Глава 24. Adore you. (1/1)

ГарриДва месяца спустя.Май.You Send Me - Sam Cooke Жизнь безумно интересная штука. Вчера она тебя била по голове, а уже сегодня балует тебя, как самого любимого ребёнка. В открытом стареньком Mercedes-Benz SL-Classa W113 60-ых годов мы едем с Томмо к портному за его свадебным костюмом. Эту вишневую красавицу я купил всего лишь месяц назад, и влюбляюсь в неё каждый день всё больше, как и в эту страну. Пока колеса шуршат по гравию, вдыхаю полными легкими сладковато-горький запах распустившихся цветов и трав, подставляя своё лицо тёплому ветру, который проскальзывает под мою рубашку, играя с льняной тканью. В машине играет Sam Cooke, солнце только недавно проснулось, лениво ползёт всё выше и выше, уже предупреждая своими тёплыми лучами, что в полдень лучше будет остаться в своих домах и насладиться сиестой. Бросаю быстрый взгляд на Луи, который еще чуть-чуть и останется без своей шевелюры, пока пытается написать клятву для свадебной церемонии. Его блокнот напоминает записки сумасшедшего — сплошные перечеркивания и каракули. — Чёрт! Мне проще научиться вышивать, чем выразить на этом листке свои чувства к Софи! — кладёт блокнот на приборную панель, переворачивая обратной стороной так, чтобы я не подсмотрел, что он там уже написал. — Почему я не могу красиво описать свои чувства? Почему в моей башке всё идеально, но как только я берусь за ручку, то моментально превращаюсь в ребёнка со словарным запасом в сто слов? — У тебя есть еще несколько часов для выполнения этой миссии! Давай, Томмо, соберись! — хлопаю его по плечу. — Я бы помог тебе, но прости, Софи моя сестра и это как-то ненормально. Так что давай, пыхти, Шекспир! Через полчаса езды по извилистому серпантину, мы выпрыгиваем из тачки, не удосужившись открыть дверцы. Нас встречает пожилой мужчина, с накинутой на шею сантиметровой лентой и мелом, торчащим из кармана лёгкой рубашки-поло. Сеньор Лоренцо приветствует нас рукопожатием, которое тут же переходит в дружеские объятия. Я так часто никогда не обнимался, как в Италии! Ведет нас в свой рабочий кабинет, где с гордостью указывает на манекен с чёрно-белым костюмом тройкой. — Ты серьёзно напялишь жилетку? — спрашиваю у Томмо, рассматривая его свадебный костюм. — Мы же в Италии! Я буду настоящим итальянским мачо для своей малышки! Она же тащится по всем этим итальянским сопрано и тенорам! Я даже выучил какой-то их хит, который она заслушала до дыр, не обращая на мои попытки прекратить эту вакханалию никого внимания. — Он обходит манекен со всех сторон, явно довольный работой мастера. — Сегодня она окончательно станет моей! — Эй, не забывайся, ты говоришь о моей сестре! — Кто же знал, чувак, кто же знал... — разводит руки в стороны, нагло улыбаясь мне, понимая, что я ничего не изменю и Луи Томлинсон уже сегодня вечером станет моим шурином. Выхожу на улицу, усаживаюсь на лавочку под диким виноградом, тянусь за сигаретами, но останавливаюсь — покурить в такую жару дурная идея. Жмурюсь, подставляя лицо солнцу, терпеливо дожидаясь последней примерки Луи. Представляю, как там сейчас Зейн с Найлом и Митчем украшают двор к празднику на такой жаре. Как девушки помогают поварам с приготовлением закусок к празднику. Качаю головой, понимая как все устанут к вечеру, но наша сладкая парочка, не желая ждать августа, решили, что свадьба в кругу только близких и именно здесь, в Италии, в дали от всех, будет самым лучшим праздником для них. Ну и мы естественно поддержали. Только близкие и родные люди, в красивейший месяц май, в этом прекрасном месте... Главное, чтобы они были вместе навсегда, в любви и счастье. — Я готов, погнали! — Луи запрыгивает в тачку, закидывая на заднее сиденье чехол с костюмом. — Ну что ты расселся, Гарри? У нас куча дел!Сеньор Лоренцо прощается с нами, желая всех благ. В зеркало заднего вида вижу, как этой пожилой мужчина что-то шепчет, в то время как его рука в воздухе рисует крест. До чего же итальянцы сентиментальны!*** Хожу перед крыльцом, засунув от волнения свои руки в карманы, словно это я жених! Забираю из рук Митча бокал белого полусладкого, отпиваю сразу половину, перекатывая во рту кисло-сладкую прохладу. Мы с парнями все на улице, кроме Луи. Со священником терпеливо ждём всех остальных, бросая на входные двери щенячьи взгляды. Несколько больших столов, укрытые белоснежными скатертями, уже ждут, когда за них сядут. Они заставлены различными салатами, закусками, запотевшими бутылками в ведерках со льдом, которые уже начинают плакать от ласки заходящего солнца. Натянутые гирлянды с лампочками, горящими своим теплым светом, через пару часов будут здесь единственным источником света. На них развешаны фотоснимки Луи и Софи, это уже постарались Диана с Одри, гоняя полдня Найла со стремянкой по всему периметру. Цветущие кусты роз и азалии дарят свой пьянящий аромат. Отдельно на фоне равнины, засаженной виноградом, там где тает солнце, стоит арка, сооруженная Лотти, Фиби и Дейзи. Не знаю, как эти хрупкие девушки справились с этой сложной конструкцией, не принимая ничью помощь, орудуя молотком и дрелью, исколов руки проволокой, периодически попадая молотком по своим пальцам, они справились идеально! Арка выкрашена в жемчужно-белый цвет, украшена цветами начиная с пионов и заканчивая белоснежными ромашками. Я даже не представляю, где они их откопали! Завязанные нежно-изумрудные ленты, подхваченные ветром, танцуют, придавая всей этой конструкции какого-то волшебства и магии. Тушу сигарету, когда женские голоса доносятся из дома, как накатывающаяся волна, становясь всё громче и громче. Замираю, когда наша лучшая часть выходит из дома, хихикая, явно уже пригубившие вина, лишают нас слов своей красотой. Вытираю вспотевшие ладони о светлые брюки, когда Одри подходит ко мне, чмокает в щеку. Ласково пробегаясь пальцами по скулам, проверяя не осталось ли следов от помады.— Томлинсон проглотит свой язык, когда увидит Софи! — хлопает в ладоши, как ребёнок, чуть ли не прыгая на месте от восторге, в то время, как я сам панически пытаюсь вспомнить как разговаривать! Её волосы завиты в крупные локоны, перекинуты через одно плечо, держаться на двух серебристых заколках, слегка мерцающих в её волосах. Лёгкое, почти невесомое, оливкового цвета платье, с одной лишь бретелькой доходит ей до колен, оставляя моему вниманию красивые икры и щиколотки. Замечая мой внимательный взгляд, оборачивается, от чего платье подлетает в воздухе, кружась вокруг её ног, приподнимаясь чуть ли до бедер! Милые лодочки завершают её образ, придавая еще больше какого-то шарма прошлых лет.— Ух ты...— Неужели Гарри Стайлс впервые не знает, что ответить? — дерзко подмигивает мне, от чего я краснею еще больше, сокрушаясь, что эта женщина слишком сильно на меня влияет!— Обещаю, что к концу вечера я приду в себя и максимально детально расскажу и покажу, какой эффект, — указываю рукой на её платье, дотрагиваюсь пальцем до красных губ, слегка надавливая на ярко-красную помаду, — ты произвела! Надеюсь, ты будешь гораздо красноречивее меня. — Сжимаю её руку, переплетая наши пальцы, веду к остальным, дожидаться появления жениха и невесты. Томлинсон не заставляет нас долго ждать. В этом черно-белом классическом костюме-тройке, с убранными назад волосами, но с одной бунтующей прядью, упрямо спадающей ему на лоб, он выглядит немного старше своих лет, серьёзнее и мужественнее. Забирает букет цветов у Лотти, предназначенный для Софи. Чмокает сестру в щеку, обводит нас всех взглядом, здороваясь, будто бы мы сегодня не виделись. Как только улыбка касается его губ, все лишние года, прибавленные этим костюмом и прической, испаряются, возвращая нам нашего Томмо с теме же горящими дьявольским блеском глазам. Подходит к священнику, о чем-то с ним разговаривает. Достаёт измятый листок бумаги, явно чтобы освежить свою память, тянется за сигаретами в своем кармане, закурив тут же тушит, отгоняя рукой дым от своего лица. Неужели Томлинсон может так нервничать? Наконец более-менее успокоившись, останавливается около арки, лицом к дому, его руки сцеплены в замок, заведены за спину. Приподнимается в туфлях то вверх, то вниз, дергает галстук, пытаясь расслабить узел. К нему на помощь приходит Лотти. Материнским жестом берет его лицо в свои руки, что-то говорит, от чего он кивает ей в ответ, целует в щеку и возвращается к Фиби с Дейзи. Стоящим рядом Рейчел, без конца вертит свои браслеты на руке, обмахивая лицо салфеткой, позаимствованной со стола. Она старается изо всех сил, но периодически просмакивает свои глаза всё той же салфеткой. Подхожу к ней, целую руку, которая так сильно сжимает измятую салфетку.— Мам, всё будет хорошо. Они будут счастливы,— поднимаю свои глаза, пока негромко, еле слышно шепчу ей эти слова. — Ты же сама знаешь.— Я знаю, милый, — сжимает мою руку, — иди за ней. Мой бедный будущий зять вот-вот упадет в обморок от переживания, а я не хочу, чтобы моя дочь расстраивалась! Медленно поднимаюсь по скрипучим ступенькам в комнату Софи. На каждой ступеньки замираю, вспоминая наши моменты. Господи, моя сестра выходит замуж! Моя малышка Софи! Когда успели пробежать те года? Так быстро! Тихонечко стучу в её дверь, отступаю на шаг, когда щелкает замок и ручка плавно поворачивается. Моя единственная сестра стоит передо мной с распахнутыми глазами, в белоснежном свадебном платье прямого кроя, с открытыми плечами, обрамленными тонким кружевом. Красивая вышивка украшает корсет, рисуя своими серебристыми нитями волшебные цветы. Протягивает мне длинную фату, вижу как слегка дрожат её руки. — Помоги закрепить, — улыбается, от чего на щечках появляются ямочки.— Все что угодно для тебя, мелкая.Я матерюсь, а она хохочет, пока я пытаюсь пристегнуть фату к её волосам. Как крестная-фея суечусь вокруг неё, сжимая невидимки в зубах. Только через минут десять мне удается справиться с этим длинным куском ткани, который теперь скользит за ней небольшим шлейфом.— Ты очаровательна, София Элизабет Стайлс! Пока еще Стайлс, прошу заметить! — чмокаю её в нос, вытаскивая из кармана брюк небольшую коробочку. — Открой.— Что там? — забирает коробочку, вертит в своих руках, словно она должна просвечиваться.— Открой и увидишь. Давай же! Там Томлинсон уже вспотел десять раз от жары и переживаний!Медленно открывает коробочку. Издаёт какой-то визжащий звук. Прыгает так неожиданно, что я в последний момент успеваю её поймать. Кружу в своих объятиях, пока она как ребенок дергает своими ногами, называя меня самым лучшим братом в мире!— Гарри, они очень красивые! — достает серьги из белого золота, украшенные крупным сапфиром и несколькими небольшими бриллиантами. Вертит на свету, восхищаясь их сиянию. Достает такое же кольцо, примеряя на свои тонкие пальцы, пока не находит идеальный по размеру. — Спасибо!— Кстати, тебя ждёт своя собственная танцевальная студия в Лондоне, — подхватываю её под руку, не давая опомниться. — Все бумаги готовы, тебе нужно только поставить свою подпись. А теперь нам пора, тебя ждёт твой жених!Пока Софи в сотый раз переспрашивает пошутил ли я по поводу студии, вывожу её на крыльцо, повторяя, что я не шучу. Моя сестра самая счастливая невеста! Честно! Она без конца улыбается, периодически заливаясь звонким смехом, а я максимально стараюсь не рассмеяться вместе с ней, делаю серьёзное лицо. Всё таки я веду к алтарю свою единственную сестру! Половина наших друзей заливаются слезами, а Луи, словно боясь увидеть её и в конец расстаться со своим сердцем, зажмурил глаза. — Давай же, Томмо, посмотри на свою невесту! — передаю руку сестры в его.Он не спеша открывает сначала один глаз, тут же закрывает. Улыбаясь, говорит что-то о том, что он счастливый засранец. (О, да, Томлинсон, ты счастливый говнюк!) Наконец-то распахивает свои глаза, замирает перед своей невестой в немом восторге, рассматривает её как что-то волшебное и нереальное. Софи выводит его из этого ступора своим замечание по поводу его костюма-тройки, приподнимает свои брови немного удивлённо. Расстегивает пуговицы его пиджака,чтобы лучше рассмотреть шикарный костюм. Что-то шепчет о том, что её любимый англичанин в итальянском костюме самый идеальный мужчина во всём мире и она не прогадала. Отвожу взгляд от этих влюбленных, чтобы найти глаза Одри, мне нужна моральная поддержка, пока я слушаю сюсюканье своей сестры с моим другом. Ловлю воздушный от блондинки, подмигивая ей как самый наглый соблазнитель. Господи, кажется я по уши влюблен! Резко дёргаю головой в сторону Томмо, когда тот на итальянском начинает что-то напевать Софи, а она замирает глядя в его глаза. Удивлённо моргаю, пока Луи продолжает петь, понимаю только "Amarti e come respirare", что означает "Любить тебя, это как дышать". Слышу легкий всхлип Софи... Прекращай плакать! Хватит нам Дианы, которая своими слезами скоро утопит Найла! Серенада Томмо заканчивается, как только святой отец деликатно откашливается, напоминая жениху с невестой, что все уже их и так заждались. Он говорит вступительные слова, читает молитвы и причащает молодых. Затем задаёт тот самый вопрос, есть ли здесь те, кто против данного брака. Внимательно оглядывает всех нас своими пожилыми, почти бледными глазами и вновь переводит все свое внимание на молодых.— Вы можете дать друг другу клятву. От вашего сердца и души. Слова благодарности и любви. Жених?— Я, Луи Уильям Томлинсон, — откашливается, поправляя свой галстук, — клянусь тебе, София Элизабет Стайлс, в любви и верности, в здравии и болезни, в богатстве и бедности прожить каждый день, каждый час, каждую минуту, пока смерть не разлучит нас... — целует её руки, подносит к своей груди. — Клянусь не оставить и не предать, ценить и уважать тебя, моя Любовь. Я клянусь быть тебе во всем опорой, нежно любить тебя и оберегать нашу любовь. Говорить, когда нужны слова, и хранить молчание когда слова не нужны. Я готов есть тосты с авокадо, если ты так захочешь, милая. Я хочу тебя в своей жизни, единственную и прекрасную женщину, подарившую мне самые счастливые моменты. Хочу еще больше этих моментов только с тобой. Хочу нас, вместе. Навсегда... Люби меня, моя Софи, а я обещаю любить тебя. Когда Луи заканчивает произносить свою клятву, всхлипы становятся громче. Даже Найл поплыл, что уже говорить о моей сестре, которая прикрывает своё лицо ладонями, пряча свои слезы ото всех нас. Томлинсон ласково отводит её руки, целуя кончик носа и уголки её губ, стирая катившиеся слезы своими пальцами. Она оставляет такие же нежные поцелуи на его лице, после чего делает несколько глубоких вздохов, приводя свои эмоции в порядок, отступает на шаг, чтобы лучше видеть его глаза и произносит свои священные слова.— Я, София Элизабет Стайлс, клянусь тебе, Луи Уильям Томлинсон, в любви и верности, быть с тобой в здравии и болезни, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит нас. Ты со мной утром, ты со мной ночью, ты со мной в радости, ты со мной в горе, в моих мыслях, в моих снах, но больше всего, милый мой Луи, ты – в моём сердце. Я обещаю страстно любить тебя, сейчас и навсегда. Сохранить нашу любовь. Быть тебе поддержкой и вдохновением, твоей крепостью и тихой гаванью. Сейчас и каждый следующий день я люблю тебя, Луи Томлинсон, всем своим сердцем, душой и телом.— Луи Уильям Томлинсон и София Элизабет Стайлс, данным мне правом, перед лицом Бога и присутствующих, я объявляю вас мужем и женой. Можете обменяться кольцами. — Священник делает знак Найлу, который тут же протягивает Луи их кольца, не забыв неуклюже спотыкнуться. — Теперь жених может поцеловать свою невесту! Как только Томмо укрывает их с Софи свадебной фатой, чтобы впервые поцеловать её уже как муж, мы все взрывается радостными криками и смехом. Слёзы стёрты и позабыты. Поздравляем друг друга с этим событием, пока наши виновника торжества продолжают целоваться. Не в силах больше ждать, чтобы поздравить молодоженов, мы нагло оттягиваем их друг от друга, сжимая в объятиях! Через минуту мы с парнями уже подкидываем Луи в воздух! Девушки, взявшись за руки, носятся безумным хороводом вокруг Софи, пока та крутится вокруг своей оси, подняв руки к солнцу и заливаясь смехом. Вечером, когда солнце уже скрылось за горизонтом, набираться с силами, чтобы завтра греть нас своим теплом, сытые и уже немного пьяные, мы продолжаем наслаждаться этим праздником. Принимаем активное участие в каждой игре, которые придумала Диана с Лотти, хохоча, как дети и подкалывая друг друга, мы кайфуем от каждой минуту. Наши пиджаки где-то позабыты, рубашки почти расстегнуты и измяты. Ноги болят от безумных танцев под музыку, которую крутит Малик, крича в микрофон, что он когда-то хотел быть ди-джеем и сейчас с удовольствием исполнит свою мечту. Сейчас я очень прошу вас включить You Spin Me Right Round (Wedding Singer)Adam Sandler (именно в исполнении Адама Сэндлера!). И вместе с нами отправиться на свадьбу Луи и Софи, чтобы прочувствовать эту атмосферу праздника! Меня хватает за руку Найл, вырывая из объятий Одри, не дав нам закончить танец. Развожу руки в сторону, крича ей, что это всё Хоран и я сам не понимаю, куда он меня тащит. Он оставляет меня около Зейна, настоятельно рекомендуя оставаться тут пока он приведет остальных. Через минуту мы все вместе я ,Луи и Митч стоим не понимая, что задумал этот не совсем уже трезвый блондин. — Надеюсь, вы не забыли слова You Spin Me Right Round? Потому что я хочу её спеть, парни! — хлопает меня по плечу, пока я пытаюсь привести свои перепонки в порядок от его громкого голоса. — Зейн, нам нужен "минус" и пару микрофонов!Обвожу взглядом наш пьяный квартет, который выглядит не самым лучшим образом. Ну охереть и как там поётся? Толком не успеваю вспомнить слова, когда один из двух микрофон оказывается в моих руках, второй держит Найл.— Наши милые дамы! — ирландец стучит по микрофону, привлекая еще больше внимания. — Вы можете крутить нами, как хотите!Через секунду Малик включает минус на You Spin Me Right Round - Dead Or Alive. — Все готовы?! Погнали!!Заплетающимся языком Хоран начинает петь первые строки, через пару секунд мы подхватываем с парнями, заливаясь смехом от того как звучит наше пение. Охрипшие и пьяные, мы не всегда попадаем в такт, но наши зрители явно не замечают этого, отрываясь на танцполе! С каждой строчкой мы разогреваемся всё больше, наши голоса становятся громче, начинаем дурачиться с парнями, пытаясь синхронно выполнить хотя бы парочку танцевальных движений. You spin me right round, babyRight round like a record, babyRight round round roundYou spin me right round, babyRight round like a record, babyRight round round roundI want your loveМы допеваем последние строки, оставляем микрофоны Малику и врываемся на наш небольшой, но самый зажигательный танцпол, подхватывая на руки наших baby, кружа их под последние аккорды и громкий смех. *** Немного пьяный, приятно-уставший от танцев, растрепанный и вспотевший, но чертовски счастливый, плавно раскачиваюсь с Оди на садовых качелях. Наблюдаем за нашими друзьями и родными, которые до сих пор танцуют, словно у них безграничная энергия. Перебираю, то накручиваю на палец волосы девушки, которая каким-то колдовским образом до сих пор умудряется меня очаровывать каждый день, каждый час, полностью обезоруживая и делая уязвимым. Осознаю до самый кончиков моих волос, что такое счастье! Что такое быть счастливым! Что счастье оно рядом, вот оно, прям передо мной и рядом со мной. Оно осязаемо! Я могу потрогать его руками! Могу разговаривать с ним, смеяться вместе с ним и даже плакать вместе с ним! Самое прекрасное, что своё счастье я сам же могу сделать еще счастливее! Достаточно сказать, какая она красивая, как я умираю каждый раз, когда она открывает свои сонные глаза или выходит полуголая из ванны! — Оди...— Ммм, — утыкается своим курносым в мою потную шею, целуя соленую кожу, запуская моё сердце, как какую-то игрушку.— Как ты смотришь на то, чтобы вещи из лофта сразу перевезти ко мне? — смотрю на её пальцы в своей руке с единственным колечком. — Я тут понял, что мне безумно нравится не только засыпать с тобой, но и просыпаться.— Ты же знаешь, что я не оставлю Джесс...— Сахарная, я не слабоумный, я помню и знаю про Джесс. Я уверен мы с ней поладим! Да она уже очарована мной! — отсалютываю Джессике, которая как хитрый лисенок наблюдает за нами, шепчась с Фиби и Дейзи. — Я иногда брынчу на гитаре и пою...— Мне нравится, как ты поешь!— Я не закрываю тюбик из под зубной пасты..— Я тоже, ты же знаешь!— Я буду бурчать, если ты поздно вернешься из казино.— Как-нибудь переживу.Толкает меня в бок, смеясь:— Ты слишком самоуверен, Стайлс! Но я совру, если скажу, что мне это не нравится.Ловлю её подбородок и целую, соблазняя и убеждая, прекратить пререкаться и просто согласиться на моё предложение.— Кстати, у нас с тобой есть крутейший бонус, — склоняюсь к её уху, шепчу, слегка касаясь губами кожи, — наш первый поцелуй, записан у меня флешке. Как тебе такое кино перед сном, моя сладкая?