One. Patrick & Pete (1/1)

Соседи ругались. Снова. Их крики капали с потолка, разъедая срывающимся фальцетом мебель и бежевый ворсистый ковер. Когда это происходило, Патрик обычно торопился уйти куда-нибудь подальше. Он просто не мог вынести отчаяния, сквозившего в каждом выкрикнутом Бекки слове, и откровенной лжи, которой Шон пытался защититься. Краски, в которые эмоции окрашивали голоса, были слишком яркими. Они оглушали, не давая ориентироваться в пространстве.Но сегодня весь день шел дождь. Капли стучали по железному отливу так громко, словно напротив его окна выстроилось с два десятка идеально обученных солдат, стрелявших из автоматов с незаканчивающимися патронами. Патрик никак не мог вспомнить, где оставил зонт, поэтому всё, что ему оставалось?— это сидеть прямо на ковре, сжимая между пальцами жесткий ворс, и слушать.Он уже и не помнил, когда вечера в квартире над ним происходили без выяснений кто прав, а кто обманщик и лицемер. Воспоминания о том, как Бекки впервые появилась на пороге его квартиры, когда он только заехал, каким сияющим был ее голос, когда она представлялась, как аппетитно хрустела корочка яблочного пирога, пока женщина нарезала его, выцвели. Гораздо проще Патрику было вспомнить, сколько раз незнакомый женский голос, немного сумасшедший со сбившимся дыханием надрывно выкрикивал в спальне имя её мужа. Высокая стройная, стервозная блондинка?— однажды Патрик услышал её голос без пошлых стонов, когда они обсуждали, как Шону отвертеться от жены на выходных. Девушка, застегнув молнию на сапогах и поправив шарфик, чмокнула мужчину в щеку. Она говорила сквозь стиснутые зубы, но чуть громче, чем если бы хотела остаться неуслышанной. Патрик не различил слов, однако интонация и тембр, даже намеренно заниженный тон, помогли безошибочно воссоздать в голове образ разлучницы.А сегодня они впервые встретились. Патрик отложил книгу и прислушался. Кажется, для этой семьи всё закончилось. Бедняжка Бекки. Она поднималась по лестнице, попутно пытаясь найти в сумочке ключи. Женщина задержалась у двери соседа, и Патрик услышал, как зашуршала упаковка салфеток, а потом Ребекка высморкалась. Затянувшаяся простуда никак не отпускала.Блондинка делала Шону минет. Патрика начинало тошнить, когда она, причмокивая, пошло вылизывала головку, или, хихикая, языком щекотала мошонку. Шон утробно мычал, накручивая на пальцы прядь светлых волос, все сильнее толкаясь в рот, помада на котором бесстыдно размазалась.Когда в замке повернулся ключ, Патрик перешел в гостиную. Он даже включил телевизор в надежде, что тот заглушит неизбежное. Но Бекки кричала слишком громко. Её голос, всегда спокойный и немного усталый, изменился, окрашиваясь белой яростью.Любовница визжала и плакала, царапая длинными ногтями штукатурку, пока Ребекка, вцепившаяся в её волосы у самых корней, зная, что так будет особенно больно, тащила блондинку ко входной двери. Шон, взвизгнувший в ту секунду, когда наткнулся на бледное лицо жены и попытавшийся тут же отцепить девушку от своего паха, теперь стыдливо молчал. Но Патрик знал, что долго играть роль провинившегося школьника он не будет.Когда голос Бекки начал ломаться, все больше покрываясь налетом будущих сорванных связок, Шон перешел из защиты в нападение. Они ругались грязно, беспринципно, переходя на личности и припоминая каждую, даже самую незначительную оплошность друг друга.Первая разбившаяся у ног Шона тарелка заставила Патрика скривиться. Звук был слишком резким, до крови из носа высоким. За ней полетела вторая, третья. Шон визжал и называл жену ненормальной истеричкой. Ребекка давилась слезами. Когда нежно-голубая чашка из подарочного сервиза, ударившись об пол, раскололась напополам, на секунду сверху воцарилось молчание. Патрик услышал тяжелые шаги Шона. Мужчина сократил расстояние между ним и женой, остановился в сантиметре от нее и, качнувшись, ударил. Женщина даже перестала плакать. В звенящей тишине Патрик слышал ее сломанное дыхание.Он не выдержал. Слишком резко вскочил на ноги, отчего его шатнуло и закружилась голова, зажмурился, чувствуя, как пространство вокруг покачивается вперед-назад, пульсируя в такт учащенному сердцебиению. Патрик хотел подняться наверх, позвонить в дверь, хотя бы попытаться остановить это безумие, но испугался. Уже в прихожей, сжимая в вспотевшей ладони ключи, парень почувствовал собственное бессилие. Кто он? Просто сосед. Посторонний человек, собравшийся влезть в чужие, известные ему только по редким разговорам и долгим вечерним перепалкам, отношения. Да он даже защитить Бекки не сможет. Шон, конечно, хилый, но как минимум на две головы выше Патрика.Он вернулся в спальню и, достав из шкафа наушники, прошелся пальцами по проводу, спотыкаясь об узлы. Конечно же, спутались, очень вовремя, спасибо. Ссора наверху становилась всё громче и отчаяннее. Патрик начал паниковать, пальцы, пытавшиеся распутать наушники, почему-то дрожали. Он плюнул на узлы и, воткнув штекер в разъем, включил на плеере первый попавшийся трек. Выкрутив громкость почти на максимум?— лишь бы не слышать посторонних голосов?— парень упал на спину.Низкий гроулинг солиста Cannibal Corpse давил на барабанные перепонки. Обычно Патрик такое не слушал, но для того, чтобы полностью изолироваться от звуков?— в самый раз. Самое важное, что длинные вопли солиста и диссонанс инструментов?— серьезно, Патрику казалось, что каждый играет то, что ему хочется?— отвлекали от мыслей в голове, звучащих даже громче ссоры, разгоревшейся в квартире сверху. Он вслушивался в слова, выделял из общего потока каждый инструмент отдельно, пытаясь осознать смысл. Но у него не получалось. Может, нужно испытывать определенные эмоции, чтобы понять подобное.К тому времени, как весь тяжелый рок в плейлисте закончился, Патрик почувствовал, что засыпает. Он не стал этому противиться и, стянув наушники, перевернулся на живот, притягивая к щеке подушку. Криков сверху больше не было, поэтому Патрику, решившему, что Бекки и Шон, наконец, выяснили отношения, ничего не помешало провалиться в сон.Его разбудил звонок в дверь. С трудом разлепив глаза, Патрик нащупал на прикроватной тумбочке часы и нажал кнопку. Механический женский голос сообщил, что сейчас девять тридцать утра.Почему-то Патрик не мог отделаться от плохого предчувствия. Он открыл дверь, мгновенно почувствовав, что человек, оказавшийся за ней, сканирует его взглядом. Около сорока, темнокожий, когда-то серьезно занимался спортом, но сейчас забросил. Скорее всего за это утро он не один раз спускался и поднимался по лестнице, может, что-то искал или ходил по квартирам. Во всяком случае звучал запыхавшимся. Самое главное, что насторожило Патрика, он был копом.—?Доброе утро, что-то случилось?Он знал ответ еще до того, как полицейский заговорит. По тому, как тот сглотнул, как дернулись его плечи, в конце концов, разве копы приходят просто так?—?Вы были знакомы с Ребеккой Дэвис?Патрик небрежно хмыкнул. Этот вопрос показался ему как минимум странным. Но перед тем как ответить, парень сжал пальцы, кончики которых оказались ледяными, в кулак. Внутри закопошился страх.—?Конечно, мы ведь соседи. А что?—?Несколько часов назад её нашли мертвой.—?Где? —?коп продолжал изучающе разглядывать его. Он помедлил с ответом, облизав языком верхний ряд зубов.—?Под окнами. Может выбросилась, но предсмертной записки нет. Еще говорят, у нее был муж, Шон Дэвис, он пропал.—?Вы думаете, это убийство? —?Патрик до сих пор не предложил полицейскому войти, и тот переминался с ноги на ногу.—?Мы не исключаем такой возможности. Может вообще, убили их обоих, а второе тело спрятали,?— интонация была намекающей. Патрику даже стало смешно, как можно подозревать его в чем-то подобном?—?Чем я могу помочь?—?Может, ты что-то видел или слышал?—?Я ничего не видел.Патрик нахмурился. Он поднял голову, надеясь, что смотрит копу в глаза, а не куда-нибудь на подбородок. По его подсчетам в том было не меньше двух метров.—?Подожди-ка ты что, слепой? —?полицейский как будто только заметил бесцветные глаза с зрачками, словно подернутыми густым туманом. Он вздрогнул, передергиваясь от пробежавших по спине мурашек, и отступил на полшага. —?Ты один живешь?—?Да, у меня еще есть собака-поводырь, но из нее плохой свидетель.Патрик улыбнулся, пытаясь разбавить обстановку. Очень часто в голосе того, кто встречался с ним взглядом, звучало отвращение или испуг. Так было и в этот раз, хотя мужчина всеми силами пытался этого не показывать.—?Я слышал, как они вчера ссорились,?— Патрик прикусил губу,?— она застала его с другой. Они ругались, кричали друг на друга, даже били посуду,?— по тому, как шариковая ручка заскользила по тонкому листку дешевого блокнота парень понял, что полицейский записывает полученную информацию. —?кстати, как вас зовут?—?Детектив Кларк, извини, забыл представиться,?— кажется, мужчина уже свыкся с тем, что перед ним стоит слепой, потому что его голос звучал гораздо расслабленней,?— все утро хожу по квартирам и опрашиваю возможных свидетелей. Спасибо за помощь, если что-то вспомнишь, позвони,?— Патрик почувствовал, как детектив вложил ему в ладонь жесткий прямоугольник картона, после чего негромко чертыхнулся,?— ох, извини, забылся.—?Ничего страшного, я найду кого-нибудь, кто продиктует номер в случае надобности,?— он улыбнулся, и Кларк кивнул, шумно рассекая воздух острым подбородком.xxxПит проснулся с ужасным похмельем и чужой ногой, упирающейся ему прямо в подбородок. Брезгливо отодвинув ее, парень перевернулся на спину. Высокий потолок с желтыми разводами, полностью испещренный мелкими трещинами, дал понять, что он каким-то образом оказался на территории заброшенного завода, находившегося в паре кварталов от родительского дома. Пит приходил сюда почти каждый день старшей школы вместо уроков или после. Но какого черта он делает здесь сейчас, когда ему почти тридцать? Не до конца отошедший после атаки алкоголем мозг отказывался выдавать разумную причину.Пит неохотно поднялся на ноги, потому что организм требовал блевать, а делать это в том же месте, где спал, парень не намеревался. Слегка покачиваясь, он дошел до туалета и скрылся в кабинке, выглядевшей немного приличней остальных. На этом заводе побывал наверное каждый, от музыканта до школьника-любителя-приключений-на-пятую-точку, но не уборщик. От запаха, от которого даже скунс бы повесился, Пита вырвало во второй раз.Когда он вернулся, его собутыльник уже проснулся. Пит был немного удивлен, узнав в нем Джо Тромана, парня, с которым он работал. Жуткий скромник, всегда спокойный, выполняющий работу точно в срок. Они никогда не общались, кроме тех моментов, когда сгорали все дедлайны, и Питу нужна была помощь. Тогда-то он и вспоминал о кудрявом парне, работающем через картонную перегородку от него.—?Вентц, блин, где мы? Что вчера было? Где моя футболка? —?Пит хмыкнул.—?Как много вопросов, но совершенно нет ответов,?— он опустился на холодный пол рядом с коллегой. —?Я даже не уверен, какой сегодня день недели.—?Должна быть суббота, черт,?— Вентц без интереса наблюдал за тем, как Джо хватается за голову, зализывая волосы назад,?— что я скажу жене?Шумно выдохнув, Джо повалился на спину, но тут же, застонав, сел. Пит обернулся на него. Он даже испугался, потому что стон был наполнен болью.—?Что такое?—?Спина болит,?— Джо морщился, пытаясь заглянуть себе за плечо. Получалось так себе.—?А ниже? —?Пит напрягся. Если они вдруг случайно переспали, Джо ведь сердечный приступ хватит. Да и сам он не горел желанием начинать их возможную дружбу вот с такого.—?Вроде нет. Посмотри что там, а? —?когда Троман повернулся к нему спиной, Пит заржал. Громко. Он буквально задыхался от накрывшей его истерики. Джо закатил глаза,?— Пит, может объяснишь?—?Минутку,?— Вентц откашлялся и достал телефон,?— я должен это сфотографировать, а ты должен это увидеть. Кажется, тебе придется объяснять своей женушке на одну вещь больше.Через десять секунд помещение наполнилось отборным матом. Джо одновременно злился и был в панике. Он крутился вокруг себя как собачка, которая хочет поймать собственный хвост, пытаясь разглядеть маленькую, совсем крошечную татуировку чуть левее и выше крестца. Пит продолжал смеяться как сумасшедший.Приведя себя в порядок, они вышли на улицу. Джо, щурясь, смотрел на затянутое тучами небо. Пит хмурился. Он ненавидел пасмурную погоду, когда всё вокруг становилось с примесью серого. Парень никогда не задавался вопросом, откуда у него такая маниакальная зависимость от цвета, но порой она доходила до крайности. Пит резал вены, чтобы разбавить бледную, лишенную загара кожу красным. Носил яркую одежду вместо унылой формы, за что строго наказывался. Когда ему было двадцать, и солнце не появлялось над Чикаго несколько недель, он впервые попробовал наркотики.Алкоголь и сигареты так не могли. Колёса же, почти как таблетки от кашля или головной боли, точно знали, что нужно организму. Пит не чувствовал расслабленности. Даже паника и дрожь в руках из-за не сданного вовремя отчета никуда не пропадали. Просто цвета становились ярче и насыщеннее.Пит остановился возле ворот и посмотрел на Джо. Тот явно хотел уйти, но не решался попрощаться с первым. Кажется, он все еще был расстроен из-за татуировки.—?Прекрати ты хмуриться, всё ведь могло быть намного хуже,?— Джо непонимающе посмотрел на него. —?Ну, ты мог набить рукав.Джо не ответил, лишь криво улыбнулся. Пит хлопнул его по плечу. Может, они даже смогут и дальше нормально общаться. Может, вообще они станут лучшими друзьями. Внезапно Вентц почувствовал, как сильно на него давит одиночество. Он встряхнул головой и выдавил улыбку, надеясь, что Джо не заметил, как участилось его дыхание.—?Ну, ладно, увидимся на работе, мне туда,?— он махнул рукой в первую попавшуюся сторону. По лицу Джо он понял, что не прогадал. Тому явно нужно было в обратную. Ладно, если хочет побыть один, пусть побудет. —?Передавай привет жене.Мама Пита абсолютно точно была святым человеком. Когда парень позвонил в дверь родительского дома, она тактично не стала спрашивать, почему от него пахнет хуже, чем от помойного ведра. Она грустно улыбнулась, смотря на сына с любовью, и подсказала, откуда брать полотенца. Смотря на нее, Пит ненавидел себя за то, что сделал со своей жизнью. Офисная крыса и наркоман. Эта чудесная женщина заслужила сына получше.Приняв душ и переодевшись в свежую одежду?— несмотря на то, что Пит давно не жил в родительском доме, кое-какие его вещи здесь все-таки остались, он спустился вниз. Дэйл что-то помешивала в кастрюле, поставленной на несильный огонь. Она обернулась на шум и взглядом указала сыну на оставленный на столе завтрак.—?Перекуси пока тостами с чаем, а я что-нибудь приготовлю.Сев так, чтобы видеть женщину, Пит сделал глоток. Он и не догадывался до этого момента, насколько был голоден. С хрустящими тостами, намазанными толстым слоем черничного джема, было покончено за несколько минут. Дэйл, наблюдающая за сыном, улыбнулась.—?Я рада, что ты, наконец, заглянул.—?Просто очень соскучился,?— Пит пообещал себе, что хотя бы сегодня обойдется без наркотиков.