8. The terminal of knives (1/1)

Тина старалась умерить траты, как бы это ни было сложно для неё, учитывая, что она хотела бы снова ходить по барам — со своими подругами или в одиночестве, не важно, лишь бы не сидеть дома одной. Она держалась, но потом сделала неосторожный шаг, когда начала планировать их совместный отдых в Швеции на август. Матти давно хотела туда, и Тина подумала, что она не будет против. А она была против, потому что у неё на лето были совершенно другие планы. Состоялась очередная ссора, Тина почувствовала себя несчастной и заперлась в спальне, чтобы расстроенно слушать любимые песни.С тех пор, как Матти перестала уделять ей достаточно внимания, состояние Клементины ухудшилось. Ей было плохо — не так, как в тот период съемной квартиры с Сальдис, но опасно близко. Тина не могла понять, в чём же дело, у неё ведь было всё о чём можно желать, и даже больше. Да, больше, чем она заслуживала.Один раз, обидевшись на что-то, Клементина подумала: ?Не такую Матти я полюбила?. А потом поразмышляла, что-то вспомнила и поняла: именно такую. В самом начале их отношений Матти мучила её, внезапно пропадая и занимаясь своими делами несколько дней, оставляя Тину мучиться от неопределённости.Она никак не могла дать определение своей тоске, а это было попросту унижение, вернувшееся из тех времён, когда она начинала отношения с Маттхильдур. Она снова чувствовала себя лишней.Она не выносила одиночества. В изоляции, пусть и кратковременной, она мучилась, она не могла без людей, без внимания. Она нуждалась в ласке. Поддержку Тина всегда получала извне, потому что внутри себя её не находила. Кто-то должен был находиться рядом и любить Тину, потому что она не любила себя.Так что душа Тины рвалась туда, где её любят — в компанию знакомых и малознакомых людей, по барам, по улицам, к подружкам на квартиру. Она даже задумалась о том, чтобы снова искать работу, чтобы зарабатывать на свои тусы, но дальше смутной идеи дело не пошло.Иногда по утрам она чувствовала себя растерянной и обездвиженной. Она брала в руки телефон и пролистывала тонну бесполезного контента в соцсетях. Потом она вспоминала, для чего она нужна, и вставала и шла готовить завтрак, надеясь, что Матти будет довольна и не забудет чмокнуть её в щёку перед уходом.Ею обязательно кто-то должен был руководить. Сама она понятия не имела, что делать со своими днями, ночами, своей жизнью в целом. К двадцати годам, к моменту встречи с Маттхильдур, Клементина приняла парочку важных решений в жизни, каждое из которых оказывалось неверным. Тина устала решать: кем быть, как себя вести, кем становиться, чем заниматься. Что любить. Куда ехать. Где остаться на ночь. Тина не хочет решать, пусть лучше кто-то скажет — вернее, прикажет.Тина беззлобно завидовала Матти. Та была королевой, Тина же смирялась со своим положением тряпки под её ногами. Они были полными противоположностями. Хотя нет, в чём-то они были похожи. Они обе бежали — разница в том, что Тина бежала от чего-то, а Матти — к чему-то. Тина от своего прошлого и самой себя неслась, не заботясь, куда, и к чему, и каким способом. Она не ставила перед собой целей, она просто катилась вниз и наслаждалась полётом.Матти же — ?лошадь в шорах?. У неё были цели: она стремилась стать профессионалкой, учёной-исследовательницей, ну или хотя бы просто хорошей учительницей. Она постоянно была озабочена будущим и это наполняло её тревогой, но в глазах Тины это только прибавляло ей величественности. Маттхильдур — корабль во льдах, её дело — преодолевать трудности и собственные сомнения.Тина переживала иногда, что эту девушку видит не она одна. Есть другие, кто видит Матти, например, в универе или на работе, почти каждый день, и кто-то наверняка уже давно положил на неё глаз, с ней пытаются флиртовать, может быть, кто-то даже пишет ей в соцсетях, где она очень редко появляется. Что отвечает Матти, когда к ней подкатывают? Тина тихонько ревновала, хотя нужно было признать, что Матти была так погружена в себя, что флирт какой-нибудь одногруппницы приняла бы за вежливость или вовсе не заметила бы.— Ты уже месяц читаешь эту книгу, — заметила Матти как-то за ужином на кухне.— Да, тяжеловато идёт. Я ничего не могу понять.Матти пожала плечами:— Странно, я на первом курсе быстро её проглотила.Тина вздохнула.— Хотела бы я быть такой, как ты.Матти откинулась на спинку стула и улыбнулась:— Какой?— Ну, умной, усидчивой. Учёной.— А что мешает?— В смысле? — Тина фыркнула. — Сейчас возьму и за секунду стану лучшей версией себя. — Она помолчала и добавила: — Ты сама говорила, что капитализм вынуждает нас преследовать сомнительные идеалы и… оценивать свою стоимость как личности своими навыками и способностью зарабатывать… И я читаю все эти книжки, которые ты мне подсовываешь, и понимаю, что я ужасно тупая…— Это не так…— Так, так. Я ничего не умею и ничего не знаю. И в этом капиталистическом мире… таким как я остаётся только приспосабливаться и страдать.— Ну, ты неплохо приспособилась, — заметила Матти.— Чего? Да я к тому, что я бессильна изменить что-либо.— Кто тебе сказал?После этого вопроса Тине стало ясно, что они не понимают друг друга. Она чувствовала себя беспомощной и боялась в этом признаться. Матти стала отстранённой в последнее время, и это не располагало к душевным разговорам.Матти доела свой суп и со вздохом уставилась в скатерть. Ей стало жаль Тину, безрадостно клюющую салат.— Тебе просто не хватает силы воли. — Матти сказала это и оборвала себя. Обычно именно после таких фраз её бывшая начинала злиться. — Ты же научилась очень вкусно готовить? Пожалуйста, не думай, что ты безнадёжна. В этом капиталистическом мире и для тебя найдётся место.Тина грустно согласилась.***Насколько Тине было известно, у Матти было несколько вариантов, где работать после окончания магистратуры. И намерение Матти поехать в Стоуридалюр было очень серьёзным. Тина собрала всю смелость в кулак и заявила: ?Я не поеду?. Матти помрачнела.— Ты реально хочешь ехать в деревню, возиться с этими детьми? — удивлялась Клементина. — Ты же сама говорила, что это ужасно. Жизнь в глуши, мерзкая погода. Изоляция и всё такое.— Не так уж и ужасно. Это интересный опыт, как минимум.— ?Интересный опыт?… — Клементина поджала губы. — И сколько тебе будут платить?Матти назвала сумму, услышав которую, Тина поразилась:— Ты поедешь за такие деньги?..— Да. И что?— Это просто невыгодно! Ты же можешь остаться и работать здесь, получать нормальную зарплату. Я не понимаю.Матти снисходительно улыбнулась и покачала головой:— Я не всё делаю чисто для выгоды. Забей.?Забей? — такой совет, казалось, Матти давала всегда, когда Тина пыталась понять её. Матти будто дошла до определённого предела искренности и грубо остановила Тину: ?дальше нельзя?, она ничего не хотела говорить о себе.На самом деле Матти видела, как Тина растеряна. Она не знала, как им быть дальше: она представляла себя успешной учёной, а Тина?.. Кем же она будет в этом светлом будущем? Всё той же рабыней, что будет вкладывать в руки хозяйки нож? Да на ней живого места не останется через пару лет. Если они продолжат свои игры — а этого желала Тина — кожа её на спине превратится в изрубцованную плетьми шкуру, ягодицы будут изрыты нарывами, и не нужно даже говорить о том, какие следы оставят ножи и лезвия.***Тина стала ходить по барам просто так, чтобы побыть среди людей. Она принципиально ничего не пила и просто хорошо проводила время — в компании знакомых и незнакомых. Но потом её стали угощать, и она не отказывалась. Это не имело значения, всё равно Тина знала, что будет себя контролировать и не позволит себе лишнего. Мысль об измене была ей смешна. Изменять Матти? С кем?Являясь частой гостьей таких заведений, Тина не могла не столкнуться с бывшей подругой рано или поздно. Тина болтала со своими подружками за столиком, когда Эйр подошла к барной стойке и посмотрела на неё так, что Тина будто почувствовала кожей её настойчивый взгляд. Эйр ухмыльнулась. Тина подумала, что могла бы подойти и заговорить с ней, сделать вид, что никаких ссор и не было. Но она помнила, что между ними случилось что-то серьёзное, они поссорились не из-за ерунды, не нужно прощать Эйр и притворяться, что всё нормально. ?Я в тебе не нуждаюсь?, — это всё, что ей хотелось выкрикнуть, но она промолчала.Лицо Эйр исчезло из мыслей, а вместо него замаячил новый неясный образ. ?Надо тебя познакомить с Андреаной?, — сказала какая-то девушка, а другая подхватила: ?Да, точно! Где эта потаскушка? Я думала, она будет тут сегодня?. Тина фыркнула и рассмеялась: ?Не надо меня ни с кем знакомить, лучше сделайте доброе дело и скиньтесь мне на такси, я как-нибудь отдам?.На следующий день повторилась рутина Тины: встать, справиться с болью в голове, приготовить что-нибудь на завтрак, приготовить обед. Вечером она расспросила Матти про её успехи:— Как идёт подготовка к экзаменам?— Как и всегда, всё отлично, но недостаточно, — Матти устало села за стол. — Нужно работать и работать.— Понятно. А я вот как обычно ни черта не делаю и не делаю.— Да?— Да. Вчера вот шатались по городу с девочками… Видела Эйр.Матти подняла брови.— Понятно. А я, кстати, вчера виделась с бывшей.Тина вздрогнула.— С Идой?— Нет. С Фрейей.— В смысле?.. Это да девушка, с которой ты училась? Я не знала, что вы встречались.— Я не говорила? Ну, мы немного встречались в выпускном классе… — Матти задумалась, вспоминая, как в средней школе Фрейя оскорбляла её, а в старшей однажды прижала к стене под лестницей и, покраснев, поцеловала. — Ладно, собственно, это неважно, мы неловко поздоровались и всё. Ну, а что там с твоей Эйр? Вы помирились?Тина покачала головой, всё ещё мрачная от того, что рассказала Матти.— Нет. Она мне не нужна.— Но вы всё-таки были лучшими подругами. Такими людьми не разбрасываются.— А я вот разбрасываюсь. Нет, ну правда, ты считаешь, нам надо помириться? Она говорила ужасные вещи про тебя, и я должна это простить?Матти вздохнула:— Да всё что угодно можно простить, при желании.Тина замотала головой:— У меня нет такого желания.Некоторое время они ели молча, но в конце концов Тина не выдержала и сказала:— Знаешь, чего я хочу? Иногда всё о чём я могу думать это ты. Я скучаю по тебе.— По мне или по Карающей Маттхильдур? По хозяйке? — спросила Матти, и Тина, не разобрав её интонации, задохнулась от возмущения.— А какая разница? — В её голосе звучали слёзы. Она задрожала, готовая встать и закричать. — Ты смеёшься надо мной? Мне тебя не хватает. Слышишь? Я скучаю. И это так глупо и неправильно. Ты сидишь здесь, но как будто где-то далеко. Ты устала от меня. А я от тебя — нет. Я хочу быть с тобой, но ты всегда ускользаешь. И да, я хотела бы, чтобы ты отодрала меня плетью, это было бы не лишним, спасибо, что заставляешь меня стыдиться своих нужд!Матти опустила вилку и спокойно посмотрела на Тину, вскочившую со своего места. Тина сама была напугана собственным гневом. А чистый взгляд голубых глаз смутил её ещё сильнее.— Я не устала от тебя, — мягко произнесла Матти, хотя сама подозревала, что лжёт. Она устала от всего. — И не нужно ничего стыдиться. Просто сядь и поешь. А потом мы проведём вечер вместе, и я буду здесь, а не где-то в иной реальности. Идёт?Тина приняла эти условия. После ужина они легли на диван в гостиной и посмотрели фильм, поболтали, Тина забыла свою маленькую истерику на кухне и оттаяла. Она что-то сказала про комод, в какой-то момент прильнула к Матти и долго целовала. Матти мысленно взмолилась: ?Только не проси меня делать это снова?. Её рука поднялась вверх по бедру Тины и залезла под юбку. ?Накажи меня за то, что я тупая истеричка?, — мысленно прошептала Тина, пока пальцы Матти проникали в неё глубоко и грубо. Главное осталось невысказанным. Быстрый секс на диване, душ, и они разошлись по своим делам.***Матти начали посещать странные мысли. Она ревновала Клементину к её подружкам. Кто они? Наверное, такие же беззаботные тусовщицы, как она сама. Тина могла изменить ей рано или поздно. Матти захотелось ударить себя, когда она поймала себя на мысли: ?Это бы всё упростило?. Да, измена бы всё упростила. Стало бы окончательно ясно, кто такая Тина — преданная возлюбленная или всего лишь девочка со специфическими потребностями.Матти чувствовала себя предательницей. Она любила Тину и не хотела потерять её. Из всех девушек, с которыми Матти встречалась, никто не любил её так сильно, как Тина. И всё же был в этих отношениях яд, который её отравлял.Они постепенно стали чужими друг для друга. Два странных ночных существа — чахнущая над учебниками Маттхильдур и плывущая от бара к бару Клементина, одетая белыми июньскими ночами в серебро.?Я — вещь. Я ей принадлежу?. Тина думала об этом. Долгое время она была занята лишь тем, что старалась быть удобной вещью. Вот почему она хотела быть во всём виноватой и за всё наказанной, вот почему она делала всю работу по дому — просто пыталась угодить, чтобы её любили. Так что она с удовольствием потеряла себя. Она слушала только те песни и смотрела только те фильмы, которые советовала Матти. И она читала только те книжки, которые читала Матти. А ей ведь даже не нравилось, эти песни были слишком громкими, вокал был ужасно резким, фильмы были тяжёлыми и оставляли неприятный осадок, от депрессивности книг хотелось взвыть, но она убедила себя, что обожает всё это, потому что Матти лучше знать, что достойно внимания и симпатии, а что нет.Клементина понимала, что Матти точно бы не похвалила её, увидев её свободное времяпрепровождение. Матти точно бы не понравилось, сколько Тина пьёт и как себя ведёт, и она бы не одобрила её подруг. И Матти точно порекомендовала бы Тине держаться подальше от Андреаны, если бы увидела их вместе.Тину всё-таки познакомили с Андреаной. Увидев её ночью на улице, у дверей бара, Тина поразилась тому, какие пронзительные у неё глаза: большие и чёрные. Они заговорили, и у Тины появилось ощущение, что эти глаза едят её заживо.Андреана была печально известна подружкам Тины. Это было гиблое существо, тонущее в аддикциях. Зависимость от алкоголя, зависимость от каких-то препаратов, или попросту наркомания, сигареты само собой; зависимость от толпы, одобрения и восторгов, постоянный тактильный голод. Говорили, что у неё море хронических заболеваний, но она клялась, что ни одна из её болезней не передаётся половым путём.И самое главное: Андреану любили. Её появления ждали, потому что она танцевала, как никто другой, пила, как никто другой, и смотреть на неё было удовольствием. Она была будто ненастоящей, была персонажем какого-то фильма, и все, кто знал её, понимали: она скоро умрёт. Днём о ней никто не вспоминал, потому что нет смысла вспоминать про персонажа, который целиком и полностью принадлежит ночи, а под светом солнца просто не существует.Побыв в обществе Андреаны всего пару минут, Тина поняла, что её не зря так любят. Рядом с ней всё казалось другим. Тощие руки с красивыми пальцами хватали Тину за кисти и плечи, и Тина не могла усидеть на месте, и они танцевали.Тина удивилась тому, что чувствует себя счастливой, будучи при этом совершенно трезвой. Однако это было ненадолго. Андреана подозвала её к себе и спросила:— Угостить тебя коктейльчиком?Тина расплылась в улыбке.— Если не жалко, то давай.— Но угощение не бесплатное. Нужно оказать мне услугу. — Андреана хитро постучала ноготками по стойке бара.— Интересно…— Нужно поцеловать меня в щёчку, — прошептала Андреана ей на ухо.— Я готова, — ответила Тина. Ей казалось, что они с Андреаной знакомы сто лет и они лучшие на свете подружки. А это совершенно нормально — целовать подруг.Тина аккуратно чмокнула девушку в щёку, за что незамедлительно получила свой коктейль. А потом они просто говорили, громко смеялись и много пили… Андреана была потрясающей, как змея, из которой убрали весь яд. Она притягивала Тину.Слова Эйр вспомнились с удивительной ясностью: ?Мой тебе совет, беги от Хильдур и вспомни, кто ты такая?. Если вспомнить, кто ты такая, означает прыгнуть в постель к первой встречной, то Тина не хотела этого.Но Андреана была везде, Тина не могла убежать от неё. В её мнимом протесте не было смысла. Язык Андреаны, пропитанный водкой насквозь, обжёг губы Тины и проник внутрь. Тина обмякла и решила, что вовсе не хочет отталкивать её. Она была слишком пьяна, и когда в каком-то маленьком и тёмном помещении худые руки Андреаны снимали с неё короткий топ и лифчик, Тина могла лишь подумать: ?Я сама во всём признаюсь Матти. Я попрошу прощения, она накажет меня плетью или ножом, и всё будет нормально?.***Пробуждение было кошмарным. Не попрощавшись с Андреаной, Клементина вылетела из её дома. Оказалось, что на трезвую голову она не такая уж смелая. Вернувшись домой, она ничего не сказала Матти, соврала, что ночевала у подруги. Прошло несколько дней. Ей всё ещё было очень плохо, она с отвращением вспоминала об Андреане, говорили, что она чем-то больна, и Тина сходила с ума, видя на своих руках и груди странные покраснения. Потом она поняла, что ей просто померещилось, но от этого не становилось легче. Она не писала и не звонила Андреане и всей душой ненавидела её.Матти существовала где-то рядом, как и раньше, ужинала и спала, устало улыбалась, а Тина заглядывала в ясные голубые глаза и боялась, что Матти обо всём уже знает.Когда Матти обняла её, засыпая, Тина чуть ли не заплакала от мысли, что это конец. ?Сейчас она меня задушит?. Но Матти не собиралась её душить и просто уснула. Тина хотела бы, чтобы Матти выкинула её на улицу, желательно под колёса.Тина не хотела никого видеть. Она ушла из дома в полночь и до утра ходила по улицам. Она ненавидела каждого прохожего, попадающегося на её пути, раздражалась от коротких улочек, на которых жили счастливые люди. Пруды и парки вызывали у неё тоску, потому что когда-то они вместе с Матти бегали мимо них по утрам. Она не заметила, как вышла к морю. Она точно могла указать, на какой лавочке они с Матти сидели, когда приходили сюда прошлой весной. ?Какой идиоткой нужно быть, чтобы всё это потерять? Из-за какой-то Андреаны?? — Клементина спрашивала себя опять и опять. Уже светало. Она пошла обратно домой, думая о том, как признаться Матти.Она поджидала Тину в прихожей. Помятая, видимо, недавно проснувшаяся, но уже пришедшая в сознание и отчего-то раздражённая. Тина не ожидала этого, она думала, что Матти всё ещё спит. Что-то явно случилось.— Где ты была? — спросила Матти.— Я гуляла, — еле выдавила из себя Тина.— Ясно. Я тут получила очень странное сообщение от некой Андреаны.Матти облокотилась на стену и смотрела на Тину, скрестив руки на груди. Тина не могла поверить своим ушам. Зачем Андреана написала?.. откуда она вообще узнала, что Матти её девушка?— Полагаю, ты догадываешься, о чём она написала мне. — Матти пока что говорила спокойно. Тине было страшно. — Ты мне изменила. Так?— Да. — По щекам Тины потекли слёзы. — Прости, я… я не знаю, как…— Конечно ты не знаешь. Это всё случайно и вообще ты была пьяна, ты была в отчаянии и не знала как быть, и так далее.— Что мне сделать, чтобы ты простила?..— Ничего! — уже нервно оборвала Матти. — Ты понимаешь, что ты сделала? Ты пробралась в мой дом, ты запудрила мне мозги, превратила меня в непонятно что и побежала к другой, как только в моей жизни начались трудности. Ничего не нужно делать, просто убирайся.Клементина беззвучно плакала и кусала губы.—И что ты собиралась делать? М? Ты реально думала, что можешь попросить прощения и?.. — В глазах Матти блеснула догадка. — А-а. Ты надеялась, что я разозлюсь и изобью тебя, как в старые добрые времена? Ты специально это устроила, чтобы вывести меня из себя?— Нет, — Тина замотала головой. — Нет…Она хотела провалиться под землю. Нет, такого плана у неё не было, она просто поддалась слабости, думала, что извинится и понесёт наказание, думала, что этого будет достаточно.— Я даже не дам тебе пощёчину. Не хочу доставить тебе такое удовольствие. — Матти хмыкнула. — О чём ты думала, когда трахала эту… Андреану? Ты не подумала, как мне будет больно узнать об этом. Тебе было плевать на меня. Ты просто психопатка, Клементина. Я не знаю, что тебе сказать.— Я не… это неправда! — Тина разозлилась. — Я знаю, кто такие психопаты, не разбрасывайся такими словами! Я никогда не хотела причинять тебе боль. Никогда!— Андреана… — Матти смотрела на неё в упор невидящим взглядом, словно не слыша её. — Я просмотрела её фотки. Серьёзно, Тин, ты трахалась с наркоманкой, которая сторчится через месяц-другой? Знаешь, с таким же успехом ты могла бы изменить мне с дохлой собакой.Тина продолжала мямлить и оправдываться, а Матти только сильнее раздражалась, оставаясь непреклонной. Тина поразилась, как бессердечно и с какой готовностью Матти выгоняет её. Будто давно только этого и ждала. Глаза её горели, но она не собиралась плакать, в то время как Тина утопала в слезах и еле держалась на ногах. Матти не было грустно, она была в ярости.Только теперь Тина поняла, что Матти ни разу не плакала за всё время их отношений. И кто из них двоих психопатка?..— Давай ключи. — Матти протянула ладонь, и в неё упала связка из трёх ключей с брелоком в виде вишенки. — Собирай свои вещи и уходи.Тина попыталась возразить:— Мне некуда…Матти ушла на кухню со словами:— У тебя два часа. Через два часа я иду на работу и мне нужно, чтобы ты убралась отсюда.Её растрёпанные, чуть вьющиеся волосы, её мощные плечи под рубашкой, длинные босые ноги — всё исчезло за дверью кухни. Тине хотелось ломиться туда и вымаливать прощение, но вместо этого она направилась в спальню: достать чемодан, с которым въехала в эту квартиру почти полтора года назад, и сложить свои вещи. Придя в спальню, она повалилась на кровать и, задыхаясь, сжалась в комок, чтобы не рыдать в голос.Спустя два часа она вышла из квартиры, выкатывая следом за собой набитый чемодан. На плече была дорожная сумка. Карман на шортах был занят телефоном. Одна кофточка решительно никуда не влезала, пришлось повесить её на плечо. Дверь захлопнулась за ней, вынуждая опять заплакать. Тина не врала, когда говорила, что ей совершенно некуда идти.Матти осталась в квартире одна. В тот день ей не нужно было на работу, она просто хотела выпроводить Тину поскорее. Она вышла в прихожую, где только что шмыгала носом её возлюбленная — теперь уже очередная бывшая. Посмотрела на себя в зеркало, расчесала волосы. Она сама удивилась, как сумела скрыть свою боль и нерешительность в разговоре с Клементиной. Обида заставила её быть жестокой, но слабый голос в её голове пищал: ?Может, мы могли её простить??.Она вернулась на кухню. На столе лежали апельсины и нож с засохшим апельсиновым соком.?Секс с ножом — вот и идеальная метафора для наших отношений?, — подумала Матти, закрывая лицо руками. Даже когда рукоятка ножа была в Тине, Тина ничем не рисковала. Она только получала удовольствие, зная, что хозяйка надёжно держит нож. Только Матти держалась за лезвие. Это она была обречена рано или поздно порезаться.И что было самое страшное, самое мерзкое, самое постыдное в этом дне катастрофы — Матти испытывала облегчение. Да, вместе с болью и злобой — облегчение. Больше не будет никаких трудностей с Клементиной, потому что её здесь нет. Больше никаких ножей и никакой крови. Слишком долго Тина паразитировала на ней. Наконец-то она не будет высасывать из Матти деньги. Полная свобода. Езжай на работу хоть в глухую деревню, хоть в другую страну, не имеет значения.Ей было стыдно, ведь любовь к Клементине казалась настоящей. Это было так нелепо — их огромную любовь разрушили деньги, загоны и экзамены в магистратуре.