Часть 12 (1/1)

Сердце Роберта колотилось всё быстрее, когда он приближался к покоям своего короля… И своего возлюбленного. И на этот раз он шел открыто, не таясь. Еще бы! Ведь сегодня утром, когда он был на дворе с другими рыцарями, король оказал им честь своим посещением, и прошел совсем близко от него, и Роберт смог увидеть, как из перстня короля выпал драгоценный камень, который Роберт тот час же с почтением вернул своему королю, на что юный король во всеуслышание объявил, что в знак благодарности и своей королевской милости приглашает сего юного рыцаря, то есть его, сэра Роберта, разделить с ним свою обеденную трапезу.Роберт не смог удержаться от улыбки. На самом деле Ричард еще вчера в конце их тайного свидания отдал ему этот крупный рубин, извлеча его перед тем белыми, крепкими зубами из оправы.?Он всё равно разболтался, и я уже давно хотел отдать этот перстень на починку ювелиру. Уверен, что до завтра никто не заметит отсутствия камня в кольце. У меня их слишком много?,?— сказал тогда Ричард с веселой заговорщической улыбкой.Роберту оставалось только подождать, когда утром король отойдет от него на несколько шагов, и сделать вид, что подбирает этот рубин с земли.И пока не пришел час вернуть камень его владельцу, Роберт множество раз спохватывался, проверял, не потерял ли он сам его. Это был очень красивый и, наверное, очень ценный рубин. Но будь он хоть озерной галькой, для Роберта всё равно не могло быть в эту ночь вынужденной разлуки ничего ценнее. Ведь этот камень был верным залогом обещанной новой встречи с любимым. И он любовался рубином, играясь с переливами его граней, предвкушая эту встречу. Даже клал его за щеку, словно вкуснейшую сладость, которую хочется с наслаждением распробовать.А что еще оставалось ему делать бессонной ночью?Конечно, ему бы следовало многое обдумать. Но думалось как-то плохо. Он столько лет мечтал о встрече со своим прекрасным эльфийским принцем, а теперь казалось, что на камнях у пруда они расстались не долее как позавчера, и всех этих сотен дней и ночей, полных унылой, тянущей душу тоски просто никогда не существовало. Он должен был бы быть, да и был, потрясен, что его возлюбленный оказался его королем, самым главным человеком на этой земле, и одновременно это словно бы не имело никакого значения. Эта их встреча, их воссоединение было столь невообразимым, таких чудес не бывает даже в самых волшебных сказках, и в то же время всё казалось таким простым и естественным, словно по другому и быть не могло, словно ничего другого он и не ожидал, словно всегда знал, что именно так и будет.Может быть, ему следовало бы поволноваться, что он недостаточно знатен для своего возлюбленного. Вернее, совершенно не знатен. Да и одежда у него слишком простая даже по сравнению с такими же, как и он, рыцарями-новичками. Но и об этом как-то не волновалось. Очевидно, что его любимому это всё равно, а уж тогда ему, Роберту, и подавно.А может, ему стоит отправиться к месту их сегодняшней встречи, там, у воды. Ах, что же сегодня произошло у моста? Нечто чудесное, самое чудесное! Вот об этом хотелось думать, очень хотелось. Но именно об этом думать было слишком сладостно и страшно. И нет, тот же внутренний голос, что когда-то сказал ему сбежать из своей комнаты в залитый лунным светом лес, теперь говорил, что в этот раз нужно дождаться условленного часа. Все мосты подняты, все ворота заперты. И сердце говорило Роберту, что его любимый сейчас спит в своей постели. И он не станет тревожить его сон даже в своих мыслях, пусть у него самого нет надежды уснуть.И всё-таки он уснул. Сам не заметил как. И чуть не рассердился на себя за такую слабость, когда открыл глаза, посчитав свой сон чуть ли не предательством своей любви. Но утреннее солнце за окнами светило так радостно, словно говоря, что ждать осталось уже совсем чуть-чуть, что снова не было возможности думать ни о чем, кроме предстоящей встречи.Но все же перед самой встречей он разволновался. Хоть и продумывал свои действия десятки раз, ужасно разволновался. Еще издали увидев Ричарда, он внезапно, впервые и ясно, осознал, что вот сейчас ему и его возлюбленному предстоит притворяться, своими действиями и словами обманывать всех людей вокруг. Вокруг не было двух других человек, которые были бы столь близки друг другу, а им придется делать вид, что они друг для друга лишь король и верный поданный, один из многих. Когда Ричард подходил ближе, он, не поворачивая головы, скосил быстрый взгляд и слегка поджал губы. Роберту показалось, что в его лице он увидел то же тщательно скрываемое волнение, каким был охвачен он сам.Но он сделал всё, что было условлено. Без колебаний и промедлений. Радуясь, что коленопреклоненно протягивая Ричарду его драгоценный камень, можно было опустить голову в поклоне?— поднять сейчас взгляд на любимого не было сил. И можно было надеяться, что упавшие на лицо волосы скроют румянец неловкого смущения, которым запылали его щеки. И еще более неловко, почти стыдно стало тогда, когда король благодарил его за честность и благородство, за возвращение такой ценной для него вещи, которую было бы так жаль утратить. Это была незаслуженная похвала. И сам голос возлюбленного звучал неестественно, особенно, когда он делал вид, что не помнит, не знает имени стоящего перед ним рыцаря. Роберт склонил голову еще ниже.Но это быстро прошло. И эта разыгрываемая сцена. И чувство неприятной неловкости. Для него просто не осталось места. Душу до краев заполнили радость и счастливое предвкушение. Теперь осталось ждать совсем немного.Но вот минул и этот срок. И вот он уже стоял у заветных дверей. Доложили о его приходе. Прозвучали подобающие приветствия. Всё было сделано как дОлжно.И вот он был уже внутри. За ними закрылась дверь. Он увидел, как Ричард, стараясь не шуметь, запер засов.Теперь они были вдвоем.Не в силах дольше сдерживаться, Роберт подался навстречу, желая заключить в объятия своего возлюбленного, прижаться к его груди…—?Постой! —?внезапно Ричард положил обе руки ему на плечи, не дав обнять себя.Роберт вздрогнул от неожиданности. Но тут же подумал, что позволил себе недопустимые вольности, и уже был готов опуститься на колени, прося прощение…—?Ох, нет, нет, любимый! —?Ричард удержал его на ногах, поскорей обнимая и крепко прижимая к себе. Он несколько раз поцеловал его в обе щеки. —?Ты меня не правильно понял. Нам просто надо сначала поговорить.—?Поговорить?.. —?тихим эхом отозвался Роберт.От такого объяснения стало только хуже. Неясный страх коснулся души, словно налетевший порыв холодного осеннего ветерка.Ничего не отвечая, Ричард взял Роберта за обе руки и повел вглубь своих покоев, подальше от дверей, к своей постели, усаживая на нее рядом с собой. Еще некоторое время он молчал.—?Роберт, я люблю тебя. Ты ведь знаешь это? —?решившись заговорить, произнес Ричард очень серьезно.Эти прекрасные слова. Роберт жаждал бы слышать их снова и снова. Но почему таким голосом? Что сейчас было не так? Что изменилось? И почему?—?Да, знаю… И я люблю тебя! Ты ведь мне веришь? —?поспешил не только ответить, но и заверить в своих чувствах Роберт.—?Да… —?тихо ответил Ричард. —?А ты понимаешь, что наша любовь… —?слова тяжело давались ему. —?Что наша любовь… Это больше, чем любовь двух друзей, больше, чем братская любовь. Такой любовью любят друг друга мужчина и женщина. А двое мужчин… Такого не бывает. Почти. Такого не должно быть. Ты понимаешь, какая она, наша с тобой любовь?Ричард пристально посмотрел ему в глаза.—?Да… —?осторожно проговорил Роберт.Понимал ли он? Скорее всего. И начал понимать уже давно. Хоть и по-особому. Слушая в своем поместье песни менестрелей, он обнаруживал, что его чувства с особой силой отзываются, что они созвучны тем стихам, что были о страстной и трепетной любви. Но ведь его возлюбленный, как он полагал долгие годы, не принадлежал миру людей и добрых христиан, их любовь и так была невозможной. Но ведь они нашли друг друга и смогли соединиться. Пусть лишь на один яркий солнечный день и на одну волшебную лунную ночь. А теперь… То, что он мог оказаться любим своим королем, казалось еще более невероятным. И вот же! Его король говорит ему о своей любви. Может ли он сомневаться в его словах? По сравнению со всеми этими чудесами, в которые нельзя было бы поверить, не случись они с ним самим, мысль о том, что оба они мужского пола, а это необычно?— боже! —?казалась совершенно не стоящим внимания пустяком.—?А ты понимаешь, что люди отрицают такую любовь? —?продолжал Ричард. —?Ты понимаешь, что это страшный грех?—?Грех?! —?в изумлении воскликнул Роберт. Несмотря ни на что, вот это слово никогда не приходило ему на ум, когда он думал о своем возлюбленном. —?Разве в нашей любви есть что-то плохое?—?О, нет! —?поспешил ответить Ричард, хватая Роберта за руки. —?Нет, это божественный дар, настоящий, я верю в это! Но… —?он запнулся. —?В глазах людей… Они не поймут. Многие будут только рады воспользоваться этим против нас для своих целей. У королей много подданных, но слишком мало настоящих друзей. Настоящих врагов гораздо больше. Огласка грозит смертью. Тебе, в первую очередь. Меня может защитить моя корона. Хотя и мне нельзя знать наверняка, как может повернуться колесо судьбы. Но ты… Что защитит тебя? В таком деле даже моей власти может не хватить…Роберт почувствовал, что бледнеет. И еще сильнее похолодело в груди, когда он подумал, что его прекрасный возлюбленный может решить, что он испугался тех вещей, о которых ему сейчас говорят. Когда на самом деле его сердце ледяной хваткой сжала мысль, что вот-вот прозвучат слова ?и поэтому мы должны расстаться?. И он чуть не перебил своего короля на полуслове, торопясь ответить, пока не стало слишком поздно.—?Знаешь… —?зашептал он. Говорить громче не было сил. Ведь ему нужно было заставить голос перестать дрожать, звучать твердо и размеренно, чтобы было понятно, что это всерьез и полностью обдуманные слова уже совсем взрослого мужа, воина, а не бравада неразумного мальчишки, только что вступившего в пору отрочества. А еще было необходимо удержать в глазах подступившие к ним слезы, чтобы те не пролились по щекам. —?Думая, что ты эльф… Чтобы быть с тобой, я был готов пожертвовать своей бессмертной душой. Неужели ты думаешь, что меня напугает какая-то там смерть, когда отдать жизнь за тебя и так от рождения мой долг?Кажется, прозвучало не особо-то по-взрослому. Особенно про эльфов.—?О боже, но ведь не так же! —?тихо воскликнул Ричард, хватая его лицо в ладони. —?На поле боя даже не участвующие в сражении правители не могут чувствовать себя в полной безопасности от шальной стрелы или внезапного удара меча врага, на всё воля божья. И смерть в битве?— благородная смерть. А то, чем грозит тебе наша любовь,?— это не только смерть, но и позор. Об этом ты подумал? И для меня нет ничего ужаснее мысли, что с твоей жизнью может хоть что-то случиться! А уж тем более такое!..—?А для меня в жизни не будет смысла без тебя! —?почти выкрикнул Роберт, молитвенно сцепляя руки у груди и подаваясь вперед. Слезы всё же заструились по лицу. —?Ты в моем сердце с того мгновения, как я впервые тебя увидел, ты и есть мое сердце, без которого мне не жить!Нет, не может быть, чтобы счастье, которого он ждал всю жизнь, было даровано ему лишь на один день. Если бы его любви больше не желали, то его сердце было бы разбито, но он принял бы свою участь со смирением, оставаясь до конца дней верен своему чувству и предан своему возлюбленному и королю. Но если тот, кому были отданы его сердце и жизнь целиком, без остатка, лишь сомневается в силе его любви, думает, что у него есть хоть что-то, принадлежащее ему, чего бы он с величайшей радостью не отдал за эту любовь…Несколько мгновений Ричард, замерев, пристально смотрел Роберту в глаза.—?О… любимый мой… —?проговорил Ричард, хватая его в объятья и привлекая себе головой на грудь. Торопливо зашептал:?— Я тоже не желаю жить без твоей любви! Мой единственный… Я люблю тебя. Верь мне. Ты же веришь? Я просто не мог, не имел права утаить от тебя хоть что-то. Я должен был знать, что ты знаешь всё то же, что знаю я, что ты выбираешь эту судьбу с открытыми глазами… Насколько вообще человеку дозволено знать свою судьбу… —?продолжал шептать юный король Англии, гладя своего возлюбленного рыцаря по спине и прикасаясь губами к его волосам.—?Я… доказать… любое испытание… я готов… —?отрывисто всхлипывал Роберт, однако чувствуя, что холод уже оставляет в покое его душу, и на смену ему приходит радостное тепло.—?О, любимый, наша жизнь сама устроит нам немало испытаний, она и будет одним большим испытанием, самим нам совершенно незачем испытывать, мучить друг друга.Ричард слегка отстранил голову Роберта, ласково заглядывая ему в лицо, нежно отирая пальцами слезы со щек.—?Так значит?.. —?Роберт с надеждой поднял на Ричарда глаза.—?Мы просто будем осторожны, очень осторожны. И я сделаю все, чтобы сберечь и сохранить нашу любовь! Но… —?Ричард снова посерьезнел. —?Нам ведь придется таиться, хитрить, притворяться перед людьми… Ты готов к этому, готов так жить?—?Конечно!—?Не отвечай столь поспешно,?— Ричард покачал головой. —?Обдумай свой ответ.Роберт задумался. Он вспомнил, как не по себе ему было утром, когда они разыгрывали эту сцену с драгоценным камнем, словно бродячие артисты устраивали представление на городской площади на потеху глазеющей толпы. И ведь это было только первое из бесчисленного множества предстоящих притворств. Необходимо будет следить за каждым своим действием, словом, взглядом… научиться управлять даже румянцем на своем лице…Но следом он подумал, что у него ни разу?— ни вчера, ни даже сегодня, когда он весь был охвачен еле сдерживаемым волнением?— не мелькнуло и тени мысли отказаться сыграть эту роль. Ведь впереди его ждала обещанная и всею душою желанная встреча, свидание с любимым. А что, если бы тот быстрый взгляд украдкой?— это и было бы всё, на что он мог надеяться? Какой бы тоской терзалось его сердце, когда бы он провожал взглядом удаляющегося от него возлюбленного, своего прекрасного короля? И ведь эта мучительная тоска не отпускала бы ни на миг, становясь лишь острее. Только редкие украденные взгляды…И следом новая мысль… Что в моменты этих кратких взглядов в прекрасных глазах Ричарда он будет различать ту же неизбывную тоску. Стоило лишь подумать, что его возлюбленный испытает хотя бы сотую долю той боли, которая сейчас так живо представилась ему, как Роберт долее не сомневался ни в своем ответе, ни в том, что никогда не пожалеет о нем.—?Я готов делать всё, что будет нужно, лишь бы нам быть вместе, мой король!На этот раз и правда прозвучало уверенно и твердо, как и хотелось с самого начала.Лучезарная улыбка озарила лицо Ричарда, сделав его еще прекраснее, если такое вообще было возможно.Но затем, слегка склонив голову набок, юный король бросил на своего верного всем сердцем рыцаря лукаво-строгий взгляд.—?Роберт… —?проговорил он с ласковой укоризной.—?Прости, любимый… —?спохватился Роберт, осознав свою оплошность, но уже ощущая в груди то же безграничное и ничем не омраченное счастье, с которым проснулся этим утром. —?Ричард. —?вот он и знал теперь, наконец-то, его имя!—?Иди ко мне… —?прошептал Ричард Плантагенет, протягивая вперед руки и раскрывая объятия.Роберт подался навстречу, и их губы наконец-то соединились в страстном поцелуе.