Неожиданный визит (1/1)

Рахиль казалось, что она провела на цепи уже больше нескольких недель, хотя в действительности, конечно, и дня не прошло. Поначалу она изо всех сил старалась освободиться, пытаясь протиснуть ступню через надетое на лодыжку толстое железное кольцо, дергала цепь, стучала в стены и звала на помощь Баама, но пары часов ей хватило, чтобы понять, насколько тщетными были все ее жалкие попытки. Рахиль наконец успокоилась, легла на жесткие татами и, прислонившись правой щекой к их шершавой поверхности, закрыла глаза.Со временем с ней стали происходить странные вещи. Жужжание в левом ухе становилось все сильнее – до тех пор, пока Рахиль вдруг не поняла, что за свистом и шипением ей удается различить чей-то голос. Но какой к черту голос это мог быть, ведь в комнате она находилась совсем одна?Рахиль настороженно приподняла голову и огляделась. Разумеется, обнаружить источник голоса ей так и не удалось: Агеро рядом не было, возможно, он находился вместе с Баамом на втором этаже. Наморщив лоб, Рахиль рассеянно потерла свою ушную раковину.Но ведь она отчетливо слышала чей-то голос! Он был незнакомым, но определенно принадлежал мужчине. И он, похоже, обращался к ней:– Рахиль! Рахиль! Рахиль, ты слышишь меня? ?Я схожу с ума?, – с тоской подумала Рахиль. Она снова улеглась на татами и уставилась в потолок.Но голос в ее левом ухе не унимался.– Рахиль… Рахиль, ты слышишь меня? Ответь мне поскорее!– Да заткнись ты, ненормальный! У меня от тебя голова раскалывается! – не выдержав, прикрикнула Рахиль на голос, но, как оказалось, это не только не заставило того утихнуть, но и произвело совершенно противоположный эффект. Незнакомый голос принялся вещать еще громче:– Я рад, что ты наконец услышала меня, Рахиль, ведь ты – наша последняя надежда!– Чья еще ?наша?? – с недоверием переспросила Рахиль. Незнакомец оказался тем еще подхалимом, но в его речах девушке почудился подвох.– Нашего мира, Рахиль! Ты последняя надежда для обитателей Башни…– Ах вот оно как, – кисло ответила Рахиль. От разговоров о какой-то мистической Башне, которую выдумал ее фантазер-жених и в которую так фанатично верил его психически нездоровый друг детства, ее начинало подташнивать. – Мне это неинтересно. Выметайся из моего уха к чертям собачьим!– Но, Рахиль, пожалуйста, ты должна выслушать нас! У нас к тебе всего лишь одна просьба…– Я не слушаю, – упрямо сказала Рахиль и по привычке зажала уши руками. Разумеется, это не помогло.Рахиль решила было сменить тактику и игнорировать надоедливый голос, как произнесенная им фраза заставила ее вздрогнуть всем телом. На ее висках даже выступили капли пота.– Всего одна просьба, Рахиль, пожалуйста, от тебя зависит вся судьба Башни! И как ты не понимаешь? Пожалуйста, Рахиль, помоги нам… Пожалуйста! Ты должна убить Баама…– Ты сбрендил, да?! Это не по адресу, ясно? – опомнившись, рявкнула в ответ Рахиль, но голос вдруг умолк и вместо него она явственно услышала звук шагов. Сжавшись, Рахиль отползла в сторону и прислонилась спиной к стене. Возникший на пороге Агеро с подозрением прищурил свои холодные как льдинки, голубые глаза.– Ты уже разговоры с самой собой ведешь?– Н-нет.Для большего убеждения Рахиль судорожно замотала головой.Агеро вздохнул. Он выглядел куда более ухоженным и принаряженным в отличие от того первого раза, когда приносил Рахиль завтрак – однако, его старательно выглаженные утюжком платиновые волосы все же немного растрепались, а во взгляде сквозила нервозность. На бледных щеках Агеро выступил слабый румянец, а в движениях была непривычная взвинченность – до того явная, что в голову Рахиль стали лезть самые нелепые мысли. – Как… как дела у Баама? – робко спросила она, и тарелка, которую Агеро до этого ловко придерживал за край, практически выскользнула у него из рук, к счастью, удачно приземлившись на татами. Несколько комков находившегося в ней риса неаппетитно разлетелись по сторонам. Агеро бросил мрачный взгляд на Рахиль, на что та, снова сжавшись, пролепетала:– Извини… Ой, а что это в тарелке?– Рис с яйцом, – пояснил Агеро, который все еще находился не в настроении.– С… с сырым? Но я не ем сырые яйца…Глаза Агеро раздраженно сверкнули. – Привереда, да? – поинтересовался он, немного наклонившись вперед и заглянув в лицо сидящей на полу девушке. Теперь его спокойный приятный голос звучал практически зловеще. – Так что – будешь есть или дальше выпендриваться? – Я больше не буду… прости!Схватив тарелку в левую руку и палочки в правую, Рахиль с преувеличенным энтузиазмом отправила несколько комков риса в рот. От того, какой склизкой и противной была консистенция сырого яйца, ее практически затошнило, но под внимательным взглядом своего тюремщика она героически продолжила пережевывать пищу, пока ей наконец не удалось пересилить себя и проглотить уже превратившуюся в кашу смесь.– Очень вкусно.Агеро усмехнулся, а выражение его лица внезапно даже немного потеплело.– Да не заставляй ты себя… Не нравится, не ешь. Мне-то все равно.Мгновенно отложив в сторону тарелку с рисом, Рахиль взяла в руки пластиковую бутылку с подслащенным жасминовым чаем, которую Агеро принес вместе с ее скудным ужином, и сделала несколько жадных глотков. После покрытого слизью риса переслащенный чай показался ей почти божественным нектаром.Глядя на нее, Агеро с некоторым сожалением покачал головой:– Послушай, я тоже не хочу держать тебя здесь… Но потерпи еще немного, уже недолго осталось. – Да? Правда?! Это значит ты меня скоро отпустишь?– Это значит мы скоро отправимся в Башню. Все вместе.В голосе Агеро не было издевки или злорадства – он говорил спокойно, даже немного устало. Рахиль послушно кивнула, опустив глаза. Она понимала, что сейчас разумней всего было не предпринимать необдуманных действий. И хотя Агеро с виду вроде бы и не производил впечатление буйного психопата, злить его уж точно не стоило.Рахиль сглотнула, а потом выпила еще немного жасминового чая из пластиковой бутылки, которую она все еще сжимала в руках. Агеро довольно быстро ретировался на второй этаж, где, как думала девушка, он и держал ничего не подозревающего Баама, а Рахиль, предварительно отодвинув от себя тарелку с ее кошмарным ужином, свернулась на татами. Она пролежала без движения до тех пор, пока за окнами совсем не стемнело, а бешеный стрекот цикад снаружи не начинал стихать. В этот самый момент Рахиль, будто бы вспомнив о чем-то, тихо позвала незнакомый голос в ее ухе:– Эй… ты еще здесь? Если я… если я соглашусь устранить Баама, ты поможешь мне выбраться отсюда?– Рахиль, я так рад, что снова заговорила со мной! – отозвался голос с невиданной бодростью. Он будто бы только и ждал того, когда с ним снова заговорят. – Ты должна расправиться с Баамом как можно скорее! Но я, к сожалению, не смогу помочь тебе, это не в моих силах…– Какой-то ты бесполезный.Разочарованно хмыкнув, Рахиль закрыла глаза. Даже несмотря на пустой желудок и твердые татами, сон пришел к ней на удивление быстро, избавив ее от страданий и сомнений – пусть и всего лишь на время.Несмотря на долгий сон при пробуждении Рахиль почувствовала себя разбитой. Ее конечности затекли и болели, а во рту поселился противный кисловатый вкус. Голова была ватной и, проснувшись, Рахиль было схватилась за пластиковую бутылку с остатками жасминового чая, оставленную ей Агеро, но потом передумала, задумчиво уставившись на мутную жидкость внутри нее.– Он подмешал в твой чай снотворное, – голос в ее ухе сообщил эту информацию так внезапно, что девушка почти подпрыгнула на месте.– И ты не мог сказать мне об этом чуть раньше?! – опомнившись, накинулась она на бестолковый голос, но тот будто и не слышал ее и завел в ответ свою привычную песню, призывая ее поскорее расправиться с Баамом и спасти тем самым всех невинных обитателей Башни.Не выдержав его назойливых увещеваний, Рахиль резко спросила:– Да что тебе Баам сделал, в конце концов?! Говоришь так, будто бы он монстр какой-то…– Так оно и есть, – ответил голос, – внутри Баама сокрыты неведомые ему самому силы.Чтобы избавиться от пробежавшего по ее позвоночнику холодка, Рахиль неловко заерзала на татами. Конечно, она, как никто другой, знала, что Баам был не совсем нормальным в понимании обычных людей. То влияние, которое он оказывал на окружающих, переходило все границы дозволенного и периодически выводило Рахиль из себя, но разве за это он заслуживал смерти?Рахиль только собиралась возразить голосу, как вдруг услышала отдаленный глухой звук за окном, напомнивший ей гудение мотора. В надежде вскочив на ноги, она кинулась к коридору – так далеко, насколько ей позволяла длина цепи, но в тот момент, когда до дверного проема оставалось не больше нескольких шагов, свет в нем заслонила тень.Задрожав, Рахиль застыла на месте, чувствуя, как, несмотря на духоту, у нее леденеют пальцы на руках. Агеро стоял перед ней в дверном проеме, глядя на свою трепещущую от страха пленницу сверху вниз.– Доброе утро, Рахиль, – сказал он, перейдя на японский, который был, конечно же, ничуть не хуже его английского, – как ты, наверное, уже догадалась, у нас гости.Светлые глаза Агеро немного сузились, а в его голос появился металлический оттенок:– Просто хотел предупредить тебя, чтобы ты вела себя хорошо и не доставляла нам с Баамом никаких проблем.– Что это у тебя?! – вместо ответа выдохнула Рахиль. От испуга ее голос стал необыкновенно тонким. – О чем это ты? – будто бы непонимающе парировал Агеро. – А, об этом.Он посмотрел на свою правую руку, в которой сжимал непонятный предмет с длинным, немного закругленным лезвием. Рахиль не понадобилось и пары минут, чтобы понять, что загадочный предмет был не чем иным, как серпом для срезания травы. Подобные сельскохозяйственные инструменты ей раньше доводилось видеть только в детстве на картинках в книжках или в исторических фильмах. Она даже и подумать не могла, что кто-то до сих мог пользоваться подобным. Впрочем, Агеро вряд ли собрался работать на поле.С трудом проглотив ставшую вязкой слюну, Рахиль сделала несколько осторожных шагов назад, а потом и вовсе покорно опустилась на свое привычное место у стены. – Если я услышу от тебя хоть звук…– Я знаю! Пожалуйста… не трогай меня. Я буду сидеть очень тихо.– Хорошо, – Агеро заметно расслабился и будто бы немного оттаял. Рахиль отчетливо видела, как выпрямились его напряженные плечи. – Я верю тебе.Развернувшись, Агеро поспешил к двери, в то время как Рахиль, выждав несколько мгновений, снова беззвучно переместилась в сторону коридора. Ей просто не терпелось увидеть того, кто без предупреждения решил наведаться в забытую богом горную деревушку.В дверь стучали, причем достаточно громко – на что Агеро, предварительно избавившись от зловещего серпа в руке, вежливо отозвался:– Минуточку! Я уже иду.Рахиль изо всех сил, до боли в мышцах вытягивала шею, однако разглядеть, что происходило у входной двери ей так и не удалось. Зато она хорошо могла расслышать приятный женский голос, говоривший в несколько раздраженном тоне:– И сколько мы тебя тут должны были под дверью ждать?!– Но Кисея, – по сравнению со его рассерженной собеседницей, Агеро казался ангелом, – я и не ожидал, что ты решишь навестить меня здесь! Я, конечно, рад, но…– Ты рад? Да не смеши меня, – прошипела в ответ девушка. Припав к узкой щели, оставленной Агеро между створками сезди, Рахиль наконец-таки смогла хоть немного разглядеть нежданную гостью и практически сразу же обомлела.Прошествовавшая по коридору в гостиную девушка была самой настоящей копией ее мучителя. Изящная и опрятно одетая, она бы наверняка производила на других исключительно очаровательное впечатление, если бы не ярость, уродливо искажавшая ее болезненно-бледное, аристократическое лицо. За руку девушка держала маленького мальчика лет четырех, лицо которого в точности повторяло черты обоих отпрысков семьи Кун. ?Он что, со всеми своими сестрами спал?? – с содроганием подумала Рахиль. От того, в какой неудобной позе она сидела, всматриваясь в щелочку между створками двери, у нее затекла и ныла правая нога.Похожая на Агеро как две капли воды незнакомая девушка без какого-либо стеснения разместилась за котацу в гостиной, словно была у себя дома. Стоило ей отпустить руку маленького мальчика, как тот принялась возбужденно носиться по дому, забыв о взрослых. Агеро, продолжавший искусно изображать гостеприимного хозяина, выставил перед гостьей пиалу с зеленым чаем и тарелку с мелко нарезанным желе из водорослей, к которому та даже не притронулась. Ее выражение лица продолжало источать крайнее раздражение и отвращение ко всему происходящему – будто бы она приехала в Нишикиногаву не по собственному желанию, а под дулом пистолета.Но не прошло и нескольких минут, как раздражение на ее лице сменилось изумлением – таким, что сидящая за столом девушка даже немного приоткрыла рот, растерянно моргая такими же белесыми, как и у ее предполагаемого брата, ресницами.– Это то, что я думаю, Агеро?! Скажи мне, пожалуйста, что здесь делает он? Только не говори мне, что вы вместе живете…– Конечно, нет! Не болтай ерунды, Кисея.Рахиль не могла видеть лица Агеро, но хорошо слышала, как последние нотки добродушия испарились из его голоса. А потом она услышала смущенный голос Баама.– Кисея-сан, ведь так? Вы, может быть, не помните, меня зовут Баам, я жил здесь по соседству…– Разумеется, я помню тебя. Или думаешь у меня память отшибло? – не слишком дружелюбно отозвалась Кисея. Она не стала уделять большого внимания Бааму, опустившемуся за котацу напротив нее, и вместо этого требовательно обратилась к своему брату:– Ты не собираешься объяснить мне все это?! Представляю, что будет, если отец узнает. Он точно не потерпит такого и лишит тебя последней части наследства! Вот увидишь! Устроили тут черти что.Она говорила с таким драматизмом и напыщенностью, будто бы пересмотрела второсортных телесериалов.– Кисея-сан, это всего лишь недоразумение. Я вовсе не живу здесь…– Не обращай на нее внимание, Баам, – с презрением отмахнулся Агеро. Он опустился за котацу, неприлично близко – как показалось Рахиль – к ее жениху и, с тревогой и вниманием вглядываясь ему в лицо, бережно положил ладонь ему на лоб. В этот момент Рахиль ощутила странную дрожь в груди, причина которой была непонятна даже ей самой. – Как ты себя чувствуешь? Лучше бы тебе было остаться в постели…– Вы еще и спите вместе? – не выдержала Кисея, на что Агеро тут же огрызнулся:– Тебя не касается.– Агеро-сан… Я в порядке, – Баам, казавшийся невероятно смущенным, немного отпрянул от своего друга детства. Он все-таки не стал отпираться от обвинений Кисеи, что показалось Рахиль довольно подозрительным, а только скромно взял с блюда на котацу кусочек желе из водорослей и отправил его себе в рот, а потом вежливо обратился к гостье:– Кисея-сан… неужели вы проделали весь далекий путь из Сингапура сюда просто так? – Конечно, нет!– Ну, конечно, нет, – иронично вставил Агеро, на что Кисея одарила его не обещающим ничего хорошего взглядом.– У меня и без тебя были дела в Японии… Поэтому так как мы здесь, я решила заглянуть в Нишикиногаву. Кроме того, у меня к тебе вопрос, который хотелось бы обсудить лично.Не было похоже, что Агеро был особенно заинтересован в том, что хотела обсудить с ним Кисея. Как и всегда, он суетился вокруг Баама, оказывая тому куда больше внимания, чем своей незваной гостье. Голос той же звучал теперь еще более раздраженней, чем раньше:– Неделю назад отец сказал мне, что с его счета пропала крупная сумма денег… Никто до сих пор не знает, кто к этому причастен.Агеро подливал Бааму в стакан охлажденного чая и даже не смотрел на свою сестру.– Ну и что ты мне этим хочешь сказать? Может быть, ты сама и взяла эти деньги.От этого прямолинейного обвинения, произнесенного совершенно спокойным тоном, Кисея практически рассвирепела.– Это не я! – резко выдохнула она, и ее лицо исказилось еще больше, чем до этого. Плечи Баама, сидящего спиной к Рахиль и державшего в руке стакан с охлажденным чаем, ощутимо напряглись. – Должно быть, это мой честный и очаровательный двоюродный брат.В голосе Кисеи звучал яд, однако Агеро отреагировал на ее предположение более чем равнодушно:– Я не брал отцовских денег. Я порядочный…– Где ты, а где порядочность!Рахиль была уверена, что эта маленькая стычка между родственника обязательно перерастет во что-то большее, как вдруг открывавшуюся перед ней картину заслонил чей-то силуэт. Несколько секунд необыкновенно похожий на Агеро маленький мальчик смотрел на Рахиль широко раскрытыми глазами, а потом резво кинулся обратно.– Мама, мама! – завопил он. – А там кто-то есть! В той комнате…Все еще взвинченная перепалкой с братом Кисея растерянно смотрела на своего сына, будто не понимая его слов. Агеро ловко поднялся из-за котацу:– Дорогая сестра, мне кажется, вам пора обратно. Он ласково потрепал похожего на него маленького по светлым волосам. Все еще сидящий за столом Баам проводил движение его руки странным взглядом.– Я еще вернусь, – бросила Кисея, поднявшись на ноги и беря сына за руку. На Агеро с Баамом она даже и не смотрела.– Да, пожалуйста, заглядывай к нам почаще, – с притворной вежливостью ответил на ее угрозу Агеро, на лице которого отразилось заметное облегчение. Разумеется, он не стал утруждать себя тем, чтобы проводить сестру до порога.Баам все еще находился в гостиной, и сидящая в своей комнате на цепи Рахиль только с огромным трудом удержалась от того, чтобы позвать его во весь голос. В самый последний момент ее остановила мысль о заржавевшем серпе в руке Агеро. При воспоминании об этом по ее напряженному от долгого сидения в неудобной позе телу пробежали мурашки. Наверное, ей все же не стоило провоцировать его…– Сын Кисеи-сан очень красивый, – вдруг сказал Баам, поставив свой стакан на край котацу. Его светло-карие глаза устремились к лицу Агеро. – И он очень похож на тебя…– Ну, не очень-то и похож.Агеро переминался с ноги на ногу, выказывая явные признаки нервозности. Баам же казался на удивление спокойным.– То, что он сказал до этого… Он что-то увидел?– Что он мог увидеть, Баам? – Агеро успокаивающе улыбнулся. – Ты же знаешь, что маленькие дети болтают всякую чепуху.Снова опустившись за котацу, он осторожно взял своего друга детства за руку.– Но Агеро-сан…Не давая Бааму окончить фразу, Агеро вдруг прильнул к нему всем телом и безо всякого стыда обвил руками его спину – в это мгновение Рахиль почудилось, что она перестала дышать. Конечно, она уже давно начала подозревать в Агеро подобные наклонности, однако ей даже и в голову не могло прийти, что он мог вытворять такое без стыда и совести, да еще и у нее на виду!От досады у Рахиль начало ныть в зубах. Но причиной этому были даже не развратные объятия Агеро, куда хуже было другое.Прижавшись к створке между дверями-седзи, Рахиль напряженно щурила глаза. Но Баам – сколько бы она не смотрела – не предпринимал никаких попыток сопротивления чужим прикосновениям. Он не побледнел, не дрожал и вообще ни выказывал никакого дискомфорта, даже наоборот несколько робко поднял в воздух свои тонкие руки и – через короткое мгновение, показавшееся Рахиль вечностью – обнял Агеро в ответ.