1. Постель пуста и параноидальна (1/1)

Зима тянулась. Первая зима Клементины в Рейкьявике. Постоянная темень. Сиреневые и мятные неоновые вывески пролетали мимо каждый вечер, когда Клементина ехала с университета домой. Ничего не менялось: маршрут прямой от универа до съёмной квартиры, автобус скачками от одной остановки к другой.Клементина надела варежки и вышла на своей остановке. Из носа сразу повалил пар, отъезжающий автобус тоже фыркнул серым паром. Клементина пошла домой. Куда ещё она могла пойти? Она была хорошей девочкой, паинькой, не расстраивала родителей и прилежно училась в столичном универе. Только вот отсутствие светлых мыслей в светлой голове удручало её саму. Она разучилась улыбаться искренне. В глубине души у неё что-то ломалось.Она вошла в прихожую, стряхнула с плеч и шапки снег. Сальдис, её соседка по квартире, уже была дома, и это было не плохо и не хорошо. Клементине нравилось чувствовать, что в квартире есть кто-то ещё, но они не были особо близки и просто сосуществовали, иногда плодотворно сотрудничая в выполнении домашки, иногда не замечая друг друга вовсе.Она помыла руки, расплела длинную косу русых волос, причесалась и лениво поплелась к холодильнику.Ей было скучно, смертельно скучно. Она ничем особо не интересовалась и не знала, кем будет, когда вырастет — проблема заключалась в том, что она уже выросла. Переехать в Рейкьявик и поступить на факультет экономики было самым важным решением в её жизни, и самым тупым в то же время. Ей не нравилось. Впрочем, она была уверена, что ей бы не понравилось нигде, какое направление ни выбери.Она жила на съёмной квартире с малознакомой однокурсницей. Она чувствовала себя одинокой и всеми брошенной, злилась на родителей и школьных подруг, будто бы они жестоко предали её, хотя сама знала, что это бред. Всё дело было в переезде. Она всю жизнь жила в Акюрейри, но поступила в университет в Рейкьявике, и она сама была виновата в том, что потеряла связь с подругами, встречи с которыми раньше поддерживали в ней жизнь. Родители тоже остались там, далеко, как и школьные подружки, но родителям Клементина хотя бы звонила время от времени.Среди её однокурсниц ярче всего выделялась Эйр Стефансдоттир, и с ней Клементина ещё осенью подружилась. Клементина не была стеснительной, она легко сходилась с людьми, и всё же ей пришлось проявить смелость, чтобы сделать первый шаг к дружбе с этой устрашающей на вид девушкой. Эйр была стремительной, резкой, неразговорчивой, но уж если она открывала рот, то не стеснялась в выражениях. Впрочем, Клементина тоже была не из робких, так что они быстро спелись.Они часто выходили вдвоём покурить, точнее, курила Эйр, а Клементина любовалась тем, как ветер приводит в беспорядок густые волосы подруги, как она резко вдыхает и выдыхает дым, как её губы на секунду складываются колечком, как мышцы её шеи напрягаются и расслабляются. Красные тени, которыми Эйр любила подводить глаза, придавали ей какой-то взбешённый вид, но Клементина скоро убедилась, познакомившись с ней поближе, что это лишь видимость, и на самом деле трудно вывести Эйр из себя.Они переговаривались короткими фразами. Эйр могла подхватить любой разговор, от жалоб на учёбу до размышлений на тему ?в какой момент моей жизни всё пошло не так?. Она всегда говорила как резала, строго по делу.Они опять вышли из универа вместе, Эйр опять достала сигарету. Она посмотрела Клементине в глаза и в приказном тоне сообщила:— Что-то вроде вечеринки у меня дома. В пятницу. Приходи, я хочу тебя там видеть.Они зашагали по снегу в сторону остановки. Клементина вздохнула.— Ты же знаешь, я пытаюсь хорошо учиться, я никогда никуда не хожу…— А ты пойди.— Да… ну… Зачем?— А зачем тухнуть дома?И правда. Клементина ломалась, но согласилась в итоге. Эйр знала, что Клементина никогда не тверда в своих отказах, стоит поуламывать и подруга сдастся.Клементина не хотела идти, потому что к алкоголю была равнодушна и никогда не понимала, что такого весёлого в пьянках, к тому же у неё практически не было друзей, кроме Эйр, а пить с малознакомыми людьми, должно быть, не очень-то приятно или интересно.И всё же Клементина действительно пришла, ожидая какой-то тухлой тусы. На удивление, ей понравилось. Она обнаружила, что среди других людей у неё не остаётся времени думать о себе. Это было круто. Когда рядом люди и выпивка, ты не думаешь о том, что не оправдываешь ничьих ожиданий, в том числе и своих, о том, как сильно себя ненавидишь, о том, какая ты никчёмная. Просто пей и смейся.Клементина завалилась в туалет, мельком посмотрела на себя в зеркало и вдруг не смогла оторвать взгляда. Её собственное отражение приковало её. Обтягивающая чёрная кофточка, растрепавшийся хвост светлых волос, блестящие глаза; блеск на губах чуть смазан. Она была абсолютно очаровательна. Она любила себя.Клементина стала время от времени забивать на учёбу и чаще видеться с друзьями. Они ходили по барам или домой к Эйр, часто выбирались на концерты в Hurra. Не то чтобы Клементина стала отпетой прогульщицей, нет, она просто прилагала меньше усилий, чем следовало бы, и для неё это уже было бунтом.Раньше она не придавала своей внешности никакого значения. Она носила что попало, что-то удобное и недорогое. Думать о шмотках и макияже было скучно. Теперь же возможность менять свою внешность открылась ей как что-то потрясающе новое. Ей надоело быть обыкновенной и блёклой блондинкой, и пшеничного цвета волосы стали мятными. Она перебирала другие оттенки цветов, в которые можно будет перекрасить волосы, быстро постигла искусство макияжа, прикупила новых вещей.Ей безумно хотелось к людям. В съёмной квартире с однокурсницей-зубрилкой было скучно, так что, оставаясь дома с ней, она тосковала по людям, ей хотелось, чтобы её обнимали, радостно восклицали при виде неё: ?Тина, наконец-то ты пришла?, чтобы ожидали её прихода, желали её присутствия рядом, только и всего. И она получала это. Ценой головных болей наутро после затянувшегося веселья, но получала.Пританцовывая у зеркала в прихожей, Клементина в очередной раз щедро смазывает губы помадой и предвкушает пропитанный алкоголем пятничный вечер. Сальдис зевает в гостиной и открывает учебник. Тина перед уходом бросает: ?Буду поздно?.Всё было прекрасно, вот только в одиночестве с ней творилось что-то странное. Одинокие ночи были самым страшным. Ночью, если она никуда не уходила и пыталась уснуть, её неуставшее тело не хотело спать, а неуставший мозг без жалости терзал её. Сальдис сидела допоздна в гостиной, которая служила ей спальней, и тихо барабанила по клавиатуре ноутбука, и иногда Клементине хотелось вскочить и пойти к ней, спросить: ?Что делаешь? Давай помогу?, но в какой-то момент свет в гостиной гас, соседка закрывала ноутбук и ложилась, измученная и довольная собой, а Клементина, так и не пошевелившись в своей кровати, чувствовала, как слезятся глаза.Пустая постель казалась ей тюрьмой. Ей хотелось разделить с кем-нибудь своё скорбное ложе, чтобы не чувствовать себя такой бессмысленной.Она скучала по кому-то и в то же время не хотела ни к кому обратиться за помощью. Она потерялась и не знала, где теперь её дом. Ей хотелось вернуться в родной город, она любила своих родителей, но ей было стыдно перед ними, так что лучше было оставаться подальше от них. Восстановить отношения с подругами детства уже было нельзя, она потеряла контакт с любимыми девочками и теперь могла лишь вспоминать, как весело с ними пронеслись школьные годы.Клементина чувствовала себя умирающей, и это было странно. Она была мягким тепличным растением, выросшим в городке на берегу фьорда и бережно пересаженным в столицу. Она комфортно проживала в Рейкьявике на деньги родителей. Она не была подзаборной распутницей, её нельзя было назвать безнадёжной. Но именно так она себя и чувствовала. Безнадёжная, безвольная. И даже распутная — да, хотя она ещё даже не трахалась ни с кем. Ну, то, что было с Йоуханной и Салькой на квартире у Хеймира в прошлую субботу, это было несерьёзно и по пьяни.Дневная жизнь, которая включала в себя походы в универ, звонки родителям и попытки выдумать себе полезное хобби, была неинтересной. Ночная жизнь, сплошь из несложных развлечений и моментальных удовольствий, устраивала Клементину куда больше. В общем и целом, жить ей не очень-то хотелось, она регулярно думала о том, что было бы неплохо прекратить своё существование. Она испугалась своих мыслей и сначала подумала, что у неё депрессия. ?А может быть ты просто изнеженная сука, которой лень пальцем лишний раз пошевелить?? — думала она с отвращением, и на этом самоанализ заканчивался.Ничего ещё не случилось, а Клементина уже чувствовала, что барахтается в грязи.Клементину всегда тянуло к девушкам, но только теперь она смогла окончательно разобраться в себе и признать, что парни ей не интересны. Она встречала много хороших парней, с которыми можно было поболтать и посмеяться, но не более.Первой девушкой, с которой она поцеловалась, ещё до Йоуханны, Сальки и прочих, была Эйр. Они обе были немножко пьяными и их разгорячил концерт какой-то новомодной индастриал-группы. Они шли домой и в какой-то момент просто оказались в подворотне, и губы Эйр просто оказались плотно прижатыми к губам Клементины. Поцелуй был шуткой, но в тот момент Клементина восприняла это как что-то особенное.Несколько дней она была уверена, что влюбилась. Запинаясь и неловко смеясь, она сообщила об этом Эйр. Девушка удивилась и вскинула брови: ?Ты что, серьёзно что ли? Тин…? Эйр принесла свои извинения, она сама не знала, что на неё нашло, она сказала, что между ними ничего не может быть, объяснила, что притянула Клементину к себе и поцеловала только из-за того, что ничто не мешало ей это сделать, это было по-дружески. Клементина смотрела на неё и с сожалением отмечала, что Эйр не врёт и не прикидывается, всё действительно случилось ?просто так? и на эмоциях. Эйр спокойно курила, её шея напрягалась на вдохе, она пошутила: ?Ты охеренно красивая, Тин, серьёзно, но я натуралка, прости мне этот грех?.Клементина несколько ночей плакала в подушку, потому что Эйр была прекрасна, сделана из стали и решала проблемы в два счёта. Клементина хотела бы быть с ней, не как с подругой, а как с девушкой. Даже пришлось рассказать всё соседке по квартире, чтобы она погладила по голове и утешила. Но слёзы высохли, и Клементина посмеялась над своей короткой влюблённостью. Прекрасных девушек вокруг было много. Эйр со своими красными тенями, мягкими щёчками и шелковистыми волосами пускай живёт где-то рядом и радует своим существованием.Каким-то чудом Клементина перешла с первого курса на второй, и это вдохновило её уделять учёбе ещё меньше внимания. Она по-прежнему звонила родителям регулярно и по-прежнему говорила, что она отличница, хотя это давно была ложь. Она стала чаще просить денег на непредвиденные расходы. Родители присылали без вопросов. Доченька — молодец, доченька учится в столице, и если ей что-то нужно, значит нужно.Черничные ночи, бары, коктейли и чужие руки подхватили Тину и закружили. Отражения в зеркалах ловили её танцующий силуэт. То кислотно-рыжие, то красные, то пастельно-розовые волосы. То блеск глаз, то размазанную тушь после какой-то глупой ссоры. Она коротко подстриглась. Она поняла, что ей нравятся её полные бёдра, когда она надевает короткую юбку, и не нужно это скрывать. Она повесила на шею множество тонких цепочек и задумалась о пирсинге.Отойдя от драмы с Эйр, Клементина сосредоточилась на другой девушке и вновь по уши влюбилась. С этой девушкой она впервые занялась сексом. Впрочем, и эта любовь как-то быстро растаяла. На одной девушке дело не кончилось. Клементина не видела смысла сдерживаться и часто меняла сексуальных партнёрш, и никто не смел её осуждать, а если кому-то и захотелось бы осудить, рядом всегда была Эйр, готовая драться за сексуальную свободу подруги.Всё было хорошо. Вот только по ночам, в одиночестве, ей хотелось разорвать свою кожу. В соседней комнате Сальдис уже сопела или была погружена в науку, и только это останавливало Клементину от громких рыданий. Она ненавидела себя и действительно ободрала ногтями кожу на плечах. Она старалась как можно чаще оставаться на ночь у кого-нибудь. Иногда она шутила, что занимается сексом не ради секса, а ради того, чтобы меньше плакать.С людьми ей было хорошо. Люди замечательные, особенно девушки. Это она, Клементина Ханниган, мразь и лгунья.