Звезды (1/1)

— Не устал? — хмыкает Саша, глядя на До’Эйве. Тот явно с большим трудом воспринимает информацию сейчас. Территория лагеря казалось ему мизерной по сравнению с территориями в родном мире. Там, где у армии был размах в несколько километров, здесь обозначалось буквально десятью шагами.— Не дождешься, — фыркает удоган, оглядывая корпуса настолько внимательно, насколько мог.— Значит, здесь Гвардия? Вон там Первый Имперский и Шохан, там Механики, а в том здании расположилась Академия, всех можно узнать по одежде, она разных цветов, мастера и вожатые обычно одеты в свою одежду, отличающуюся ото всей, — итошин глядит на Подволоцкого, и тот кивает.— Дети воспринимают это как игру, и объятия между Первым Имперским и Гвардией Империи — это нормально. У академиков, правда, нет спецодежды, да и туда ходят со всех кланов, вожатые спят в корпусах, а мастера в том большом здании, — кивает блондин и вздыхает, опираясь на руки. Они сидели на ступенях перед столовой после только что проведенной экскурсии. У До’Эйве малость пухли мозги, но он понял.— Хочешь узнать их поближе? — интересуется Александр, глядя на звезды.— С чего ты взял? — фыркает мужчина.— Ты плохо прячешь свою заинтересованность, а я хочу отдохнуть от детей, — хмыкает парень и поворачивает голову на удогана. Тот хмурится и косится на мастера с некоторым недоверием, мол, как ты собрался это все провернуть.— Очень просто: ты завтра выйдешь вместо меня. У наших завтра нет походов в лес, так что нестрашно, — мысли о дне отдыха прельщает Сашу больше, чем возможная угроза. Все же, он правда малость устал от детей. Как у других мастеров хватает сил? Это остается загадкой. Итошин пожимает плечами, мол, я подумаю, и воцаряется тишина. Оба смотрят на небо и маленьких светлячков.— Звезды сегодня красивые, — роняет До’Эйве.— Ага, спасибо, — бросает Саша. Блондины переглядываются и начинают смеяться. В этот момент между ними будто лопнула струна. Они явно, наконец, поняли друг друга.— Неплохо, неплохо, — хмыкает итошин.— Учусь у лучших, — хмыкает мастер. Немного непонятно, кого он имеет ввиду, но в данный момент, скорее всего, удогана, на что тот лишь снова хмыкает. Продолжать разговор бессмысленно.— Саша, это что такое? — слышится сбоку. Мастер закатывает глаза и поворачивает голову в сторону двигающегося к ним Сахарова.— Тошо? — итошин с интересом выглядывает практически из-за плеча Подволоцкого.— Угу. Сахарок, директор, — театрально вздыхает Александр. Блондины синхронно издают сдавленный смешок.— Уже спелись, — оценивает Тошо-Не-Тошо, крайне недовольный положением дел. — Быстро в комнату, и чтобы до работы я тебя не видел.— Иду-иду. До’Эйве, пойдемте, а то вас второй раз изгонят, — закатывает глаза юноша, поднимаясь со ступенек и направляясь к Аду. — Вот вредный. — Тошо же. — И то верно.На небольшом кусочке перед Администрацией фехтуют двое. Саша начинает всматриваться и поздновато понимает, кто там. Итошин рядом разом бледнеет, поджимает губы, отворачивается. Больно. Умом он понимает, что это не его старый друг, внезапно воскресший из мертвых, но от того менее болезненно не становится.— До’Эйве, я их отвлеку, а ты топай к комнате, — шепотом обращается Саша, обходит фехтующих и подходит ближе. — Эдриан, Джо, там Сахарку ваша помощь нужна у главного входа в столовую, он просил вас позвать. Парни отвлекаются от фехтования.— Ну, в следующий раз, — пожимает плечами Эдриан. Они втроем еще переговариваются пару минут, а потом мастера уходят к столовой. Подволоцкий возвращается в комнату, где на кровати развалился итошин.— Эй, харе хандрить, мертвых не вернешь, как бы сильно ни хотелось, — юноша падает на вторую кровать.— Он был мне как брат, — почти шепчет До’Эйве. Впервые открывается перед самим собой. Так странно, но одновременно спокойно. Гораздо спокойнее, чем лежать в полной тишине наедине со своими мыслями.— Думаю, я не могу понять, — вздыхает со своей кровати Александр, — но все же, думаю, тебе нужно отпустить. Да, больно, тошно, противно и, кажется, неправильно. Но тебе самому станет легче.Итошин слегка улыбается. Самую малость.— Спасибо.— Не за что. А теперь давай спать, я устал как черт, — ворчит Подволоцкий, укутываясь в одеяло. Даже ботинки не скинул. Удоган невольно подмечает эту маленькую деталь, как и то, что мастер к нему спиной.Генерал вздыхает. Сам не укрывается, только подтягивается выше, кладет голову на подушку и закрывает глаза. Впервые за долгое время его сон спокоен и непрерывен.