3. (1/1)

Проснулся маленький дракон только к ужину, вяло поковырялся в предложенной миске, сжевал три креветки и даже не попытался цапнуть Тайкоганэ, когда тот погладил его по выгнутой спинке, только зашипел неохотно и отошёл, снова свернувшись на устроенной для него лежанке в уголке.- Вялый он какой-то, - посетовал Цурумару.- И кушает плохо… - Митсутада уныло взглянул на едва тронутое содержимое тарелочки.- Может… он заболел? – озвучил всеобщую тревогу Тайка, подбирая колени и зябко обхватывая их руками.Клинки Датэ встревожено переглянулись – о болезнях драконов, разумеется, никто ничего не знал.- Может надышался краски и отравился, - предположил Ягэн, выслушав сбивчивый рассказ Цурумару о их с Карой сегодняшних приключениях, и выдал платку активированного угля, предложив накормить дракончика таблетками.- А это поможет? – Тайкогане опасливо провёл пальцем по гривке свернувшегося в низкой корзинке дракончика, - он же не человек… Перспектива впихнуть в заболевшего Курикару таблетку никого не вдохновляла. Митсутада споро собрал опустевшую посуду и высочился за дверь, оправдываясь необходимостью навести порядок на кухне. Цурумару понимающе усмехнулся – разжать пасть и затолкать туда таблетку, в их случае превращалось не просто в экстрим, а в операцию с угрозой жизни – хоть и маленький, но огнём дракончик плевался метко, челюсти имел мощные и был на диво силён для своих размеров.Впрочем, хэйанец был готов рискнуть, если это поможет любимому учигатане выздороветь, а вдруг и – чем боги не шутят – вернуться в человеческий облик.- Кара, - позвал он выщелкнув из платки две таблетки и на раскрытой ладони поднося их к носу дракончика, - выпей таблетки, Ягэн обещал, тебе получшеет…Никакой надежды на то ,что дракончик согласиться выпить лекарство добровольно не было, но Цурумару всё же решил сперва попробовать.Тайкогане готовясь к неприятностям, отошёл подальше и вооружился объёмистым кувшином с водой – комната и так уже была вся в подпалинах, сжечь её, а то и всё крыло цитадели им совершенно не улыбалось.К вящему удивлению тачи, дракончик открыл один глаз, принюхался с искренним интересом, и махом слизнул обе таблетки, с видимым удовольствием ими захрустев.Еще и попытался платку отжать, сообразив откуда взялось в руках человека приглянувшееся лакомство. Впрочем, быстро потерял интерес и снова уснул. Всю ночь трое клинков дома Датэ поочерёдно вставали проверить состояние подопечного, и к утру были взъерошены и красноглазы, а у дракончика в придачу к общей вялости подскочила температура.Первым это заметил Тайка, привычно потрогав короткую гриву, и встревоженно коснулся чешуи.- Он горячий...Цурумару подобрался поближе, тоже тронул его, ощущая неестественный жар. Дракончик даже не проснулся, так и сопел, приоткрыв пасть.Клинки в тревоге переглянулись, Тайку оставили наблюдать, а Цурумару и Митсутада рванули за Ягэном и Санивой.Хозяин снова смог лишь покачать головой - он так же ничего не знал про драконов и их физиологию, а похожее проклятье не было описано ни в одной из книг. Дракончик не оценил шума над собой и угрожающе зашипел. Когда и это не помогло, а народа в комнате точно не стало меньше, он зло рыкнул и напружинился. Куда только пропала вся вялость, звереныш взвился пружиной, вцепляясь зубами в чужую руку. Санива заорал и встряхнул рукой, мало похожий на решительного господина, но поспешно взял себя в руки."Все-таки Кара не любит господина", - подумал Цурумару ошарашено и в некоторой степени злорадно.Впрочем, следом дракон обшипел Ягэна, предусмотрительно не трогавшего звереныша руками, и стало понятно, что вредный характер нелюдимого клинка Ачалы стал лишь хуже. Не было бы ему плохо, можно было бы сказать, что это даже забавно.Поняв, что никто ничего не знает, клинкам осталось лишь ждать.Курикара, вымотанный попытками себя защитить, уснул.К вечеру температура ещё поднялась, и он отказался от еды и практически перестал пить. На следующее утро Митсутада застал его за вялым разгрызанием кусочка угля вытащенного из курильницы. Общим советом, привлёкши к обсуждению Ягэна, было решено, что вроде бы дракончику от такой странной пищи чуточку лучшеет. Из предложенного ассортимента Кара выбрал несколько кусочков берёзового и липового, но потом снова свернулся в корзинке вялым клубком. Шкурка у него потускнела и стала мутно-белёсой, на раздражители он только вяло посвистывал уже даже не пытаясь огрызаться или укусить. Ещё несколько дней состояние дракончика не менялось, он почти не просыпался, и по-прежнему отказывался от еды, температура не спадала. Шкурка потемнела став тусклой и неживой, грива сбилась колтунами. Цурумару почти перестал выходить из комнаты и постоянно просыпался – тревожно проверяя состояние подопечного, Митсутада с трудом уговаривал его поесть – еда не лезла, тревога грызла внутренности злющей крысой. Тайка всё реже составлял ему компанию и всё чаще уходил на кухню, помогать Шокудайкири, пряча блестящие от невыплаканных слёз глаза. И засыпая жался к одноглазому тачи, вздрагивая и бормоча во сне. Хэйанец отворачивался, прикусывая губу – ему было не к кому пойти за помощью, тот кто мог бы его поддержать сейчас лежал в горячке, в облике миниатюрного зверька и вина скалилась в затылок – так было всегда, ты виноват, ты приносишь неудачу, все кого ты любил, кто сближался с тобой – умирали.Он не мог заснуть, слушая тихое, шелестящими вдохами и выдохами, дыхание спящего звереныша. Болезненно прикусывал губу, прислушиваясь и беззвучно считая время. Медленно-медленно... Если не знать, и вовсе подумаешь, что Кара не дышит.Злые мысли скалились в затылок, подталкивали и убеждали дурным шепотом – видишь, видишь, что творится с теми, кого ты любишь?Цурумару видел. И ничего не мог с этим сделать.Он думал, не бывает чего-то хуже потери.Нет, бывает.Беспомощность.Он так и не смог заснуть.Встал, бросив короткий взгляд на темный драконий силуэт, и вышел.Уголки глаз пекло, но слез не было. Хватит. Он все равно ничего не может поменять.Не может спасти. И когда хозяева умирали, выпуская его рукоять, он тоже ничего не мог сделать. Лишь слышать тот, самый последний вздох, с которым душа покидает тело.Клинок-журавль, всегда приносивший несчастья.Убивший их всех.Цурумару зажмурился, чувствуя короткое, холодное касание. Он мог не смотреть, он знал, что они сзади. Раскрывают окровавленные рты, тянут к нему ладони - ты, это все ты!- Тоже не спится? – тачи вздрогнул от тихого доброжелательного голоса, понимая, что позорно проморгал приближение чужака. Развернулся рывком и замер оторопело – в метре от него стоял, расслабленно прислонившись к опорному столбу Никкари Аоэ.Вот только… столб через него было прекрасно видно, как будто он был туманным призраком.- Я сплю? – Тачи едва сдержался, чтоб не начать хихикать, чувствуя подкатывающую к ключицам волну пенисто-истеричного безумия.- Всё в порядке, - вакидзаши рассеянно ему улыбнулся и присел на край веранды, похлопав по доскам, мол присаживайся тоже, - не удивляйся, я часто так гуляю, не очень то приятно спать, когда у тебя в голове призрак, знаешь ли…- Разве? – Цурумару хихикнул и, поколебавшись, сел рядом. Теплые доски скрипнули. – А разве призрак не захватит тело, пока ты здесь? – поинтересовался он против воли, бросив косой взгляд на вакидзаши. Не сдержавшись, обернулся, прислушиваясь к происходящему в комнате.- Не сможет, - Никкари шевельнул плечом, в упор рассматривая собеседника и глаз его мерцал какой-то пугающей мертвяцкой зеленью, - я же убил её, знаешь ли.Помолчали. Цурумару не знал что сказать, но не смотря на это становилось словно бы немного легче.Он никогда бы не решился признаться в своих пугающих мыслях кому-то из клинков Датэ, только и мог, оставаясь один, шептать дракончику бессмысленные слова извинений и вины. Шептать, захлёбываясь отчаянием, стискивая веки разъеденные невыплаканной солью, не в силах хоть что-то исправить.- Ночь сегодня тихая и легкая, - Никкари перевёл взгляд на небо и, казалось, разговаривал сам с собой, не нуждаясь в собеседнике, - это значит, всё будет хорошо.Цурумару открыл было рот – поддержать беседу, сказать что-нибудь легкомысленно-необязывающее, как привык делать всегда, но вакидзаши не дал ему заговорить:- Иногда ночь становится неуютной, - пояснил своему незримому собеседнику, - в такие ночи воздух звенит и пахнет кровью… это значит кто-то умрёт, я знаю как это происходит. Если… Нет не сейчас. Повернулся к Цурумару рывком, словно только сейчас вспомнил о его существовании, улыбнулся мечтательно, склоняя голову к плечу, как будто прислушивался к чьим-то словам.- Думаю, твоё проклятие не такое уж мощное, вряд ли оно способно навредить сильному духовному клинку.Цурумару захлебнулся вдохом, замер. Стиснул веки.- А сейчас… в ослабленной форме… я же всем приношу несчастья, - прошептал он. И торопливо забормотал, словно не в силах замолчать. – Из-за меня столько умерло… если и Кара… если Кара-бо…Повисла тишина. Лишь ветер с едва слышным шорохом трепал листву. Куда уж ему до людских – людских ли? – проблем.Никкари посмотрел на него в упор и во взгляде промелькнуло лёгкое удивление. Потом моргнул, чуть улыбнулся, словно прислушиваясь к тому, невидимому.- Знаешь, ты тут почти с основания цитадели и за это время ни хозяин ни кто из клинков не пострадал, - пожал плечами легкомысленно, ухмылка у него вдруг стала ехидной, а интонации насмешливыми, - не многовато на себя берёшь?Цурумару опустил плечи, хохотнул и устало потер затылок. Об этом он не думал ни разу.- Многовато, - согласился и совсем тихо сказал. – Спасибо.Он подозревал, что Никкари оно ни к чему, не был даже уверен, что он услышит, но…Ему стало легче. А попробуй он поделиться с братьями из клана, что бы стало тогда?Никкари снова кивнул кому-то незримо присутствовавшему рядом и поднялся, отряхивая штаны.- Пойдём мы… я, пожалуй. Думаю, тебе лучше отдохнуть, - покосился недовольно на совершенно пустой столб подпирающий навес, пожевал губу, - думаешь? Может быть… ты это, Ишикиримару попроси, он всякие исцеляющие ритуалы умеет, вдруг поможет…Но в голосе у него звучало сомнение и, помахав на прощание, он удалился в сторону дерева на холме, негромко ведя беседу с кем-то, кого Цурумару видеть было не дано. Или может быть с самим собой, но тачи упорно казалось, что рядом с невысоким хрупким вакидзаши шагает кто-то высокий, излучающий спокойную уверенность и силу. Но это только казалось.Тачи подумал, что стоит подготовить ему - им? - сюрприз в качестве благодарности, и медленно шагнул внутрь комнаты.Тихо сопели клинки, из угла с подстилкой не доносилось ни звука.Цурумару присел, не сразу решился погладить потускневшую чешую. Дракончик приоткрыл один глаз, затянутый мутной пленкой, и потерся мордочкой о пальцы.- Что, Кара-бо?Но, конечно же, ответа не последовало. Звереныш вновь опустил голову, страдальчески пискнув, и под ключицами противно кольнуло. Больно? Что? Что он может сделать?Оставлять Курикару одного не хотелось, и Цурумару устроил его на подушке рядом с собой.- Спи, мы что-нибудь придумаем.И сам провалился в сон, как в бездонный колодец, слишком вымотанный ожиданием и надеждой.*- Твою мать!! – хриплый, донельзя знакомый голос нарушил очарование сонного раннего утра, - Какого хера тут творится, вы долбанные ублюдки?Цурумару разлепил один глаз и с удивлением уставился на голого, взъёрошенного и до чёртиков злющего Курикару сидящего рядом с ним на футоне. Дракон был вполне человекообразен и совершенно не выглядел больным. Зато со всей очевидностью был в ярости.- За тобой следим, Кара-бо, - тачи глупо заулыбался, чувствуя, как вздрагивают уголки рта.Пусть сколько хочет злится, главное, что...На пару секунд Курикара вытаращил глаза, не понимая, что происходит, но почти сразу злость взяла вверх и жёлтые глаза потемнели и сузились. Изо рта вырвалось хриплое клекочущее дыхание, и показалось на мгновение – сейчас огнём плюнет, даром, что уже стал человеком. Но что бы не собирался сказать или сделать дракон, планам его сбыться было не суждено. Тайкогане, разбуженный голосами, сонно заморгавший и не сразу осознавший, что перед ним сидит вполне живой и ничуть не умирающий, да еще и человекообразный Курикара, среагировал однозначно.Он разревелся, с громким воплем повиснув на шее дракона.- Кара-а-а!Окурикара окаменел. На его лице явно читалось желание убить всех присутствующих и такое же глобальное непонимание – с каких это пор он, просыпаясь в своей постели, обнаруживает здесь не только любовника, но и толпу народа? И мало того, эта толпа заводит самую настоящую истерику!- Что. Здесь. Происходит? – Кара наконец встал, совершенно не смущаясь собственной наготы, недрогнувшей рукой оторвал от себя глядящего на него с обожанием, зарёванного танто, взглянул на сидящего с дурной улыбкой и дорожками слёз на щеках Цурумару и недобро уставился на Митсутаду. Тот тоже сидел с видом блаженного идиота, но хотя бы не рыдал и не пытался его обнимать.- Ты превратился в маленького дракона, - Шокудайкири, поняв, что от остальных ответа не добиться, начал объяснять сам. - Не понимал нас и никого не помнил, вот и пришлось... следить, - он поежился под взбешенным взглядом клинка-дракона и немного виновато развел руками. - Это продолжается довольно давно.- А потом ты заболел, - Тайкогане вытер мокрые щеки, осияв Курикару счастливой улыбкой, и пожаловался, тоже так, улыбчиво. - Знаешь, как страшно было! А тут ты, бац, и уже человеком проснулся!- Бред, - категорично отверг их версию происходящего дракон и повторно отодрал от себя восторженно пискнувшего танто, - проваливайте отсюда.Уверенности, впрочем, у него в голосе не было, наоборот – дракон хмурился, явно пытаясь припомнить как ложился спать вчера и вспомнить не мог, нащупывая вместо воспоминаний размытые образы плавающие в пустоте. Вот только на и без того не сахарном характере клинка Ачалы это сказалось не лучшим образом: бросив попытки что-то вспомнить, он поднялся и набычившись уставился на растерянных клинков дома Датэ.- Какая буква в слове "на хуй", вам троим не понятна? – поинтересовался угрожающе и потянулся за мечом.После такого любая попытка что-то объяснить была обречена на провал.Вылетев из комнаты и захлопнув за собой створку седзи, клинки несколько настороженно обернулись, ожидая всего, даже вихря пламени в спину. Но в комнате царила тишина, вокруг зеленела трава, а на небе сияло жизнерадостное солнце.Тайкогане покачался с пятки на носок, почесал в затылке, взъерошив и без того похожие на воронье гнездо волосы, и задумчиво резюмировал.- Характер у Кары что так, что в драконьей форме не меняется...Цурумару, разглядывающий помятое ночное хаори – интересно, Кара-бо даст им потом забрать одежду или стоит подождать, пока дракон не успокоится окончательно? – не менее задумчиво ответил:- И хрен бы с ним.Переглянулся с Митсутадой, повторившим за ним слово в слово, и рассмеялся.Словно отвечая его мыслям в комнате желчного учигатаны распахнулось окно и в него последовательно вылетели сперва их вещи, потом оставленный вчера поднос с посудой, поваренная книга, забытая Шокудайкири, вазочка с подвядшими цветами и наконец корзинка в которой спал дракончик. С присущей ему методичностью, дракон принялся за уборку.- Зато живой и настоящий! – оптимистично заявил танто, выуживая из мешанины вещей свою куртку, и принимаясь собирать разлетевшиеся перья.*Вышвырнув чужие вещи и одевшись Курикара перевёл дух и сумел наконец взять себя в руки. Терпение у дракона конечно было, да и выдержка присутствовала, но не с утра же, когда просыпаешься абсолютно голым среди толпы!Клинок Ачалы провёл пальцами по волосам и принялся наводить в комнате порядок. Скатал футоны и выставил стопкой за дверь – заберут. И вот это барахло, сразу не замеченное тоже. Свой футон он вынес и повесил проветриваться, а бельё сгрёб в кучу, по дороге в душ, занесёт Касену. Что за бардак вообще? Надо же, ?превратился в дракончика?! Что за бред!Может он конечно и перегнул, так не сахарные – не рассыплются! А то обнаглели в конец, вот дай таким палец, зажуют руку по плечо и уши оближут. Ведь он только вчера говорил… Учигатана напрягся, замер не донеся книгу до стопки на полке. А что было вчера? На память Курикара не жаловался и она его прежде не подводила, но почему-то вчерашний вечер никак не вспоминался. Последнее что он мог вспомнить, что Хасебе отловил его после работы в поле и попросил передать работающим на посадках клинкам задание от Санивы. Дальше всё тонуло в непроглядном тумане.Он что, реально каким-то образом превратился в дракона? И? И что тут происходило, вашу мать? Злость снова начала подниматься, ввинчиваясь в виски тонким визгом, но он взял себя в руки. Может пойти к Саниве спросить?Ещё чего…Ладно, будем решать задачи по мере их возникновения – решил дракон и продолжил собирать разбросанные по комнате вещи. Распахнул окно и дверь, выветривая застоявшиеся чужие запахи – надо же, а он то думал, что неприхотлив, а стоило в родной конуре что-то нарушить и готов рычать от ярости. Ладно, проветрится. Теперь собрать то что в стирку и пойти в душ, как раз успеет после основной толпы и мимо завтрака не промахнётся. Есть хотелось ощутимо, голод настроения не улучшал.Слёзную радость Касена и помогавшего ему Монойоши он выдержал скрипнув зубами, встреченных на пороге купальни Иватоши с братцем просто послал – эти не обидятся. А вот в столовой выдержал минут пять, после чего сгрёб тарелку и удрал – да они что, сговорились все?!Митсутада только головой покачал, глядя ему в след, Тайка вздохнул, а Цурумару даже скрывать радость нужным не посчитал – конечно, их обожаемый дракон снова с ними и почти такой же как всегда.На распределении заданий, Хасебе строго велел Курикаре явится к господину как можно скорее, и в голосе у него звенела отчётливая зависть.Ну, к Саниве, так к Саниве. Кара пожал плечами и пошёл. После сытного завтрака – не мудрствуя и припомнив опыт Шишио, учигатана свистнул себе добавки с пустой кухни – настроение снова стало почти благостным.*Санива привычно обнаружился в кабинете - где б ему ещё быть - сосредоточенно расписывая печати вместе с помощниками-лисами. Несколько зверей, похожих и не похожих друг на друга, обустроились на полу, еще один сидел на краю стола, вертя головой и переступая мягкими, мохнатыми лапами.- Окурикара-сан, - он шевельнул ушами, и Санива, бормотавший что-то под нос, поднял голову.Будто еще на подходе его не заметил. А то и вовсе на другом краю цитадели.- Наконец-то проклятие прошло, - господин улыбнулся привычно мягко, терпеливо и протянул ладонь. Пальцы у него были заклеены цветными пластырями. - Помнишь что-то из того времени, как был дракончиком? – спросил участливо, будто не видя, как перекосило дракона Ачалы.- Ничего, - не вдаваясь в подробности, кратко отрубил Курикара. Санива едва заметно поморщился, что в этом облике, что в зверином, сотрудничать и общаться учигатана желанием не горел.- Позволь, я осмотрю тебя, - ну, хоть спорить не стал, стянул куртку покорно, никак не выражая своего мнения, по поводу осмотра.- Клинок не претерпел изменений? – закруглившись с осмотром, Санива попятился, привычно пряча руки за спину и скрывая позорное облегчение – избавиться от впечатления, что дракон сейчас плюнет огнём или вцепится в протянутые слишком близко пальцы, никак не удавалось.- В порядке, - буркнул Курикара, натягивая одежду.Санива снова поморщился – и как с ним общаться?- А твоя вторая форма? Может быть, в ней ключ к разгадке?На деле он сомневался, что сможет что-то узнать, но странная болезнь, что привела к возвращению в реальный, человеческий облик, больше всего напоминала линьку рептилий. Что, неужели, и драконы тоже?..Только вот за все время пребывания в цитадели Курикара ни разу не пропадал из виду. Или нужды не было, ему, прожившему не одну сотню лет? Как часто драконы вообще линяют?Курикара красноречиво покосился на хозяина, отвечать не стал, сосредоточился меняя облик. В комнате сразу стало тесно. Размером с небольшую лошадь, в остальном дракон ничем не отличался от своей маленькой копии. Даже рожки и те были, на три маленьких отростка. Длинная грива шевельнулась, когда Курикара повернул голову к господину, наклоняя голову.С таким не только пальцев, сразу руки по локоть лишишься, - невольно подумал Санива, рассматривая длинные клыки, - и хорошо если не по плечо... вместе с головой.По спине пробежал противный холодок и подходить к опасному зверю расхотелось – с несговорчивым характером Курикары всякое могло случиться…- Красивый какой, - восхищённо шепнул кто-то из сгрудившихся у стены Конноске. Дракон изогнул шею и покосился в их сторону с плохо скрытым самодовольством. Санива воспрял духом – похоже в этом состоянии сознание дракона немного меняется и возможно он будет более разговорчив.- Не чувствуешь никаких изменений, Курикара-сан? – господин шагнул ближе, осторожно скользя ладонями в сантиметре от темной драконьей чешуи.Странное ощущение было – он чувствовал клинок так же, как и многие другие, будто Курикара стоит в своем человеческом теле. Или дело было в том, что и одно, и второе являлись истинными для него, божественного клинка?Дракон наклонил голову, прислушиваясь к ощущениям и честно констатировал:- Под лопаткой зудит, в остальном никаких изменений.Осмелевший Санива осмотрел загривок дракона и отшелушил мутноватую плёнку налипшую на выступающую холку.- Так лучше? – поинтересовался задумчиво, крутя в пальцах полупрозрачную жёсткую шкурку.Дракон кивнул.- Похоже, ты полинял… - сообщил Санива, предъявляя ему шуршащее вещественное доказательство.Дракон Ачалы одарил его презрительным взглядом, выражающим всё, что он думает о такой сентенции.- Скорее всего, это и стало катализатором обратного изменения формы… - оправдываясь пробормотал Санива, торопливо отступая к столу. В интеллекте этого Курикары-дракона сомнений не возникало.Учигатана встряхнулся, возвращаясь в привычную антропоморфную форму, и выжидающе уставился на хозяина.- Если тебя ничего не беспокоит, можешь идти, Курикара-сан, - Санива с явственным облегчением махнул рукой и отошел к столу. Шкурку он так и держал в пальцах, рассматривая ровные следы небольших чешуек. – А про события, которые ты не помнишь, тебе расскажут, - добавил негромко и чуть злорадно, когда дракон уже вышел за дверь.Лисы, тихо переговариваясь, подтащили новые печати.И лишь одна мысль крутилась в их лисьих головах.?Плохое у вас чувство юмора, господин?.