Укрощение строптивой или Как там было дальше г.11 (1/1)
Боль оказалась просто невыносимой. Катарина вопила так, что на её крик сбежался весь дом - сам хозяин, Люченцио и вся прислуга. Они окружили Петруччо и Катарину. Кто-то что-то в ужасе восклицал, кто-то хохотал, кто-то подзуживал. Никто не остался равнодушным к этому зрелищу. Но больше всех оно пришлось по вкусу Бьянке. Вид порки старшей сестры, на ягодицах которой росло количество бордовых рубцов, возбудил её сексуально. Она буквально мастурбировала на порку Катарины, млея от страсти. Катарине же казалось, что она вот-вот умрёт. Прежде ей никогда не было так больно, её никто никогда так не бил. Уже на третьем ударе хлыста она обмочилась, а порка всё не прекращалась. Однако после десятого удара произошёл перелом. Она боль вдруг отошла на задний план и все чувства сконцентрировались в паху, перерастая в сладострастие. Катарина испытала оргазм невероятной силы, прошедший сначала внизу живота, потом поднявшийся до пупка, затем раскатившийся в груди и плечах и, в конце концов, ударивший прямо в мозг... Её страдальческие стоны трансмутировали в вопли наслаждения и восторга. Когда порка была окончена и Петруччо освободил её голову от тисков своих колен, она подняла счастливое разрумянившееся лицо. - Вот это припарочка! - довольным голосом проговорила она, вставая с колен и натягивая панталоны на ягодицы, на которых не было живого места от красных полос. - Честно признаться, не ожидала такого сюрприза! - Сестра, неужели тебе понравилось? - удивлённо спросила Бьянка. - Ну, сначала было не очень приятно, но что произошло потом - о, это не поддаётся описанию! - Катарина подкатила весёленькие глазки. Петруччо выронил хлыст и потёр ладонями виски. Что?! Этой оторве ещё и понравилось?! Выходит, он не наказал её, а только поощрил её дикую выходку - пачканье мужа дерьмом? Неужели скоро на неё вообще не найдётся управы? - Ладно, пойдём! - он грубо схватил жену за руку и потащил её прочь из дома своячницы. Во дворе он приказал ей садиться в седло. - Да как же я туда сяду, если я теперь дней пять сидеть не смогу? - возмутилась Катарина. Пертуччо обхватил руками её талию, приподнял и швырнул на седло, уложив на него поперёк, так, что она повисла вниз головой: - Так будет даже лучше! Катарина не стала спорить. Сегодня у неё было слишком хорошее настроение. Бьянка смотрела ей вслед из окна своей комнаты. - Ох, сестрица, какая же ты счастливая! - вздыхала она. - Повезло же: стала женой такого мужчины! А у меня было столько женихов, но вот мужа настоящего мне так и не досталось! Такого, как твой Петруччо! После порки Катарина присмирела на несколько дней. Правда, она не могла даже сидеть на стуле, она отдыхала, только лёжа на животе, но настроение у неё оказалось на небывалой высоте. У неё повысился аппетит, она постоянно шутила, смеялась. Того же нельзя было сказать о Петруччо. Он совершенно перестал понимать свою жену. До сих пор в своей жизни он доверял лишь логике, знаниям, опыту. И опыт говорил, что порка должна зловредной бабе не понравится, сломить её упрямство, сделать покладистее и послушнее. Катарина, вроде бы, такой и стала, но её весёлость выглядела странно и противоестественно. И по мере того, как рубцы на её ягодицах заживали, она становилась всё угрюмее и задумчивее. И она сделалась невыносима в постели. Она просто лежала неподвижным бревном, разбросав ноги и выпучившись остекленевшими глазами в потолок. Петруччо это злило и оскорбляло. Ему казалось, что этим жена пытается унизить его мужское достоинство. " - Что это за баба! - негодовал он. - Мало того, что мегера, да ещё и в постели никуда не годится: то спину раздирает, что от боли выть хочется, то лежит, как труп! Тьфу, и за что мне это наказание!" И однажды он решил поговорить об этом с Катариной.