кристиан чувствовал себя более довольным и удовлетворенным. Ведь это было не только привычным, но и более желанным занятием.

Вот именно после таких занятий он, блаженно прикрыв глаза, расслаблялся в купели, но долго его маленькое счастье не продлилось…- Господин Агнецио! – восторженный вопль Мино разорвался в тишине купели будто бы раскат грома, от которого Крис дернулся, погружаясь в купель с головой и хлебнув мыльной воды. – Господин Агнецио!- Хватит орать, я не глухой. Говори, что случилось, только спокойно, - пробурчал юноша, попутно пытаясь отплеваться от мыла и промыть глаза.- Ой, тут такое, такое! Гонец прибыл, из самой столицы. Он послание привез для господина Габрицио. Тот как прочитал, так всё и началось! Прямо все с ног сбились, а Вы тут в воде киснете! Даже воспитанники все на ногах. Начинают краситься да наряжаться. Все прихорашиваются, а Вы даже и не шевелитесь!- Мино, - не выдержал Крис, недобро хмурясь, - ты по-нормальному сказать можешь, что случилось?- Так я и говорю, - мальчишка обиженно поджал губки. – Госпожа сегодня приезжает.- Какая госпожа? – после тяжелого дня лимит его терпения подходил к концу.- Как ?какая?? Госпожа Аква.Услышав это имя, сердце Кристиана пропустило удар, и он замер, беззвучно шевеля губами, не в силах вымолвить ни слова. Затем медленно опустил голову вниз, обхватив её руками, да так и замер.- Господин Агнецио, что с Вами? – обеспокоенно зашептал слуга. Ему почему-то казалось, что повышать голос нельзя. Тихий вопрос Мино остался без ответа, а вместо этого за спиной раздалось властное:- Оставь нас! Иди, приготовь для господина белую тунику, с рукавом в три четверти, шитую серебряной нитью, а потом вернешься.

Как только слуга оставил их одних, Габрицио вплотную подъехал к купели и совсем другим, более мягким голосом, тихо позвал:- Агнецио, - но юноша никак не отреагировал. – Агнецио, взгляни на меня. Нам нужно поговорить, но я не могу разговаривать с твоей макушкой. Ну же, посмотри на меня.

Юноша, сидящий в большой керамической ванной, опустил руки вниз и развернулся всем корпусом к своему собеседнику, при этом так и не подняв головы. Габрицио ласково приподнял его лицо вверх, заглядывая в глаза, и то, что он там увидел, ему совсем не понравилось. Растерянность и страх были не теми чувствами, с которыми следовало встречать жену.

- Дорогой мой, чего ты боишься? – и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Конечно, ты можешь мне не поверить, но нам очень повезло с женой. Аква, дочь королевы, будущая первая советница принцессы Ланы, поэтому она должна соответствовать своему статусу и вести себя подобающе. Но это там, во дворцах и среди знати, а здесь её дом. Здесь она другая, настоящая. Поверь, когда ты познакомишься с этой Аквой, ты не будешь её бояться, а наверняка сумеешь подружиться, - а про себя добавил: ?Подружишься и даже полюбишь, ведь Акву нельзя не любить?.- Понимаете, Габрицио, она обещала… она обещала, что когда… и тогда… это ужасно… и…

- Она обещала тебе или наместнице Диане? – мужчина бесцеремонно прервал этот лепет. Из писем жены Габрицио знал об условиях данного брака, хоть и не говорил об этом юноше.- Диане… но…- Тогда забудь. Всё это для дворцовых интриг, а для дома действуют совсем другие правила. Забудь обо всём, что было раньше, и будь самим собой. Покажи Акве свое настоящее лицо, и тогда твое будущее станет другим. Оно будет светлым.Вдохновленный этим разговором, Кристиан решительно выбрался из купели, крикнул Мино и приступил к сборам. Облачившись в свободную тунику, серебряное шитье которой удачно гармонировало с его пепельными волосами, он отдался во власть умелых рук слуги, который, в свою очередь, получив наставления от Габрицио, приступил к своеобразному колдовству.На этот раз Кристиан решил не вмешиваться в действия Мино, посчитав, что Габрицио знает, как лучше, а через час с небольшим он пораженно рассматривал в зеркале свое отражение. Волосы по бокам были подобраны и сплетены в две затейливые косички, закрепленные на затылке серебряным гребнем, украшенным маленькими прозрачными кристаллами. Такие же кристаллы, закрепленные на шпильках, украшали и косички. Остальная часть волос свободным потоком раскинулась по плечам и спине. Плечи и часть рук закрывались укороченными рукавами легкой туники, как раз прикрывая шрамы и открывая взору только идеально ровную кожу, которую в бою обычно защищали наручи. Ровные складки туники удерживал пояс из серебристых шнуров, украшенный всё теми же прозрачными кристаллами. Больше всего Кристиана поразил макияж, вернее, практически его отсутствие. Темно-серая подводка глаз, в несколько тонов темнее его волос, и чуть запудренные круги под глазами составляли его праздничный макияж.

Глядя на свое отражение, Кристиан видел себя, а не какую-нибудь куклу. По качеству его облачения можно было понять, что это дорого, но не было никакой вычурности, которую так не любил юноша. В общем, своей внешностью он остался доволен: просто и со вкусом, как любил говорить его отец.Дождавшись официального приглашения, Кристиан направился в зал приемов. Подъехав к двери, украшенной фресками, он на мгновение замер, собираясь с духом, а потом с высоко поднятой головой решительно въехал в зал, освещенный чуть ли не сотней кристаллов света.