Часть 4: Звонок другу (1/1)

Америка обвёл окружающих внимательным взглядом. — Ну, кто-нибудь из присутствующих может хоть немного прояснить ситуацию?Страны молчали. Особенно энергично молчал Франция, который сейчас насвистывал ?Марсельезу? и делал вид, что его тут нет, а если и есть, то это его не касается. — Понятно, — протянул Альфред, — Значит, перейдём к отсутствующим.Под внимательными взглядами остальных Джонс снова достал из кармана испещрённую записями бумажку. — Кто там по списку? – пробормотал он, всматриваясь в строчки, — Ага, Австрия и Венгрия! — Что именно ?Австрия и Венгрия?? – на всякий случай поинтересовался уже более-менее следящий за происходящим Германия. Трудно сказать, кем ему приходились эти бывшие супруги – соседями, приятелями или вообще с какой-то стороны родственниками, но они были дороги ему хотя бы как память. А ведь с Америки могло статься что-нибудь такое, после чего и этой самой памяти не осталось бы. — Мы, это… — Америка кивнул сам себе, гордый своей задумкой, — позвоним им и спросим. А если понадобится – вызовем сюда, чтоб они на месте всё рассказали.Россия тут же широко улыбнулся. — А что – правильно! Вызовем, и сразу можно будет заставить их говорить, если не захотят, — весело протянул Иван.Германия нахмурился. Брагинского он, разумеется, знал не понаслышке и догадывался, в какое русло тот может направить свой неожиданно и некстати проснувшийся энтузиазм. Тем не менее… — Ну-ну… — немец протянул Альфреду свой мобильный телефон, — Найдёте номера в записной книжке.Американец взял телефон и довольно хмыкнул – Людвиг уже окончательно перестал сопротивляться ?влиянию общественности? и даже оказывал своеобразную помощь.А может, он сам в кои-то веки заинтересовался тайной своего прошлого? — О-о-о… — удивлённо протянул Альфред, изучая список номеров в памяти мобильного, — А я и не знал…Однако Германия остался невозмутим. -Не делай вид, что ты нашёл там что-то интригующее, — произнёс он. — А я и не делаю… — хмыкнул Америка.Людвиг опять вздохнул. Похоже, стоило действительно пожалеть о том, что он добровольно отдал свой телефон в лапы любопытного Джонса.Тем временем американец нашёл нужный номер и уже нажимал кнопку вызова. — Я звоню Венгрии! – торжественно известил он окружающих и включил громкую связь.Несколько секунд длинных гудков. Затем из динамика раздался голос – мужской, но точно не Австрии. — Ну, это… Типа алло! – недовольно проворчал некто. — Добрый день! – Альфред радостно заорал в трубку, — А кто это? — Э… — невидимый собеседник притих, — А ты, типа, кто? Ты ж, того, не Германия, а? — Нет… Ну так кто вы? — Это говорит тотально Польша! – послышался гордый ответ, — А чо вам типа надо?Теперь уже Америка растерялся. — А… Я Венгрии звонил… — Тотально круто, — одобрил Феликс, — А я типа тут причём? — Но ты же сам трубку взял! Куда я вообще попал? – запутался Америка, — Где Венгрия? — О! А Венгрия типа здесь! Только она к телефону подойти не может. Тотально. — Точно? — переспросил Альфред, – А Австрия? — А Австрия тоже здесь. Только он тоже… тотально...Джонс обменялся взглядами с остальными странами, слышавшими диалог, и убедился, что они тоже ничего не понимают. — В смысле? – наконец спросил он. — Ну типа это… — из динамика послышалось сопение, чавканье и грохот, — Они вместе, того… Супружескую жизнь вспомнить решили. — Э? – Америка не до конца понял. — Тотально, — пояснил Лукашевич и вздохнул.Альфред снова посмотрел на окружающих, и тут до него дошло… — А, ну я понял! Тогда можешь им сказать потом, чтобы перезвонили? — Ага, — согласился Польша, — только я, по ходу, до конца всего этого тотально не доживу. — Почему? – опять удивился Америка. — А это типа нормально, что меня Вен к себе на лоли-пати пригласила, а сама, когда я пришёл, начала этого пианиста кастрюлями забрасывать? Или типа сковородками… Но мне ща,по ходу, тоже достанется. Короче, мне сейчас, типа, тотально кранты! – после этого разговор прервался.Германия задумчиво посмотрел на всё ещё стоящего с телефоном у уха Америку. — Я сэкономлю немного времени, если скажу, что Австрии, похоже, сейчас звонить тоже бесполезно? – как-то странно спокойно спросил он. — Э… Ага, — Альфред, до сих пор слегка пришибленный, моргнул смотрящими в никуда глазами. — И я бы хотел, чтобы мне всё-таки вернули мой телефон, — с нажимом добавил Людвиг.Джонс ещё раз растерянно согласился и передал телефон обратно немцу. — Эм, — у Америки в голове начало формироваться новое изречение, но согласовать действия голосовых связок и мозга, чтобы перевести это всё в словесную форму, он пока был не в состоянии, — Так, э… Австрии и Венгрии мы попозже перезвоним. Потом. Как-нибудь. — Ну и что теперь? – скучающе поинтересовался Франциск одновременно с рассматриванием своего маникюра. — А… У нас есть ещё… — Альфред снова глянул на бумажку, — …Пруссия! Германия, дай телефон! — Нет!Но американец, услышав категорический отказ, энтузиазма не растерял и хитро заулыбался. — То, что ты теперь не хочешь отдать мне свой мобильник, вызывает интересные подозрения… — будто бы между делом заметил он. — Это какие? – недоумённо спросил некстати встрявший Италия.Людвиг сурово посмотрел на итальянца, будто бы мысленно отвечая: ?Никакие!?, а потом снова повернулся к Америке. — Во-первых, — отчеканил немец, — у меня в телефоне не сохранено ничего из того, что вы так хотели бы там найти. А если и было бы, то оно было бы защищено паролем. — И какой был бы пароль? – хихикнул Франция и тут же охнул, получив тычок от Артура. — А во-вторых, — Германия не обратил ни малейшего внимания на вопрос Франциска, — в этом совершенно нет необходимости. Я бы даже сказал – это бесполезно. — Почему это? – обиделся Америка, — Пруссия же наверняка должен что-то знать! — Должен, не спорю. Но на телефонные звонки он отвечать не будет.И, как ни странно, Германия знал, что говорит. Гилберт жил в его доме ещё с 1990 года, но почти с того же самого времени и до наших дней настоящей средой обитания Пруссии служили вольные просторы интернета. Из своей ?уютной? комнаты, постоянному торжеству бардака в которой не мог помешать даже любящий всегда и во всём порядок Людвиг, он мог не выходить неделями. Такой затворнический образ жизни Байльшмидта вполне устраивал, хоть и давно сбил ему все биоритмы. Спал прусс от случая к случаю, неизвестно откуда взятое непонятно что ел наспех за компьютером – благо Германия на Рождество купил брату по его же просьбе ультрасовременный и всенепроницаниемый ноутбук с плоскими кнопками, иначе каждый месяц приходилось бы менять забитую крошками клавиатуру с залипшими клавишами на новую. Для Германии вообще было обычным делом неожиданно проснуться в три часа ночи от гилбертовского вопля на весь дом, означавшего, что у Пруссии повысился рейтинг на любимом сайте или, наоборот, не хотело загружаться видео. Разумеется, до тех пор, пока Людвигу это не надоело, и он не — нет, не занялся заведомо бесполезным процессом перевоспитывания брата – сделал во всём доме капитальный ремонт, переложив стены звукоизоляцией. Но, похоже, на здоровье самого Гилберта его образ жизни никак не отразился, разве что глаза стали ещё краснее, а волосы — ещё растрёпаннее. Правда, в последнее время, когда Байльшмидт открыл для себя мир фанфикшена, его психическое состояние стало совсем неоднозначным. Периодически, и, кстати, довольно часто, Пруссия неожиданно распахивал дверь своей ?обители зла? и с маниакальной улыбкой вываливался в коридор, приветствуя любого случайного наблюдателя – обычно Германию – каким-то странным смехом, близким уже не к фирменному ?ке-се-се-се?, а скорее к лошадиному ржанию. Потом он обходил весь дом, продолжая ухмыляться, и если встречал по пути кого-нибудь, то снова взрывался приступом хохота, перемежаемого фразами вроде: ?Ну, блин, а я бы и не подумал! Ну, народ…? А уж иногда случалось, что Гилберт вылетал из комнаты пулей и с перекошенной физиономией и криками ?Не, вы это вообще видели! Чтоб неповторимого меня и чтоб так?!? уносился на улицу, чтобы потом, не снижая скорости, направиться к Венгрии. У Хедервари он мгновенно оказывался на кухне, с выражением крайнего отчаяния на лице отбирал у неё сковородку и начинал сам лупить себя кухонной утварью по голове. Сама Эржбета к этим сценам самобичевания относилась уже совершенно спокойно и за это время успевала достать из холодильника замороженные слойки-полуфабрикаты и разогреть их в духовке, чтобы, когда Гилберт вынырнет из пучины разочарования в фикрайтерах и успокоится, в качестве моральной компенсации выдать ему недельный паёк. Не то чтобы Байльшмидт призывал лично её к ответственности за свои психические травмы из-за, например, многочисленных историй на тему "БДСМ Россия/Пруссия", но сама Хедервари своё влияние на фэндом и бедную голову прусса осознавала прекрасно.В общем, вряд ли Гилберт стал бы сейчас отвечать на телефонные звонки. — Брат в последнее время углубился в виртуальную жизнь, и дозвониться до него будет просто невозможно, — со вздохом объяснил Людвиг, вспоминая знакомую картину – Пруссия, восседающий с ноутбуком на своей мятой кровати, включивший в наушниках музыку ?под настроение? на полную громкость. — Интернет, да? – протянул Россия, — Ну тогда можно и таким путём. По крайней мере у меня есть нужные связи…Иван в своей привычной манере загадочно улыбнулся и уже успел отправить кому-то смс-сообщение.И... Канада. Нет, он к этому вообще был совершенно непричастен — просто автора замучила совесть, и автор решил напомнить о его существовании. Канада!