it reminded me of you. (DA. Лелиана, Зевран) (1/1)
Пламя догорающего костра освещало корпус лютни, украшенный изящным орнаментом из цветов и павлиньих перьев. Лелиана заправила спадающую на глаза прядь волос за ухо и удобнее устроила инструмент на коленях.Левой рукой она затягивала колки, а пальцами правой – касалась струн, на слух выравнивая их звучание.
Сосредоточенная, она все же услышала, как шелохнулся полог в одной из палаток. По траве вокруг кострища прошуршали едва слышные шаги, и Зевран мягко опустился на противоположный конец бревна.Лелиана тихо вздохнула и выпрямилась. Она на пробу провела подушечкой большого пальца по струнам, взяла аккорд, и, удовлетворившись его звучанием, опустила лютню на землю, уперев ее задней частью корпуса в дерево.
– Ни разу не видел тебя с инструментом в руках, – подал голос Зевран. – Помню только, как однажды ты исполнила для Стража какую-то балладу, без музыки.– В последнее время я редко аккомпанирую себе. Особенно на публике. Это напоминает о…всяком, – Лелиана пожала плечами и повернула голову, чтобы видеть лицо эльфа.– И чем же ты занималась сейчас? Не сочти за издевку, я в самом деле далек от всего этого. Единственное мое близкое знакомство с музыкальными инструментами произошло тогда, когда мне пришлось импровизировать и использовать смычок в качестве орудия убийства.Правая бровь Лелианы непроизвольно взметнулась вверх, придавая лицу выражение, в котором явно читалось немое ?в самом деле??. Заметив это, Зевран рассмеялся.– Презабавная история, и практически правдивая. Когда-нибудь я ее тебе обязательно расскажу, сестричка.Лелиана фыркнула и обратила лицо к огню. С момента их знакомства Ворон постоянно придумывал для нее какие-нибудь клички, связанные с ее церковным прошлым или банально – с цветом волос. Поначалу это раздражало, но понемногу Лелиана привыкла. В конце концов, хоть Зевран и мог быть той еще занозой, относился он к бывшей монахине с практически братской теплотой.
– Я настраивала лютню. Если инструмент долгое время не используется, то струны теряют свою упругость и провисают, так что играть становится невозможно, - Лелиана провела ладонью вдоль грифа. – Но я делаю это нерегулярно. В основном, когда нужно подумать, или если не могу заснуть.– Бессонница у нас кочует от палатки к палатке. Разве что Огрена обходит стороной, – Зевран довольно точно изобразил гнома, осушающего флягу в несколько глубоких глотков, и Лелиана коротко рассмеялась, прикрыв рот ладонью.
Эльф, довольный произведенным эффектом, усмехнулся и тоже отвернулся к костру. Некоторое время они сидели в уютном молчании, слушая треск догорающих поленьев, пока Зевран не полез за пазуху. Он достал что-то небольшое, обернутое в ткань, положил на бревно и подтолкнул ближе к Лелиане. Та взглянула на непонятный и предмет и перевела вопросительный взгляд на Ворона. – Что это? – спросила она, не торопясь протягивать руку.– Разверни и узнаешь.Лелиана сомнительно сощурилась, но все же положила ?подарок? на ладонь и развернула тряпицу. Когда она немного наклонила руку, чтобы получше рассмотреть предмет в отблесках пламени, ее глаза расширились сами собой.– Создатель, какая прелесть!В ее ладони, поблескивая, лежала изящная серебряная брошь, выполненная в виде раскрытого цветка лилии. Тончайшие металлические лепестки казались настоящими лепестками, которые обмакнули в жидкое серебро.
– Искусная работа. Где ты ее взял? – восхищенно спросила Лелиана, продолжая рассматривать украшение. Легкое и лаконичное. Наверное, подошло бы практически к любому наряду.
– В Денериме, – Зевран сидел вполоборота, откровенно любуясь такой неприкрытой радостью. – В тот раз, когда Страж отправился решать проблема в эльфинаже. На обратном пути он зашел с кем-то поболтать, и это длилось настолько долго, что я успел облазить весь главный рынок. Там и увидел. Антиванская.
– Похоже на то. Орлесианский стиль я бы узнала, – согласилась с ним Лелиана. Внезапно она подняла голову и хмуро посмотрела на эльфа. – Только не говори, что ты ее украл.Зевран вздохнул и со скорбным видом приложил руку к сердцу.– Я бы сейчас был уязвлен до глубины души, но меня трудно обидеть. Нет, не крал, а купил. Да, возможно, я слегка приврал в процессе, чтобы сбить цену, но тем не менее. Согласись, было бы не слишком хорошо дарить краденое человеку с высокой моральной планкой.– Ты купил ее специально для меня? Но почему? – в глазах Лелианы явно читался вопрос. Не то чтобы она не доверяла Зеврану – в конце концов, они путешествовали вместе довольно длительное время и всегда прикрывали друг другу спины в бою –, просто тот был Вороном, а потому казалось странным, что он мог сделать что-то без далекоидущего расчета.
– Это напомнило мне о тебе. Красивая и изящная вещица, но и смертоносная тоже. Посмотри, там, на обратной стороне, – Лелиана послушно перевернула брошь. – Видишь, какая толстая булавка? И как надежно она крепится. Серебро – мягкий металл. А это особый сплав. Прочный. В Антиве такие вещицы называют pin de muerte. Дословно ?смертельная булавка?.В умелых руках она может стать неплохим оружием, хотя бы и на один раз.Лелиана вертела в руках подарок, уже не казавшийся обычным невинным украшением, и не знала, что сказать. Заметив ее замешательство, эльф чуть подался вперед, упираясь
ладонями в бревно, и склонил голову набок.– Не думай, что я пытаюсь навязать тебе какие-то обязательства. Это просто дружеский жест, который послужит гарантом того, что как минимум один Ворон – на твоей стороне.
– Это будет полезно, – усмехнулась Лелиана, а потом повернулась и посмотрела Зеврану в
глаза с теплой улыбкой на губах. – И спасибо. Правда. Я обязательно сохраню ее.***Капюшон тайного советника Инквизиции скрепляет серебряная брошь в виде раскрытого цветка лилии. Изящное украшение явно выделяется на фоне простого и практичного одеяния и невольно привлекает к себе внимание. Когда об этом спрашивают, Лелиана только загадочно улыбается.
У нее много секретов. И этот – самый приятный.