Оливер (1/1)
Он гнал по улице, превысив допустимую в городе скорость, в глубине души надеясь, что наряд дорожной полиции остановит его машину. Прав у него, конечно, не было – тетя Руби научила его водить машину, но сдать на права у него не хватало времени, денег и желания. По правде,он не «чувствовал» машины и все время боялся потерять над ней контроль. Но сейчас улицы были безлюдны, поэтому Мартин мог угробить только себя.
С полицией все вышло бы проще – его бы арестовали и на время посадили бы в камеру. И не пришлось бы ехать туда или оставаться в одиночестве дома. Но Мартин понимал, что сам себя обманывает, и невозможно всю свою жизнь провести, не оставшись хоть раз наедине со страхом.Мартин щелкнул кнопку магнитофона, надеясь, что песня разредит обстановку. Но из радио донеслись лишь помехи – здесь уже не ловило. Значит, он приближался к Лесу.Он затормозил прямо перед началом дороги. Кирпич со временем начал крошиться и сливаться с землей, поэтому Мартин смотрел внимательно, не желая повредить машине тёти. Дальше ехать было опасно – в Лесу всякая техника глохла. В глубине души он на что-то надеялся, поэтому хотел, чтобы автомобиль оставалсяв рабочем состоянии.Сделав усилие над собой, он открыл дверцу машины и сделал пару шагов по направлению к дороге. Мартин знал, что на самом деле главное даже не преодолеть страх, главное – начать это делать.Мартин шёл пружинистым шагом, поминутно оглядываясь, ожидая опасность. Под ногами шуршали листья, и это было единственным звуком. Ни пения птиц, ни шелеста деревьев, ничего, сколько бы свойственного нормальному лесу. Парень не мог понять, сколько времени прошло, но, по-видимому, не очень много – солнце уже окончательно собиралось садиться. Полчаса, час? А казалось, вечность.Как жарко. Мартин стянул с себя ветровку и повязал её на поясе. Так жарко снаружи, а внутри – холод. Так с ним было уже один раз, когда…Лица у них обезличенные, усталые, но Мартину кажется, что они на самом деле довольны. Ему говорят какие-то слова в знак утешения, но он-то видит, как они все рады, что ужас наконец-то кончился. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Она в лучшем мире. Она смотрит с небес на тебя. Отмучилась. Но нет, в их глазах Мартин читает: «Отмучились».Перед ним ангел – не настоящий, конечно, мраморная статуя. Будь у неё голова, Мартин уверен, что прочел бы в её чертах страдание.- Так страдала, бедняжка, - вздыхает кто-то сзади, имея ввиду: «и заставляла нас». Парень хмуриться, но не оборачивается.Мрамор чисто белый, такой же белый, как её руки. Мартин отвернулся, заметив на холме дерево, направился туда.- Ну, где ты? – парень знал, что Лес не будет играть с ним просто так. Он без удивления увидел что рубашка и джинсы сменились черным костюмом, который бы на нем в день похорон.- Я здесь, - ответил некто искаженным голосом ребенка. Несло от него, как ни странно, только мокрой псиной. Мартин немного успокоился и открыл глаза.Оливер сидел на голой земле на коленях и что-то копал голыми руками. На первый взгляд он выглядел невредимым, но только на первый. Чуть приглядевшись Мартин заметил, что красная курточка его брата была порвана сбоку, словно… словно бы его, как тряпичную куклу, из стороны в сторону тормошила собака.Одежду в этом месте покрывала буро-коричневая корка, и невозможно было понять, где заканчивается ткань, и начинается открытая рана.- Оливер? – малыш перестал копошиться в земле, и Мартин понял, что тот не копал, а откапывал. В руке Оли сжимали нечто, похожее на птицу. Только та изрядно… подпортилась под землей, и воздух заполнил сладковатый запах.
- Тебе не нравится, правда? – голос звучит ещё неприятнее и грубее, чем раньше. – Думаешь, она сейчас там лучше? – у Мартина стал ком в горле, он пятился, увеличивая дистанцию между собой и этим существом.- Ты думаешь, что смерти нет? – продолжало существо, принюхиваясь к добыче.– Думаешь, будешь жить вечно в своем шикарном костюме? – оно сипло дышало. – Эгоистичная дрянь, ты даже не плакал!Они думали, что твое горе столь велико, что у тебя не было сил плакать, - оно давилось словами. – А на самом деле тебе все равно. Плевать.
- Какое тебе дело? - выдавил из себя парень, отступая назад. – Зачем, зачем вы тащите меня сюда?Оливер не ответил, он поднес ко рту птицу. Марин отвернулся, стараясь не слышать чавкающие звуки. С него хватит, да хватит, он сможет жить со страхом – люди же живут с фобиями? Ну и это ничем не хуже. Со временем он сможет себя убедить, что ничего страшного не случилось.Существо заглотило птицу целиком и обратило внимание на ускользающую добычу. Оно смутно помнило что-то про цветы, про день рождения, но уже не понимало значения этих слов. Мартин медленно отступал, боясь повернуться спиной, пока не споткнулся и не упал в углубление в земле, теряя сознание от удара о каменную плиту свежевырытой могилы.
Существо кралось, оно уже не напоминало ребенка – зубы увеличились в два раза и заострились, щеки ввалились, лицо вытянулось, словно бы кости черепа перестраивались. Передвигаясь на четвереньках, оно замерло в полушаге перед тем, кого раньше называло братом.Замерло и бросилось прочь, громко скуля, почуяв запах более сильный, чем собственный, даже древнее его Старшего.Солнце село.