Глава 6. (1/1)

Новый корпус Хука был очень странной, фиолетово-зеленой расцветки: массивный, с сочетанием строительного механизма и грузовой транспортной платформы. За плечами конструктикона крепилось дополнительное оборудование с бронированным кожухом и черным выступом-козырьком, которые при этом защищали задние отделы головного модуля. Собственно, последнее и спасло ремонтника от перспектив мгновенно лишиться головы – Мегатрону было попросту неудобно захватить его шейный сегмент. Поэтому разъяренный гладиатор ограничился сначала ударом в лицевую пластину, который повалил Хука на пол, а затем серией унизительных пинков, оставляющих вмятины на новой броне. Наконец десептикону надоело наносить удары и он отошел в сторону, дав ремонтнику возможность подняться на опоры. Они замерли, сверля друг друга взглядами и тяжело вентилируя системы. На идеально белом красивом подбородке Хука красовался яркий энергоновый подтек. Лицевую пластину он, понятное дело, заменить не мог, но от маски почему-то отказался, о чем, наверное, уже пожалел. К счастью, верхняя часть лица, закрытая новым оранжевым визором с широким углом обзора, не пострадала. Мегатрон, отражающийся в стеклах новой оптики конструктикона, презрительно хмыкнул и проскрежетал: – Ты очень кстати решил проблемы с корпусом, теперь сложно будет тебя дезактивировать сразу. А разговор нам предстоит долгий. Хук обиженно потер нижнее крепление лицевого каркаса. Создавалось странное впечатление, что вид разъяренного десептикона его не испугал. – Насилие не всегда дает нужный результат. Иногда достаточно просто спросить… Мегатрон подскочил к нему и снова одним резким ударом повалил и впечатал в пол. Раздался грохот, искры полетели во все стороны. – Чего я еще не знаю о Децимусе Прайме?! Отвечай, автоботская сволочь! К кибертронцам осторожно подлетел Делиберата – вернее, его голограмма, жеста которой, впрочем, хватило, чтобы остановить активировавшиеся было потолочные турели. Десептикон снова внес хаос в жизнь обитателей резиденции – живых и неживых. – Почему ты не сказал мне, что командор все время был на связи с квинтэссонами, и что основным связным был именно ты?! – Потому что ты не спрашивал, – неожиданно спокойно ответил Хук. – Кстати, я был связным у многих. И у обитателей астероида, и у обитателей ближайшего к нему звездного скопления. У меня были сотни клиентов. – Чем же ты их так привлек? – Тем, что я знаком с Главами всех двенадцати Доменов лично. А еще – в силу некоторых моих технических особенностей. Пойми, Мегатрон, я не жил постоянно на той убогой арене. И не всегда скрывался… Мегатрон медленно перевел взгляд на Делиберата. Судья коротко кивнул, подтверждая слова Хука. – Рассказывай, что знаешь, – холодно произнес десептикон, оптика его продолжала излучать самый зловещий свой оттенок. – С моей помощью Децимус так или иначе контактировал с внешним миром всего четыре раза, – отвечал Хук. – Переписка с Альфа-Кью была очень краткой, все файлы сохранены в моей Искре, – он постучал по обновленному грудному отсеку. – А без твоей помощи?! – Мегатрон снова хмуро разглядывал его, оценивая новый дизайн. На фоне фиолетового корпуса конструктикона резко выделялись ярко-зеленые манипуляторы. Плечевые блоки были широкими, с мощной защитой задних отделов. – Об этом мне не известно наверняка, – развел Хук этими самым манипуляторами. – Но допускаю, что такая вероятность была. Мегатрон на несколько мгновений задумался. – Более идиотскую расцветку ты выбрать не мог? – наконец изрек десептикон почти примирительным тоном. – Такой цвет имели корпуса довоенных инженерных бригад. Я решил использовать исторически сложившиеся стандарты, если так можно сказать. Мегатрон усмехнулся. – Ладно, вернемся к тому, что тебе известно наверняка, – передразнил он Хука. – Ясно, почему тебя выбирали посыльным – из-за запаянных створок. Но ведь не все архивы можно хранить в Искре, не все конвертируется в аналоговые формы. И потом, ты в таком случае не мог не знать содержания посланий. – Конечно. И я помню каждое. – И тебя не коробит от этих знаний? – Я скитаюсь еще со времен, которые предшествовали Падению. До недавнего времени вход на Кибертрон мне заказан, мне не было дела до его судьбы. Как и тебе, признайся в этом. – Признаюсь. Но всякому цинизму есть свой предел. Даже когда впереди нет никакой надежды. – Надежды и впрямь не было, но я этим активно пользовался. Странно, что пока я был ржавый и сгорбленный – моя личность не вызывала подозрений. А вот сейчас, боюсь, придется мне оставить этот вид заработка. Слишком я стал заметен... А еще, сколько себя помню – а помню я себя отнюдь не с момента активации -– я не слишком дружил с процессором, и это не совсем шутка, Мегатрон. Если тебя учили закрывать сознание, то мне без надобности такая наука – у меня есть дар, врожденный ли, приобретенный ли – не знаю: я умею имитировать полный съезд с процессора. Хотя, ?имитировать? – не совсем точное определение – я могу по своей воле входить в состояние внутреннего хаоса и вносить полную неразбериху в системы. А после этого только я способен собрать свой информационный и эмоциональный блок обратно, восстановив их первозданный вид. Естественное квантовое шифрование, так сказать. Так что взламывать, пытать или даже силой вытаскивать из меня информационные накопители – бесполезно. Там будет сплошной бардак. Меня можно резать на части и выжигать изнутри – я мирно уйду в свой спасительный хаос и спрячусь в нем до лучших времен, как делают некоторые панцирные животные и микроорганизмы этой планеты. Оптограни Мегатрона сузились, взгляд снова метнулся к Делиберата. – Что скажешь, Судья? – Я знаю досточтимого Мастера более двух сотен кибертронских циклов, что равняется почти четыремстам квинтэсским годам. Он частый гость моего Домена, его советы крайне ценны, и с его помощью я сделал немало выгодных приобретений. А как посыльный он действительно уникален, только вне сферы прямого влияния Кибертрона. – Почему так? – В прошлом я оставил о себе там слишком недобрую память, поэтому никогда не возвращался, – коротко ответил Хук, явно не желая распространяться на эту тему. – И я даже не помню точно, что я такого сделал, но наверняка знал, что возвращаться не следовало. – Что ж, твое нежелание светиться на Кибертроне объясняет многое… – ответил Мегатрон, вспомнив об Астротрейне и о том, что Децимус неспроста тогда выбрал и другого посыльного, и, по-видимому, другой канал связи. – Может, ты сможешь ответить мне и на другой вопрос, Мастер Хук: почему командор связывался именно с Альфа-Кью? – А по-другому и быть не могло. Я вижу, ты совсем не знаком с подробностями того, как закончилась война с Квинтэссой, – констатировал ремонтник. – Ведь именно у главы Первого Домена наши досточтимые командующие, великие Праймы – Децимус и Сигмус – принимали капитуляцию. Альфа-Кью – глава Совета и связан с тем, кто переманил Юникрона на сторону врага (Мегатрон не мог не заметить, что на этой фразе Делиберата прямо-таки заерзал на своем антиграве). Альфа-Кью – единственный, кто не только знает, сколько тайн осталось за кулисами той официальной сделки, но и имеет прямое влияние на любое решение Совета. Так что они, Децимус и глава Первого Домена, знали друг друга очень хорошо. Кстати, первый запрос Децимус сделал почти сразу после того, как попал на ХG-13577, и когда переживал о шаткости своего положения там, второй – уже с позиции реального торга – в середине своего заточения, а последний – всего астроцикл назад. – Мне необходимо удостовериться, – сказал Мегатрон. – Отдай мне эти файлы, – его тон был настолько непререкаемым, что Хук невольно улыбнулся. – Они зашифрованы. Но изволь… – Именно в сыром виде они мне будут наиболее полезны. Мегатрон оживился: если его хитрость сработает – прямо сейчас откроется, врет ему Хук или нет. Делиберата активировал универсальную информационную консоль, на которую тут же были выведены данные, сброшенные Хуком. Мегатрон, криво усмехаясь, смотрел, как на прозрачный экран копируются квинтэсские глифы. Ирония Мегатрона относилась к самому себе – ему не составило труда по свойствам этих файлов найти в собственном инфоблоке идентичные. На что рассчитывал командор, когда ?влил? в десептикона ВСЮ информацию из собственной Искры – даже ту, которая могла скомпрометировать его ?доброе? имя? На понимание? На время, по истечении которого что-то могло измениться? Или просто на отсутствие нужных криптоключей? Что ж, Хук действительно не врал ему в этом, но мог лукавить относительно чего-либо еще. Не договаривать. И если, действительно, его дар существует – силой вскрывать ремонтника было бесполезно. Оставалась надежда или на собственную интуицию, или на чью-то помощь. Делиберата, посмотрев на мрачную, сосредоточенную лицевую пластину Мегатрона, понимающе кивнул и, ни слова ни говоря, запустил декодер. Через клик Мегатрон прочел все то, о чем совсем недавно говорил Альфа-Кью. Надежда найти хотя бы малейшую нестыковку фактов в версии ?Децимус цинично продавал Кибертрон? погасла. Сугубо деловой стиль сообщений наводил тоску, словно речь шла о сделке с казенным имуществом. В первом сообщении Децимус запрашивал простое перемещение его на Квинтэссу. Ответ был краток: называлась только возможная сумма покупки командора как гладиатора, и просьба подождать. Видимо, именно этот файл и был продемонстрирован хозяину арены, чтобы обеспечить возможность остаться на ХG-13577 и пользоваться кое-какими привилегиями. По следующим двум запросам, где прямо заявлялось о возможности передачи в распоряжение квинтэссонов целой армии трансформеров, так же имелись не совсем симметричные ответы – Альфа-Кью коротко уверял о своей готовности обсудить данное предложение (в последнем сообщении оно даже именовалось ?весьма щедрым?) с Советом Судей и снова ни разу не назвал сроков окончательного принятия решения. Мегатрон несколько раз перечел всю информацию, вглядываясь в строки мертвых символов, ощущая целую жизнь, спрятанную за ними, судьбу со своими надеждами, бессилием, тоской и смертью. Он думал, что ощутит бешенство, прочтя переписку командора, но собственная Искра обошлась с ним еще более жестоко – Мегатрон ощутил нестерпимую тоску по тому, кому сейчас уже не было смысла ни оправдываться, ни молчать, кто находился за гранью понятий добра и зла. – Я знал, что было в этих письмах, – подал голос Хук, – при мне их открывают уже второй раз. – Ты возненавидел его? – Нет, – Хук пожал новыми квадратными плечевыми блоками, – но я не удивился, когда он нашел в себе силы свернуть с этого пути, уйти, так сказать, с честью … Взгляд Мегатрона застыл на месте, вентиляция корпуса замедлилась. Он напряженно думал и чувствовал – что-то было не так в этой слишком логичной цепочке фактов. – Нет, нет… – повторял он. – Что-то не сходится. Возможно, броситься на меч, ради того, чтобы уйти из этого мира с честью, было лучшим выходом из безвыходной ситуации. Но не для Децимуса! Его ситуация не была безвыходной, ведь он обычный циничный сенатор! – Посуди сам, – не унимался Хук. – Он возился с тобой все пятьдесят два цикла, зачем-то спасал, учил, готовил тебя. Рвался на Квинтэссу. Ты же сам говорил, что это он был зациклен на идее по якобы отмывке своего ?честного имени?. Зачем? Шарка ржавого ему нужно было что-то отмывать. За ним уже готовы были встать нужные силы. – Ты настолько искренне транслируешь тут свое разочарование в командоре, Хук, что я, того и гляди, решу – не имитация ли это твоего очередного хваленного хаоса, – ядовито усмехнулся Мегатрон. Хук обиженно уставился в пол. Десептикон же (как недавно и сам командор) широким жестом заложил манипуляторы за спину и, исподлобья уперся взглядом в светящиеся квинтэсские символы, словно в карту диспозиции противника. В блоке предчувствий снова неприятно свербело. Догадка лежала на поверхности. – Стоп! Шлакова ты болванка! – Мегатрон вдруг схватил ремонтника за зеленый плечевой блок и резко развернул к себе. – Пока Децимус был на ХG-13577, ты упоминал о ЧЕТЫРЕХ эпизодах его связи с внешним миром! – Да, так и было. – Мне что, выдрать из тебя информационный блок, да так, чтобы ты даже не успел там все смешать?! Так я могу! Мегатрон угрожающе навис над конструктиконом. Ростом и габаритами он превосходил его даже теперь. – Ты просил дать все, что относится к общению командора с Квинтэссой. А четвертый файл не относился к Альфа-Кью. Он был входной, и я не знаю, ответом на какое обращение Децимуса он являлся. И я не рискнул конвертировать его в Искру – так и донес до адресата в промежуточном хранилище. Обратного ответа командор не давал, просто забрал файл себе. – Ты прочитал его, пока перемещал его на астероид? Хук усмехнулся. – Там такой уровень кодировки, что ни один дешифровщик бы не справился. – Я так понимаю, копию ты не делал. – Хотел было, но не стал, информационный вес был слишком велик. Командор забрал его в режиме жесткой сцепки, – Мегатрон непроизвольно поморщился и Хук понимающе покачал головой. – Вот-вот, именно так. Он не побрезговал. А я не посмел врать ему – отдал все, как и договаривался со вторым таким же любителем контактного информационного проникновения. – Кто передал послание? – В одной из систем на меня вышел шаттл по имени Циклон. Как он меня разыскал – ума не приложу. Он знал мою личную частоту, назначил встречу в крупном порту и, не церемонясь, применил режим прямого контакта, чтобы передать большой объем данных без потери качества. Его тоже не смутила ни моя внешность, ни реальная угроза подцепить нановирусы ржавчины. Мегатрона вдруг осенило. – У тебя остался ярлык файла с его названием? – Остался. Но зачем те… – на лицевой пластине Хука появилось понимание, оранжевый визор блеснул, но десептикон тут же сжал его плечо с такой силой, что снова оставил вмятины. – Мне нет смысла это скрывать, – официальном тоном произнес ремонтник. – Децимус получил его под кибертронским глифом ?Н? –- вот и все его название. Данные же… увы… Мегатрон сдержанно кивнул, запуская поиск по собственному внутреннему архиву. Файл со столь неприметным названием довольно быстро нашелся среди более полусотни таких же зашифрованных, включая и недавний, с напыщенным именем ?Дарк Маунт?. Весил же он раза в четыре больше всех других имеющихся информационных пакетов. Что ж, и здесь, Хук, похоже, не солгал. Мегатрон посмотрел на полного благостного участия Судью, нацепившего маску ?Дружелюбие? – он был уверен, что квинтэссон, как и ремонтник, обо всем догадался, но благоразумно молчал. Стоило ли делиться с ними этой тайной? И зачем? Он, Мегатрон, решит этот ребус самостоятельно. И что удивительно – внутри его собственной Искры презрение к Децимусу постепенно сменялось любопытством и болезненным подобием надежды. Это злило, потому что ни прямых доказательств, ни фактов опровержения вины командора получить было неоткуда. Был ли странный файл, к которому ни у кого не нашлось ключей, еще одной шокирующей тайной бывшего сенатора? И какой? Постыдной или благородной? От Децимуса можно было ожидать чего угодно. Что же до Циклона… – Кто этот шлаков Циклон?! – буркнул Хук, словно в ответ на мысли Мегатрона. – У меня было ощущение, что мы хорошо знакомы. При этом он вел себя, словно в первый раз меня видит. Возможно ли такое? – Если речь идет о бывшем генерале Циклонусе, более известном под прозвищем ?Циклон?, начальнике внешней разведки армий Кибертрона, то тут возможно все. – Мегатрон усмехнулся и вывел на универсальную консоль Делиберата данные об упомянутой личности: сведения о генералах Децимуса в недрах командорского архива были в открытом доступе. С монитора на них уставился огромный фиолетовый десептиконский шаттл с мрачным выражением лицевой пластины, в круглом шлеме с высокими локаторами, по форме напоминающими стабилизаторы реактивного снаряда. Почти клик все трое изучали характеристики бывшего генерала разведки. Хук тяжело провентилировал системы. Пальцы его новых манипуляторов прикоснулись к боковым панелям шлема – жест существа, пытающегося что-то вспомнить. – Да, это он, – рассеянно пробормотал конструктикон. – Я узнал его лицо, а еще запомнил его поле – жесткое, неприятное. Меня преследует ощущение, что я был с ним знаком до этой встречи с передачей послания Децимусу. – Схема твоего истинного корпуса, которую удалось получить вчера благодаря нанитам, сходна с конструкцией этого шаттла, – напомнил Делиберата. – И этот факт совершенно меня не успокаивает, – рассеяно ответил Хук. Мегатрон подошел к нему. – В любом случае… – черные пальцы десептикона легли на ярко-зеленый плечевой блок. – У меня есть основания верить тебе. Все, что ты сказал нам и предоставил, в той или иной мере нашло свое подтверждение. – Но последний файл не был найден, или тебе... – Неважно, – Мегатрон мягко прервал его, – для меня многое стало на свои места, а поэтому, – он протянул манипулятор, который конструктикон осторожно пожал, – инцидент между нами считаю исчерпанным. *** Короткий квинтэсский световой день быстро подошел к концу. Мегатрон, как любой кибертронец, способный декациклами выдерживать огромные нагрузки без подзарядки, все равно чувствовал себя разбитым. Полноценно отдохнуть после того, что с ним случилось на ХG-13577, не удалось – стоило в первую ночь провалиться в спящий режим – кошмарные видения превратили восстановление в пытку. Сейчас же, после принудительного тестирования и всплывших наружу странных тайн командора, эмоциональный блок оказался еще более перегружен. Десептикон мог поклясться, что Делиберата смотрит на него с обеспокоенностью. До начала турнира оставалось всего несколько дней, а ведь моральное состояние гладиатора Девятого Домена было важнейшим фактором предстоящих побед. Поэтому маска ?Дружелюбие? часто поворачивалась в сторону соседнего зала – того самого, с энергоновыми бассейнами, полумраком и безлимитным доступом к топливу наилучшего качества. В конце же беседы квинтэссон уже прямо сделал Хуку предложение удалиться и оставить Мегатрона в покое. Прекрасно понимая полунамеки Судьи, гладиатор тотчас же отправился в ремонтный зал. Он сразу потребовал несколько кубов, почти прокричав в контактную пластину дроида, состоявшую из солнечной батареи и микрофона, процент ионизации топлива и характеристики присадок. Приняв данные, дроид ?в ужасе? (насколько мог изобразить ужас безыскровый механизм, мечущийся вдоль резервуаров с непонятными Мегатрону обозначениями) исчез за ближайшей колонной и вскоре вернулся с небольшой антигравитационной платформой, груженой горкой емкостей с высокозаряженным флюидом. Мегатрон влез в бассейн, погрузившись в мерцающую массу и придвинул к себе платформу поближе. Но ни первый, ни второй глоток энергона нисколько его не успокоили. Процессор зациклился на обработке единственной задачи, а снять ее у гладиатора не хватало духа. Он продолжил пить, пока первый куб не был полностью опустошен. ?Высокозаряженный помогает думать…? Воспоминания об этой фразе обдали Искру ядерной смесью тоски и ненависти – не то тепло, которое он ожидал почувствовать, напиваясь – но злость, как обычно, помогла ему. Путь решения задачи внезапно стал проясняться. Мегатрон усмехнулся и запустил конвертацию, перекачивая в свой ?быстрый? инфоблок все четыре послания, которые Децимус получил от Хука на ХG-13577. Целью десептикона было досконально исследовать свойства файлов: тип, изменение, время создания, размер, атрибуты... возможно, это могло помочь в понимании мотивов командора. Мегатрон рисковал, переводя чужие тайны в собственный информационный блок даже на время, но иного пути не было. Операцию следовало повторить в обратном порядке сегодня же – если его убьют в поединке, была вероятность, что блок вынут из корпуса и, в конечном итоге, дешифруют. Ведь найдется какой-нибудь умелец, который взломает шифр Циклона: какой-нибудь сверхмощный ИскИн, или сам их шлаков Лабиринт. Он невесело засмеялся, размашистым жестом захватив второй куб. Может, его тревоги и напрасны, а старый хитрый шарк Делиберата не отдаст им его корпус, но вернуть файлы туда, где до них точно никто не доберется, все же следовало немедленно после прочтения. Когда многомерное облако Искры, которое могло вместить в себя почти бесконечное множество Вселенных, отдало трехмерному корпусу крупицу своей информации, Мегатрон снова усмехнулся – теперь они с Хуком, благодаря запаянным створкам и экспериментам с ментальными способностями, стали ходячими носителями чужих тайн, и могли решать судьбы целых народов. Он неспешно допил энергон и принялся за работу. Распакованный файл состоял из двух слоев: звуковая дорожка – короткая, почти ничего не ?весящая?, и остальная часть – огромный пласт информации, занявший сразу тридцать процентов мощностей информационных накопителей десептикона. Даже подробные карты звездных скоплений весили меньше. Что же это? Схема очередного ?Дарк Маунта?, только более грандиозного? Собственные дешифраторы десептикона сразу же столкнулись с непреодолимым препятствием – оба слоя были тщательно закрыты многоуровневым шифрованием – и он тут же оставил попытки сражения на полях безраздельного властвования специальных кодов военной разведки. Оставалось узнать еще один факт – время создания -– логика неумолимо подводила Мегатрона к анализу тайм-лайна переписки командора. Десептикону требовалось разложить все известные события на ХG-13577 во временные ячейки, что стоило немалого эмоционального труда. Поэтому он выругался и выпил сразу два куба – залпом, как пьют раненые – и лишь когда почувствовал, что реальность сделала шаг назад, запустил анализ данных. Теперь он смотрел на немалый кусок своего прошлого, как на нечто абстрактное, где герои были всего лишь символическими фигурами. Время и события сложились в пазл, и первый же найденный факт оказался ошеломляющим. Мегатрон весь подобрался, мышление стало ясным, как у зверокона перед атакой на добычу. По данным анализа получалось, что Циклон создал файл, нашел Хука и передал послание примерно через декацикл после… поединка Децимуса с Астротрейном! Это закрытое сложными криптоключами послание было ничем иным, как ответом десептиконской военной верхушки на призыв своего лидера к началу подготовки нового переворота! Чтобы осознать это, потребовался еще один куб. Мегатрон хищно облизал губы и продолжил анализировать. Тут же всплыл второй факт – он торжествующе зарычал, схватив уже ожидаемую информацию – всего лишь через ТРИ орбицикла после получения файла от Циклона командор сочиняет новый запрос на Квинтэссу и связывается с Альфа-Кью. Во второй раз! И получает уже более содержательный ответ от квинтэссонов. Можно было напрямую переспросить об этом Хука, но, несомненно, лучше все узнать самому, чтобы иметь возможность еще раз протестировать конструктикона на честность. Мегатрон перепроверил время создания файлов. Все сходилось. В дрожащем манипуляторе заплясал уже седьмой куб, десептикон в волнении снял шлем и откинулся на край ванны. Открытую затылочную пластину приятно охладило керамическое покрытие, расплескавшееся топливо потекло по подбородку. Перечитав (Юникрон знает какой раз) текст Децимуса о заключении нового договора с Квинтэссой, где командор с непередаваемым цинизмом жонглировал жизнями и честью десептиконов, Мегатрон вдруг осознал, что видит эту отвратительную сделку под каким-то новым углом. Что же вдруг стало известно хитрому сенатору, после чего он с легкостью решился на подобный шаг?! Мегатрон хорошо помнил его в эти циклы. Командор не выказывал ни малейших колебаний выбора, ни мук совести (десептикон вдруг дико рассмеялся, напугав дроида, который принес ему очередную порцию топлива, когда сравнил совесть сенаторов с честностью судей). Нет, с командором не происходило ничего, что могло свидетельствовать о тяжком бремени. Децимус того периода, похоже, был озабочен только одним, а именно, вытаскиванием его, Мегатрона, из всякого рода передряг (он снова горько усмехнулся, вспомнив, каким строптивым тупицей был тогда). Воспоминания помимо воли просачивались в эмоциональный блок. Мегатрон брал куб за кубом, понимая, что пьян, но не находил силы остановиться и вытравить из Искры эту ненужную сентиментальность. Последний недопитый куб он запустил в колонну, испещренную квинтэсскими символами, и тот со звоном разлетелся на куски – силовое поле не удержало целостность хрупкого каркаса из кремниевого расплава. Провались ты в юникронову бездну, Децимус Прайм, вместе со своими загадками! Будь проклят и этот отвратительный маятник ненависти и… надежды, раскачавшийся в Искре десептикона с приходом новой информации и старых воспоминаний. Очередной раз Мегатрон злился на своего погибшего товарища за нежелание быть с ним откровенным. Децимус всегда был непростительно скрытен, и не только, когда отправлял свои послания на Квинтэссу (последнее – аккурат перед тем, как обучить Мегатрона защите от ментального взлома), а и тогда – в самую последнюю, самую прекрасную и самую кошмарную ночь… *** Мегатрон снова откинул голову на край бассейна и постарался расслабиться, глядя на высокие темные своды потолка. Обратная конвертация файлов происходила быстрее, а с ней, словно тени, исчезали и расползались внутри Искры и нерешенные вопросы. Он подумает об этом позже и примет решение… Если выживет через три квинтэсских орбицикла. А то, что выживание дастся ему большой ценой, он уже не сомневался. Но он не сдастся, он обязательно доберется до родной планеты. Разгадает все загадки. Восстановит армию. Воздаст справедливое возмездие каждому, кто… Ночной гость появился внезапно, словно тень. И это был не Гость, который изматывал его в кошмарах (и имя которого он упрямо отказывался произносить), нет – на этот раз это был просто гость, реальный и осязаемый. Состоящий из легкого, но очень прочного сплава металла и углепластика. Мутные линзы Мегатрона мрачно уставились на существо, сидевшее в ванне напротив него. Энергоновая гладь спокойно переливалась в мерцающем свете. Ни шороха, ни всплеска. Никто из известных существ не мог подкрасться к нему так тихо. Десептикон даже не смог разозлиться, настолько был удивлен подобным умением. Почти сразу же пришло осознание, что перед ним опять не живое создание, а очередной аватар Судьи. Поэтому потревоженный гладиатор не атаковал, а лишь пьяно и грубо ухмыльнулся. Как бы то ни было, неожиданное появление странного визитера отвлекло десептикона от мыслей о прошлом. Тиски боли немного разжались… – Очередная твоя игрушка, Делиберата? Зачем так рисковать невинным механизмом, подсылая его ко мне бесшумно. Я мог бы невзначай принять его за врага и разорвать на части. – Хотел удивить тебя, – ответил аватар неожиданно мелодичным голосом, – и немного расслабить. Ты никак не хочешь сделать это сам. – Расслабить? Ты опоздал! – пьяно засмеялся Мегатрон. – Не думаю. Я пришел вовремя. Воспоминания о прошлом еще не погрузили тебя на самое дно. – Да как ты смеешь, мерзкий органический слизень… Мегатрон хотел было вспылить, но эмоции, едва разгоревшись, тут же потухли. Почему-то не было никакого желания спорить. А Судья в своем новом воплощении тут же противно закивал аккуратной головой на изящной и гибкой шее. Механоид был сизо-серый с черными вставками. Лицевая пластина казалась более выразительной, чем у аватара предыдущей версии, того – с зеленым визором, которого десептикон встретил на тренировке. Может потому, что у нового бойца визора не было, незащищенные раскосые желтые окуляры напоминали кибертронские. А вот губы были такие же крупные, чувственные и чуть выпуклые. А еще – абсолютно черного цвета. Когда фокус линз Мегатрона невольно задержался на нижней части лица дроида, эти блестящие губы вдруг раздвинулись в похотливой улыбке, и между подвижных форм мягкого металла мелькнула ярко-красная глосса. – Какая безвкусица, – констатировал Мегатрон, ему все еще было смешно (сказывался объем выпитого и полное истощение нейросети), – зачем использовать такие нелепые цвета? Ты раскрашиваешь своих кукол на манер органических существ, ваших предков? Делиберата не ответил. Аватар вдруг бесшумно приблизился к кибертронцу. От быстрого рывка по энергоновой глади взметнулась волна, ударила Мегатрона в грудь. Мгновение – и гибкий серый манипулятор уже обнимал десептикона за шейный сегмент. – Уйди прочь, шлюха, – беззлобно сказал Мегатрон, стараясь отвернуться от назойливого лица. Но его пальцы помимо воли вдруг нащупали тазовую секцию гостя и стали поднимать ее из вязкой субстанции. Этого еще не хватало! Похоть, в смеси с ионами, ударила в процессор. Мегатрон догадывался, что чудовищное напряжение этих циклов выльется в нечто подобное. Искра давно желала яростного бесчинства – либо пьяной драки до исступления, либо чего-то другого – более гадкого и бездумного. Пальцы Мегатрона ощупали бедра, найдя их слишком круглыми, непривычно широкими. Это вызывало новую волну отвращения и парадоксального усиления желания. Где-то глубоко внутри серого аватара, послышался глухой щелчок. Что-то открылось, бедра разошлись в стороны. Металлическая кукла изогнулась в пояснице, и из-под энергоновой пленки вынырнула грудь существа, так же непривычно и чуждо округлая, с двумя выступами брони и глубокой ложбинкой центральной борозды, на которой был вытатуирован сложный узор. Мегатрон оскалился и, помимо воли, вдруг слизнул энергон с блестящего металла, сам пугаясь собственных пьяных инстинктов и не желая выходить из состояния помешательства. – Проклятый Судья, – прошептал он, – ты – плевок примитивной органики, воплощение самого гнусного, самого низменного... – Просто. Бери. Меня. Кукла впилась в лицо Мегатрона желтыми огнями бездушной оптики, за которой не угадывалось ни мудрости живого взгляда, ни какой-либо иной жизни – лишь механическая похоть, соединяющая его на другом конце с больным древним существом, погруженным в экстатические фантазии. – Хорошо, – согласился Мегатрон, – я искупаюсь в твоем безумии и поиграю по ВСЕМ твоим правилам. А знаешь почему? Потому что я намерен дойти до конца. Но только вот вопрос – хорошо ли ты знаешь, что там… в конце?! – О да, я знаю! Кукла защелкала сегментами, затряслась. Из ее боков выстрелили десятки тонких кабелей, взлетели и затаились как головы атакующих змей, отыскивая порты, приспосабливаясь к разъемам, заодно вскрывая щели на шлеме, на шее, на плечевых блоках мощного серебристого корпуса гладиатора. Второй манипулятор аватара нырнул вниз, ощупывая замки паховой брони кибертронца, отыскивая нужную деталь. – Гнусный ты оплавок… Мегатрон запрокинул голову и снова засмеялся, выкрикивая самые грубые оскорбления в адрес Судьи. Серый механоид активировал его систему топливного впрыска. Мегатрон даже не успел подумать об их совместимости, а аватар уже оседлал его бедра. Мгновение, и он в прыжке с отвратительным влажным щелчком насадился на его коннектор. Ощущения были странные. Мегатрон почувствовал, как чужие механизмы вытягивают всю длину его заправочного комплекса, словно готовясь к контакту с космической платформой. – Да чтоб тебе коннектором шлем пробило! Было выше сил и воображения думать о том, КТО находится на том конце интерактивного доступа. Но измученный разум вдруг перестал сопротивляться. Думы о Децимусе, предстоящем поединке, интригах Сената и прочем провалились в вязкую черную бездну. Лавина физических ощущений оглушила, распылила личность. Топливный контакт был настолько глубоким, что Мегатрону самому пришлось выгнуться, приподняв своего странного партнера из пены нанитов. Десептикону казалось, что кукла сейчас переломится в неестественно узкой талии. Пояс у нее был фиолетовый, с ярко желтой звездой посередине – символом Девятого Домена. Коннектор словно зажало в тисках. Боковые датчики его были полностью поглощены стыковкой. Магниты в основании как по команде прошли в пазы между бедер дроида, раздвинув его ножные опоры в неестественный поперечный шпагат. Сизо-серый тонкий корпус закачался на монументальном серебристом ложе, словно упругий металлический хлыст – он до отказа был заполнен системами кибертронца. Выпуклые антрацитово-черные губы сочно улыбнулись. – Шлаков извращенец, – Мегатрон наклонился к лицу куклы, выдохнув ионизированные пары в датчики, словно желая, чтобы до Делиберата дошел запах смазки, топлива и металлической окалины. – Расслабься наконец! Это не поединок, здесь нет врага! Ничего нет! Губы скользнули вдоль щеки (Мегатрон поймал себя на мысли, что выполнит свою угрозу и разорвет дроида на части, если тот рискнет его поцеловать), но влажный рот лишь коснулся аудиосенсора, а длинная глосса облизала боковую антенну. – Вспомни-ка лучше свой самый первый раз, солдат. Самый лучший. Вспомни первые годы после создания, когда ты был глуп и просто счастлив в интерфейсе. Это ведь было? Серебристые плечевые блоки Мегатрона помимо его воли затряслись. Он сначала беззвучно, а потом во весь голос засмеялся. Почему-то весело и беззаботно, чем сам себя удивил. – Самый. Первый. Раз? – Да! – Ты беспроцессорный кретин! В первый раз у меня был сикер! Знаешь, что это такое? Это самое прекрасное существо во Вселенной! Тебе далеко до него. – Я знаю. Но я напомню тебе о возможности кратковременного счастья. Здесь и сейчас. Мегатрон не успел даже выдохнуть горячий пар из вентиляционных отверстий. Разом включились все информационные сцепки, сознание заволокло негой, туманом неопределенности и полного обезболивания. По боковым датчикам коннектора прокатились волны тепла. Силовые системы, обновленные после ремонта, жадно откликнулись на энергетический контакт. Личность десептикона размылась настолько, что, как он не пытался сконцентрироваться и вызвать в сознании хоть малейшее отвращение к тому, кто управлял куклой-дроидом – не мог. Злоба угасла, словно пламя костра в безвоздушном пространстве, условности стерлись, осталось лишь чистое наслаждение – такое же, как и тогда, в далеком прошлом, без обязательств и стыда. В самом начале войны у Мегатрона действительно был позитивный опыт коннекта с… двумя сикерами (он слукавил, сказав Делиберата только про одного). Тогда, как и сейчас, это было просто, легко и необыкновенно приятно. Коннектор разогревался. Контакт по всей длине (и кто только догадался сконструировать такой механизм), вызывал острое желание сбросить топливо. Десептикон усмехнулся, подкинул дроида повыше, сжав пятерней оба выступа на странной броне грудного отсека, и дал команду на заправку сопряженной системы. – Ведь ты не можешь включить обратную тягу, шлаков квинт? – похабно оскалился Мегатрон. – Тогда получай! Перегретый энергон хлынул из всех отверстий серо-сизого механического аватара Делиберата. Мегатрон увеличил давление до максимума, добившись фонтана изо рта и носового конуса партнера. Ему было сложно предположить, что мог чувствовать совершенно чуждый техно-коннекту органический оператор, погруженный в игру иллюзий, оплетенный проводами и датчиками, поддерживающими в нем жизнь и дающими извращенное чувство единства даже с таким существом, как кибертронец. Ему было непонятно и неинтересно. Силовые системы были разогнаны настолько, что процессор немедленно затребовал перезагрузки и Мегатрон, не раздумывая, устало рухнул в ее глубины. Когда он очнулся, сизо-серого дроида рядом не обнаружилось. Створки паховой брони опять сошлись в закрытую позицию, силовые порты скрылись, и лишь в воздухе ощущался едва уловимый запах перегретого топлива, да расплескавшийся энергон был повсюду. Мегатрон с радостью отметил, что тревога на время оставила его Искру. Меньше всего ему сейчас хотелось думать о чем-то серьезном. Он вылез из ванны и нетвердым шагом направился в свой отсек. Энергон испарялся на ходу, окутывая его горячие плечи розоватым туманом, в процессоре было пусто, информационные системы молили об архивации данных и уходе в спящий режим. В Искре царила приятная пустота – все, что и требовалось от коннекта – успел подумать Мегатрон, опускаясь на платформу лицевой пластиной вниз. В этот цикл он перезаряжался без единого кошмара.