Укрощение строптивой или Как там было дальше гл.2 (1/1)
Кертис недоумённо пожал плечами: - Цыплёнок, синьора. Глаза Катарины округлились, как блюдца, и засверкали от ярости. - Цыплёнок? - проорала она. - Ты считаешь меня полной дурой?! Посмотри: жир сочится так, что тушка наполовину утонула в нём! Это утка, жирная утка! Слуга открыл было рот, чтобы возразить, но его хозяйка завопила так, что уши заложило и у Кертиса и у его хозяина: - Пооооваааааар!!! Она кричала до тех пор, пока повар, с перекошенными от страха глазами, не примчался из кухни. Катарина налетела на него, как торнадо: - Негодяй, прохвост, каналья, я что велела тебе приготовить на завтрак?! Может, ты хочешь, чтобы у меня и моего мужа, у твоих хозяев, началось несварение желудка от жирной утки на завтрак?! Ах, ты свиное дерьмо, осёл, змея!.. - Катарина, уймись! - попытался было урезонить жену Петруччо, которому начали надоедать её вопли. Катарина покорно замолчала и, взяв со стола блюдо с незадачливой уткой, с размаху ударила им повара по голове, расколотив и голову и блюдо. Повар с разбитой головой рухнул замертво. Петруччо поднялся со стула и недовольно скрестил руки на груди. - И что ты натворила? - мрачно промолвил он. - Ты уничтожила наш завтрак и повара довела до такого состояния, что он не скоро сможет что-нибудь приготовить для нас. Катарина, понемногу успокоившаяся после того, как выплеснула гнев на повара и увидала его кровь, озадаченно пожала плечами. - Да, пожалуй, я погорячилась. - И ты, милая, конечно, подумала, какой выход из положения можно тут найти? - Нууу... Завтрак мог бы приготовить кто-нибудь из слуг... - Они не умеют готовить! Проще стразу объесться мухоморов, чем довериться их стряпне! А может, ты сама встанешь у плиты и займёшься готовкой?! - Я могла бы, если ты этого хочешь, любимый... - Да? И ты умеешь готовить? - Петруччо ехидно прищурился. - Нет, меня никто не учил, не было на то нужды, ты же знаешь, я росла в богатом доме, у нас были слуги. Но я могла бы попробовать... - Попробовать?! - воскликнул Петруччо. - Нет уж, не стоит рисковать! Он стремительно покинул гостиную, пронёсся мимо Катарины, как ветер. Она вздохнула и присел на один из стульев. Кертис пытался привести в сознание лежащего на полу повара и, наконец, это ему удалось. Через несколько минут в столовой оказался Натаниэль и миской, наполненной холодной водой и принялся промывать рану несчастному повару, уже не лежавшему, а сидевшему на полу. Катарина поднялась со стула, приблизилась к нему и склонилась над ним: - Ну, что, милый, тебе легче? - почти ласково проворковала она. Повар поднял на неё глаза, полные ужаса, и истошно заорал, прикрывая голову руками. - По-моему, он помешался, синьора, - вздохнул Кертис. - Как это понять? - нахмурилась Катарина. - Он до смерти вас боится и, кажется, хочет провалиться сквозь землю, а не то, что заниматься стряпнёй. - Этого мне ещё не хватало! - Катарина в раздражении всплеснула руками. - Вот ведь некстати он помешался! Однако, куда исчез Петруччо? Может, он сердится? Следует с ним поговорить. Ведь нужно же искать какой-то выход из положения! Внезапно со стороны кухни повеяло приятным запахом жареного мяса. Катарине показалось, что от голода у неё начались галлюцинации, связанные с обонянием. Но слуги тоже тянули носами, сглатывая слюни. - Что это?.. Почему?.. Что происходит? - растерянно пробормотала Катарина и поспешила на кухню. Остановившись в дверном проходе, она оцепенела, поражённая невиданным зрелищем: сам Петруччо стоял у плиты и помешивал что-то шипящее на сковородке, вызывающее обильное слюноотделение. Такого Катарина не ожидала. - Ты... Ты что, умеешь готовить? - пробормотала она, вытаращив глаза. - Конечно, - гордо ответил он. - Я, знаешь ли, пережил немало приключений и побывал в передрягах, когда мне приходилось обходиться без помощи слуг. Как видишь, я умею о себе позаботиться сам, - он явно кичился. Однако, Катарина не разделила его чувств. Её охватили досада и разочарование. До сих пор она была полна восторга, что её супруг - настоящий мужчина, но когда она застала его у плиты возле сковородки, его рейтинг в её глазах понизился. Она не оценила того, что он обладал даром не зависеть ни от слуг, ни от женщин, его способности выживать, собственными силами находить выход из положения, даже накормить самого себя. Её охватило возмущение, что Петруччо, как ей показалось, унижает себя, как мужчину, до такой степени, что она не могла больше молчать. - Никогда не думала, что ты способен заняться тем, что подходит для баб или плебеев! - проговорила она, презрительно наморщив носик.