Глава 16. Это убивает меня (1/1)

Гарри. Кручусь на своём кресле,параллельно наблюдая за Бейкер, которая только вернулась домой. На часах почти восемь вечера. Как мы и предполагали, она едет с Фрэнком в тот же ресторан, в котором к девяти он назначил нам встречу. Чертовски неловко. С утра Малик предупредил её, что мы будем там с Найлом, чтобы она была в курсе и вела себя естественно, будто мы друг с другом не знакомы. Зейну безумно не нравится вся эта ситуация. Он переживает, что мы вчетвером окажемся в одном помещении, возможно, за одним столом, если конечно мы не свалим до приезда Одри. Надеюсь, этот разговор не затянется надолго, это словно прогулка по минному полю. Последний раз бросаю взгляд на монитор. Мы бы могли с ней побороться за звание лучших кругов под глазами, она выглядит измотанной, даже макияж не может скрыть следов усталости, но самое интересное, что даже с этими кругами она однозначно хороша.Хватаю ключи, телефон и сигареты со стола, накидываю пиджак, такой же черный, как и весь мой костюм. Перед выходом останавливаюсь перед зеркалом, провожу рукой по скулам, которые теперь стали еще резче из-за впалых щек, а в мои круги под глазами можно разливать чай. Мне пора начать правильно питаться и спать, хотя бы по пять часов в день. Через час подъезжаю к офису Найла. Бедолага Хоран до сих пор разбирается с сорвавшимися отгрузками. Выкуриваю сигарету пока жду его около машины. Холодный ветер упрямо швыряет отросшие пряди волос мне в лицо вместе с сигаретным дымом, прячу руку в карман брюк, кручусь на месте в попытках увернуться от сильных порывов ветра. Отбрасываю окурок с решением дождаться друга в тёплом салоне машины. Только через пятнадцать минут распахивается дверь и он запрыгивает на пассажирское сиденье. Поправляет свои растрепанные волосы пальцами рук, но у него ни черта не получается. — Сорямба, чувак, что заставил тебя ждать! — жмем друг другу руки. Завожу тачку, медленно выруливая с парковки.— Я и не знал, что у тебя есть нормальный костюм,— ухмыляюсь, бросая взгляд на своего друга,— цвет просто изумительный! Я действительно впервые вижу Найла в костюме! И явно зря, что он их раньше не носил, потому что это его стихия. На нём ярко-синий костюм с белой рубашкой и со всеми его пирсингами это смотрится... интересно!— Ты так думаешь?— смотрит на себя в боковое зеркало, как самая модная краля на районе, приподнимаясь на сиденье, чтобы лучше рассмотреть. — А хотя, кого я спрашиваю? Чувака у которого в шкафу желтые и розовые костюмы в перемешку с черными! Твои вкусы, весьма специфичны, Стайлс!— Я не виноват, что мне так подходят эти цвета! — торможу на перекрестке, барабаню пальцами по рулю, не спуская глаза с светофора в ожидании зеленого света. — Кстати, тебе бы подошел нежно-розовый! — специально дразню этого крутого парня.— Такие знаешь постельные тона, как платья у принцесс с диснеевских мультиков!— Не смешно, Гарри! Потому что Ди заставила меня такой померить и я крутился перед ней в этом ужасном костюме, как школьница перед выпускным! Это мой первый и последний костюм, я серьёзно! — супер-парень весь раскраснелся, не собираясь уступать и переходить на сторону костюмов.— Окей, как скажешь! Но я уверен, что Диана уже купила тот розовый костюм и без тебя , если он ей понравился, — начинаю ржать, пока он закатывает свои глаза, полушепотом что-то бубня себе под нос, наверняка молитву к каким-то кельтским Богам. — Одри приедет в ресторан к десяти вечера, в идеале нам нужно успеть решить все вопросы со Спенсом до её приезда. Если вдруг что-то пойдет не так, не забудь, что мы её не знаем.— Кто такая эта Одри? — приподнимаем удивленно брови, крутя серебристое колечко в брови. Ровно в девять мы подъезжаем к ресторану. Паркуюсь в нескольких метрах, не спеша идём к двухэтажному старинному зданию с небольшой вывеской на французском. Даже во вторник здесь, в Сохо, куча народа — туристы и местные; музыка, разговоры на всевозможных языках мира, доносятся со всех сторон. Выкуриваю сигарету прежде, чем зайти внутрь. На первом этаже нас встречает хостел, она не задает нам никаких вопросов, только вежливое приветствие " Мистер Стайлс, мистер Хоран..", задерживает свой взгляд на Найле, слегка приподнимает свои идеально выщипанные брови. Она впечатлена таким образом синеволосого и её не за что винить. Последний раз ирландец здесь был в черных скинни, берцах, в футболке с черепами и выкрашенными в пепельный цвет волосами. Тогда из-за этого придурка нас даже не хотели сюда впускать! Щелкаю пальцами перед её глазами, улыбаясь во все тридцать два зуба. Девушка хлопает ресницами, возвращается на планету Земля и сразу же ведёт нас на второй этаж к столику. Проходим в дальний конец, где около окна нас уже ждет Фрэнк. Всё такой же неприятный тип: невысокого роста, русые волосы, местами больше напоминая рыжие; небольшие, голубые, "колючие" глаза, которые поблёскивают словно он под кайфом; рыжая, неприлично отросшая щетина, видимо мудак решил отпустить себе бороду; на нём темно-бордовый костюм, скорей всего от Armani. Мы сухо приветствуем друг друга, жмем руки. К нам тут же подходит официант, принимая у нас заказ три порции виски.— Что за дела ты мутишь за нашей спиной? — как только персонал уходит, Найл тут же задаёт вопрос Спенсу, не собираясь тянуть время. — Это уже второй раз.— Я не собирался вас подставлять. Это бизнес, а он иногда требует быстрых решений. — Откидывается на спинку кресла, подносит стакан к губам, вдыхает аромат, после чего отпивает янтарную жидкость. — Я немало сделал для вас в своё время, и думаю, вы бы могли оплатить мне небольшой услугой.— Мы достаточно сделали для тебя, — ставлю локти на стол, наклоняюсь вперед. — Мы явно тебе ничего не должны. Это было оговорено семь лет назад, Фрэнк!Придвигает своё кресло ближе, также облокачивается на стол, тычет с начала в меня, потом в Найла пальцем.— Вы действительно решили, что сможете стереть своё прошлое?! Да вы никогда не сможете уйти из этого бизнеса! — шипит, как долбанный псих, скаля свои белоснежные, слегка кривые зубы. — Решили в благородных сыграть? Вот же идиоты!— Отъебись от нас, Спенс! — Найл спокойно отводит его палец от своего лица. — Ты хочешь засадить нас как Хью? — Хоран, я смотрю ты так и не научился прилично разговаривать? Расширить капитал смог, а словарный запас так и остался на уровне уличного отребья.Ох, блять! Бросаю взгляд на Найла, который явно еле сдерживает себя: его лицо покрылось красными пятнами, вена на виске пульсирует. Если бы он мог убивать взглядом, то Фэенка уже начинали бы поедать трупные черви. — Ты забываешься, — отвожу внимание Фрэнка с Найла на себя. — Мы не за этим сюда пришли. Не хер лезть в наши дела. Наркотиками мы не занимаемся. Либо ты хуевый бизнесмен, если не можешь решить свои вопросы без нас, либо ты хочешь нас убрать, других вариантов я не вижу. — Теперь ты забываешься, Стайлс! — скалится, как собака. — Вы мне на хер не нужны. Катитесь ко всем чертям! — допивает оставшийся свой виски одним глотком.— Тебя туда же, увидимся в аду,— Найл явно не может успокоиться. — У тебя свой бизнес, у нас свой, забудь и не лезь к нам.— Я сам решу. Не тебе, отморозку, мне указывать, что делать! Лучше за бабой свой присматривай!В следующую секунду Хоран переваливается через стол, хватая Фрэнка за рубашку, от которой отлетает пара пуговиц.— Что ты там,блять, сказал?! — Пока Найл трясет его, вскакивая из-за стола, пытаясь убрать его руки. — Повтори!— Ты слышал меня! — Спенс цепляется за его лацканы пиджака. — Вы слишком обнаглели, жалкие мудаки, пытающиеся вырваться из грязи, в которой провели большую часть своей жизни! Вы меня достали!— Найл, отпусти его,слышишь? — кое-как оттягиваю его от Спенса, оглядываюсь кругом, несколько столов с интересом наблюдают за нами. Долбанные зеваки! — Ты переходишь границы, Спенсер! — тащу Найла из-за стола, кидаю на стол пару сотен баксов за нетронутый виски.— Только попробуй, Фрэнк, только попробуй её тронуть! Я перегрызу твое горло своими же зубами. — Найл буравит его взглядом. Перевожу взгляд с одного на другого. Мерзкая улыбка расползается по лицу Спенсера, а затем он вовсе начинает заливаться хохотом.— Ты не посмеешь, это перейдет все границы, — чувствую бешеный ритм своего сердца. — Семья неприкосновенна, любой лондонский авторитет знает об этом. Ты не посмеешь.Хватаю Найла за плечо, идём к лестнице, пытаюсь его успокоить, хотя у самого всё разрывает внутри от злости. Спускаемся на первый этаж, он тут же достаёт свой мобильный. Пока пытается его разблокировать, я смотрю на его трясущиеся пальцы. Он отходит в сторону, как только ему удается дозвониться до Дианы... Топчусь в холле, кусаю костяшку указательного пальца, в голове полнейший бардак, угрозы Спенса не выходят из головы вместе с его физиономией. Боковым зрением замечаю вошедшую блондинку, дёргаю головой в её сторону. Одри. Смотрю на часы - 9.40. Почему так рано? Могла бы и опоздать... Скидывает своё пальто и передает в гардероб, даже не заметила нас. Быстрым шагом сокращаю расстояние, толкаю её плечом, специально задеваю, распахивает глаза.— На пять минут. — Произношу одними губами, но она всё прекрасно понимает и через пару минут мы встречаемся в пустом коридоре, ведущем к туалетным комнатам.Рассматриваю её с ног до головы. Хочу закричать, потому что на ней то самое серебристое платье, которое я держал в своих руках неделю назад в её лофте, мечтающий увидеть ее в нём! Меня начинает трясти, потому что не в такой ситуации я хотел увидеть её в нём. — Гарри, всё в порядке? — она крутит головой по сторонам, в страхе, что кто-то может зайти. — Как ваша встреча? — Разговора не вышло, Одри. — Запускаю руку в волосы, откидывая пряди со лба. — Он в бешенстве. Тебе лучше сейчас набрать ему и сказать, что ты заболела или еще что-нибудь, вообщем придумай сама.— Я не могу! Он только что мне звонил и я ответила,что буду через пять минут! — касается своей шеи, переступая с ноги на ногу, словно сейчас убежит. — Я должна туда пойти...— Значит постарайся отделаться от него, как можно поскорей. Домой возвращайся на такси, не нужно к нему в тачку ничего подкидывать. Мы придумаем что-нибудь другое...— Значит мне его нужно отшить? Вежливо намекнуть, что у нас ничего не получиться? — улыбается, словно выиграла в лотерею, от чего на щеке появляется ямочка.— Да, — беру её руку, перебираю пальцы, рассматривая короткие ногти, покрытые прозрачным лаком. — Просто будь аккуратней, пожалуйста.— Хорошо, я постараюсь. Мне нужно идти, Гарри. — медленно освобождает свои пальцы из моей руки. Делает несколько шагов назад, всё также смотря на меня. Проводит рукой по волосам, которые сегодня она решила выпрямить, опускает глаза в пол. Как только разворачивается ко мне спиной, предоставляя моему взгляду обнаженную спину с красивыми лопатками, которые словно приглашают к ним прикоснуться, догоняю её, хватаю за руку, дергаю на себя, быстро оглядываюсь на проход коридора, в поисках незваных гостей. Вместе с ней делаю несколько стремительных шагов к стене. Обхватываю одной рукой её затылок, вторую опускаю на шею и целую.Жадно сминаю эти губы, хозяйничаю в её рту, как после долгожданного возвращения домой. Глажу грубыми пальцами голую шею. Чувствую её горячие ладони под пиджаком на своей спине, тянется ладонью вверх, зарывается пальцами в мои отросшие волосы. Открываю глаза и проваливаюсь в темноту зрачков, провожу подушечкой пальцев по её нижней губе, стирая влагу, подношу палец к губам и облизываю, наблюдая, как темные глаза становятся еще чернее. Разворачиваю её лицом к стене, пробегаюсь по обнаженным позвонкам пальцами вверх - вниз. Дергается, когда оставляю влажный поцелуй под шеей тут же дую прохладным воздухом.— Я так хотел увидеть тебя в этом платье, Бейкер... — утыкаюсь носом в её волосы, откидывая светлые пряди, обнажая её ухо. Шепчу, касаясь губами нежной кожи. — Если я тебя приглашу, ты сходишь со мной на свидание?Мой голос настолько охрип, что я даже не знаю расслышала ли она вопрос. Оборачивается, прикладывает свои ладошки к раскрасневшимся щекам, смотрит своими глазищами, заставляя меня медленно втягивать в себя воздух.— Если это будет не французский ресторан. Терпеть не могу французскую кухню, —улыбается, приподнимается на носочки, оставляет легкий поцелуй на моей щеке. — Мне нужно идти.— Будь аккуратна.Отступаю, выпуская её из ловушки своих рук, смотрю ей в след, жду несколько минут, прежде, чем выхожу сам. Нахожу Хорана, тот крутит пальцем у виска, смотря на меня, как на провинившегося ребёнка.— Теперь понятно, почему Бейкер проплыла мимо меня с огромной улыбкой на лице! Более удачного места и время не могли найти? Или вы ебаные фетишисты?— Без комментариев, Найл!Как только садимся в машину, набираю по FaceTime всех парней, рассказываем о прошедшей встречи со Спенсером. Прошу Малика максимально обезопасить Ди, чтобы не спускал с неё глаз. Ставлю в известность, что Одри не участвует больше в этом шпионском боевике. Гоню с максимальной скоростью, нарушая все ограничения скоростного режима. Завожу Найла домой и лечу в казино, по дороге без конца набираю Зейна, спрашивая, как там дела у Одри. Выдыхаю, когда слышу, что всё в порядке. Взлетаю по лестнице,перепрыгивая через две ступеньки, в кабинет скидываю пиджак, наливаю порцию виски и усаживаюсь за кресло, сразу подключая наушник. Целый час я прислушиваюсь к каждому её слову и Спенса, анализируя каждый его вопрос и каждый её ответ. Облегченно выдыхаю, потому что Фрэнк выглядит расслабленным и спокойным, после нашего разговора. Бейкер вежливо, но твёрдо предотвращает все его попытки придать этой встречи романтические нотки. К концу вечера их ужин напоминает дружескую встречу, а не свидание. Она собирается вызвать такси. Придурок начинает настаивать, что довезет её, что разговор с ней помог ему расслабиться после трудного дня и, "как друг", он просто обязан доставить её домой в целости и безопасности.Нет, нет,нет! Не соглашайся...Одри продолжает стоять на своём, её голос слегка дрожит, Спенс всё также не собирается ей уступать, переводя всё в дружеский жест. Жмурюсь, когда после долгой паузы, обречённо выдыхая, она произносит "Окей". Блять! Подскакиваю, наматываю круги по кабинету, меня начинает колотить, протягиваю руки вперёд, смотрю, как трясутся мои пальцы, встряхиваю кистями рук в надежде привести себя немного в порядок. На часах час ночи. Я понимаю, что мне нужно вернуться к компьютеру, но я боюсь! Мне страшно...Мне не хватает смелости подойти и надеть наушники, я просто, блять, боюсь того, что может случиться, пока она едет с ним в одной машине! Хватаю наушники, вдавливаю их так сильно, что костяшки на руках белеют. Слышу легкую музыку, играющую в машине, шум мурчащего мотора. Стараюсь спокойно дышать, без конца бросаю взгляд на часы, мысленно отсчитывая сколько им еще ехать до её дома. Они не разговаривают, с одной стороны это радует, с другой настораживает. Едут безумно долгих сорок минут прежде, чем он глушит машину. Слышу, как она прощается с ним, какие-то невнятные слова от него, прибавляет звук, дурацкий рок почти заглушает всю слышимость. Чувствую, как напрягается моё тело, как начинают ныть мышцы, толком ни черта не слышу, какие-то отдельные слова, шум... "Фрэнк,отвали!"Меня обдаёт холодом, сердце начинает грохотать, скулю, вдавливаясь лбом в стол. Ору, когда слышу его нервный смех в перемешку с матами. Сползаю на пол, под её жалкие попытки помешать ему, остановить... Пытается отшутиться, перевести в шутку, после чего начинает кричать. От этого крика у меня обрывается всё внутри, бью себя по щекам, царапая кожу на шее. Чувствую, как её страх и паника просачиваются в меня, смешиваются с кровью и бегут по венам, насыщая организм вязким ужасом. Шум, доносящийся с машины, наполняется непонятными звуками. Могу поклясться, что она бьёт по стеклам, слышу крик Спенса и новый поток матерных слов, она явно укусила его! Удар... её дикий крик...*** (И так,простите, что вмешиваюсь, но я очень прошу Вас включить сейчас "Ramonn- Supergirl" и читать дальше. Большое спасибо.) *** Выдергиваю наушники, одним взмахом скидываю всё на пол. Кое-как трясущимися руками открываю стол, достаю свой серебристый револьвер, проверяю пули, вытираю холодный пот со лба, хватаю телефон и несусь вниз к машине. Подскальзываюсь на этом ебучем снегу, падаю на задницу, матерюсь пока пытаюсь встать. Запрыгиваю в машину, бью по рулю, ору во всю глотку, потому что не могу попасть ключом в дебильный замок, чтобы завести её! Как только мне это удается, давлю на газ. Бросаю взгляд на орущий телефон. Зейн. Скидываю. Продолжает набирать. Скидываю. Через пятнадцать минут я у её дома, бросаю машину, оглядываюсь по сторонам. Машины Спенса ни где нет. Поднимаю голову вверх, вижу тусклый свет в её окнах. Забегаю внутрь, без конца бью по кнопке вызова лифта. Чуть ли не схожу с ума, пока поднимаюсь на четырнадцатый этаж. Стучу в дверь, не отпуская кнопку звонка, дергаю ручку, но мне никто не открывает. — Одри, открой! — ору. — Открой, пожалуйста... — шепчу в полумраке коридора, сползаю вдоль двери, достаю из кармана брюк своё портмоне, высыпаю кучу карт на пол, ищу её ключ-карту от квартиры, вставляю, слышу щелчок открывшего замка, толкаю дверь рукой, заползаю внутрь, поднимаюсь по стене, делаю несколько шагов в гостиную. — Бейкер... — шепчу, вглядываюсь в пустую комнату, шаря в темноте глазами в поисках силуэта.Иду на полоску света, пробивающуюся из-под закрытых дверей в спальне. Плавно нажимаю на ручку, осматриваю пустую кровать, слышу, как льётся вода в ванной, прохожу вперед. Молча смотрю на неё в этом серебристом платье с порванным плечом, сидящую под струями душа. Влажные волосы обвивают её шею, с левой стороны, на скуле красный кровоподтек, который завтра станет синим, размазанная тушь, губная помада стёртая грубыми движениями руки. Поднимает свои глаза, смотрит на меня, как в пустоту, всхлипывает. — Малыш, — иду к ней, сажусь рядом на мокрый пол, сгребаю её в охапку, прижимая к себе и укачивая, как брошенного ребёнка, целую в спутанные, влажные волосы. Чувствую, как плачу, как горячие слезы смешиваются с прохладной водой. Начинаю растирать её заледеневшее тело, поворачиваю кран, настраивая теплую воду. — Одри, посмотри на меня. — Тянусь к её лицу, глажу пальцами скулы, так боюсь сделать ей больно, что руки трясутся. — Он... он изнасиловал тебя?Отрицательно качает головой несколько раз, так яростно, глаза загораются огнем.— Нет... — её губы трясутся от холода.— О-он ц-целовал...т-рогал м-меня...— Где он целовал тебя, малыш, покажи мне, — сглатываю ком в горле, следя как трясясь, показывает пальцем на щеки, губы, шею. Аккуратно наклоняюсь к ней, целую в щеку туда, куда она показала своим пальчиком, слегка касаясь языком. Всхлипывает сильней. — Не плачь, не плачь.. — провожу губами, собирая её слезы. Тянусь ко рту, целую эти трясущиеся губы, оставляя несколько нежных поцелуев в уголках. Опускаюсь на шею, покрываю каждый миллиметр этой кожи, не оставляя ни одного кусочка. — Не бойся, он больше не тронет тебя, слышишь? — смотрю в её глаза, пытаясь передать ей хотя бы немного своей силы, если она еще у меня осталась... — Я не оставлю тебя одну, хорошо? —Ты, т-ы не... уй-йдёшь? — тянется к моей щеке, прижимаюсь к её ладони.— Нет, Одри, я не уйду, даже если ты меня прогонишь, — целую, дышу в эти руки, всё еще такие же холодные. — Хочешь помыться?Кивает. Тянусь за гелем, выдавливаю на свои ладони прозрачную жидкость, растираю, яблочный аромат наполняет ванную. Аккуратно начинаю намыливать её тело, шею, плечи... Молча смотрю на неё, замираю перед уцелевшим куском платья на её плече, благодаря которому оно еще держится на этом теле, также молча кивает мне в ответ, понимая меня без слов. Отодвигаю серебристый материал, платье тут же падает к бёдрам. Стою перед ней на коленях, в намокшей рубашке и брюках, всё также аккуратно продолжаю её мыть, скользя по её рукам и спине, пока она носом утыкается мне в шею, шмыгая носом. Поднимаюсь, помогаю ей встать вместе со мной, кладу её руки к себе на шею, что бы не упала, тяну за платья, как только оно соскальзывает с её бедер, тут же падает на пол мокрой тряпкой, ничем уже не напоминая, тот волшебный, шикарный наряд. Сажусь на корточки, намывая её ноги от бедер до стоп.— Держись за плечи,— шепчу, приподнимая поочередно её стопы и растирая заледеневшую кожу. Тянусь за ватными дисками, перебираю несколько различный тюбиков и баночек в поисках штуки с помощью, которой девушки смывают макияж. Нахожу нужный пузырек, смачиваю диск, как можно аккуратней стираю потекшую тушь и губную помаду, машинально дую, когда приближаюсь к ушибу. Отбрасываю использованные диски в раковину, тянусь за полотенцем на сушилке, заворачиваю как в кокон, выключаю воду и выношу её на руках.Усаживаю на кровать, пытаясь не намочить своей одеждой постель. Открываю шкаф, в поисках удобной одежды, достаю белую футболку и шорты.— Тебе нужно одеться, — останавливаюсь перед ней сжимая в руках вещи, пока она переодевается, иду на кухню, открываю бутылку нетронутого коньяка, наливаю в две кружки, возвращаюсь назад. — Выпей.— Ты промок, заболеешь... — теперь она роется в шкафу, вышвыривая некоторые вещи на пол. Разворачивается ко мне, улыбается, всё еще шмыгая своим носом. — У меня есть идеальная футболка для тебя. — Протягивает мне ту самую, подаренную мной.— Ох, моя любимая! Как ты узнала? — забираю футболку, чмокаю её в курносый нос. — Даже с размером угадала! Еще бы шорты или может спортивки какие-нибудь?Стягиваю свою рубашку, проклиная мокрую ткань, которая никак не хочет освободить моё тело, скидываю брюки, стою в трусах и футболки.— Держи! — Бросает какие-то растянутые черные штаны. В ванной переодеваюсь, развешивая свою одежду на сушилке. Слышу, что она включила проигрыватель и вновь этот сквозняк с приоткрытых окон.— Ты так заболеешь...— подхожу к ней, обнимаю сзади, переплетая свои пальцы. Смотрим на спящий город, плавно покачиваемся в такт музыке. — Одри, сквозняки...Берёт кружки с коньяком с подоконника, протягивает мне. Делает глоток, кладёт голову ко мне на ключицы. Вдыхаю запах - яблоко и коньяк.— Ты останешься?Отбрасываю еще влажные пряди, чмокаю её за ухом.— Даже если станешь прогонять...Как в замедленной съемке поворачивается ко мне, смотрит так проникновенно, словно пытается разгадать ребусы. Прикрываю ресницы, когда прохладной рукой дотрагивается до моих скул, которые царапают её кожу проступившей щетиной. Встаёт на цыпочки и целует. Сама. Скользит губами, словно впервые пробуют поцелуй. Кончиками пальцев ощупывая моё лицо, как скульптур, пытается запомнить все углы и впадины. Замираю, не шевелюсь, наслаждаясь каждой секундой этой безмерной нежности. Целует еще раз, уже смелей, но всё также порхая по губам, как бабочка по цветку. Вздыхает, словно боится и вновь тянется к моим губам. Нажимает сильней, дотрагивается языком до нижней губы и убегает, вновь возвращается, и та же игра повторяется. В следующий раз я не отпускаю, встречаю её губы на полпути, всасываю в себя её язык, который слишком много дразнился. Подхватываю за бедра. Слышу, как летят чашки с коньяком на пол. Вместе с ней падаем на кровать, проваливаясь в мягкость мятного одеяла. Перекатываемся по всей постели. Она то сверху, то снизу. Сажусь сверху на её бедра, завожу её руки, стягиваю футболку, швыряю куда-то в темноту, сразу же следом летит и моя. Тянется рукой к татуировкам, касается птиц, скользит вниз, пробегает еле касаясь кончиками пальцев по краям крыльев черной бабочки, опускает руку еще ниже, мои мышцы дергается от этих прикосновений...— Ох, — протягивает, когда добирается до двух идентичных ветвей, которые как указательный знак ведут прямиком к паховой зоне. — Что скажешь? — улыбаюсь, наблюдая её смущение.— Очень... интригующе, — улыбается в ответ, приподнимая свои брови.— Полностью согласен.Провожу своей рукой, скользя холодным металлом колец по её обнаженной коже от шеи, между грудей, по подрагивающему животу... Тяну молнию джинсовых шорт, приподнимает свои бёдра, помогая мне освободить её от лишней одежды, откидываю шорты вместе с нижнем бельём. Дергает шнурок на "моих — её" штанах, дрожу всем телом пока она чертовски медленно стягивает их с моих бёдер, накрываю её руки, чтобы ускориться. — О, Господи! — ахает, после чего начинает хихикать, прикрывая свои глаза.— Да,ладно, Бейкер! Мы справимся! Накрываю её своим телом, пиздецки уже соскучившись по её губам. Снова эти перекаты по постели, я уже не понимаю где её руки, где мои... Отшвыриваю одеяло ногой, которое только мешает. Замираю при каждом её поцелуе, при каждом прикосновении рук. Одно дыхание на двоих, рваное, громкое. Целую ключицу, задевая зубами чувствительную кожу, прокладываю влажные дорожки языка к её груди, несколько минут наслаждаюсь симфоний из всхлипов и стонов срывающихся с её губ. Опускаюсь ниже, ласкаю живот, кусаю сбоку, где талия плавной линией перетекает в бёдра, дергается, материться... Ох, блять, она умеет материться! Дёргает меня за волосы, тянет вверх, повинуюсь, не в силах ей отказать. Зависаю над ней, глаза в глаза, трусь своими бедрами, показывая, что она сделала со мной. Приподнимается на локтях ко мне на встречу, целует уже ни капельки не стесняясь, опечатывает мой рот. Тяну её на себя, усаживая на свои бедра, придерживая за спину, пока обвивает меня ногами, как виноградная лоза. Скользит губами по шее, предоставляю ей больше доступа, откидывая голову назад. Кто я такой, чтобы отказать ей? Я уже не различаю, где чей стон, в голове шумит, приоткрываю глаза — комната словно кружится вокруг нас вместе с мебелью... Поднимается по шеи вверх, тормозит на моем подбородке, проводит языком и слегка всасывает его, царапая зубами. Пиздец. Я готов умирать. Рычу в этот распухший рот, опускаю руку под ягодицы, приподнимаю её. — Бейкер... — Прижимаюсь к её лбу, жду, когда посмотрит на меня. Темные глаза, в этом полумраке кажутся чёрными, затягивая меня в самую бездну. — Глаза в глаза, малыш...Приподнимаю свои бедра ей на встречу. Стонет. Тяну зубами нижнюю губу, тут же касаюсь языком. Утыкаюсь носом в ключицы, помогаю ей найти нужный ритм. Упиваюсь её шеей, которую она предоставила мне, как лучший пир для изголодавшегося путешественника. Хаотично глажу её вспотевшую спину, так сильно вдавливаясь пальцами в её кожу, словно она испарится. Наши стоны, всхлипы заполняют спальню. Воздух тяжелый, наши запахи смешиваются, пропитывая каждую молекулу в этой комнате. Сколько длилось это сладкое безумие я не знаю. Не знаю чья фамилия прозвучала чаще, моя или её. Я даже не знаю, кто из нас больше матерился, но я точно знаю, что мы падаем на белые простыни чертовски счастливые и уставшие, наши тела наполняются тягучей негой.Дотрагиваюсь до её запястья, что мои, что её руки до сих пор дрожат. "Шагаю" пальцами по нежной коже, провожу кольцами, от чего награждаюсь стаей мурашек. Целую, оставляя несколько поцелуев на губах.— Мне нужно попить! — Сажусь на постели, набрасываю на неё одеяло. Голышом иду в сторону кухни, специально крутя своей задницей.— Гарриии! — успевает запустить в меня подушку, прежде, чем я исчезаю в соседней комнате.Возвращаюсь с бутылкой воды, в которой половины уже нет. Падаю к ней, зарываясь в одеяло и её объятия, закидываю одну ногу на неё. Недовольно что-то пыхтит, пытаясь выбраться, прижимаю ногу сильней, предотвращая все её попытки к побегу.— Я так сплю, Бейкер, привыкай. Надеюсь ты не храпишь...Получаю толчок в бок и её смех, следом небольшую притчу, что я безумно самовлюбленный. Засыпать под её бубшнёшку безумно соблазнительно...*** По привычке шарю рукой в поисках прикроватной тумбочки, в попытке дотянуться до телефона, который истощенно орёт и видимо не собирается умолкать. Сажусь на постели, оглядываюсь на спящую Одри. Выглядит аппетитно, такая заспанная и растрепанная, что я бы её тупо не выпускал весь день. Останавливаюсь на синяке на её лице. Ругаюсь про себя, чтобы не разбудить её. Телефон вновь напоминает о себе, тащусь на звук, в ванну, достаю его из косметички Одри. Когда я успел его туда зашвырнуть? На часах почти полдень, кто-то явно проспал!— Что тебе, Зейн... Что ты, блять, говоришь?! Я не хрена не понимаю! Где они?Ору в телефон, начинаю плакать. Я так кричу, что Одри залетает в ванную с накинутым одеялом. Оседаю на пол, продолжаю орать в свою руки, чтобы заглушить свой вой.— Гарри! — падает передо мной на колени. — Гарри, пожалуйста, что случилось?! —обхватывает моё лицо, вглядывается, стирает слезы своими ладонями. — Пожалуйста, малыш! Что случилось?!— Софи... с Рут, — хватаю её за запястья ,сжимая хрупкие кости, держусь так сильно за неё.— Господи, Гарри! Что с ними?— Они разбились... — пытаюсь встать, пока она в полном ужасе сидит на полу.— Что ты говоришь... — смотрит на меня снизу вверх, пока я пытаюсь трясущимися руками застегнуть ремень на брюках. — Они живы?— Я не знаю! — ору в стену, поднимаю её на ноги, молча протягиваю её руки к рубашке, чтобы она помогла застегнуть чертовы пуговицы. — Он плакал. Зейн плакал! Понимаешь, Одри!? Я не хрена не понял, что он говорил!Она начинает плакать, опуская свои руки. Мы оба проиграли этой рубашке. К черту, блять. Хватаю телефон, несусь к входной двери.— Гарри, подожди! — выбегает за мной, сжимая одеяло, пытаясь удержать его на своих плечах. — Я с тобой! Пожалуйста, возьми меня с собой!Вытираю её слезы, пока она стирает мои.— Нет. Ты останешься дома.— Пожалуйста, Гарри...Стираю слезы, из-за которых ни черта не вижу!— Нет. Блять, Одри, я не знаю, что там! — Я сойду с ума здесь... Возьми меня с собой... — оседает на пол в этом огромном одеяле, пряча своё лицо, начинает всхлипывать не в силах сдержаться.— Я ни черта не знаю, понимаешь!— повышаю голос, чувствуя себя последним мудаком и ничтожеством. — Ты должна быть дома, ради безопасности и моего спокойствия, пожалуйста, малыш. Я позвоню, слышишь?Через пять минут я несусь в больницу, адрес которой скинул Зейн. Софи... Рут...Реву на всю машину, заглушая плач своим криком.