PG-13 (1/1)

Магнус уже давно потерял счёт времени для того, чтобы сказать, когда всё это началось. Мысли пропадали и появлялись одна за другой, как вспышки, и ни одну из них он не мог уловить, чтобы разобраться в происходящем. Собственные страхи и ожидания давно заняли то место, где прежде бережно хранились надежды и мечты. Он уже не помнил, что произошло, кроме того, что Алек пропал на следующий же день после их знакомства. Магнус едва успел узнать его, и всё же ему так и не удалось забыть чужие до невозможности яркие глаза. И когда Алек появился вновь, заражение уже было необратимым, хотя даже это не помешало воспалённому разуму осознать, что перед учёным уже не его пациент. Магнус цеплялся за жизнь одним ожиданием — снова увидеть эти глаза, которые за короткий миг вытащили из него все те чувства, которые он, казалось бы, похоронил во имя науки. И теперь съёжившись в самом дальнем углу лаборатории, отодвинувшись из последних сил от разлагающихся трупов, Магнус пытался сдержать дрожь и сделать хотя бы один глубокий вдох, чтобы ещё разок почувствовать себя человеком. Этот эксперимент вышел из-под контроля так давно, что Магнус и не помнил, когда всё превратилось в отвратительное трупное месиво. Они пытались помочь людям, пытались вернуть утерянные возможности. Хотели излечить. Магнус помнил, как удивлённо охнул Алек, когда почувствовал, что может встать с инвалидной коляски. Он хорошо помнил, как дрожали чужие руки в его собственных ладонях. Помнил, как Алек делал первые шаги, шептал слова благодарности, и как в его глазах искрились слёзы радости. А потом всё исчезло. На следующий же день. Магнус зажмурил глаза, пытаясь восстановить в памяти то время, как он вошёл в пустую палату Лайтвуда. Окно было раскрыто, а инвалидное кресло — похоже на смятый кусок железа. Изабель Лайтвуд… Девушка была растерзана и обезображена до неузнаваемого состояния. Опознать её удалось только по нескольким татуировкам. Он не хотел верить, что и в этот раз вакцина не стала спасением. Не хотел верить и в то, что многолетние труды оборачивались прахом. Но больше всего Магнус не мог поверить, что он так и не смог уберечь Александра. Они должны были закрыть эксперимент сразу, но почему-то продолжали надеяться. Меняли структуру, меняли формулу, делали всё, что только можно было… А затем вернулся Алек. Первым погиб Рагнор. Затем Рафаэль… И то, что должно было стать спасением, принесло с собой гибель. Когда Алек оказался перед ним, первое, что бросилось в глаза, это чернеющие росчерки вен на его руках. Его кожа была такой холодной, что Магнус едва не отдернул руку, ощутив первое прикосновение. Но последнее, что осталось в памяти – это тусклые потемневшие глаза. Это уже был не Александр. Магнус зажмурился и почувствовал, как по щекам скользнули слёзы. Они были слишком беспечны.