10. Январь. Галф и Сэйнт (1/1)

Телефонный звонок будит Сэйнта, когда за окном едва-едва забрезжил рассвет. Вернее сказать, вырывает из объятий сладкого сна, заставляя хотеть разрезать рискнувшего нарушить его отдых на мелкие кусочки и расфасовать по пакетам. Поначалу он и вовсе думает отключить звук и сделать вид, что никакого звонка нет, однако, любопытство, как и всегда, перевешивает в нём вредность. Протянув руку и на ощупь взяв с тумбочки мобильный, Суппапон смотрит одним глазом на дисплей и звучно цокает, увидев имя и номер, после чего принимает вызов.—?Привет, Сэйнт, есть пара минут? —?тошнотворно бодрый голос на другом конце провода заставляет разве что зубами не скрипеть.—?Зи, какой сегодня день недели?—?Суббота,?— после небольшой паузы отвечает старший, находясь, видимо, в недоумении от поступившего вопроса.—?А который час, ты знаешь?—?Ну… Восемь-пятнадцать, где-то так… Почему ты об этом спрашиваешь?—?Просто хочу уточнить, что ты в здравом уме звонишь мне в восемь утра в субботу и не даёшь мне поспать в мой единственный полноценный выходной день, блин,?— донельзя недовольным голосом осведомляет его Сэйнт,?— и я очень надеюсь, что у тебя есть веская причина, потому что иначе я к тебе спущусь… —?не успев договорить свою угрозу до конца, он слышит в трубке странный звук, похожий на еле сдерживаемый смешок, откуда-то со стороны. Но предпочитает не заострять на этом внимание,?— так что у тебя?—?Тебе стоит сказать спасибо, что я дождался утра, меня этот вопрос мучил всю прошедшую ночь. Это насчёт Галфа… —?младший беззвучно усмехается и думает о том, что Зи может даже не заканчивать свою мысль, и всё же даёт ему договорить,?— он действительно влюбился в меня?—?Почему ты так решил? —?с гаденькой улыбочкой на губах интересуется Суппапон, решив немного подействовать на нервы своему Пи.—?Мне сказал Мью,?— Прук звучит растерянно.—?А он почему так решил?—?Потому что ты ему сказал! Вот это мне, к слову, тоже очень интересно?— зачем было о подобном говорить ему?—?Ну, начнём с того, что нет, Галф в тебя не влюблён. Ты, конечно, произвёл на него впечатление своими… навыками?— и кто бы его осудил, да? —?Зи фыркает в трубку, и нонг едва не смеётся,?— но не настолько, чтобы втюриться в тебя по уши. Так что я просто немного приукрасил реальность, когда говорил об этом Мью. Ничего криминального, правда?—?Но зачем?—?А это уже другой разговор,?— немного помолчав для пущего эффекта, Сэйнт продолжает,?— можно считать это небольшой провокацией с моей стороны. Я надеялся, что этого небольшого информационного вброса окажется достаточно, чтобы Мью наконец намотал яйца на кулак и сказал тебе о своих чувствах.—?Постой, он что, обсуждал это с тобой?—?Один раз, и то, фактически, я его заставил. Но мне всё было ясно куда раньше, Пи’Мью довольно хреновый актёр и свои печальные глаза замаскировать может далеко не всегда. Да и какая теперь разница, главное ведь, что, судя по твоей осведомлённости насчёт Галфа, провокация сработала. Так что передавай привет своему влюблённому коту.—?Да ты просто мастер интриг, СэйнтСап,?— в интонации, с которой это произнесено, определённо слышится восхищение, и Сэйнт мысленно гладит себя по голове.—?Когда твои лучшие друзья?— долбодятлы, и не такому приходится учиться.—?Эй! —?а вот этот вскрик уже точно принадлежит не Зи, и на этот раз младший улыбается во все тридцать два.—?Вот оно как… И тебе привет, Мью. Спешу тебе сообщить, что ты трепло. Но в вашем случае это даже плюс. А теперь, если не возражаете, я хочу вернуться ко сну, а вы там не затрахайте друг друга до смерти, похороны нынче дорого обходятся…—?Ну ты и заср… —?остаток предложения заглушается?— судя по всему, Прук закрыл динамик, но Суппапона в любом случае не задевают слова Мью, потому что в них совершенно нет злости. Вместо него разговор заканчивает Зи.—?Спасибо, Сэйнт.—?Обращайся, Зи, но не слишком часто,?— в трубке слышится тихий смех, и нонг сбрасывает вызов, желая, в конце концов, продолжить отдых и хотя бы попытаться снова уснуть. Уже заранее зная, что у ничего у него не получится.Лишь проговорив это вслух в беседе с Зи, Суппапон вдруг в полной мере осознаёт, что сегодня действительно суббота. А значит, прошла уже целая неделя с того момента, как Галф уехал, чтобы ?сменить обстановку и подумать?. И уже три дня, как не выходит на связь. Он, конечно, и в предыдущие четыре дня не проявлял особого энтузиазма в Line, ограничиваясь дежурными фразами, вроде ?привет-у-меня-всё-нормально?, но абсолютное молчание становится чем-то из ряда вон выходящим. Сэйнт не может припомнить ни одной ситуации, когда Канавут игнорировал бы его сообщения в течение такого промежутка времени.Тревожные мысли множатся в голове с запредельной скоростью, и спустя двадцать минут бессмысленного лицезрения потолка в попытках отвлечься на что-нибудь нейтральное и поспать ещё хотя бы час, Сэйнт сдаётся. Он с вымученным стоном садится на постели и переводит взгляд на тёмные шторы, не дающие солнцу проникнуть в комнату, и, тяжко вздохнув, злобно швыряет подушку.—?Вот какого хрена надо было звонить?! —?рычит он в пустоту. После чего всё-таки поднимается на ноги, поднимает ни в чём не повинную вещь и укладывает обратно на кровать, а затем отдёргивает портьеры, позволяя тёплым лучам коснуться своего лица и наполнить спальню светом. Парень не представляет, чем можно себя занять в столь ранний час, поскольку обычно по субботам он старался спать до упора, да и вообще не обременять себя чем бы то ни было. Галф, прекрасно зная эту привычку лучшего друга, никогда его не беспокоил, даже если просыпался раньше?— он обладал талантом всегда найти себе дело, даже когда делать особенно нечего. Сказывалось воспитание, наверное.Теперь же Суппапон торчит один в огромных апартаментах, в восемь утра выходного дня, и он совершенно растерян, а также погружен в собственные переживания о Канавуте. И хотя он убеждает себя, что ничего такого не могло и не может случиться с другом в доме его родителей, мерзкое чувство под ложечкой ни в какую не хочет его покидать, а внутренний голос даёт непрошенные советы?— написать снова. Позвонить. Поехать, ведь Сэйнт осведомлён, где находится дом семьи Трайпипатпон. Удерживает его от этого шага лишь рациональная мысль, что Галфу это может не понравиться. Не просто же так он решил сфинтить от младшего, да ещё и к матери с отцом, с которым у него, на минуточку, не так давно состоялся самый серьёзный конфликт за последние годы. А то и вообще за всю жизнь.Скорее на автомате, чем на самом деле хотя этого, Суппапон готовит себе завтрак, заваривает чай и устраивается со всем этим на диване в гостиной, перед телевизором. Они ещё чёрте когда договорились с Галфом, что есть будут только за столом (чипсы и прочие перекусы не в счёт), чтобы хоть какие-то правила этикета в их совместном проживании соблюдались. Сейчас Сэйнт не видит ни единой причины этим правилам следовать. Ему катастрофически необходимо абстрагироваться от тягостных мыслей, и предметом, который способен ему помочь, оказывается телевизор. Во всяком случае, юноша считает, что какая-нибудь весёлая комедия или, скажем, лихой экшн-боевик смогут перетянуть его внимание на себя.?Мы ведь никогда раньше не находились в режиме молчания так долго?,?— приходит ему в голову спустя минут пятнадцать. Завтрак уже съеден, как-то слишком незаметно и безвкусно, чай оказывается холодным и горчит, а включенный фильм какой-то слишком тупой и безыдейный. Появляется желание запустить кружкой в экран, но Суппапон себя сдерживает. Техника слишком дорогая, не заслужила подобного отношения, да и вообще, не его, чтоб творить подобное. Он обнимает одну из маленьких мягких диванных подушек, стремясь найти в этом успокоение для своих расшалившихся нервов.Ведь если вдуматься, Канавут всегда был рядом с ним и всегда был на связи. Даже когда родители увозили его за границу?— на каникулы (скорее, в свой отпуск), или же в командировки, чтобы он учился, как надо вести бизнес и общаться с партнёрами и конкурентами на наглядных примерах,?— они всегда списывались или созванивались по видеосвязи. И зависали на два-три часа, как правило, до тех пор, пока господин Трайпипатпон не вмешивался в разговор, деликатно, но отчего-то его появление всегда вызывало неприязнь у Сэйнта. Как ему казалось, и у Галфа тоже. Но они оба не подавали виду. Да чёрт возьми, Канавут умудрился набрать другу даже в ночь, когда на первом курсе лишился девственности с одногруппницей, и с гордостью сообщить новость. Сэйнт тогда был далеко не в лучшем состоянии, переживая собственный тяжёлый разрыв. И всё же этот растрёпанный вид друга на дисплее смартфона, криво застёгнутая форменная рубашка и всклокоченные волосы здорово подняли ему настроение, пусть и на короткое время.Теперь он не может не думать о том, а стоило ли вообще рассказывать Галфу о своём печальном опыте в любви. Возможно, раз он не поделился этим тогда, стоило и вовсе похоронить это глубоко в собственной памяти и продолжать делать вид, что ему никогда не разбивали сердце? Что, если эти откровения оттолкнули его, и он не отвечает на сообщения именно поэтому? Сэйнт отдаёт себе отчёт в том, что даже в голове это звучит крайне идиотски, однако у него не получается откинуть эту мысль от себя. А она тянет за собой другие, ещё более безрадостные. В какой-то степени. Потому что Суппапону тут же вспоминается и вся ситуация, вследствие которой произошло это признание. За эти несколько дней в одиночестве он уже успел свыкнуться с тем фактом, что он переспал с лучшим другом. И не просто переспал. Это было офигительно хорошо. Так, как ему уже давненько не было с кем бы то ни было в постели. И речь не о физическом удовольствии. С Канавутом он ощутил это, подзабытое уже, чувство?— доверия. Не вымученного, не вынужденного, а такого, какое можно назвать само собой разумеющимся. Это доверие его не напугало, даже наоборот, казалась абсурдной сама вероятность не испытывать этого чувства с человеком, которого знаешь почти половину своей жизни.Всё это, вкупе с ощущением отвратительной сосущей пустоты внутри, сейчас, когда его нет рядом, приводит Сэйнта к крайне неутешительному выводу?— как бы он ни убеждал себя, сохранить прежнее отношение к Галфу после той ночи у него не вышло. Он больше не видит в нём только друга. И это почти без вариантов ставит крест на их многолетних доверительных отношениях, поскольку вряд ли ему подфартит настолько, что Канавут тоже пересмотрел свои взгляды на младшего из-за всего одного секса.Промучившись душевными терзаниями ещё какое-то время?— к собственному шоку прошло почти полтора часа,?— Сэйнт в очередной раз открывает диалог с Канавутом в Line. Чтобы обнаружить, что написанные им за последние три дня сообщения так и висят непрочитанными. После чего принимает единственное верное для себя решение?— ему нужно пройтись. Или даже пробежаться. Тело, конечно, спасибо ему не скажет, ведь в последний раз он выходил на пробежку, наверное, месяцев семь назад, и то потому что проспорил Мью, но иных вариантов отключить собственный мозг хотя бы временно он не видит.Утренняя температура и ещё не до конца разогретый после ночи воздух идеально подходят для лёгкой трусцы по парку. Выбор падает на Люмпини, несмотря на то что топать до него добрых полчаса. А пользоваться метро Суппапон принципиально не хочет в такую хорошую погоду. Лёгкий спортивный костюм, купленный пару лет назад, по-прежнему сидит неплохо, хотя, как кажется Сэйнту, резинка на шортах стала впиваться в бока чуть сильнее, но это нисколько не сбивает ему настрой. Скорее наоборот, даёт дополнительную мотивацию. С собой он берёт лишь то, что помещается в небольшую поясную сумку для пробежек?— маленькую бутылку воды, ключи и телефон. Чувствуя себя мазохистом в последней степени, Сэйнт покидает квартиру, намереваясь выжать из себя все соки. Так, чтобы думать просто не было сил, хотя бы до завтра.Конечно же, он себя переоценивает. Спустя всего ничего?— даже сорока минут не прошло, вероятно,?— Суппапон уже готов проклясть всех в зоне своего обзора, а попутно и всех их родственников до седьмого колена. Печень сводит острой болью, дыхание сбивается так, будто он пробежал марафон, причём в двойном объёме, а вишенкой на торте становится судорога икроножной мышцы. С кряхтеньем добравшись до ближайшей к нему скамейке, Сэйнт садится, даже не думая притормозить, и получает ещё и бонус в виде отбитого филея. Он готов ненавидеть весь мир и крушить всё, что попадётся под его горячую руку в данный момент. Вода в пластиковой бутылке на поясе даже за столько короткое время успела нагреться и стала просто омерзительно тёплой, но жажда оказывается сильнее, и Сэйнт осушает её в один мощный глоток. После чего ещё минут пятнадцать просто приходит в себя в тени деревьев, обдуваемый едва ощутимым, но прохладным ветерком.За время нахождения в парке Суппапон приходит к просто фундаментальному выводу?— он обещает себе, что больше никогда не будет заниматься кардио-тренировками. Лучше уж штангу потягать в спортзале, чем так. А заодно думает, что неплохо и поощрить себя за страдания, и, покинув территорию парка, направляется в свою любимую кондитерскую, дабы затариться там своими любимыми ?Красный Бархат? и единолично умять их под чашку горячего на этот раз чая.До дома Сэйнт добирается в настроении, близком к уровню ?всё вполне неплохо?, почти любовно прижимая к себе контейнер с заветными сладостями. Почти пять минут у него уходит на принятие решения, что сделать сначала?— ублажить демона чревоугодия или принять освежающий душ. В конце концов, аромат, исходящий от кондитерских изделий и их вид, от которого буквально слюнки текут, вынуждают его пасть во грех. Суппапон разогревает воду, заваривает свой любимый чай, выкладывает пару пирожных на тарелку, не забывая убрать остальные в холодильник ?на потом?. Поудобнее устроившись за столом, в ставшей умиротворяющей тишине, он уже собирается приступить за трапезу, освободив голову ото всех мыслей на ближайшие полчаса, как вдруг слышит приглушённый шум из коридора. Звук открывающейся двери.Как бы он ни старался, открыть замок по-тихому не получается, да и одна из петель, которые не смазывали уже целую вечность, именно сейчас издаёт гнусный скрип, и Галф почти уверен, что от этого шума лучший друг точно проснётся. А будить его таким образом не хочется. Говоря начистоту, его вообще не хочется будить в ближайший час, а лучше два, пока он не доберётся до пакета со льдом, лежащего в морозилке, и не приведёт себя в более-менее сносный вид. Канавут ступает в коридоре на цыпочках, максимально тихо ставит на пол сумку… И тут за его спиной раздаются торопливые шаги. Чёрт, да это не шаги, а самый настоящий бег. Юноша едва успевает развернуться, как перед ним практически из ниоткуда вырастает Сэйнт, лохматый, запыхавшийся, с румянцем на щеках и почему-то в спортивном костюме. Он смотрит таким взглядом, что Галфу отчего-то становится неуютно, хотя он и не понимает до конца, в чём причина.Суппапон тем временем окидывает старшего пристальным взглядом с головы до ног и обратно, будто ища какой-то подвох и сомневаясь в реальности происходящего. А когда Канавут выдыхает тихое, изумлённое ?ты так рано проснулся??, он без предупреждения врубает свет и вглядывается в лицо напротив так, словно перед ним призрак. Галф прекрасно знает, на что смотрит друг, и от этого ещё более неловко. Но уходить от ответа на вопрос,?— который без вариантов будет задан,?— не планирует.В глазах Сэйнта потихоньку зарождается нечто сродни шоку, когда он видит, действительно видит обширный и наверняка болезненный синяк на скуле Канавута и запёкшуюся кровь на его нижней губе. Чувство паники сковывает грудную клетку будто тисками, а сердце стучит как сумасшедшее, ещё быстрее, чем на пробежке ранее. У него моментально появляется множество предположений, откуда эти травмы могли взяться, а ещё почти истерическая необходимость выяснить, обошлось ли всё лишь ими. Однако Суппапон понимает, что лучше спросить обо всём напрямую, чем накручивать себя. Но вместо самого логичного ?Что с тобой случилось?? или, как вариант, ?Кто тебя ударил??, из его уст вырывается:—?Это ОН сделал?Галфу не нужно объяснять, кого друг подразумевает под ?НИМ?, и вдаваться в другие детали тоже нет нужды. Он лишь улыбается, криво и явно натянуто, и говорит:—?Вечный образец хладнокровия и бесстрастия. Прикинь, как я его выбесил? —?Сэйнту всерьёз кажется, что Канавут вот-вот расплачется, но этого не происходит. Он только тяжело вздыхает и качает головой,?— я бы сейчас или выпил, или в окно вышел. Надеюсь, у нас осталось что-нибудь алкогольное.—?Я, конечно, жил в своё удовольствие всю эту неделю, один в роскошном пентхаусе, но не настолько, чтобы выжрать все наши запасы в одно лицо,?— он буквально выдавливает из себя позитивный тон и шуточки, чтобы хотя бы чуточку разрядить обстановку. И, судя по короткой ухмылке Галфа, на этот раз искренней, у него получилось.Сэйнт достаёт из шкафа самый выдержанный виски, что у них есть, оперативно разливает его по стаканам и мысленно молится, чтобы этот день не закончился попойкой. Канавуту однозначно нужен разговор, а не накидаться до состояния дров.—?За самую дерьмовую неделю в моей жизни,?— провозглашает парень и опрокидывает обжигающий напиток в себя одним глотком. Суппапон лишь скромно мочит губы. Он молчит, уповая на то, что друг начнёт рассказывать сам, когда будет готов. Однако оставаться совсем безучастным у него не выходит.—?Может, сделать тебе ванну? —?предлагает он первое, что приходит в голову. Галф смотрит на него неотрывно несколько долгих секунд, будто взвешивая в голове все ?за? и ?против?, а потом его скулы словно смягчаются, напряжённая складочка меж бровей чуть разглаживается, а уголки губ уже не так страдальчески опущены.—?С лавандой? —?негромко спрашивает он, и у Сэйнта щемит в груди. Он и сам не знает, почему.—?С лавандой. С целым флаконом, наверное,?— тихий смешок Галфа в ответ позволяет сделать первый нормальный вдох за последние несколько минут,?— я быстро,?— не дожидаясь ответа, он подрывается с места и на всех парах мчится в ванную.За те несколько минут, что Суппапон подготавливает обещанное?— затыкает пробкой слив, включает воду, добавляет лавандовое масло (а заодно немного шалфея, чтоб наверняка), он прикидывает в мыслях, ЧТО же такого могло случиться за эти несколько дней в доме семьи Трайпипатпон и ЧТО мог учудить Канавут, чтобы его отец, который даже голос повышал в исключительных случаях, позволил себе его ударить. Вспомнив налившийся синяк на скуле, Сэйнт тихо матерится. Он, конечно, уважает старших, но не в данном случае. Говоря откровенно, окажись он непосредственно при самом инциденте, он не гарантировал бы, что не ударил бы в ответ. И вряд ли ему было бы стыдно…—?Пахнет как в травяной сауне,?— комментирует вошедший в ванную комнату Галф, заставляя друга вскинуться от внезапности и резко обернуться,?— извини, не хотел тебя напугать.—?Не страшно, мои нервы и не такое переживали,?— коротко усмехается тот и проверяет кончиками пальцев температуру воды,?— зато расслабляет неплохо, по своему опыту знаю,?— он закрывает кран и выпрямляется в полный рост, после чего отходит к раковине,?— надеюсь, в твоих планах нет в ней утопиться?—?Не дождёшься,?— в довершение Канавут показывает язык, и Сэйнт наконец-то полноценно смеётся.Галф не просит его выйти, когда начинает избавляться от одежды. А сам Суппапон, прекрасно понимая, что, наверное, ему стоит оставить друга одного и не смущать своим присутствием, ничего не может с собой поделать. Он остаётся на месте, как вкопанный, оперевшись поясницей о раковину, и почти без стыда наблюдает за происходящим. Скользит взглядом по смуглой коже, одновременно пытаясь удержать себя от воспоминаний об их совместной ночи и осматривая чужое тело в неосознанных поисках других повреждений. Канавут, обратив внимание на его чуть обеспокоенный взгляд, улыбается?— мягко и совершенно не натужно:—?Не волнуйся, мне не устраивали спарринг, я получил только по физиономии,?— произносит он, оставляя невысказанным вслух то, насколько ему на самом деле приятно, что Сэйнт так тревожится о нём.Когда он избавляется от последнего предмета гардероба, младший всё-таки отводит глаза, потому что видеть Галфа полностью обнажённым немножко выше его сил. Друг делает вид, что не замечает этого. Он аккуратно перекидывает ногу через бортик ванны, проверяя, не слишком ли горячо, потому что Суппапон чёртов дракон и обожает купаться едва ли не в кипятке. Убедившись, что температура ему подходит, он залезает полностью и погружается в тёплую ароматную воду.Понаблюдав за его действиями искоса, Сэйнт тихо вздыхает и направляется к выходу. Однако, стоит ему только взяться за дверную ручку, как он слышит за спиной тихое:—?Сап, ты куда? —?он тут же разворачивается лицом к Галфу, что смотрит на него из-под полуприкрытых век, уставшим и будто бы просящим взглядом.—?Тебе что-нибудь нужно? Может быть, воды? —?он надеется, что звучит не слишком нервно. По полуулыбке друга понимает, что надежды тщетны.—?Иди сюда.—?Хочешь, чтобы я побыл тут, пока ты принимаешь ванну? —?чуть приподняв бровь, непонимающим тоном спрашивает Сэйнт.—?Сюда,?— вместо детальных объяснений Канавут вытягивает перед собой руки в жесте, который и без дополнительных комментариев предельно понятен. И всё же, парень добавляет,?— ко мне.В первые секунды Суппапона просто подрывает спросить что-то типа ?Ты точно этого хочешь??, но он тут же себя одёргивает, поскольку это будет звучать максимально по-дебильному, в особенности с учётом того, что Галф весьма прямолинеен и не ходит вокруг да около. Поэтому, решив оставить все ненужные размышления на потом, он оперативно стаскивает с себя костюм и носки. Оставшись в одних трусах, Сэйнт теребит пальцами резинку, не уверенный в том, стоит ли снимать и их. В конце концов, они никогда прежде не принимали совместных ванн абсолютно голыми. В плавках было пару раз, как-то даже в университетской форме?— по дикой пьяни,?— однако сейчас ситуация иная.В поиске решения своей моральной дилеммы Суппапон устремляет взор на друга. И натыкается на выжидательный, даже чуть нетерпеливый взгляд. Набрав в лёгкие побольше воздуха, как перед погружением, он всё-таки снимает бельё, оставляя его сиротливо валяться на полу, и на не очень хорошо гнущихся ногах подходит к ванне. Галф прислоняется спиной к бортику, отодвигаясь и освобождая немного места, но не более того, и Сэйнт вынужден подстраиваться единственным возможным способом?— он оказывается сидящим меж разведённых ног Канавута, прижимаясь спиной к его мерно вздымающейся груди. Он лишён шанса видеть лицо друга, но прекрасно чувствует, как старший осторожно зарывается носом в волосы на его затылке, будто боясь потревожить. Чёрт, на такое развитие событий он даже не рассчитывал.Он не может найти в себе смелости произнести хоть слово. Отчасти из-за того, что боится разрушить этот внезапно возникший момент спокойствия и приятного единения, а отчасти потому, что в голове элементарно нет ни одной хоть сколько-нибудь подходящей мысли. Впрочем, и пожаловаться Сэйнту не на что?— кожа Галфа тёплая, мягкая, и этот контакт невероятно приятен и начисто лишён эротического подтекста. Во всяком случае, пока. Суппапон впервые оказывается не в состоянии предсказать дальнейшие действия друга несмотря на то, что знает его как облупленного. Это ещё больше возбуждает интерес. И он предпочитает просто плыть по течению, наслаждаясь пальцами Канавута на своей груди и животе, чуть вздрагивая от его дыхания в шею. Молчаливо ожидая, выпадет ли ему возможность узнать, что же всё-таки произошло между ним и его отцом.На то, чтобы собраться с мыслями, да и с духом, Галфу требуется ни больше ни меньше пятнадцать минут. По правде говоря, он сгорал от желания поделиться всем, что накипело у него за прошедшую неделю, ещё в коридоре, едва переступив порог, но он прекрасно осознавал, что в таком случае в его рассказе из цензурных слов будет только ?колотить?, ну, вероятно, ещё парочка. А это был не самый лучший вариант. Он всегда знал, что Сэйнт умеет находить решение для практически любой проблемы, и сегодня он лишь удостоверился в этом?— ведь небольшая доза алкоголя и ароматная ванна (в компании с младшим, что крайне важно) делают своё дело, и теперь он чувствует в себе силы обрисовать ситуацию. Попытаться, по крайней мере. Суппапон чуть вздрагивает в его руках, стоит ему нарушить молчание.—?Я иногда задаюсь вопросом, в кого я вырос таким наивным придурком,?— Галф произносит это с лёгкой усмешкой, и Сэйнту мерещится оттенок горечи в ней, но он это никак не комментирует. Он достаточно хорошо изучил этого человека, чтобы не перебивать его, когда тот наконец решился излить душу,?— у меня проскользнула на краешке сознания мысль, что здесь что-то нечисто, когда он, ОН вдруг написал мне сообщение, где признал свою неправоту. Такого не было никогда в жизни, он даже перед мамой не извинялся, даже когда его косяки были очевидны. А тут… —?Канавут умолкает ненадолго, подбирая слова, а затем продолжает,?— в общем, приехал я, он меня встретил с таким убедительно виноватым взглядом, что я даже офигел, если честно. И да, признаю?— повёлся. Я идиот, да, Сап?—?Вовсе нет, хороший, ты как никто далёк от этой характеристики,?— Суппапону кажется, что он буквально чувствует спиной, как участилось сердцебиение друга после этого обращения. И не знает пока, хорошо это или плохо,?— просто… это ведь твой отец. Вполне нормально ожидать от него проявления любви и признания собственных ошибок.—?Даже если он и все эти вещи?— понятия несовместимые?—?Да, даже если и так,?— вместо вербального ответа Сэйнт получает почти эфемерный поцелуй за ухом, у самой линии роста волос. Он невольно прикусывает губу.—?Первые три дня всё было реально неплохо, я и не помню, если честно, когда в последний раз мне было настолько комфортно в обществе родителей. Никто не ел мне мозг про образование, бизнес, круг моего общения и прочие темы, которые мне за годы набили оскомину. Как-то, знаешь, возникло ощущение… семьи. Настоящей семьи, где тебя ценят таким, какой ты есть, а не перманентно пытаются что-то в тебе исправить, пристыдить за то, что ты чего-то там не достиг, и прочее… И вот тут меня ждал облом размером с Австралию.—?То есть, предчувствие не обмануло, и всё это было не просто так? —?неуверенно спрашивает младший, хотя и без этого знает ответ.—?Да ещё как,?— усмехается Галф,?— вчера с утра пораньше он меня разбудил и оповестил о том, что вечером к нам на семейный ужин придут какие-то чрезвычайно важные его партнёры по бизнесу, я даже не стал вдаваться в детали, у него этих ?важных деловых партнёров? по одному Бангкоку больше, чем блох у уличной собаки,?— Сэйнт хрюкает, пытаясь подавить смешок,?— короче, мне было до лампы, кто они, как их звать и через какое место они связаны по бизнесу. Но отец заявил мне безапелляционно, что я тоже буду присутствовать. Ну, я тогда подумал, ладно, один вечер не проблема, переживу. Вечером они действительно явились, оказалось даже, что я знаю этого его партнёра?— года два назад папаша разве что с бубном не плясал, чтобы удалось заключить контракт с ним. Он пришёл с женой и дочкой. Девчонка лет девятнадцати… —?на некоторое время в ванной повисает тишина.На свой страх и риск, Суппапон осторожно интересуется:—?Красивая?—?Как сказать… —?задумчиво тянет Канавут, думая о том, как лучше объяснить свои впечатления,?— не уродина, однозначно. Девушка как девушка. Честно говоря, я как-то не анализировал для себя, ничего выдающегося в ней не увидел. А вот характер у неё это что-то… Ну или я не знаю, на что ещё списать её поведение… Но она проедала мне плешь весь вечер… Более назойливого собеседника я не помню за всю жизнь. Рассказывала мне, как она в восторге от обучения на факультете экономики, как ей нравится высшая математика, как она хочет поскорее начать помогать своему отцу с ведением дел… В общем, у меня сложилось стойкое впечатление, что она сдаёт масштабный проект по самопиару. Окончания этого вечера я ждал как манны небесной. И разве что не подпрыгивал от счастья, когда они направились к выходу. Отец вышел с ними на улицу, вернулся минут через десять… И высказал мне недовольство относительно того, а почему это я так мало внимания уделил этой прекрасной девушке Нари, совершенно за ней не ухаживал и вообще вёл себя как невоспитанный хам,?— он цокает языком, и Сэйнт всей кожей чувствует его раздражение,?— я, по-прежнему наивно полагая, что мы на пути к налаживанию отношений, честно сказал ему, что она была слишком навязчива, а я не очень люблю таких людей. На что он мне заявил ?не надо путать навязчивость и целеустремлённость?, посмотрев на меня своим этим излюбленным ?что-ты-за-недоразумение? взглядом, и ушёл к себе. А я не рискнул догонять его и спрашивать, к какой же цели она стремится. И очень зря…—?Я так понимаю, это только прелюдия к основному действу… Хотя и этого уже вполне достаточно, чтобы психануть.—?Да, наверное, ты прав. Но… Я за жизнь привык к подобному его отношению. Знаешь, после того как он меня отчитал, я почувствовал себя ?как дома??— в самом хреновом смысле. Сколько себя помню, мне постоянно высказывали за что-то. То не так, это не так… Короче, чем-то из ряда вон выходящим это не было. До сегодняшнего утра… —?Галф останавливается, набирает в грудь побольше воздуха, словно собираясь дальнейшие события выкрикивать, а не просто говорить, но когда он подаёт голос, то звучит даже тише, чем раньше,?— отец поднял меня в шесть часов, объявив, что сегодня мы все вместе едем на конную прогулку за город на целый день. Под ?все вместе? он, конечно же, подразумевал всё того же партнёра, его жену и… Нари. Меня такой расклад не устроил от слова совсем?— мне с ней и одного вечера хватило, целый день я бы не выдержал. Я решил попробовать спокойно разобраться с ситуацией и спросил, зачем им моё присутствие, если я всё равно пока не работаю в фирме отца и не имею прямого отношения к бизнесу. На что получил ожидаемый ответ?— чтобы провести время с Нари. Мне пришлось, максимально вежливо, но всё-таки прямо сказать, что она мне не понравилась, и я не хотел бы всю субботу проводить в её компании. И он мне выдал: ?вот как раз и начнёшь к ней привыкать. Ты на ней женишься?.Сэйнту кажется, что невидимая рука пережала ему горло, перекрывая доступ кислорода, а глаза вот-вот вылетят из орбит. Прежде, чем он в полной мере осознаёт свои действия, юноша выскальзывает из объятий Галфа, чтобы резко?— насколько это возможно в полной воды ванне?— развернуться и оказаться с ним лицом к лицу. Судя по всему, его взгляд и выражение лица максимально красноречивы, потому что Канавут еле слышно хихикает, поджав губы.—?Что? —?звучит настолько шокировано, что Суппапон сам удивляется тону своего голоса.—?Вот у меня была один-в-один реакция, когда я это услышал… Наверное, если бы он мне сообщил, что у меня выросла вторая голова за ночь, я бы офигел не так сильно. Я с открытым ртом пялился на него почти минуту и не мог найти слов. В итоге выдавил из себя только ?в каком смысле я на ней женюсь??. Ну, а дальше понеслось… Старая песня о том, что я уже взрослый, мне пора брать на себя ответственность, ну и, разумеется, этот брак будет невероятно полезен для его бизнеса, потому что они хотят объединить свои фирмы, а, имея родственные связи, весь процесс будет во много раз проще и надёжнее… Я слушал это всё и… Не представляю, как описать то, что у меня на душе творилось. Не знаю, можешь ли ты представить… Я как никогда ощутил собственную бесполезность в этот момент. Меня как поленом по башке огрели, и сам собой возник вопрос?— а он вообще хоть раз смотрел на меня как на своего сына, а не как на вещь, из которой можно извлечь выгоду, когда придёт время? Ему хоть раз было интересно, что я чувствую и чего я хочу? —?губы старшего искажает улыбка, в которой вполне ясно читается отчаянье. Не в силах смотреть на это безучастно, Сэйнт берёт его руку в свои, прижимая к своей груди, и придвигается ближе, сокращая расстояние между ними почти до минимума. Канавут немного расслабляется, и это не может не радовать,?— одним словом, я впервые настолько чётко увидел перспективы, если не смогу сейчас за себя постоять…—?Судя по этому художеству,?— Суппапон едва-едва касается тыльной стороной ладони щеки Галфа, чтобы не причинить боли,?— постоял ты здраво.—?О, да. Когда он закончил лить мне в уши, я ему сказал коротко и прямо?— ?я не собираюсь на ней жениться?. И получил полный изумления и искреннего непонимания вопрос ?почему это?? Меня просто прорвало. Сказал, что сам буду распоряжаться своей жизнью, и особенно личной, потому что не хочу жить так, как будет выгодно, и мне не всралась женитьба исключительно из соображений выгоды для бизнеса, я не буду повторять его путь?— а я прекрасно знаю, что он женился на маме далеко не из-за любви, а просто потому, что она была самой выгодной партией?— и я не хочу приумножение денег делать смыслом своего существования и жить так же стрёмно, как он живёт… После этого он начал орать… Причём так, что я побоялся, что стёкла вылетят к чёртовой матери. Я первый раз в жизни видел и слышал, чтобы мой отец орал как потерпевший. Ну и наслушался о себе много всего интересного. Какой я неблагодарный щенок, эгоцентрист, думающий только о себе, который всю жизнь живёт как пиявка, присосавшаяся к его банковскому счёту, и никогда я ничего не добьюсь, я бездарь, и всё такое… И эта женитьба?— мой последний шанс ему доказать, что я чего-то стою.—?И… что ты ответил?..—?А что я мог ответить?.. Я бы даже с пистолетом у виска не дал согласия на это. А тут он ещё и вылил на меня столько дерьма, что я как-то и не видел смысла фильтровать, что говорю. Ну я возьми да и ляпни, что даже если мы и поженимся, она сама от меня сбежит через месяц-другой, потому что какая девушка вытерпит, когда у мужа на неё неизменно на полшестого? Предсказуемо, он, опять на повышенных тонах, начал верещать ?какой нормальный парень не возбудится от красивой, молодой стройной девушки? Ты что, педик??—?……. Только не говори, что ты сказал ему ?да? … —?Сэйнт абсолютно потерян. В душе творится невообразимая эмоциональная буря, совладать с которой у него пока не получается. То, что он слышит от Канавута, просто разрывает ему сердце, и да, он как никогда хочет набить рожу старшему, взрослому мужику. И сделал бы он это с огромным удовольствием…—?У меня как-то не было желания ему объяснять, что нормальные парни женятся по любви и не испытывают возбуждения от первой попавшейся бабы. Или объяснять, что бывает, что человек элементарно не в твоём вкусе или не подходит тебе… Не говоря уже о том, что меня привлекают не только девушки, но и парни… Причём в последнее время парни даже больше… Короче, да, я сказал ему ?да, пап, я педик?. Видел бы ты его лицо в этот момент… Он секунд пятнадцать просто таращился на меня, не издавая ни звука… А потом как зарядит мне по щам. Я еле на ногах устоял,?— последние предложения Галф произносит, улыбаясь, и эта улыбка пусть отдалённо, но уже напоминает ту его привычную улыбку, что так нравится Сэйнту. Возможно, по мере того, как он избавляется от этого груза, ему на самом деле становится легче,?— и завершил своё искромётное шоу тем, что объявил, что я ему больше не сын, хрен мне, а не бизнес, чтобы ноги моей в их доме больше не было, и чтоб я собирал шмотки и валил из пентхауса.—?То есть ты до кучи теперь ещё и официально бездомный? —?Суппапон пытается звучать шутливо, и у него это, не без труда, но выходит. Несмотря даже на то, что на данный момент ситуация вырисовывается просто отвратительная.—?Не совсем,?— взгляд старшего вдруг становится каким-то заговорщическим, и Сэйнту шестое чувство подсказывает, что ещё не все карты раскрыты, и ему предстоит услышать не менее увлекательную деталь произошедшего,?— после всех его слов и тем более того, что он поднял на меня руку?— впервые, да и, по сути, ни за что, у меня все стоп-краны сорвало начисто. И я сказал ему, что, лишая меня средств к существованию и жилья, он не оставляет мне выбора, кроме как пойти на практику, а потом и на работу к его прямому конкуренту, поскольку я лучше всего разбираюсь именно в этой сфере. И раз уж я ему больше не сын, то могу без зазрения совести поделиться некоторыми любопытными нюансами и особенностями того, как он ведёт дела, в том числе и не очень… прозрачными, назовём это так. А если я это сделаю, его горячо любимый бизнес схлопнется, причём куда раньше, чем он может представить… —?договорив, он переводит дыхание и замечает взгляд друга,?— ты так смотришь…—?Я просто… —?Суппапон сглатывает слюну, пытаясь избавить от нервного комка в горле,?— я пытаюсь уложить в голове, что это действительно ты, Галф Канавут, сейчас передо мной… Я ведь знаю тебя мягким, добрым и неконфликтным… А ты, оказывается, опасный парень,?— под конец он выдавливает из себя смешок, хотя звучит по-прежнему ошарашенно.—?И ты лучше всех знаешь, что я действительно такой… Просто меня загнали в угол и не оставили выбора, кроме как защищаться… —?Галф вглядывается в тёмные глаза напротив, силясь прочитать в них, о чём Сэйнт думает,?— ты… теперь твоё отношение ко мне поменяется?—?Что? С чего вдруг? —?младший вскидывает брови, полностью возвращаясь в реальность из своих размышлений,?— почему у меня должно поменяться отношение к тебе?—?Не знаю… Просто… Вдруг теперь я с твоей точки зрения выгляжу конченым сволочным мудаком, который предпочёл собственное удобство комфорту семьи, и…—?Ты несёшь чушь,?— Суппапон прикладывает палец к пухлым губам друга, призывая замолчать,?— если моё отношение и изменится, то только в лучшую сторону. То, что ты сделал, у меня вызывает лишь восхищение. Я всё понимаю, родители?— это святое, но… если на кону вся твоя жизнь и счастье, то за них нужно бороться. В конце концов, если бы твой отец по-настоящему желал тебе счастья, он бы прислушался к тебе. Хотя бы попытался бы… А так?— жалеть не о чем, ты всё сделал правильно.Договорив, Сэйнт предпринимает попытку убрать палец ото рта друга, но тот реагирует быстрее?— перехватывает за запястье и, удержав на месте, дарит мягкий поцелуй. Потом вынуждает младшего чуть изменить положение руки и касается губами костяшек, тыльной стороны ладони и прижимается к ней щекой.—?Я ни за что не был так благодарен судьбе, как за знакомство с тобой, СэйнтСап, правда,?— признаётся вдруг Канавут, заставая Суппапона врасплох. Они не раз говорили друг другу довольно личные вещи, в том числе о том, как для каждого из них важна их дружба. Но в эти мгновения всё звучит иначе, совсем иначе… Он не знает, почему. Быть может, из-за тона, которым это говорит Галф. Или из-за того, какими жестами и взглядом он сопровождает свои слова. Всё по-другому,?— ты?— единственный, кто всегда принимал и принимает мою сторону, независимо ни от чего.—?Я могу сказать то же самое о тебе,?— чуть севшим голосом отзывается Сэйнт, смотря теперь в глаза другу, не смущаясь и не отводя взор,?— каждый раз, когда я кажусь себе последним говном, ты умудряешься вселить веру, что это не так. Даже в ситуациях, когда я реально как говно…—?Как с тем первокурсником с инженерного, например? —?взгляд Галфа становится чуть лукавым.—?Ну, конечно, ты не мог об этом не вспомнить,?— Суппапон театрально закатывает глаза, достоверно изображая недовольство.—?Разумеется, он ведь так бегал за тобой, вдруг это была чистая настоящая любовь? А ты со своей виагрой в ланче… Сделал его звездой универа на полгода.—?Да, это было подленько, признаю,?— кивает в согласии Сэйнт,?— зато он от меня отстал. Да и вспомни, сколько у него появилось поклонников обоих полов, отбоя ж не было.—?Ещё бы, с его-то размером… —?хмыкает старший, тут же зарабатывая полный подозрения взгляд исподлобья,?— что?—?А ты откуда так хорошо осведомлён о его размере?—?Видимо, ты пропустил, но у него даже появилась фан-страничка в инсте, и, уж поверь, особо озабоченные выложили фото с того дня во всех возможных ракурсах…—?Вот уж не думал, что в списке твоих увлечений обнаружится тайная любовь к созерцанию членов на фотках.—?Эй! Это частный случай. Мне было любопытно, вот и всё,?— Суппапон качает головой, старясь скрыть весёлую улыбку, и бубнит себе под нос ?ладно, сделаю вид, что поверил?. Канавут предпочитает пропустить это мимо ушей. У него имеется куда более важная тема для разговора. И ему жизненно необходимо расставить все точки над ?i?,?— знаешь, Сап… Вся эта пиздопляска с отцом не единственное, что я хотел обсудить с тобой… —?он внезапно переходит почти на шёпот, и Сэйнт вновь поднимает голову, несколько удивлённый такой резкой сменой настроения,?— я ведь не только о наших семейных взаимоотношениях думал, пока там был… Да, если честно, о них я думал только последние сутки. Всё время до этого моя голова была занята совсем другим.—?И… чем? —?младший чувствует, как у него резко пересохло во рту. Собственные нервы подводят уже не впервые за это утро. Нетипично и жутко бесит, но сделать с этим он ничего не может пока.—?Тем нашим совместным вечером… Тем, что мы делали… И тем, чем ты поделился после. Для меня это была задачка не из простых,?— Канавут чуть тревожно улыбается, словно ему страшно продолжать,?— но ты тогда сказал одну вещь, которая, собственно, и не давала мне покоя всю эту неделю. О том, что ты смог бы построить отношения только с человеком, которого знаешь, как себя…—?Да, я помню,?— Суппапон чуть кивает в подтверждение своих слов.—?А что, если у тебя уже есть такой человек? И он очень хотел бы… перевести ваши взаимоотношения в другую плоскость. В более… близкую, личную… плоскость… Что бы ты сказал на это?Младший отчётливо ощущает лёгкий тремор чужих ног, так тесно соприкасающихся с его, ему даже кажется, что, если он прислушается чуть внимательнее, то услышит, как бешено колотится в груди его сердце… Хотя… Сэйнт и сам-то недалеко ушёл?— он чувствует в ушах собственный ускорившийся пульс, а дышать становится как-то труднее. И всё же, он не может позволить эмоциям взять верх над разумом?— ему важно прояснить всё окончательно. Иначе проблем не избежать. А они могут стоить гораздо больше, чем в любом другом случае, ведь речь идёт о, по сути, самом близком для него человеке.—?Я бы, пожалуй, сказал, что если этот человек хочет так поступить из жалости, в связи с не самым позитивным моим прошлым в плане личной жизни, то я, скорее всего, отвечу отказом.—?А если этот человек хочет так поступить, потому что его чувства вышли за рамки дружеских, но он был слишком слеп и невнимателен, чтобы это понять? И что, благодаря тому самому совместному вечеру, он осознал, что никто другой ему не нужен и неинтересен, потому что с тобой, в любом случае, не сможет сравниться? Что, если в тебе он нашёл всё, что всегда искал в других, и, упустив тебя, будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь?—?Вут, я… —?у Сэйнта перехватывает дыхание, но он борется с собой, потому что нельзя, никак нельзя промолчать, не ответив ничего. Тем более ему есть что сказать,?— ты уверен, что тебе это надо? Ведь если мы сделаем этот шаг, то обратной дороги точно не будет.—?Мне кажется, мы сделали его ещё несколько дней назад, Сап. А возможно, ещё раньше?— когда согласились сыграть в эту игру. Но, может, всё именно так и должно быть? Хотя, наверное, я слишком наседаю, и для тебя всё осталось, как было, и тот вечер ничего не изменил, а я тут со своими признаниями… —?закончить мысль Галфу не позволяют полные, влажные губы, накрывающие его рот поцелуем. Напористым и требовательным.Нижнюю губу пронзает боль, но он всеми силами старается удержаться, чтобы не застонать?— меньше всего он хочет разрушить этот момент. Ему слишком много смелости потребовалось, чтобы озвучить всё, к чему он пришёл за прошедшие дни, чтобы сейчас обращать внимание на какую-то ранку, пусть она и приносит физические страдания. Они всё равно не перекрывают удовольствия от ощущения тёплых губ Сэйнта на своих и не мешают, скорее даже наоборот, помогают осознать тот факт, что младший целует его, сам. И этот поцелуй совершенно не похож на извинение или желание отвергнуть. Даже появившийся во рту металлический привкус не становится поводом прервать поцелуй.Первым отстраняется Суппапон, несмотря на то, что ему чертовски не хочется это делать, но нужно перевести дыхание и внести окончательную ясность, на случай, если его действия недостаточно красноречивы. Однако он даже рта не успевает открыть, стоит взгляду наткнуться на перепачканные кровью губы Галфа и несколько красноватых разводов на подбородке. Он тут же осознаёт собственную тупость, ведь что может быть более идиотским решением, чем полезть целоваться к человеку с разбитой губой.—?Прости, Вут, вечно я сначала делаю, потом думаю,?— виновато бормочет он и уже собирается выскочить из ванной и помчаться за аптечкой первой помощи, чтобы обработать ссадину, но чужие руки перехватывают его, удерживая на месте.—?Всё в порядке. Эта боль того стоила. Да и потом, если я правильно понял тебя, можно считать, что мы только что скрепили кровью наш союз,?— весело усмехается Канавут, попутно пытаясь прикинуть, как он сейчас выглядит. Вряд ли привлекательно, но его это не очень-то беспокоит. Судя по тому, что Сэйнт начинает тихо смеяться в ответ, его тоже всё вполне устраивает.—?Только твоей, это не считается.—?Предлагаешь и тебе прописать леща, чтобы мы были на равных?—?Не горю желанием. Но мы что-нибудь обязательно придумаем,?— младший заговорщически улыбается, и у Галфа пробегает по спине холодок. С учётом воображения Сэйнта и его специализации, фразу ?мы что-нибудь придумаем? вполне можно расценивать как намёк на то, что ему предстоит испытать на себе очень много новых ощущений… —?а пока нужно тебе умыться и обработать… —?он пытается встать второй раз, но снова терпит фиаско.—?Ничего страшного не случится, если обработаем чуть позже, а промыть можно и здесь,?— договорив, юноша открывает кран в ванне, набирает пригоршню прохладной воды и довольно небрежно умывает лицо, стирая кровь. После чего выключает кран и смотрит на Сэйнта,?— так лучше?—?Намного. Теперь ты не так напоминаешь вампира, который только что насосался чьей-то крови,?— оповещает младший, а потом его лицо становится задумчивым,?— а знаешь… неплохая ролевая игра могла бы получиться…—?Есть хоть что-нибудь в этом мире, что не способно спровоцировать тебя на сексуальные фантазии? —?Суппапон, весьма предсказуемо, мотает головой, провоцируя смех друга,?— я так и знал. Ты сам озабоченный из всех моих знакомых.—?И несколько минут назад ты предложил мне стать твоим парнем. Не пугает перспектива? —?после этого вопроса Галф моментально становится серьёзным, не обращая ни малейшего внимания на то, что Сэйнт задал этот вопрос с шутливой интонацией.—?Меня не может напугать ни одна перспектива относительно тебя. Я слишком хорошо тебя знаю, Сап, чтобы бояться. И уж что я точно знаю, так это то, что ты никогда мне не навредишь. Ни случайно, ни тем более намерено. Так что можем закрыть эту тему.Произнося все эти вещи, Канавут мысленно признаётся себе, что побаивается реакции Сэйнта. Не был ли он слишком серьёзен для происходящего? И хотя внутренний голос уверяет, что он делает всё правильно, от лёгкого нервного напряжения по-прежнему то и дело дёргаются мышцы. Суппапон же, в свою очередь, оказывается куда более взволнован, чем рассчитывал, услышав эти слова. И, что ещё важнее?— тон, с которым они были сказаны. Ему редко когда выпадал шанс видеть Галфа настолько напирающим (хотя в данный момент он, вероятно, и не знает, как выглядит со стороны), и это его поведение интригует. Вызывает пока ещё слабое, но прекрасно знакомое чувство сладкой истомы внизу живота. И это наверняка читается в его взгляде, потому что выражение лица Канавута становится подозрительным. Что ж, он тоже неплохо натренировался считывать эмоции близкого друга за годы их общения…—?Когда ты становишься авторитарным, это возбуждает,?— без тени смущения говорит он, и щёки Галфа заливаются лёгким румянцем. Безусловно, ему неловко слышать подобное. Но отступать Сэйнт не собирается?— он поймал кураж и испытывает острую нужду довести ситуацию до точки кипения. В хорошем смысле, разумеется,?— тебе надо почаще показывать свою внутреннюю силу, Вут, тебе это безумно идёт.Старший пропускает момент, когда чужие руки оказываются у него плечах, зато очень чётко ощущает первое прикосновение губ Суппапона к своей шее. Ох, чёрт, в его планах на сегодня этого определённо не было. Да что там, пока шёл домой?— именно домой,?— он был уверен, что всё закончится истеричными рыданиями в дружеских объятьях, попойкой и тревожным сном до обеда завтрашнего дня. Он здорово недооценил Сэйнта в контексте этой конкретной ситуации. И сейчас, положа руку на сердце, он искренне этому рад.Канавут запускает руки в шелковистые волосы своего, теперь уже, парня, пропускает между пальцами тонкие прядки, чуть оттягивая их, и ему чудится, что Сэйнт издаёт звук, похожий на тихое мурлыканье. Впрочем, от Суппапона можно ожидать чего угодно. В частности, того, что предпочтёт не размениваться на долгие прелюдии и телячьи нежности, почти сразу обхватывая ладонью член младшего. Только ощутив чужое прикосновение, Галф чувствует, что находится в полувозбуждённом состоянии. Это прекрасно чувствует и младший, и это даёт ему полное право на лёгкие подколки:—?Очевидно, кому-то понравилось целоваться с разбитой губой? —?звучит скорее как утверждение, нежели вопрос, и Канавут одаривает его испепеляющим взглядом исподлобья,?— а что я ещё могу подумать, если у тебя почти встал, когда мы ничего ещё толком не сделали?—?Это ты виноват,?— бурчит недовольно Галф, а на щеках против воли вспыхивает румянец,?— ты так на меня действуешь.—?Сочту это за комплимент,?— Сэйнт обольстительно улыбается, так, как умеет только он, и делает несколько пробных движений по плоти, больше дразня, чем стимулируя по-настоящему. Решив не оставаться в долгу, старший зеркалит его действия, и, стоит пальцам соприкоснуться с чужим естеством, обнаруживает, что у Суппапона, в отличие от него, полноценная эрекция.—?Что бы ты ни говорил, извращенец ты побольше меня будешь,?— немножко ошарашенно произносит он полушёпотом,?— может, это тебе понравились поцелуи с привкусом крови?—?Считай это лёгкой профессиональной деформацией,?— ухмыляется младший и начинает ласкать по-настоящему, не предоставляя Канавуту ни единого шанса ответить хоть что-то.Галф в безмолвном стоне приоткрывает рот, стараясь не сбиваться с ритма и не сжимать чужую плоть слишком сильно, чтобы не доставить неприятных ощущений, однако получается у него с трудом?— по какой-то причине прикосновения Сэйнта сейчас чувствуются так остро, буквально пронизывают каждую клетку тела, и юноша не припомнит, а испытывал ли когда-нибудь нечто подобное даже во время секса, не говоря уже о дрочке. Правда, думать он тоже оказывается не в состоянии, а посему предпочитает просто плыть по течению и наслаждаться этими мгновениями. Разобраться во всём у него будет время и позже.Зажмуриваясь, он непроизвольно откидывает голову назад в ответ на особенно интенсивное движение руки, и тут же вымученно стонет, ударяясь затылком о кафель. Суппапон издаёт тихий смешок.—?Ссадины и синяка показалось мало, решил ещё шишку набить?—?Да пофиг,?— фыркает Галф, а потом резко распахивает глаза, смотря с недоумением на Сэйнта, что мягко, но настойчиво убирает его со своего члена,?— что-то не так?—?Просто у меня есть идея,?— комментирует Сэйнт таким тоном, словно это нечто само собой разумеющееся, и придвигается ещё ближе, широко раздвигая ноги - благо размер ванны это позволяет. И уже через несколько секунд Канавут отчаянно выдыхает, чувствуя соприкосновения чужой плоти с собственной, когда Суппапон обхватывает их рукой, неторопливая оглаживая по всей длине. Сжимает ладонь чуть сильнее, чем нужно, отчего трение шелковистой кожи о кожу становится ещё более чувственным и близким к невыносимому.Галф хватается за плечи младшего, словно это может помочь ему сохранить ясность ума и хоть немного притупит удовольствие, прожигающее нервные окончания. Боль от ударов, нанесённых отцом, как и от столкновения с кафельной плиткой, уже забыта и не ощущается вовсе, будто её не было вовсе, и он, забивая на последствия, тянется к Сэйнту за поцелуем. Который тут же получает, однако, не совсем так, как рассчитывал: Суппапон целует его в уголок губ, непострадавший, и это прикосновение так резко контрастирует с тем, что он вытворяет рукой под водой, что у Канавута буквально звёздочки мелькают перед глазами. Мучительно хочется заняться сексом с этим восхитительным парнем прямо здесь и сейчас… Но разум, та его часть, что ещё не отключилась, чётко даёт понять, что момент не самый подходящий?— та буря эмоций, что обрушилась на него за последнюю пару дней, оказалась слишком сильной, чтобы справиться с ней так же легко, как и прежде. И полноценная физическая близость с человеком, к которому Галф испытывает, пусть не так давно осознанные, но сильные чувства, будет слишком… Слишком для него… Возможно, и для Сэйнта тоже.Поэтому Канавут так же нежно и ненавязчиво отвечает на поцелуй, повторяя то, что сделал младший, и отпускает себя, позволяя ему делать то, что он посчитает нужным. Их обоих это более чем устраивает. Движение ладони на членах ускоряется, и вскоре Галф, будучи уже не в силах сдерживаться, стонет практически во весь голос, одновременно слыша, как вторит ему Сэйнт, чуть тише, но так откровенно, что одних этих звуков вполне хватает, чтобы сорваться. Он кончает первым, впиваясь ногтями в плечо друга, вырывая из уст того короткое шипение, а через несколько мгновений чувствует, как пульсирует тесно прижатый к его плоти твёрдый ствол, и распахивает глаза, желая увидеть лицо Сэйнта в момент оргазма. Зрелище определённо того стоит?— приоткрытый рот, необычайно яркие, поблёскивающие от слюны губы, румянец на щеках и манящая линия длинной шеи. Не в силах остановиться, Канавут припадает губами к светлой коже, напрочь игнорируя пронзившую губу жгучую боль. Плевать на неё.Немного придя в себя, юноши сливают порядком остывшую воду из ванны, Суппапон включает душ. Взяв лейку, он помогает Галфу ополоснуться, предельно осторожно стирает с его лица розоватые разводы уже чуть подсохшей крови. Затем старший делает то же самое для него. И лишь оказавшись на мягком коврике, Канавут в полной мере ощущает, насколько он вымотан. Может быть, у него даже ноги подогнулись бы, и он осел бы прямо там, где стоит, если бы не чужие тёплые руки, обвившие его талию.—?Ты же не думаешь, что я позволю тебе тут прилечь? —?с шутливой интонацией интересуется Сэйнт, и этот вопрос совершенно не требует ответа. Галф предпочитает не размениваться на слова, собирает всю свою волю в кулак и, сделав пару шагов, снимает с вешалки махровый халат?— свой или друга, он не понимает, да его и не волнует особо. Он помогает Суппапону одеться, после чего собирается взять второй, однако младший его опережает и заботливо раскрывает его перед Канавутом.—?Мы словно парочка пожилых пенсионеров сегодня,?— комментирует Галф, и сам начинает тихо хихикать от возникшей в голове картинки,?— осталось только в вязаные носки облачиться.—?Ты что-то имеешь против? —?Сэйнт смотрит ему в глаза, притягивая к себе за полы халата. Ни в его голосе, ни во взгляде нет недовольства.—?Если честно, то нет. Во всяком случае, не сейчас.—?Вот и чудненько. Идём, надо наконец обработать твою губу, она сегодня достаточно натерпелась.Галф коротко усмехается в ответ, бубнит ?медик есть медик?, получая на это смешок, после чего его берут за руку, словно маленького ребёнка, и целенаправленно ведут в спальню. Спальню Сэйнта. Мимоходом в голове парня возникает вопрос, будут ли они теперь всегда спать в одной комнате, однако желания вести беседы на эту тему, как и на любую другую у него нет. Он стоически терпит манипуляции Суппапона над результатами милого разговора с отцом, и когда, в конце концов, ему удаётся принять горизонтальное положение рядом с Сэйнтом, он стонет едва ли не во весь голос.—?Если будешь издавать такие звуки, отдохнуть у тебя не получится,?— предупреждающим полушёпотом информирует младший, обнимая его за талию и притягивая к себе, не оставляя между их телами ни единого миллиметра свободного пространства.—?Только если ты любитель трахать спящих людей,?— мгновенно для своего сонного состояния парирует Канавут и поудобнее устраивает голову на плече Сэйнта.—?Такого опыта у меня не было. Пока,?— последнее слово вызывает у старшего нервный смешок,?— шучу. Это тот случай, когда даже пробовать не хочется.—?Это радует,?— слова прерываются смачным зевком,?— чёрт, ещё даже не сумерки… Это всё твоя лаванда виновата,?— Суппапон ничего не говорит на это, словам он предпочитает действия.Канавут разве что не мурлычет, когда чувствует в волосах пальцы, ласково перебирающие пряди, массирующие, успокаивающие. И сопротивляться сну становится нереальным. Обсудить все те мысли, что роились у него в голове последние дни, они успеют и завтра. А может, и сегодня вечером. Так или иначе, ответ на главный мучивший его вопрос Галф уже получил. Остальное второстепенно. Разморённый близостью друга Сэйнт засыпает буквально через несколько минут после того, как дыхание старшего становится размеренным и тихим. И впервые за множество раз, когда он засыпал рядом с кем-то, он ощущает гармонию и умиротворение.