i will walk you home. (AC. Альтаир/Малик, Мария) (1/1)

Малик буквально слетает по ступеням вниз, прочь из дома, где вовсю идет вечеринка. на улице, в темноте и прохладе, ему чуть легче, но все равно хреново.

хреново от громкой музыки, хреново от алкоголя, хреново от вкуса и призрачного ощущения губ Альтаира.

голова наливается свинцом, и Малик думает

я больше никогда не буду пить.

он проводит дрожащими влажными ладонями по волосам и мысленно произносит очевидноеэта вечеринка изначально была плохой идеей.

на этом Малик останавливается. за остальное он потерзается утром.он уже собирается наконец свалить, когда слышит торопливые шаги позади себя и собственное имя, произнесенное неосторожно-громко.

Альтаир быстро сбегает по ступеням, приближается, не сбавляя темпа, и резко останавливается. в его глазах - полнейшее смятение.

Малик криво усмехается и разводит руки в стороны.

– если хочешь разбить мне лицо, то давай, бей. хуже этот вечер уж точно не станет.Альтаир определённо хочет ударить ему ответить, но входная дверь дома позади них грохочет, распахиваясь, и Мария кричит с самого порога– какого хера он все ещё здесь?!

она подходит к лестнице, вбивая каблуки в плиточное покрытие крыльца, и почти визжит– какого черта ты вообще с ним разговариваешь?!

Малик морщится с тихим– эта сука действует мне на нервыи Альтаир сжимает свои пальцы на его запястье, держит крепко, говоритя рядомбез слов.

он оборачивается к Марии, плавит ее раскаленный взгляд своим ледяным, вступая в немое противостояние, но этим только подстегивает ее желание устроить сцену.– тысячу раз говорила тебе, что он, – Малик замечает брезгливые нотки в ее голосе, – не твоего уровня.– с каких это пор у тебя появилось право решать, с кем мне общаться?Альтаир отпускает запястье Малика, разворачивается уже полностью и складывает руки на груди. Мария закатывает глаза и начинает медленно спускаться по лестнице, модельно выставляя бедро.– ну видимо теперь мне придется заботиться и о твоем имидже тоже, раз самостоятельно ты не справляешься.она подходит совсем близко и будто бы сменяет гнев на милость: улыбается, прикрыв глаза, и ведет двумя пальцами по груди Альтаира в районе ключиц.– идем обратно. не будем заставлять людей ждать – некоторые пришли на эту тусовку только из-за нас двоих. да и вообще, еще вся ночь впереди. не могу же я в самом деле танцевать одна.

Мария все также двумя пальцами цепляет ворот рубашки Альтаира и тянет на себя, но тот перехватывает ее руку и аккуратно отстраняет.– знаешь, я думаю, что там столько парней, желающих с тобой потанцевать, что хватит до самого рассвета.– что прости? – улыбка мгновенно сменяется плотно сжатыми губами, и Мария отступает на шаг назад, вопросительно изогнув бровь.– я уже по горло сыт всей этой популярностью, имиджем и всем таким прочим. быть твоим аксессуаром мне не улыбается.Мария зависает на секунду, явно пытаясь понять, шутка это или нет, но лицо Альтаира остается спокойным и непроницаемым.

– вот как, – говорит она с ухмылкой и переводит свой взгляд на Малика, все также стоящего позади. – променяешь меня на это..? парням из футбольной команды точно будет интересно узнать, кем их капитан оказался на самом деле.– как будто мне есть до этого дело, - тихо произносит Альтаир, обращаясь скорее к самому себе, разворачивается и снова берет Малика за запястье. – идем, я провожу тебя домой.он тянет его за собой через лужайку, и Мария кричит им вслед– мы расстаемся, слышишь?! это я тебя бросаю!они уже почти выходят на пешеходную дорожку, когда до них долетает– гребаные…окончание фразы теряется где-то за деревьями, мимо которых они стремительно проходят, но Малик прекрасно знает, что это было за слово. он переводит взгляд на Альтаира, который с упорством бульдозера – но хотя бы немного сбавив темп – тащит его за собой, и гадает, понял ли он.несмотря на то, что сейчас вечер пятницы, улицы кампуса на удивление пустынны, и Малик, по своей природе нерелигиозный, благодарит всех богов за то, что они никого не встречают. некоторое время они продолжают идти молча, пока Альтаир не притормаживает, разжимая пальцы.

– извини. тебе, наверное, неудобно.– все нормально, - Малик трет запястье, еще теплое на ощупь, и приравнивается к чужому темпу ходьбы. – так и… что в итоге? в смысле с футболом. не хотелось бы, чтобы из-за длинного языка Марии тебя избили толпой где-нибудь за стадионом.– не переживай об этом. я ухожу из команды.– о господи. только не говори, что это из-за меня и того, что сегодня…– нет! вовсе нет, – Альтаир ободряюще улыбается, за что Малик искренне ему благодарен. – я давно об этом думаю. спорт – это не то, чему я бы хотел посвятить свою жизнь. образование для меня в приоритете. к тому же без постоянных тренировок появится больше свободного времени для других важных вещей.Малик очень хочет спросить, о каких важных вещах идет речь, но все же предпочитает этого не делать. остаток пути до его общежития они проходят молча, каждый – в своих мыслях. у самого здания их тени пересекают желтые пятна света на асфальте – лампы в коридоре первого этажа еще не выключены –, и замирают перед лестницей, ведущей ко входной двери.Альтаир тихо усмехается, глядя себе под ноги.– этот вечер был абсолютно ужасен.он делает шаг вперед и поднимает взгляд.– ну может кроме одной вещи.Малик смотрит в его глаза, отливающие золотом, и чувствует, как предательски слабеет под коленями.

Альтаир подходит вплотную и вопросительно склоняет голову набок– могу я…?вместо ответа Малик просто подается вперед, мягко касаясь его губ, и чувствует тепло прикосновения на своей щеке. поцелуй длится всего несколько мгновений, и Альтаир чуть сильнее прижимает ладонь, прежде чем отстраниться.

– я позвоню тебе завтра, хорошо?– ловлю на слове, – Малик внимательно вглядывается в его глаза, пытаясь отыскать хоть нотку фальши, но не видит ничего, кроме тепла и какой-то тихой радости. он отходит, поднимается по лестнице и, уже взявшись за дверную ручку, оборачивается.– тогда спокойной ночи?– доброй ночи.дверь кажется тяжелой до невозможности, но Малик справляется, и наконец заходит в общежитие, почти сразу сползая по ближайшей стене на пол. он сидит так, пребывая в полнейшей прострации, наверное, около четверти часа, пока его не приводит в сознание звук уведомления в мессенджере. он достает мобильник из кармана и читаетfrom: Альтаирвторой раз мне понравился больше.