8. (1/1)

***Солнце, струящееся из под легкой занавеси на окне, больно резало глаза. Скорчив недовольную мину, Чонин приоткрыл правый глаз. Он никогда не любил вставать по утрам, и пробуждение для него всегда являлось вещью необходимой, но дико неприятной. Странная штука-организм: вставать с солнцем парень не любил, но и спать дольше девяти часов был не в состоянии. И вот, предвкушая очередной день, полный унижений и разочарования, он наконец заметил одну деталь. Кто-то обнимал его за талию, а он сам смотрел в чужую крепкую грудь. Подняв взгляд выше, парень запаниковал - рядом, на одной кровати, в обнимку с ним лежал этот придурок. Мысленно прокрутив вчерашние события, Чонин нервно сглотнул. Он не знал, что теперь делать. Не знал, как себя с ним вести. Вроде бы ситуация прояснилась, но проще она от этого не стала. Сейчас, находясь в объятиях любимого человека, Кай испытывал лишь безотчетное счастье и уют, а неловкие взгляды на оголенную шею и плечи, вздымающиеся во сне, будоражили воображение. Но, к сожалению, он не мог думать о настоящем, ведь Кай прекрасно понимал, что будущего нет. Что бы ни случилось...Единственное, чем он может наслаждаться - это вот эти короткие мгновения, подаренные свыше. Они из разных слоев общества, у них разный социальный статус, возраст, интересы. А еще - Чунмен молодой и здоровый, а Кай... В сущности, он ничего не знает об этом заботливом парне, не знает его прошлой жизни, интересов, семьи. Даже характер толком не различил за постоянной опекой. Но, каким бы он ни был, Кай не хочет тянуть его вниз. Жизнь с богатым калекой унизительна. А если он сможет вытянуть его, спасти ему здоровье, то родители тут же его выкинут, как старую игрушку, уже никому не нужную. Чонин отлично знал и понимал психологию поведения своих родственников. Деньги, положение в обществе, даже благодарность зависела от этих факторов. А на сколько Кай знал, Чунмен рос в приюте, а это значит, что не будь он болен, такой экземпляр эти люди к своему сыночку и на километр не подпустили бы. Тем более, в качестве возлюбленного. Родители-то и о прошлых ухажерах не догадывались, либо списывали все на мальчишеские дурости, но молчали. Ведь все они были выходцами из таких же влиятельных семей, и они так же искали приключений пожестче на свою задницу. Что уж тут сказать.Все это время Чонин вглядывался в безмятежное лицо Сухо, его трогательно дрожащие ресницы, приоткрытые губы. Он чувствовал на своей макушке теплое размеренное дыхание, и от этого на душе становилось так тяжело и светло одновременно, что из глаз непроизвольно потекли слезы. Подавив всхлип, Чонин сильнее прижался к теплой груди парня и попытался заснуть. Наслаждайся. Радуйся, что сейчас ты можешь его обнимать. Тебе должно быть этого достаточно. ***Ему снилось, будто он целует Кая. Его мягкие податливые губы все время ускользают от него, изучающе переходя на шею и ключицы, что вызывает дрожь во всем теле. Он обнимает его, все сильнее и бесстыднее, и от таких фантазий ему самому за себя неловко. Вдруг, парень резко просыпается - не понятно, что стало причиной пробуждения, то ли яркое солнце, уже прилично напекшее Сухо макушку, то ли легкий ветерок, доносящийся из приоткрытого окна спальни, то ли человек, которого он, Сухо, обнимает. Взъерошенный и хрупкий, парень лежит чуть пониже Чунмена, уткнувшись аккуратным носом ему в шею. Тихое теплое дыхание щекотит ключицы, что вызывает у Сухо ассоциации с котенком. От его волос пахнет чем-то кондитерским, потрясающе сладким. Сам он лежит на боку и крепко прижимает Кая к себе, невольно закинув на того ногу. Хоть Сухо и не намного больше своего подопечного, сейчас у парня сложилось впечатление, что он обнимает ребенка, маленького и хрупкого. На теплых щеках он снова увидел злополучные дорожки от слез.Сухо не знал, что теперь делать. Он- всего-лишь работник, сиделка, нанятый богатыми родителями. Он обязан им всем, а тот максимум, который он может себе позволить в общении с молодым хозяином - вежливая дружба, больше походящая на служение. Но что теперь? Он влюбился, и лежит в одной постели со своим подопечным. От осознания своей беспомощности и бесхребетности хотелось выть. Он должен был сдержаться. Но теперь это невозможно, и все чувства выплыли наружу. Но что делать теперь, когда он знает, что Кай тоже к нему что-то ощущает? Он не хотел ломать ему жизнь, ведь если не остановиться, они оба могут слишком сильно привязаться друг ко другу. А Чунмен не может себе позволить, чтобы из-за него Кай поломал себе всю жизнь. Чонин- сын богатых родителей, талантливый и перспективный, а что же он, Чунмен? Безродная сирота без образования и особых талантов и друзей. Тем более, что они оба парни, а ведь это просто ужасно. Они несовместимы.Сухо должен помочь ему со всем, с чем сможет, а потом, тихо уйти, чтобы не рушить мальчику жизнь. Ведь в итоге они не смогут быть вместе, а он такой ранимый...С невероятным усилием Сухо отпустил из объятий мирно спящего Кая и попытался встать. Но, видимо, во сне, тот схватил его за руку и притянул к себе обратно. На лице Чунмена возникла гримаса боли, ведь он должен уйти, пока эту сцену не увидели служанки. Тогда им обоим не поздоровится. Нежно высвободившись из объятий мальчишки, он накрыл того лежащим рядом пледом и тихо вышел из комнаты. ***Весь день парни вели себя подчеркнуто странно, делая вид, что ничего не произошло. Лишь встречаясь взглядом, каждый понимал, что ничего не произошло просто так, случайно. Не зная, что делать дальше, оба мучились, пытаясь восстановить прошлое общение, но как только они вновь ловили взгляд друг друга, вся атмосфера безвозвратно рушилась. Ведь кроме всепоглощающей боли и непонимания они не находили. Неловкие взоры, учащенное сердцебиение и глупые фразы теперь приветствовали их на протяжении недели.В доме царила атмосфера неловкости, даже среди горничных. Когда Сухо заходил на кухню или в зал, все сразу же замолкали и с какой-то странной смесью интереса и жалости смотрели на него, чего-то выжидая. Терпеть это было не выносимо. Но они ничего не говорили, и это заставляло его примиряться со своей совестью. Ему казалось, что все давно знают о том происшествии и о его чувствах к молодому господину, но пытаются игнорировать это. Сухо был благодарен им хотя бы за это. ***Чунмен старался по максимому избегать Кая, ведь каждый раз, когда видел его, вспоминал о поцелуе, и чувства вспыхивали с новой силой. Чувства, которые нельзя отпускать на волю. Теперь это было еще сложнее и куда больней, ведь теперь он знал о взаимности. Он видел, как Кай смотрит на него, всем своим видом демонстрируя безразличие, при этом всей душой стремящийся к нему. Он видел, как тому сложно сдерживать себя. Да и что тут говорить, самому Чунмену сдерживаться было еще сложней. Он перестал помогать Каю переодеваться, что и предложили оба парня с излишним энтузиазмом. Все общение заключалось лишь в быстрой утренней побудке, помощи в передвижении по дому и кормлении. Не оставаясь с Каем наедине даже на несколько минут, Сухо чувствовал себя выжатым. Словно все силы и стремления утекают вместе с надеждой на эти странные, ненормальные, но такие искренние и сильные чувства. Сначала парень думал, что ему будет достаточно видеть его пару раз в день, но вся его сущность рвалась к Каю, и, периодически, пока никто не видит, он часами сидел под дверью его спальни, вспоминая его вкус, его аромат, звенящий голос и улыбку. Было тяжело, но на душе становилось теплее, стоило ему только услышать тихий голос напевающего что-то Чонина. Парень имел милую привычку во время приготовления уроков напевать недавно услышанную мелодию, тем более, что он обладал неплохим голосом. Как-то раз Сухо даже заснул под успокаивающие звуки голоса Кая, и тот, выезжая в коридор, обнаружил его спящим около двери. Взъерошив черную макушку, он вновь заехал в спальню, после чего долго лежал на кровати, мучаясь.***Общения не хватало дико обоим, и, в конце концов, не выдержав этого взаимного игнора, Сухо решил сходить к Каю. Пересилить себя было сложно, но он уже на стенку лез, так ему хотелось поговорить с ним. Будь, что будет. Взяв всю свою мужественность в кулак, он аккуратно постучался в спальню. Чунмен знал, что в это время Кай обычно доделывает уроки, и можно будет предложить ему помощь, поинтересоваться, что он сейчас проходит. Несмотря на свое низкое происхождение, Сухо был старательным и умным учеником, поэтому о школьной программе он мог разговаривать если не вечность, то пару часов точно. Тем более, что в действительности, он не знает, о чем можно еще поговорить с ним - ведь все эти пол года они обходились короткими фразами и темами, ограничивающимися повседневной жизнью. Поэтому Чунмену было втройне сложнее заставить себя пойти навстречу.- Да, да. Входите, - в голосе паренька чувствовалось напряжение и нескрываемое волнение. Хоть он и пытался говорить как можно ровнее и спокойнее, скрыть свои чувства до конца он не смог. Кай еще десять минут назад услышал, как этот неуклюжий придурок переминается с ноги на ногу, не решаясь наконец-таки войти. За эти долгие месяцы парень успел выучить звук и манеру его походки, и теперь жутко нервничал. Он испытывал счастливое волнение от мысли, что сможет снова увидеть Чунмена, но из-за недостатка общения парень не знал, как себя вести. Не вовремя возникший в памяти поцелуй еще больше смутил Кая, от чего тот покрылся густым румянцем. Крепко сжав кулаки, он выпрямил спину и постарался как можно отрешеннее ответить.Дрожащей рукой сухо повернул ручку двери и вошел в комнату. За письменным столом, с неестественно прямой спиной сидел Кай и усердно читал какую-то книгу. Помявшись на ногах, Чунмен подошел поближе и с деланным интересом спросил:- Что читаешь? Уроки? - услышав энтузиазм в голосе парня, Кай вопросительно поднял на того взгляд, на секунду окаменев, сглотнул:- Да так, физика. Прохожу сейчас новую тему, учитель посоветовал почитать дополнительную литературу. Мне в любом случае делать сейчас нечего, вот и решил провести время с пользой, - с нескрываемым раздражением сказал Кай. Он не особо жаловал физику, поэтому чтение подобной литературы доставляло ему мало удовольствия.- Не уж-то так неинтересно? - фыркнул Сухо, - вот я когда еще учился в школе, очень любил физику. Это же такой интересный предмет, какой раздел ни возьми, столько загадок! Вот вроде бы, мы столького достигли, человечество уже в космос летает, а столько неизведанного остается. Это же такое поле для исследований, - мечтательно улыбаясь, проговорил Чунмен. В действительности, школьником он очень любил естественные науки, все время пропадая на эллективах по физике, химии, биологии. Он даже мечтал продолжить свое обучение по данным специальностям, но, к сожалению, в Южной Корее любое высшее образование является платным, и он не мог себе этого позволить. Поэтому, закончив школу с отличными оценками, он просто пошел работать. Кем он только не подрабатывал: официантом, курьером, продавцом, промоутером. На более высокооплачиваемую работу его брать отказывались, ведь он не имел высшего образования. Грустные воспоминания прервал веселый голос:- Воу-воу, да ты у нас, оказывается, задрот? Вот уж бы точно не подумал, - фыркнул Кай, - ты садись, кстати. Чего стоишь в углу? - Кай приглашающе похлопал по сидушке кресла рядом с собой.- Спасибо, - поблагодарил Сухо и сел рядом, - Да нет, не задрот. В учебе меня, в действительности, интересовала только физика. Остальное я учил лишь как необходимость. А уж если про то, как я экзамен по Художественной литературе сдавал... - словно вспомнив нечто забавное, прыснул в кулак Чунмен.- Так чего же не продолжил обучение, раз так нравилась физика? - Да как тебе сказать. Если уж совсем честно, у меня нет денег. Ну а без денег...сам знаешь, - с грустной улыбкой объяснил Чунмен. - Прости, наверное, я не должен тебя об этом спрашивать, - почесав макушку, начал Чонин, - но ты можешь мне рассказать о себе? Просто мне как-то неудобно, знакомы полгода, а я о тебе ничего, кроме имени, не знаю, - он с надеждой посмотрел на парня. Чунмен поднял на него взгляд, оценивающе посмотрев в глаза, слово пытаясь понять, может ли он ему доверять.- Честно говоря, жизнь у меня довольно скучная, да и рассказывать мне особо нечего, - улыбнувшись, начал Сухо. Кай, до этого в ожидании сидевший в напряжении, сразу же расслабился, - Думаю, ты знаешь, что я вырос в приюте. Родителей своих почти не знаю, мать умерла, когда мне было два года, я помню её смутно, но позже мне рассказывали, что она была очень заботливой и любила меня, но умерла из-за болезни. Про отца мне не известно ничего. Так что мои познания о семье на этом ограничиваются. До пятнадцати лет жил в провинциальном приюте, в маленьком городе недалеко от Сеула, а в шестнадцать переехал сюда, мне предложили место в школе с углубленным изучением естественных наук, - парень смотрел сквозь собеседника, словно вновь мысленно оказываясь в тех временах.- И как тебе Сеул? Как ты обучался, где жил, а какие у тебя друзья? - с интересом перебил его Кай. Сухо прервался, не зная, что и сказать. Честно говоря, жизнь в Сеуле была совсем не сладкой. Устав ждать ответа, Чонин тихо сказал:- Если тебе неудобно об этом говорить, или это личное, то ладно. Можешь не рассказывать, я пойму, - неловко улыбнувшись, Кай опустил глаза. Он сам себя уже ругал за несдержанность и излишнее любопытство. Поди не так проста была его жизнь, ведь он из приюта. А вдруг, в его памяти есть такие моменты, которые он, Чунмен, совсем не хочет вспоминать? Огорчившись от того, что ненароком он мог огорчить парня, Кай было хотел перевести разговор, как Сухо неожиданно улыбнулся и поднял голову:- Ну, если хочешь послушать мои сопли, я могу тебе рассказать. Но терпи, раз подписался, - решительно выдохнув, Сухо решил взять себя в руки и открыться этому пареньку. Честно говоря, он ни с кем еще не разговаривал откровенно о своих проблемах и удачах, никогда не рассказывал о себе. Но живой интерес этого, любимого, человека подкупал. Сухо подумал, что если он не может доверять ему, то уж другим людям и подавно. А так жить нельзя. И он решил рассказать все. Про то, как он любит учиться и читать научную фантастику, про свои любимые комиксы, про все издевательства, зависть, про то, что у него никогда не было друзей, про то, как он боится бабочек и терпеть не может молочные коктейли. Оно так получилось само, просто после каждого нового рассказа Кай требовал его рассказать что-нибудь еще, и Сухо не мог ему отказать. Паренек все слушал с неподдельным интересом, изредка перебивая забавными комментариями. Кай понимал, что Сухо нужно выговориться, поэтому он просто слушал. Когда тот начал рассказывать про свое школьное одиночество и отсутствие понимания, чувства в Кае закипели с новой силой, он почувствовал небывалую злость и вину за то, что сам никогда не сталкивался с непониманием. Ему было больно слушать про это, но он хотел знать его проблемы, хотел знать его привычки, пристрастия и цели. Он хотел быть ближе к нему.Сухо говорил, как на едином дыхании. Проглатывая окончания, он полностью сосредоточился на чувствах, от чего на зрачках иногда поблескивали слезы несправедливости. Он вновь вспомнил это чувство, чувство неравенства, тщеславие окружения и презрение, которое испытывали к нему его одноклассники. Те люди никогда не ставили его с собой в один ряд, всегда считая отбросом. Он учился лучше всех на потоке, но из-за того, что он жил во второсортном приюте, к нему относились как к умственно отсталому. Странная смесь презрения и зависти постоянно витала в воздухе, и Сухо скоро к этому привык. Вся его школьная жизнь ограничивалась учебой, изредка разбавляемая встречами с Сорой-нуной, которая иногда приезжала его навещать. Он никогда ничего ей не рассказывал, делая вид, что у него все замечательно, но она все равно переживала. А потом и с ней общение прервалось, и он остался один. После окончания школы, жизнь и вовсе превратилась в серую полосу - работа, работа, работа. Периодически Чунмен даже думал, что скоро и вовсе потеряет всякое ощущение реальности, перестанет что-либо чувствовать. Ведь если не переживаешь, жить безнадежной жизнью куда проще.- Спасибо,- просто сказал Кай и невесомо прикоснулся губами ко лбу Чунмена. Они сидели на кровати уже несколько часов, и теперь, выговорившись, Сухо с опустошенным взглядом и наполненными слезами глазами, никак не реагировал на происходящее. Услышав слова благодарности, он словно ожил, резко подняв блестящие глаза на парня. Они столкнулись взглядами, и неосознанно потянулись друг ко другу. Сухо подался вперед и нежно дотронулся до губ Кая, усиливая поцелуй. Он пытался передать через это прикосновение все свои чувства, всю свою благодарность за понимание этого маленького, но сильного человека. Кай не мог себя сдерживать, и с усилием раскрыл его губы, наконец-таки пробуя Чунмена на вкус. Их языки соприкоснулись, вызвав новую волну возбуждения. Сухо не мог остановиться, все продолжая целовать Кая, и движения его становились все смелее. С огромным усилием все-таки взяв себя в руки, Сухо отстранился и тихо прошептал:- Думаю, на сегодня хватит.- Наверное, ты прав.***Сухо вышел из комнаты и перевел дух. Он не мог спрятать улыбки, и, сияя, сбежал по лестнице вниз. Неожиданно для себя, после того, как все рассказал Каю, он чувствовал непривычную легкость, а настроение резко пошло вверх. Сухо вошел на кухню, собираясь сделать себе и Каю чай, но тут же был пойман за рукав экономкой. Это была женщина средних лет с аристократической выправкой и добрыми глазами, всегда сохраняющая спартанское спокойствие. Но сейчас её лицо выражало странную смесь беспокойства и обреченности:- Извини, Чунмен-а, я должна с тобой поговорить.После непродолжительной беседы все стало ясно, и Сухо еле дошел до своей комнаты, не держась на ногах. Он правильно догадывался о том, что все знали о случившемся тогда поцелуе, но сейчас ситуация усугубилась. В доме обитало всего лишь пятеро человек, включая его с Каем, но не все были такими понимающими и добрыми, как экономка Ли. Еще в тот раз одна из горничных подходила к ней как ко главе прислуги, и, возмущаясь, просила рассказать об увиденном родителям Кая, якобы беспокоясь за его душевное здоровье и целость кошелька. На деле, конечно, причина была несколько иной - отношения все равно в итоге бы раскрылись, а за скрытие такого никого из прислуги по головке не погладят. Но мадам Ли слишком хорошо относилась к Чунмену, да и видела, как эти двое смотрят друг на друга. Утихомирив коллегу, она попросила ту закрыть глаза на это происшествие, списав все на воображение. Но теперь, когда та снова застала их за поцелуем, отвертеться не получиться. В пять часов Кай обычно пил чай со сладким, и горничная привычно несла поднос к нему в комнату. Каково же было ее удивление и раздражение, когда она тихо приоткрыла дверь и увидела этих двоих...На этот раз женщина не смогла ее урезонить, теперь работница уже грозилась рассказать и про нее, ведь экономка неосознанно покрывала этих двоих. А работу она потерять не могла, ведь у нее самой две детей. Миссис Ли долго кланялась, извиняясь, но Сухо не винил её, понимая, что во всем виноват лишь он сам. Он должен уйти, иначе проблемы будут у всех, в том числе и у Чонина. При том, что ему как раз достанется сильнее всего, а Сухо не мог допустить этого. Иначе он будет винить себя всю оставшуюся жизнь.- Не беспокойтесь, я все понимаю. Пожалуйста, объясните все родителям, хочу уйти сейчас, не знаю, смогу ли позже себя заставить, - натянуто улыбнувшись, поклонился Чунмен. У миссис Ли задрожали губы, а по щеке покатилась слеза:- Пожалуйста, если можешь, прости меня. Я не могу позволить себе потерять работу, больше некому кормить моих детей. Я знаю, тебе некуда идти, пожалуйста, не отказывайся, поживи пока у меня дома, - взяв руку парня в свои ладони, женщина с надеждой посмотрела ему в глаза.- Спасибо большое за предложение, но я не хочу отягощать вас.- Не отяготишь. Пожалуйста, соглашайся.И он согласился. Поздно вечером наскоро собрав свои немногочисленные пожитки, он вышел в коридор и вместе с миссис Ли направился на улицу. В темноте оборачиваясь на высокий особняк, огороженный мощным забором, Сухо думал, что такие же преграды стоят и между ним и Каем. Но, несмотря ни на что, он должен их преодолеть, ведь он не может просто так отказаться от этого парня. Но как? Сейчас все его существо лишь с немым криком рвалось туда, обратно к Каю, и думать о чем либо было невыносимо, осознавая, что возможно, он больше никогда его не увидит.