Покорность (1/1)

Утром, практически сразу после общего собрания во дворе и очередной порции угроз, мечей отправили на разные задания. Первый отряд переформировали, в него вошли Ямабуши, Нихонго, Додануки, Кашуу, Шокудайкири и Соза, их отправили на задание зачищать армию ретроградов в Эдо.Второй отряд был отправлен в экспедицию, в него вошли Гокотай, Саё, Урашима, Хонебами и Мидаре.Остальных отправили работать в поле и разбирать последствия вчерашней непогоды.Урожай уцелел не весь. Некоторые части полей были придавлены ветками, дождь вымыл землю и колосья пшеницы, что смогли устоять, оказались с обнаженными корешками. Остальная часть поля лежала, касаясь головами земли, из большей части колосьев ветром вырвало зерна.Крыша Цитадели тоже пострадала, несколько тяжелых веток проломили окна и разрушили черепицы на восточной стороне здания.Уставшие после вчерашних нагрузок мечи еле передвигали ноги и тихо постанывали от судорог сковавших ноги. Но отрываться от работы было нельзя, надзиратель внимательно следил за каждым, иногда угрожая пронзительным свистом своей отравленной трости.В комнате, где были заперты Хасебе и остальные тоже было неспокойно. Мечи с ужасом стали осознавать, что начали терять ход мыслей, их слова становились запутанными и невнятными, местами менялись слоги в словах, появилась сильная головная боль.Единственный, кто оставался в здравом уме был Намазуо, но он совершенно не представлял, что сможет сделать в этой ситуации.—?Постарайтесь, ребята,?— подбадривал он,?— Мастер скоро придет и спасет нас, пожалуйста, доверяйте ей!—?Кто это? —?спросил Хасебе, держась за голову,?— Что за Мастер?Намазуо содрогнулся и шумно приземлил руки на половицы:—?Ты совсем не помнишь ее? Это же наш Мастер, Санива!—?Я помню девушку,?— прошептал Цурумару,?— Но я не помню ее лица. Она была красива?—?Она была сильной,?— вставил слово Иватоши,?— Она могла поднять сразу десять коробок и носила их туда-сюда со второго на первый этаж…—?Нет же! Это она тебе поручила отнести сначала коробки наверх, а потом отнести по коробке в каждую комнату, в них были вещи, ты что не помнишь? Это ты нес десять коробок!—?Нет же, я точно помню, что в этой Цитадели Санивой был мужчина,?— задумался Хасебе,?— Я ненавидел его. Он хлопал себя по коленке и пел, когда напивался и называл себя Тем, Кто Объединил Мир…—?Это Нобунага, ты все перепутал! Ты теперь человек и живешь в Цитадели, наш хозяин девушка Санива, ты всегда ругался, что она разбрасывает вещи в кабинете и почти не отдыхает от работы! —?взвыл Намазуо и начал стучать себе по голове,?— Как же вы можете забыть это!—?Мы мечи. Я помню только это,?— сурово и тихо произнес Цурумару,?— Белый окрашиваем красным, несем смерть…Намазуо вжал голову в плечи и отодвинулся от пугающего похолодевшего Цурумару:—?Мастер же сотню раз говорила, что теперь мы люди, мы больше не…—?Не было никакого Мастера,?— так же сурово отозвался Хорикава,?— Мы мечи, не справившиеся со своим долгом. Не более.Намазуо забился в угол и начал судорожно думать, как вернуть ребят в чувство. Остальные сидели тихо, тяжело дыша и вцепившись в одну точку взглядом, в маленькую щелку окна, через которую бил утренний свет. Они всматривались в него и щурились, будто свет жжет их глаза, а над их головами стала проявляться непроглядная черная дымка, пахнущая порохом и кровью. Они сидели и покачивались из стороны в сторону, шумно выдыхая носом воздух, словно свирепые буйволы, их спины начали выгибаться дугами и постепенно вздохи сменились животным гортанным рыком, настолько низким, что звук отдавался у Намазуо в грудной клетке. Их пальцы на руках растопырились и там, где были красные полосы от трости стала проступать мертвенно бледная, словно бумага, кожа, сухожилия и кости стали деформироваться и с тихим треском обнажили посеревшие кости. Их глаза перестали отблескивать живым светом и радужку глаз заволокла тьма, безразличной пустотой лишающая их зрения. Их волосы поднялись от корней, будто это больше не мягкий человеческий волос, а жесткая звериная шерсть, и белая твердеющая корка поползла от кончиков причудливыми узорами.Тоширо заскулил и тут же закрыл рот рукой. Ватные ноги унесли его к маленькой дверце, за которой находились небольшая бутылка с водой и ведро, выделенное им под туалет. Его друзья никак не реагировали на шорохи, лишь пустыми черными глазницами впивались в льющийся из окна свет.Мальчик достал из кармана телефон и бросил в первый попавшийся диалог: ?они становятся ретроградами?.***Крыша практически была отремонтирована, вернуть на место пару черепиц и Цитадель как новенькая. Канесада старательно заделывал щели, прикрепляя осколки черепиц друг у другу какой-то клейкой жидкостью, Миказуки осторожно подметал щеточкой лишний мусор и упавшие на крышу листья. Крыша была еще влажной и довольно скользкой, но мечи ловко поддерживали друг друга, не давая упасть. Когицунемару вместе с Касеном и Никкари неторопливо подметали крыльцо и собирал листья и прочий мусор в большие пакеты, которые Отегине с легкостью уносил к воротам по несколько штук за раз.Яматоноками и Ичиго вместе с младшими работали в поле. Старательно выкапывали побитый урожай и откладывали то, что еще можно было спасти. Ичиго обеспокоенно старался помочь одновременно всем, хотя сам едва стоял на ногах. Ясусада же брался за работу потяжелее, относя ящики с овощами и тележки с мусором к главным воротам. Иногда ему на помощь приходил Хонебами.Яген же обходными путями смог улизнуть и попасть в свой кабинет, который ныне был заперт Повелителем, через окно. Из тайника он вытащил телефон и с ужасом обнаружил сообщение от Намазуо. Вооружившись всеми своими конспектами, он, стараясь быть как можно тише, внимательно изучал содержимое своих запасов с медикаментами.Труба, оглашающая отбой, прозвучала только после захода солнца. Утомленные и грязные мечи с ужасом думали, как сейчас лягут спать, не имея возможности помыться?— онсен и душевые были заперты и посещать их не разрешалось. Даже в туалет ребята должны были отпрашиваться через унизительное преклонение своему господину.Огород был самым пострадавшим местом в Цитадели и несколько дней мечи занимались только им. Каждый день они находились в грязи, таскали тяжести, не имели возможности попить чистой воды и ели только тайком, что удалось вытащить из мусорной кучи. Многие совсем обессилили и едва переставляли ноги, а над ухом постоянно свистела жестокая хозяйская трость.Отряды отправленные на задания так и не возвращались.Настроения в Цитадели были не самыми позитивными. Многие мечи решили, что Мастер действительно бросила их, раз так и не ответила на их зов о помощи. Конноске тоже так и не объявился. Сил сопротивляться не осталось совершенно, а многих, ко всему прочему, одолело горе по тем, кто так и не вернулся со своих заданий.Из-за грязи и недоедания у многих начали проявляться незнакомые до этого болезни. Кто-то покрывался язвочками, которые от грязи только сильнее гноились и вспухали, кто-то страдал расстройством желудка. Те, чьи тела выглядели более юно, переносили такие условия легче. Сильнее всего страдали более старшие мечи, в особенности Миказуки Мунечика, не привыкший ни к лишениям, ни к большим нагрузкам.В одну из ночей вновь раздался оглушающий рев трубы. Мечи испуганно высыпали во двор. Там их ждал Повелитель мечей и от него исходила настолько мрачная пелена дыма, что запах пороха просачивался в ноздри даже тем, кто стоял от него далеко. Одной рукой он за волосы держал стоящего на коленях Муцуноками, а второй рукой угрожающе тряс тростью прямо перед его лицом.—?Посмотрите в лицо этого мерзавца! —?раздался оглушительный низкий голос, заставивший всех вздрогнуть от ужаса,?— Запомните эту дерзость на его лице! А также постарайтесь запомнить, как она исчезнет!—?Ты не запугаешь меня своей палкой,?— огрызнулся Музуноками и вывернувшись из цепкой хватки плюнул Повелителю прямо в лицо.На строгом суровом лице не дернулся ни один мускул. Черным рукавом своей одежды, он грациозно обтер свою щеку и с силой приложил Ёшиюки головой о деревянную ступеньку.—?Знаю, что болью тебя не проймешь,?— прошипел Повелитель,?— Но все вы, гордецы, слабы перед унижениями. Смотри-ка, кто стоит во-о-он там. Не то, чтобы твой враг, но как часто вы спорите с Изуминоками Канесадой. Как часто ты, верный меч Сакамото Рёмы, доказывал ему, что его хозяин Хиджиката Тоширо был не прав в своих взглядах. И что же станет с тобой, если тот, кого ты так ненавидишь, увидит твоё унижение? Как быстро это сломает тебя?Глаза Муцуноками заволокла красная пелена. Инстинктивно сердце забилось быстрее, разгоняя кровь, позволяя страху овладевать сильнее и сильнее.Резким движением огромная рука Повелителя содрала с Муцуноками одежду. Он оказался практически полностью обнажен и от этого чувствовал себя еще более беспомощным. Повелитель бросил его на деревянный помост, перевернул его, заставив облокотиться грудью на край, пинком согнул его ноги в коленях, облокачивая их на ступеньку ниже и наступил на лопатку не давая подняться. Черная дымка соскользнула с его ступни и едва видимой пеленой окутала тело Муцуноками, полностью его парализовав.В редких лохмотьях своей одежды, парень был прижат ухом и грудью к помосту, держась руками за его край и склонившись, в колени же впивалась нижняя ступенька.—?Эй, что бы ты не собрался делать, я разделю это с ним! —?раздался громкий голос из толпы. Отмахиваясь от останавливающих его жестов других мечей, к помосту продвигался Изуминоками с непоколебимой решительностью в глазах.—?Прекрасно… —?протянул низкий голос и следующим мгновением метнулся к Изуминоками, затаскивая его за грудки к себе и роняя на колени рядом с парализованным Муцуноками.Канесада гордо поднял голову и, самостоятельно стянув с себя одежду, опустился грудью на помост рядом, схватившись руками рядом за край.Длинный хвост трости засвистел над их головами и оба парня инстинктивно сжались, ожидая удара, но того не последовало. Вместо этого Повелитель вновь обратился к ним:—?Что ж, я думал оставить парочку красивейших следов на ваших спинах, чтобы они напоминали вам о моих золотых трех правилах еще долгие месяцы, но я передумал. Я высеку ваши задницы, словно маленьких сопляков за детский проступок. Самурайские души в ваших жалких телах не выдержат такого позора и тогда я с радостью посмотрю на ваши собственноручно вспоротые животы!Трость буквально загудела в воздухе и приземлилась поперек ягодиц обоих мечей. Тихонько зашипев оба многозначительно переглянулись. В глазах Муцуноками, залитых кровью, стекающей из раны на лбу, загорелась очередная безумная идея.Со следующим ударом, пока Изуминоками гордо терпел, Муцуноками же завопил. Настолько громко, насколько мог, наигранно, преувеличенно и жалостливо. Канесада опешил от такого действия, остальные мечи тоже были сильно удивлены. Со следующим ударом Муцуноками повторил это и подмигнул Изуминоками, чье лицо покраснело от сдерживаемого стона.Когда трость в очередной раз приземлилась, оставляя новый след на деликатном месте, Изуминоками точно так же наигранно взвыл. Удары стали сыпаться чаще и становились сильнее, парни, покрываясь испариной и стараясь не поддаваться боли, решили накричаться вдоволь и каждый удар сопровождался таким истошным криком, какие только могли издать их рты.Главные ворота Цитадели скрипнули. На пороге выросла фигура человека.—?Что бы здесь ни произошло, остановить это! —?раздался знакомый женский голос. Впереди перебирал маленькими лапками лисенок, сжимающий свиток бумаги во рту.Мечи с удивлением узнали в отдаленной фигуре Саниву и Конноске.