3. (1/1)

Первому отряду пришел приказ выступать, но Хизамару заперся в стенном шкафу. Упрекнуть в несерьезном поведении было некому: брат терпеливо молча дожидался снаружи, а другие мечи к ним в комнату не заглядывали. Тишина продолжалась долго. Пока за пределами комнаты цитадель жила своей жизнью, голову Хизамару разрывал ворох противоречий. Заткнуть мысли не получалось. Перебивая друг друга, они кружили сознание. Невозможность сосредоточиться на чем-то одном спасала от худшего?— сумасшествия.—?Хигекири. Хизамару. Я вхожу.Хоть и слыша его всего пару раз, Хизамару узнал волевой голос сразу. Спрятал голову в колени и, плотнее поджав ноги, закрыл уши. Санива беспрепятственно вошел в комнату.—?Как он?—?Плохо… Это моя вина! Пожалуйста, санива-сама не…Голоса приглушились. Невольно вслушиваясь, к счастью ничего не разбирая, Хизамару в волнении просидел в шкафу еще несколько минут. Уединение прервалось внезапно. Открыв шкаф, не дав опомниться, санива и Хигекири вытащили Хизамару в комнату. Прокатившись по полу, тот вновь сжался в комок.—?Хизамару, ты ведешь себя недостойно хозяина!—?Все в порядке. В этом нет его вины. Ответственность на Хигекири.Хизамару вскинул голову.—?Аниджа не виноват. Если бы я!..—?Достаточно! Сядьте.Указал на пол перед собой, санива сел. Хизамару и Хигекири подчинились. Юное лицо санивы едва ли было способно изобразить суровость, но мечи увидели именно ее.—?Ваша психика устойчивее человеческой?— ты привыкнешь. Возможно, в будущем вам не придется восполнять энергию подобным образом, но сейчас мои способности недостаточно развиты. Простите, что вам приходится через это проходить.Засуетившись, братья заговорили наперебой, уверяя, что извинения излишни.—?Это мы должны извиняться, хозяин! —?следуя своим словам, Хизамару опустил голову к полу. —?Вы всецело правы!Хигекири остался сидеть как сидел. Не зная, смотрит ли на него брат, Хизамару не сдержал дрожь в плечах. Танто, которого он видел утром, был новеньким, как и он сам и, если бы санива счел тачи непригодным, его ждало расставание с братом.—?Подними голову.Хизамару не сдвинулся, не сумев разобрать в его голосе вердикта.—?Хизамару. Приказ хозяина.Послушав брата, Хизамару нехотя оторвал лоб от пола и, боязливо прищурившись, поднял голову. Санива смотрел прямо на него.—?Х-хозяин…—?Не бойся. Ты достойный меч, что мне служит. Я не собираюсь от тебя избавляться,?— будто прочел его мысли санива. —?Я пришел лишь для того, чтобы поддержать тебя в это трудное время.Хизамару невольно слабо улыбнулся. Доказательств, что санива лгал не было, как не было уверенности и в правдивости его слов. Легшая на спину рука брата помогла Хизамару поверить в лучший вариант.***Ночью Хизамару вызвался дежурить первым. Не чувствуя, что сможет уснуть, не стал будить брата, когда пришло время меняться. Когда подошло его время, Миказуки проснулся сам и молча сел в паре метров рядом.—?Не спится?Хизамару покачал головой. Опасение Миказуки не прошло, притупилось знанием о надежности, но не больше. Некоторое время они молчали. В небе не было луны. Разглядеть что-то было трудной задачей. Зрение мечей было острее человеческого, но видеть, что на самом деле творится в чужих мыслях не позволяло. Всмотревшись в профиль Миказуки, Хизамару неуверенно произнес:—?Миказуки. Могу я задать тебе вопрос?—?Ты уже его задал.Легкий смех смутил, одновременно дав понять чужой настрой?— на него нисколько не обижались.—?Мне было интересно… я хотел спросить о тебе и Доудануки. Ты с ним на удивление близок.Миказуки с улыбкой посмотрел на него. Полумесяцы в его глазах блеснули.—?Мы и правда… близки.—?Почему… —?Хизамару не знал, какими словами воспользоваться. —?Вы… едите друг друга? И остальных. И…—?Было дело, но не по злому умыслу. Что касается поедания себе подобных, думаю, мнение Доудануки будет как нельзя кстати: удовлетворять свои потребности ради продолжения существования?— первое, что мы должны делать, чтобы получить возможность послужить хозяину. Человеческое тело?— форма, которую Санива нам подарил. Мы все еще не люди.Хизамару успокоил размеренный спокойный голос. В сказанном были не чувства, но следование долгу.—?Люди питаются плотью мертвых животных. Мы?— плотью непригодных для службы хозяину мечей.Хизамару хотел ответить, но Миказуки добавил:—?Если и дальше хочешь оставаться рядом с братом, у тебя просто нет выбора, кроме как принять такую действительность.Хизамару замер.—?Это не предупреждение, и не угроза. Совет. Мне бы не хотелось из-за мелочи терять такого товарища, как ты.Стоило огрызнуться. Перебудить всех криком о том, что чувства съеденных?— не мелочи, а настоящие страдания, заслуживающие, чтобы их память почтили. Всплывшее перед глазами лицо брата вынудило Хизамару плотно сжать губы.Прислушиваясь к окружению, в молчании они просидели еще несколько минут. Миказуки сунул руку в рукав и достал небольшой мешочек. Показал Хизамару.—?Если ты давно не ел, могу поделиться конфетами. Я начинал с них.Хизамару судорожно затряс головой. Вскочил и, было, сбежал, как остановился, неожиданно осознав, что именно видел не так давно. Брат. Миказуки. Доудануки. Шокудайри. Все мечи, населяющие цитадель. Никто не считал зазорным питаться себе подобными. Лишь он один выделялся белой вороной.—?Как знаешь.Миказуки развязал мешочек и вытряс на руку несколько круглых конфет, видимо собираясь перекусить сам. Стараясь не думать о лишнем, Хизамару произнес:—?Я передумал. Можно мне пожалуйста… одну.Улыбнувшись, Миказуки протянул ему руку.—?Спасибо.Взяв шарик, Хизамару, прежде чем сунуть в карман, покатал его по ладони. Миказуки знал, что говорил?— благодаря другой форме прежний панический ужас не проснулся, оставшись нервозным отвращением.—?Я… попытаюсь побыстрее привыкнуть.Пожелав спокойной ночи, Хизамару вернулся на свою с братом постель. Стоило закрыть глаза, как сон не заставил себя ждать.