Один день (1/1)

— Хм, значит у них всех другие имена?— Да, но большинство привыкли слышать от меня ?эй, ты?, так что не парься. В конце концов, если ты будешь звать их по именам, они просто подумают, что это ролевка. — Ладно.Идея однодневной замены казалась глупой. Кто-то может заметить разницу — она ведь действительно чувствуется, если знать Сашу близко. То есть, мастера скорее всего напрягутся, а просвещенные все поймут. Риск, с какой стороны ни посмотри, но интерес итошина и усталость мастера сильнее опасений. До’Эйве критично осматривает Сашину одежду на нем. Все же, она отличалась от его итошинской, а еще меч был непривычно легким, и им было нельзя колоть. Саша тем временем лежит на кровати и смотрит в потолок, собираясь, видимо, вздремнуть еще пару часиков.— А если заметят? — удоган поворачивается к Александру, тот лениво приподнимает голову.— Настучат мне по голове. Не парься, тебе-то ничего не будет, — фыркает Подволоцкий. — Да, кстати, не стоит участвовать в альянсовой, а завтрак через полчаса, но идти не советую. Пять минут. Саша перекатывается ближе к краю кровати и вытаскивает из под нее небольшую прозрачную пластиковую коробочку с бутербродами.— Вот, не спрашивай, — пожимает плечами Подводный. Удоган хмыкает. Он и не собирался. После быстрого завтрака мужчина отправляется к корпусу, где расположился его отряд. Потихоньку из своих корпусов начинают выползать дети постарше и помладше, совсем мелкие и те, кто явно всего на несколько лет младше Саши.— Все встали? — интересуется До’Эйве у предполагаемой вожатой корпуса. Девушка кивает.— Встали все, а вот сколько из них явится на завтрак — загадка, — хмыкает она. До’Эйве усмехается и поводит плечом.После завтрака итошин в полной мере осознает свою ошибку и жалеет о своем решении. Ребята, расположившиеся на креслах и на полу, действительно всего лишь дети. Сонные, зевающие, они смеются, о чем-то болтают, и некоторые все еще в не совсем понятной удогану одежде.Утренний сбор проводит пришедший на помощь Идо. Он подмигивает итошину, будто говорит ?а я все знаю?. Сам, что ли, отдыхал от детей денек? И, кажется, детей даже не удивило, что он сам не произнес ни слова.— Ну что, До’Эйве, как вам в здешних краях? Не сильно родной дом напоминает? — оперевшись локтями о поручни, интересуется мастер. Итошин пожимает плечами.— У вас теплее, — бросает он. Женя косит взгляд на удогана и ободряюще хлопает того по плечу.— Меня попросили присмотреть за вами. Это было предсказуемо. До двенадцати ничего интересного не будет, захват территорий сегодня отменили, — Идо потягивается. — Пойдемте, посидим, посмотрим хоть, что творится.Итошин неопределенно пожимает плечами и, кивнув, идет следом за мастером. Ему нравится то, что хоть кто-то здесь признает его статус. В конце концов, вечно ?тыкающий? Саша начинал надоедать, хотя он уже почти скучает по этой смазливой мордашке и его вечному недовольству. Странное ощущение. Что это вообще такое? Удоган отгоняет ненужные мысли.Они садятся на веранде, на так называемых ?пеньках?. До’Эйве оглядывает лагерь в поиске знакомых лиц и действительно выхватывает их. Например, Доко, мирно беседующего с кем-то, или нескольких своих генералов, здесь оказавшихся всего лишь детьми. Конечно, Тошо, Махон, приветливо помахавший ему рукой и улыбнувшийся в своей неподражаемой манере, Гар’Мо с командиром чуинов, девушку с ее рогами было сложно перепутать с кем-то. Кажется, они что-то обсуждали, и дева была недовольна, но приказ есть приказ.— Женя ведь? — повернувшись к Идо, интересуется итошин. Мастер кивает.— Сегодня ваш телохранитель, — хмыкает тот, сцепляя руки в замок. — Не переживайте, Саша сыскал славу не самого общительного и открытого мастера, так что его клан обычно его, как минимум, побаивается. Беспокоить по мелочам не станут, — Идо прикрывает глаза. Удоган хмурится.— Но он же...— Не такой, да, — кивает Войтов, — но создал образ, придерживается его, и фиг ему что втолкуешь. О, Гусь, — мастер выпрямляется.— Доброго дня, До’Эйве, Идо, удоган, — подошедшая девочка начинает рассказывать о том, что им удалось узнать, и итошин честно пытается понять, что делать с этой информацией. На помощь снова приходит Женя.— Благодарю, продолжайте в том же духе, — вежливо улыбается мастер. До’Эйве лишь кивает. Девочка ретируется, а удоган вздыхает. Если так пойдет и дальше... Мастер рядом хмыкает и ободряюще улыбается.— А вы с Идо тоже местами менялись?— Ага, и за ним присматривала Таира.— Таира?— Мастер Тихолеса. Ну, ремесленник, — кое-как поясняет Индеец. Удоган сдвигает брови к переносице и медленно кивает, мол, ну примерно я понял.До двенадцати действительно не происходило ничего интересного, пока голос из ниоткуда, как гром среди ясного неба, велел собраться на плацу.— Мы можем остаться здесь. Это громкоговорители, вон, на столбах висят, — Идо указывает на один из столбов, и удоган медленно опускается обратно на стул.— Альянсовая игра. Правила до ужаса просты, по крайней мере, сегодня: убей или будешь убит. Не в прямом смысле, конечно. У детей есть определенное количество жизней, сколько раз их нужно ударить, чтобы они считались умершими. После этого они возвращаются к корпусам и ждут тут тридцать секунд, возрождаются и идут дальше в бой. Побеждают те, кто умер меньше всего раз. Можем поучаствовать.— Да как-то нечестно участвовать, — усмехается До’Эйве. Женя в ответ тихонько посмеивается. Да, удоган знает себе цену, видно сразу.Альянсовая заканчивается быстро, и До’Эйве загоняет своих греться, потому что в снегу все повалялись знатно. К тому же, кто-то прихрамывал, а кому-то поставили фингал под глазом.— Здесь хоть врачи есть на случай чего? — интересуется он у Жени, пока удивленный внезапной заботой пионер скрывается в корпусе. Индеец кивает, и итошину явно становится немного спокойнее. Весь оставшийся день прошел за приятным разговором с Идо, тот рассказал про этот мир, про веселые случаи с мастерами. До’Эйве в свою очередь рассказал о том, что осталось за кадром, например, как один из солдат решил, что лизнуть сосульку — это очень клевая идея. А под вечер к ним решительно идет Гар’Мо. До’Эйве на автомате напрягается. Мастер подходит ближе.— Мы с Таирой и Натой немного повозились, но узнали, как она работает, — в руку До’Эйве падает знакомая подвеска. — Только боюсь, тебе не понравится, — качает он головой.Удоган фыркает, цепляя металлический овал себе на шею.— Коротко и по делу.Эграсса вздыхает и обреченно смотрит на Женю, тот поводит плечом.— От плотской любви.Индеец и удоган с удивлением смотрят на мужчину.— Мне не послышалось? — переспрашивает блондин. Эграсса мрачно качает головой и, отвлекшись на кого-то, уходит, оставляя итошина в раздумьях.— На совет с детьми я схожу сам, возвращайтесь в комнату, — советует Женя. — Рад был познакомиться. Они пожимают друг другу руки и расходятся. Удоган быстро возвращается в комнату. Саша, похоже, куда-то отошел, а До’Эйве начинает мутить. Мир плывет, становится жарко и почти невозможно дышать. Он чувствует, как на шее нагревается подвеска. Итошину приходится опереться о тумбочку, чтобы не упасть, привалиться плечом к стене и все равно вцепиться в эту самую тумбочку. Пальцы будто свело, и он не мог разжать их.— До’Эйве? — удивленный голос Подволоцкого раздается от двери. Удоган хочет что-то сказать, но лишь тихо хрипит, а Саша понимает все мгновенно. Он подскакивает, пытается сорвать кулон, но, как только он его касается, его самого будто молнией прошибает и откидывает на кровать. Юноше внезапно не хватает воздуха, он цепляется за покрывало и крепко жмурится. И вдруг все прекращается так же неожиданно, как и началось. Итошин падает на колени, а Саша делает глубокий вдох.— Знаешь что? Я в душ, — он явно просто пытается сбежать и уединиться хоть ненадолго. Мастер проскальзывает в ванную комнату и хлопает дверью. Удоган медленно поднимается и прислушивается. В ванной зашумел душ. Рука удогана легла на ручку двери.