Глава 17. Правда (2/2)
— Дочка, — шепнул как-то Аркадий Петрович Васильевой, не страшась рядом сидящих. — Ты родителей имеешь хоть?
В углу в слабом свете лампы вязала Вера, притихшей была в последнее время. Немцы по углам кто где, и тоже не говорили.
Сначала Надя не хотела говорить, ранее не с кем было, оттого и мужества не находила. Больная тема была. Но все же решилась, стыдно было перед спасителями, которые из-за нее умереть должны будут. Хоть правду поведать могла.— Нет, не имею.Аркадий притих, слова подбирая. А жена его слезы вытирать начала.
— Давно?Кивнула она, взгляд обратив к мужчине. Тот закурил, руками трубку обхватив с обеих сторон перед собой.— А как ты одна то? Как на фронт попала?— За старика своего пошла, деда — чуть задрожал ее голос. И переводчик вдруг осекся. Посмотрел на нее недоверчиво.
— А можно разве? — нахмурился хозяин, — за мужчину-то?— Деда не отдала, — чашка в руках ее замерла. — Все пороги отбила, все комиссии обошла, молилась, на коленях стояла.
Гауптман усмехнулся. Переводчик подхватил его.— И все это, чтобы теперь умирать? — голос его чуть тише сделался, все еще побаивался девушку.— Не хотели принимать, — не ответила она на вопрос, вперед куда-то смотрела, бесцветно речь звучала, — не могла я отдать войне того, кому обязана была жизнью. Как на смерть послать спасителя? Лучше самой как-нибудь.Слезы покатились с щек женщины. Пряжа из рук ее упала.— Тихо ты там, замолчи, — угрозил Аркадий Петрович, сам еле слезы сдерживая. Сердце в груди защемило.
— Ой, горе то какое, — зашептала Вера, лицо руками закрывая.
Переводчик снова ком сглотнул подступивший. Дурно сделалось на мгновенье. Командующий с места поднялся, на Надю не посмотрел. К двери зашагал, а перед тем как скрылся, не поворачиваясь, бросил:— Таким на войне не место.Аркадий с врагом согласился. Но и корить не мог юную. Разве грех был за родного деда пойти? Ведь и сыновья их за родителей пошли на фронт. И также говорили. Один в один.
— Ой, — заметалась Вера Павловна. — Совсем о белье забыла! Надо ж снять!— Я сама, Вера Павловна, сидите, — поднявшись не спеша Надя, к двери прошла.Взяв корзину из-под лавки, Васильева к белью поспешила, от разговора этого уйти торопилась. Отец ее в строгости воспитывал с детства, не привыкла она жаловаться на судьбу. Все в себе держала.
Потому-то и дед переживал за нее часто — понять не мог, что творилось на душе кровинушки. Не имела братьев и сестер Надька. Подруги были две, да война их разлучила. Со многим расстаться ей пришлось: с родителями, друзьями, товарищами. Даже влюбиться успела напоследок. В Василькова Петра — гордость соседскую. Красавцем был, справедливым, трудолюбивым и гордым. Он бы, наверное, и не позволил себе за столом одним с немцами вот так просто сидеть. И защитил бы ее, был бы жив.
Припомнилось Наде многое. Да чего о жизни прошлой слезы лить? Сейчас жить надо.
Рядом озеро шумело, по берегу тому огоньки горели соседские. Ветром их волновало, сердце дрожало.
Встряхнула головой девушка, к простыням притронулась. Не могла представить Васильева к чему идет все. Не было плана при ней. Только одного хотела — не погубили чтобы Веру Павловну и мужа ее.