Vol. 1 (1/1)

Двадцатое мая - очень ответственный день: у главы семьи юбилей. Шестьдесят лет – довольно статный возраст, дожив до которого можно с гордостью считать себя мудрейшим из всех мудрейших. Именно поэтому сегодня просторная квартира бабушки перестанет казаться такой просторной, ведь приглашены абсолютно все, даже те, кто априори не смог бы приехать. Совсем не удивительно, что Клеменс не знает лично и половины гостей. Живет он непримечательно, закончил колледж и работает по профессии, иногда занимается с другом музыкой, но это так, для гармонии души. Кроме родителей, ну, и, конечно же, бабушки с дедом он никого не знает, да ему и этого вполне хватает.В последнее время мама довольно часто между строк говорила про какого-то его кузена по имени Маттиас, с которым они лично не знакомы, так как тот долгое время жил с матерью в Германии. И вот уже как полгода он находится здесь, в Рейкьявике, но по какой-то причине они все еще не виделись. Безусловно, новость о том, что у него, оказывается, есть брат, очень обрадовала. День сегодня действительно ответственный, поэтому готовился к нему Клеменс с самого утра. Душ, завтрак, побриться обязательно, черт, опять пуговицу сжег на рубашке, придется надеть футболку, ремень затянуть. Волосы… Господи, сколько с ними проблем. Этот ало-красный беспорядок просто невозможно уложить с первого раза. Спустя полтора часа страданий прическа наконец-то обрела человеческий вид: виски слегка отросли, на затылке красные локоны красиво подчеркивают белую шею. Кошелек, накинуть толстовку, вдруг будет прохладно, взять подарок, посмотреть в зеркало, ?мать опять скажет, что я вырядился, как бомж, а надо было празднично. Если бы она приехала и погладила мне рубашку, я бы не надел эту ебаную серую футболку. Так и отвечу?. На подземной парковке уже не было мест, машину Ханниган был вынужден оставить прямо под окнами. Уверенными шагами и с радостной ухмылкой он набирал нужный код, одной рукой кое-как держа в руках телефон с открытым сообщением от отца. С раза так пятого он все же осилил этот квест и прошел внутрь. - БЛЯЯЯЯТЬ, Иисус, Мария, Иосиф, только не это, как я мог забыть, - радостная улыбочка моментально пропала с лица, когда парень вспомнил, что объект сегодняшнего внимания живет аж на девятом этаже. Пешком дойти практически невозможно, тем более со стокилограммовым набором посуды в обнимку. Надо ехать на лифте. Пять минут он смотрел на серую дверь, не решаясь нажать на кнопку вызова. Проступил предательский холодный пот, что моментально проявился на серой идиотской футболке. Нехотя, дрожащей рукой он все же вызвал свой ?транспорт в небо? и нервно дрыгал ногой, наблюдая за ходом этажей на табло. ?Обратный отсчет до моей смерти от сердечного приступа, хах?, - шутка про смерть подняла настроение всего на пару секунд, а потом двери с треском раздвинулись прямо перед его носом. Внутри уже стоял какой-то темноволосый высокий, слегка мрачноватый парень в изумрудной водолазке и с таким же слегка зеленоватым лицом. ?А вот и мой проводник до Ада?. Переборов навязчивое желание позвонить и сообщить, что он отравился и остался дома, Клеменс все же занес себя внутрь, ставя коробку с посудой на пол. Лифт закрылся и слегка резковато дернулся вверх. Ханнигану же показалось, что в этот момент оборвались не только его натянутые нервы, но и тросы лифта. Шумно выдохнув, он потер потные ладони об выглаженные серые брюки. ?Я выгляжу, как мышь, блять?. Этажи довольно медленно сменяли друг друга, настолько медленно, что ему казалось, что они едут уже минут двадцать. Появилось ощущение, что кислород начинает заканчиваться. Главный признак начинающейся паники. Парень еще этот никак не скрашивал обстановку: молчит, почти не двигается, руки в карманах, затылок бритый, как у скинхеда, да и ботинки такие же, складывалось ощущение, что он даже не дышит. Цифра на табло над дверью сменилась с четырех на пять, и тут случилось самое ужасное. С оглушающим грохотом кабина лифта пошатнулась и … остановилась. В этот момент Клеменс даже не сразу осознал, что произошло, и поэтому просто уперся руками в две стенки, погружаясь в угол. Спустя пару мгновений до, и без того воспаленного мозга дошло, что они застряли. Дыхание сразу сперло, легкие залила вода. Как рыба, он пытался сделать хотя бы один жалкий вздох, но все было тщетно. ***На панели отобразилось, что кто-то вызвал лифт на первом этаже. Брюнет ехал прямиком с парковки и совсем не хотел никого видеть до того, как попадет на девятый этаж. Двери медленно раздвинулись, и взору упал красноволосый паренек маленького роста с коробкой, что, откровенно, была больше него самого. Приятный запах дорогого парфюма ударил в нос сразу, как только тот вошел внутрь. Было видно, что он нервничает. За какие-то несколько секунд, пока парень не прошел вглубь кабины и не встал за его спиной, брюнет успел заметить все: пот на лбу, нервное постукивание ногой, складки на штанах в районе паха, слегка затуманенный взгляд, стиснутые зубы. Все, абсолютно все говорило о том, что у обладателя красной шевелюры клаустрофобия. Диагноз был поставлен с такой же скоростью, с какой в темном разуме появилось нездоровое желание взять. Опять. Впервые такие мысли появились у него еще в семнадцать, в восемнадцать ему уже было трудно их контролировать, в девятнадцать желания перешли в действия, в двадцать два число случайных жертв насчитывало пару десятков. Сейчас ему двадцать три и он надеялся, что переезд на остров в атлантическом океане, свежий воздух и величественная природа помогут ему справиться с собой и своими желаниями. Действительно, полгода он жил вполне обычной размеренной жизнью, поступил в театральную академию. Все запретные амбиции были успешно интегрированы в творчество. И тут он: красные волосы, слегка блядская прическа, серьги в ушах, такой хрупкий и маленький, но широкие плечи все же намекали на мужественность, беззащитный, напуганный, нервничает, белая кожа приобрела красноватый оттенок на груди и шее, изящные черты лица, он был чертовски красив. Держать себя в руках стало практически невозможно, но вдруг кто-то зайдет на одном из этажей, нет, он не мог так рисковать. Внезапно лифт встал между четвертым и пятым этажами. Все вокруг стало выглядеть, как призыв к действию. ***Неожиданно фигура молчаливого парня повернулась в сторону почти бессознательного Клеменса. Тот хотел было что-то сказать, но резко бледные сильные руки схватили его за воротник толстовки и прижали к стенке лифта. До последнего он не понимал, что происходит, мозг отказывался думать из-за недостатка кислорода в крови. Обжигающее спокойное дыхание опаливало лоб. Ханниган буквально замер и не смел дернуться. Панический страх замкнутых пространств сыграл злую шутку. Кое-как он пытался оттолкнуть тело, что буквально вжимало его в стену, но руки обмякли, а брюнет был силен и настроен решительно. - Попытаешься закричать или нажать на вызов оператора, я задушу тебя прям здесь, мне ничего не стоит, - нервно вдыхая запах чистых волос, он произнес это сквозь зубы, наклонившись к покрасневшему от волнения уху. Сильная настойчивая рука опустилась на шею, вторая аккуратно поправляла локоны красных волос.Клеменс боялся поднять глаза и поэтому опустил напуганный взгляд куда-то в пол. Панический ужас накрыл с головой, мышцы свело, сердце, казалось, еще немного и остановится. Высокая мрачная фигура буквально нависала сверху, блокируя любые возможности сопротивляться. Резко, даже слишком, он вклинил колено меж бедер в серых брюках, схватил острый подбородок и заставил посмотреть на себя. Голубые покрасневшие от подступающих слез глаза встретились с серыми безразличными. Его взгляд был безумен и спокоен одновременно. Мгновение и он жадно впился в губы, обвивая рукой тонкую изящную шею, надавливая слегка сильнее. Ханниган сжал рот так сильно, как только мог, мыча и дергаясь. Он чувствовал себя загнанным зверем, и бежать действительно некуда. Поцелуй стал настойчивее, рука сжималась все сильнее и сильнее. Дышать почти нечем, сопротивляться уже не получалось. Чуть прикусывая нижнюю губу, чужой горячий язык проник внутрь. Грубо. Торсом брюнет плотно вжимался куда-то в районе живота, можно было напрямую ощутить, насколько сильно он возбужден. Руки Клеменса все еще упирались в худые тяжелые плечи. Дыхание становилось сбивчивым. Оторвавшись от поцелуя, насильник резко схватил обе руки за тонкие запястья и скрестил их над головой, вдавливая в стену. Больно, очень больно. Слезы все же потекли по розовым щекам, тело затряслось. Одним движением брюнет повернул податливое тело спиной, устраивая колено все так же между бедер, раздвигая ноги своей жертвы. Большая ладонь жестко вдавила голову Ханнигана в холодную поверхность металла. ?На скуле будет синяк?. Истерику сдерживать было невыносимо сложно, слезы начали подкрепляться криками и всхлипыванием. В тесной кабине лифта раздался оглушающий звук удара. Скуление. Агрессивный рык. - Я же сказал ЗАТКНУТЬ СВОЙ ЕБАНЫЙ РОТ! – его голос срывался на крик, рука еще сильнее сжимала скованные запястья до онемения. Пухлые губы начали бесцеремонно изучать шею, прикусывая мочку уха. Он наслаждался каждым миллиметром подвластного ему тела. Он жадно вдыхал его запах, надавливая напряженным бедром куда-то в область ягодиц. Свободная рука изучала горячую грудь, приподнимая серую намокшую футболку. Пальцы очерчивали рельеф торса, останавливаясь на отвердевших сосках. Он массировал их, слегка скручивая, продолжая целовать шею. Кисти рук уже потеряли возможность чувствовать и начали синеть. Слезы текли все сильнее и сильнее. Клеменс кусал губу до крови, чтобы не издать ни малейшего звука. Тело крупно трясло. Ладонь перешла от чувствительного соска к гортани, лаская намокший от слез кадык. От него пахло не дорогим парфюмом, от него пахло страхом. Любимый аромат, что так возбуждал. Отцепившись от шеи, горячая ладонь опустилась ниже, нервно пытаясь расстегнуть ремень. Раздался полустон; Клеменс явно не был готов к тому, что его изнасилуют в лифте, на пути в квартиру бабушки. Телефон настойчиво вибрировал где-то в кармане. Насильник снова в ярости. Снова удар. Резким движением он буквально содрал брюки с белых девственных бедер, оставляя царапины. Невыносимая боль. Пол лифта начал просто уходить из под ног. Удар. Еще один. Гневное рычание. Крик. Его уже невозможно сдерживать. Ханниган еще никогда не был так беспомощен, так подавлен, так унижен. Раздался звук падающего ремня. Секунда, и он уже затянут на бледной сырой шее. Грубый горячий от долгого контакта с пылающим телом, он накручивался виток за витком на костлявый властный кулак, сдавливая шею сильнее и сильнее. В глазах начало темнеть, все тело сковала боль и неистовый ужас. Внезапно кабина лифта дернулась с места, свет начал гореть ярче и без перерывов, ударяя в раздраженные от соленых слез глаза. 6, 7. Красные цифры менялись быстро и монотонно. Сухая мертвая хватка ремня ослабилась. Ладонь отпустила почти переломанные от усилия посиневшие запястья. Синяки. Дрожащими руками красноволосый парень натянул серые брюки, нервно нажимая на все кнопки подряд. Восьмой этаж. Двери со скрипом начали раздвигаться. Не дождавшись полного их открытия, Ханниган пулей вылетел из кабины, нервно ища выход на лестничную клетку. Раздался громкий истерический смех, что эхом распространился по всему этажу. Избитый, сломленный, напуганный до дрожи в коленях, он сидел на ступеньках и рыдал. Собрать себя в руки получалось с трудом. Прошло всего полчаса, а по ощущения это длилось вечность. Болит каждая клетка истерзанного тела. Еще никогда с ним не были так грубы. Почти бегом он летел по бесконечным лестничным пролетам, каждый шаг отдавал зарядом тока. Добравшись до машины, Клеменс нервно искал влажные салфетки, чтобы вытереть слезы с лица и шеи. Сигареты. Докурив вторую, он швырнул окурок куда-то в кусты и все же решился подняться к родным. Опаздывал Ханниган всего на десять минут, ведь приехать он хотел чуть раньше, чтобы лично поздравить бабушку без лишних ушей. Лучше бы поехал вовремя. Спустя еще десять минут он одолел девять этажей, устав и нервозно глотая воздух. В лифт он больше не зайдет. Пару минут он потупил взгляд в черную железную дверь. Выдох. Звонок. Из уютной квартиры доносился смех и легкая музыка. - Клемми, мальчик мой, я ждала тебя больше всех, проходи! – как всегда приветливо и с любовью бабушка открыла дверь, обняла и поцеловала в щеку. Больно, но все же это придало успокоение. Ханниган очень любил свою бабушку, да и вообще всех своих близких; они всегда были рядом, всегда поддерживали его, они его круг доверия.- Извини, бабуль, сегодня мой подарок не успел до тебя добраться, но я обещаю, что скоро он будет у тебя…- Ничего, ничего, раздевайся давай, - теплые руки забрали черную спортивную толстовку и повесили ее на вешалку. - Давай я сам повешу, - забирая вещь, Клеменс повернулся в сторону шкафа и начал там что-то разгребать. - Кстати, так как ты опоздал, негодяй, тебя все уже очень заждались. Познакомься, твой кузен, Маттиас, - слегка хохотнув, бабушка толкнула Ханнигана в бок, чтобы тот оторвался от шкафа и повернулся. - Ох, Маттиас, мне так много о тебе рассказывали, я очень рад, - закончив с вешалками, он все же развернулся и посмотрел на того, кто стоял в проходе, - теб-бя видеть… - Высокая фигура темноволосого, бледного парня в изумрудной водолазке. Черный ремень висел на плече, костлявая белая рука сжимала фужер, серые пустые глаза слегка шокировано изучали паренька с красными волосами. Они оба не ожидали друг друга увидеть. Вновь.