Вэш (1/1)

—?Эй, парень, у тебя в руках листовка негодяя за шестьдесят миллиардов двойных?Вэш качает головой, деликатно не упоминая о том, что листовка?— его собственная. Эта информация не нуждается в немедленном разглашении: перед ним лежит недоеденный еще обед.Впрочем, времени у него почти не осталось. Обычно нескольких минут хватало, чтобы его узнавали даже самые несообразительные собеседники?— а еще чаще все заканчивалось тем, что в салун врывались охотники за головами.Охотники за его головой, если быть точнее.?— Да, та самая,?— он помахивает листовкой, будто бы накликая на себя свою судьбу. —?Разве можно отыскать кого-то по такой несуразной картинке? По-моему, совсем непохоже.—?Ты еще молокосос?— что ты понимаешь в листовках,?— подсевший к нему бугай, очевидно, совсем не против поговорить?— вероятно, стопка пустых стаканов значительно повлияла на его разговорчивость. —?Листовка?— это зеркало преступника. Может быть, иногда они карикатурны, но только потому, что в них попадают самые отличительные черты.Вэш усмехается и расправляет листовку перед собой.—?Большой пистолет, красный плащ, очки, растрепанные волосы… —?принимается перечислять он. —?От всего этого можно избавиться, разве нет? Кроме, разве что, большого пистолета. Разве это не слишком ненадежно?—?Э, нет. Все разыскиваемые преступники обожают свои особые знаки. Для них это… как символ. Вот, например, красный плащ. Боюсь об заклад, этот придурок выбрал его не просто так и никогда с ним не расстанется.—?Это верно,?— бормочет Вэш, проводя указательным пальцем по складке своего плаща, неприлично, почти вызывающе красного. —?Это совершенно верно, не случайно.—?Но самое главное,?— собеседник заговорчески наклоняется, обдавая его спиртными парами, и выхватывает злополучную листовку из его рук. —?На листовках часто приписывают возможных сообщников?— напарников, команду, кого угодно, кто мог бы вывести на след. Но у этого парня никого нет. Говорят, никто и никогда не видел его ни с кем заодно. Этот бедолага, видимо, работает совсем один.Вэш вздыхает, протирает очки и ерошит волосы еще сильнее.—?Я не один,?— вполголоса говорит он. —?Найвс и Рем всегда со мной. Они со мной, даже если их нет рядом… и никогда уже не будет. Так что,?— он улыбается,?— тот, кто составляет эти листовки, похоже, ничего в них не смыслит.Страшное озарение настигает его собеседника, когда тот подозрительно переводит взгляд с листовки на его лицо и обратно, и плащ?— конечно, он наконец-то заметил плащ.Конечно, он совсем не случайно красного цвета.Хотя бы по этой причине он никогда не будет один.—?Эй, а ты случайно не…Через мгновение Вэш уже мчится по улицам, вздымая песок. Сегодня еще один кандидат лишился шестидесяти миллиардов двойных. Он был так близок, что Вэш мог почти пожалеть его.—?Я не один,?— говорит он, будто рядом все еще есть кто-то, кто мог бы его слушать, но он… …сейчас совсем один.В другом смысле, конечно. В совсем другом смысле. Но именно этот смысл, простой и понятный, имелся в виду; никто не будет углубляться в метафизическое значение слов, штампуя листовки. Он мог бы не отвечать и доесть свой обед, а теперь он уже на другом конце города.Листовка все еще лежит у него за пазухой; Вэш тянется к ней, разворачивает, уже совсем перемятую?— жирный сгиб проходит прямо через его нарисованное лицо. Внизу пустеет узкая полоса бумаги, будто бы приглашая вписать туда сообщников. Но Рем и Найвс не были его сообщниками. Они даже не были его друзьями?— больше. И все-таки они оставались дорогими, самыми дорогими, а теперь все думают, что он был и остается один.Вэш смеется и поправляет очки.Вот что бывает, когда слишком близко к сердцу воспринимаешь какой-то клочок бумаги. Живет на свете уже больше сотни лет, а ловит каждое чужое слово. Рем сказала бы ему, что наивность?— это вовсе не обязательно плохо, и даже наоборот?— хорошо, что наивность оставляет его чистым; а Найвс бы хмыкнул и заявил, что наивность оставляет его дураком, только и всего.—?Как обзаводятся сообщниками? —?спрашивает он в другом баре и пожимает плечами, встречая подозрительный взгляд:?— Просто интересно, как преступники находят себе компанию. Когда тебя разыскивает весь город, разве есть время найти себе друзей?На словах ?преступник? и ?разыскивает? сидящий рядом парень, подозрительно кого-то напоминающий, мрачно хмурится и тянется к поясу, но Вэш делает самое простодушное лицо из возможных. Это всегда работает?— работает и сейчас.—?Найти подходящего сообщника?— целое дело,?— его новый собеседник до того расслабляется, что даже хлопает его по плечу. —?Нужно отыскать такого же отморозка, как ты, но при этом быть уверенным, что он не выстрелит тебе в спину при ближайшем удобном случае,?— очевидно, о поиске компаньонов для преступлений он знал не понаслышке. —?Такому простофиле, как ты, лучше даже не начинать?— тебя быстро выдадут со всеми потрохами.Вэш улыбчиво щурится в ответ.—?Я не хочу себе в компанию отморозков,?— задумчиво говорит он. —?Хочу хороших, добрых людей.Его собеседник смеется так, что новая порция спиртного выходит у него через нос.—?Портреты хороших людей не размещают на листовках,?— говорит он наконец. —?Ты, видимо, из другого мира, если не знаешь этого.—?Может быть,?— легко соглашается Вэш. —?Это вполне вероятно.—?Ты очень странный, ты знаешь это?—?Да,?— с этим он соглашается тоже. —?Многие говорили мне об этом.—?Они были правы. Сделай их своими сообщниками?— все равно ты не найдешь никого лучше.Если бы он только мог.—?Наверное, мне лучше будет одному,?— к сожалению, его время здесь тоже подошло к концу?— он уже чувствует взгляды на своей спине; еще немного?— и на него бросятся очередные охотники легкой наживы, привлеченные красным плащом, как мухи — светом фонаря. Пожалуй, он и впрямь слишком примечателен для этой планеты.—?Одному не так уж просто. Если угодишь за решетку, никто не почешется вытащить тебя оттуда.—?Значит, я очень постараюсь туда не угодить,?— это Вэш произносит уже поднимаясь и примериваясь к двери.Через минуту он снова бежит со всех ног.Он бежит так быстро, что, будь с ним напарник, тот, наверное, все равно не смог бы его догнать.