Часть 20 (1/1)

Метель дула прямо в мокрое от слёз лицо. Почему-то сейчас она почувствовала такое опустошение, что невозможно было дышать. Скорее всего, она простудится из-за того, что куртка осталась нараспашку, а лечить теперь уже некому. Знаете такое чувство, когда ты вроде бы привязался к человеку, но он настолько опустился в твоих глазах, что хотелось всячески стереть его из памяти, но не можешь это сделать, потому что он мощнейше застрял там? Она даже на секунду посмела подумать, что он ей нравится, что она даже влюблена в него, но всё оказалось очень наивно. Наверное, он тот самый тип людей, которые любят назло врезаться в мозг, а потом всячески манипулировать. Только с какой целью? А ни с какой! Просто так! Потому что может! Стоило наивно полагать, что нашёл человека, которому ты вроде как небезразличен, но оказалось, что ты просто один из многих жертв его очарования. Растаявший снег смешался с солёными слезами. Дома у неё никогда не было, поэтому и бежать, чтобы спрятаться от внешнего мира, было некуда. Она уселась на скамейку в парке, задница мгновенно замёрзла, но было уже плевать. Повсюду гремели музыка и счастливые детские голоса. Мимо неё прошли трое человек: родители с ребёнком. Маленькая светленькая девочка заливисто смеялась, потому что папа щипал её за бока, а мама смотрела на них и улыбалась. Вскоре к ним подбежал мальчик лет тринадцати и отдал девочке разноцветный рождественский пряник, после чего девочка счастливо обняла его. Алекс, глядя на всё это, почувствовала настолько сильную осознанность своей убогости, что вмиг поднялась и несколько раз подскользнувшись побежала обратно в Кингстон. По пути она выхватила телефон, пытаясь ввести пароль и набрать человека, который был нужен как никогда. В ответ получила лишь долгие гудки. Мразь, мразь, мразь! Разозлившись настолько сильно, как прежде никогда не злилась, она бросила телефон подальше в сугробы. Посрать, ей не нужен телефон, потому что больше некому звонить. Всю жизнь она думала, что ей никто не нужен, что она хорошо обучена выживать в одиночку. Ей в принципе было плевать на всех, за исключением лишь нарисованных персонажей. Ей чужды были материнская любовь, отцовская любовь и забота старшего брата. В этом просто не было необходимости. Она жила лишь в выдуманных мирах, созданных другими людьми, в чём заключалась лишь их работа. Было плевать на реальность, полную лжи, предательства и разврата. Сейчас осталась лишь тоска. Может, если бы у неё была настоящая семья, то всё было бы по-другому? Она никогда не приезжала бы в этот грёбанный Лондон, не знакомилась бы с... ним. Может, тогда бы Слава вырос здоровым человеком? Наверное, такое вполне вероятно, если бы Алекс вообще не рождалась. Тогда была бы жива мама, тогда бы Слава был счастлив, тогда бы папа был жив, тогда бы всё было только лучше.Алекс всегда ненавидела тех, кто хочет покончить жизнь самоубийством, считала их такими же убийцами, только убийцами самих себя, но почему-то сейчас она хорошо их понимала. Наверное, смерть — это не так уж и плохо, но всё равно она не хочет и не может умереть. Потому что понимать одно, а влиться в их ?коллектив? — совсем другое. Метель только усиливалась, поэтому девушка уже походила на какого-то странного снеговика. Горло саднило, нос заложило, слёзы давно замёрзли, превратившись в маленькие льдинки. Сильно знобило, хотелось пить, болела голова, промокли ноги. Если повезло, обойдётся простой простудой, а не какой-нибудь пневмонией. Она убежала довольно далеко, поэтому дорога домой заняла достаточно долгое время. Телефона не было, денег тоже, было тяжело и больно. Больше не хотелось держаться, хотелось упасть на землю и ждать конца. Только какого? Да неважно, какого-нибудь. Все сериалы/фильмы/книги учили не сдаваться и преодолевать трудности, только совсем не объясняли откуда берутся на это силы. У Алекс их больше не было. Наверное, это официально самая странная и неоднозначная реакция на первый поцелуй с парнем, в которого безнадёжно влюблена маленькая девочка, которая всегда хотела чего-то такого. Да, она всегда говорила друзьям, что парень ей не нужен, но на самом деле ей просто хотелось какого-то тепла, которого она никогда не могла ни от кого получить.Кингстон горел разными огнями в честь рождения Иисуса Христа. По-моему людям уже давно плевать на него, они просто ищут очередной способ напиться и вкусно поесть. Неужели они серьёзно думают, что набивать свои животы — это показывать уважение и любовь к Богу? Пф, не смешите, ради Бога, не смешите.Подойдя к своему дому, она заметила человека, сидящего на ступеньке перед входной дверью. Он немного дёргался, видимо, пытаясь согреться. Услышав скрип снега под ногами девушки, он поднял глаза. Алекс стиснула зубы, потому что этим самым человеком оказался заметно подкосивший ей состояние Холланд.***— Слава, сосредоточься, пожалуйста, — умоляюще сказала брюнетка и положила руку мужчине на плечо. — Прости, — без единой эмоции ответил Слава и вздохнул.Всё это его очень раздражало. Он никогда не хотел никаких клипов, коллабораций, выступлений. Хотелось просто творить музыку, даже петь не было желания, да и особого таланта тоже. Сейчас он отчётливо понял разницу между творчеством и коммерцией и три тысячи раз успел пожалеть, что вообще связался с этим конкурсом. Конечно, основной причиной стала Зендая, потому что Слава понимал, что вряд ли сможет привлечь её чем-нибудь помимо своей песни. На кастинге он решил больше не прятаться за маской беззаботного парня, но всё это было фарсом. Немного похоже на мужскую мастурбацию. Когда парень кончает, он мигом впадает в апатию, ведь удовольствие закончилось, а во второй раз уже не прокатит. Так и здесь: поиграл он один раз, попытался поиграть ещё, но уже ничего не чувствовал. Странно. Хотя скорее жалко.Пару дней назад он и вовсе валялся на полу в номере, а какая-то проститутка вкалывала в его руку малую дозу морфина. Хрен его знает, сам попросил или нет, но чувствовал тогда он себя отлично. Было так тепло... А сейчас постоянно кружится голова, от чего он как раз таки и не может сосредоточиться. Тянуло блевать.Он даже не понимал, почему настолько сильно сорвался. Наверное, осознал всю свою убогость и, окончательно убедившись в своей ущербности, не брезгает собственным здоровьем. Наверное, Зендая его никогда не полюбит, потому что такое ничтожество, как он, любить нельзя. Уже на самом деле похуй, с таким образом жизни ему недолго осталось, но напоследок хочется пережить хоть что-то хорошее, поэтому свою убогость ему придётся прятать. Благо, его внешность это позволяла.— Может, тебе передохнуть? Ты очень бледный.— Нет, я... — мужчина сглотнул, — я лучше пойду, что-то плохо себя чувствую. Он зажмурился, после чего развернулся, ноги начали заплетаться, и он чуть не упал. Зендая подбежала к нему, чтобы помочь, испуганно посмотрела на него. Он состроил мученическую гримасу и взял девушку за руку. Слава опёрся на неё, потом они вместе пошли к её трейлеру, чтобы там он смог хотя бы немного прийти в себя, да и объясниться заодно. Девушка довела мужчину до дивана, после чего он свалился на него.— Тебя всего трясёт, — она обеспокоено оглядела его. — Думаю, нужно вызвать врача. — Не надо, у меня такое часто бывает, — он запрокинул голову, простонав, хотя больно ему не было, — давление подскочило, старею.Она засмеялась. Слава внутри ликовал. Да, притворяться отвратительно, но ему уже давно плевать на какие-либо нормы морали, точно не с его образом жизни об этом думать. Это низко, даже убого, но, как говорится, подстать ему самому. Мужчина чётко поставил себе цель: влюбить в себя Зендаю, немного понаслаждаться моментом, после чего опуститься по максимуму в её глазах, чтобы она больше не вспоминала о нём. Ни о какой женитьбе, детях и речи быть не может. Когда-нибудь он сдохнет, так хоть никто плакать не будет. — Ну, ты не настолько старый, — она смущённо улыбнулась. — На шесть лет старше тебя, были бы мы подростками, ощущалось бы как двадцать, — он зажмурился и попросил для вида обезболивающее, ссылаясь на сильную головную боль. Зендая поднялась и порылась в аптечке, после чего подала ему таблетку и стакан воды. Слава запил и облегчённо выдохнул.Девушка извинилась перед мужчиной, ссылаясь на незавершённые дела, потом вышла, обещая вернуться через полчаса. Славе это было только на руку. Действие ненужного ему обезболивающего тогда подействует, значит не нужно будет придумывать оправдания от чего ему вдруг полегчало. Дожидаясь брюнетку, голубоглазый оглядел трейлер, но ничего примечательного здесь не увидел. Видимо, девушка хранит все свои личные вещи в своём особняке и не ночует здесь. Он заметил довольно широкий стол, на котором вполне можно было заняться сексом. Если честно, ему совсем не хочется этого. Секс давно перестал привлекать его, наоборот, он стал ему отвратителен. Хотелось просто сидеть рядом и чувствовать тепло, по его мнению в отношениях именно это является главным аспектом.Через полчаса девушка действительно вернулась. Слава уже не лежал, а сидел на стуле за столом, крутя в руках один из своих браслетов. Зендая невольно уставилась на него. Свет был выключен, горела лишь одна тусклая лампа на том самом столе, в свете неё парень казался настолько красивым, что вмиг сбивало с толку. Только единственное, что было не так, — глаза, — их как будто пересадили ему от покойника, — настолько они казались мёртвыми. Он посмотрел на неё, а глаза так и не смогли загореться.— Тебе лучше?— Да, спасибо за заботу, — попытался улыбнуться блондин, натягивая обратно браслет на резинке.— Пойдёшь в отель или со мной посидишь? — девушка плюхнулась на диван и постаралась натянуть дружелюбную улыбку. Не то чтобы Слава был ей неприятен, просто он был настолько странным, что любой его пустой взгляд очень сильно пугал.— Можно... тут побыть немного? — он опять уставился ей в глаза, а девушка лишь на секунду увидела что-то в его мёртвых глазах, но это сразу исчезло. — Да, конечно.Он сел рядом с ней, а Зендая вдруг почувствовала себя как будто на каком-то подростковом первом свидании: Славу настолько трясло, что диван дрожал под ним, а глаза не могли сконцентрироваться на одном предмете. Девушку он всё ещё пугал, поэтому она решила разрядить напряжённую обстановку.— Твоя песня... она потрясающа! Сколько ты её писал, да и вообще как тебе всё это пришло в голову? — Я... написал её... чет... или пять... может шесть... лет назад... да... наверное шесть... — он настолько заикался, что сложно было разобрать, что он говорит. — За пару часов написал.— Пару часов? — девушка уставилась на него. — Ты же шутишь?— Нет... я... у меня синестезия... это только из-за неё... так бы я не смог...— Я знаю, мне Том сказал, но это же не суперспособность, — она положила руку на его плечо, чтобы хоть постараться его успокоить. — То есть глупо всё сваливать на неё. Ты очень талантлив, у тебя большое будущее. Именно ты, не синестезия. Не будь настолько самокритичен.— Ты... правда так думаешь? — он посмотрел на неё, а глаза слабо вспыхнули, но снова погасли. — Может быть, я не знаю.Он перестал заикаться и дрожать, посмотрел на Зендаю и мягко, но всё-таки натянуто улыбнулся. Именно таким она его запомнила: жизнерадостным, но почему-то с пустыми глазами. Разве такое возможно? Слава был полон противоречий. Она так и продолжала смотреть ему в глаза, улыбка начала медленно сползать, взгляд переместился на её губы, а сам он медленно к ним потянулся. Зендая в миг отпрянула и выставила вперёд руку, показывая о том, что категорически против такого развития событий. — Слав...— Это из-за Тома, да?— Дело даже не в нём... — А, понятно, я так и думал. Я недостаточно красивый и талантливый? Так я покрашусь... или подкачаюсь... хочешь... я ещё песни напишу... я много могу написать...— Прекрати! Да, дело в тебе, но не из-за того, что ты недостаточно что-то там, — девушка не на шутку разозлилась на такого рода аргументы.— Тогда... я не понимаю...— Слав, ты хороший парень, только главная проблема твоя в том, что ты... ненавидишь себя. Какие могут быть тут отношения, да и жизнь вообще? Почему тебя должен любить другой человек, если сам ты не в состоянии это сделать?Зендая совсем не хотела так бросаться выражениями в его сторону, но всё-таки он смог немного её разозлить, поэтому важно прямо сказать о его главной проблеме. Вряд ли прислушается, но хотя бы услышит мнение со стороны. Увидев на его лице испуг от настолько неожиданных слов, она постаралась успокоиться и смягчилась в лице.— Прости, просто... нам с тобой не по пути, — она вздохнула, потом поспешно вышла из своего же трейлера, оставляя напуганного мужчину одного.***— Пошёл нахуй отсюда! — воскликнула Алекс, совсем не стесняясь соседей. Она не хотела, чтобы Холланд видел её слёзы.— Я просто хотел ответить на твой вопрос, — совершенно спокойно ответил парень, на что получил недоумённый взгляд дорогой ему девушки.— Какой ещё вопрос? Есть ли у тебя Mortal Combat? — она усмехнулась, изо всех сил пытаясь показать, что её совсем не заботит данная ситуация.— Есть... — он улыбнулся, но увидев яростный взгляд девушки, осёкся. — Я следил за тобой, потому что... Я не знаю кем был тот блондин в твоём доме, хотел это выяснить таким образом, а спросить боялся. Так... он твой парень?— Блондин в моём доме? Так это ты приходил той ночью! Зачем? Хотел воспользоваться моим подавленным состоянием после загонов брата? Хотел выебать, да? Ну так сори, не даю сраным педофилам! — она уже не скрывала свою злость, а Том не мог сказать и слова, потому что был в шоке от таких обвинений.— Ч-что? Ты... думаешь, что я... такой? — на это раз разозлился Томас. — Знаешь, я закрывал глаза на твой извечный цинизм в отношении абсолютно всех людей, ссылаясь на подростковый возраст, но ты иногда переходишь все границы. — Отлично... Переводишь стрелки, — данные слова её задели, ведь отчасти это была правда — она действительно излишне цинична.— Я не перевожу стрелки, я отвечаю на твои обвинения, — постарался подавить небольшую злость Холланд.— Тогда ответь наконец! Какого хрена ты делаешь?! — Тебе действительно нужен ответ? Я думал, ты умная девочка, но... — он улыбнулся, — ты мне нравишься, Алекс. Очень нравишься.Она на секунду замерла, а потом немного расслабилась. Значит он всё-таки оказался не настолько убогим человеком, что несказанно радовало. Но что ему ответить? Разве это правильно? Она — маленькая девочка, сирота с братом-наркоманом, грубиянка и циник, живущая лишь в выдуманных мирах. Он — знаменитый актёр, любимый всеми, жизнерадостный, открытый и неиспорченный. Что у них может быть общего?— И что, интересно, тебя во мне привлекло? — она опустила глаза, совсем не замечая, что у неё вновь потекли слёзы. Девушка сама не понимала почему плачет. Наверное, из-за банальной растерянности и неуверенности в своих дальнейших действиях и словах. — Всё, — он снова очень тепло улыбнулся, — даже твои недостатки, коих не думаю, что слишком много, а идеальных людей не существует. — А как же Зендая? Это... неправильно...— Да, знаю, но ещё хуже расставаться по телефону, — Томас подошёл к ней и взял её за подбородок, после чего аккуратно стёр слезинку.— Не стоит расставаться с ней из-за меня, — она снова опустила красные глаза, — я не хочу быть той, кто разрушил чужие отношения. Я долгое время эгоистично жила, меня не заботили чужие жизни, но я... хочу быть лучше.— Наши отношения... давно перестали быть такими, какими должны. Мы оба это понимаем. Хуже встречаться с тем, кого не любишь. Мы обманываем сами себя. Именно это является эгоистичным. — Ну расстанешься ты с ней и что дальше? Думаешь, это хорошая идея? — тихо произнесла Алекс, всё ещё не глядя в глаза, — Я не человек для отношений, тем более трудно представить нас как пару. Не забывай, что я всё ещё маленькая девочка, а ты взрослый человек. Это странно. Мне плевать на людей и их мнение, но тебе же это важно, как актёру. Опять же, жертвовать ради меня не надо — бескорыстных людей не существует.— Опять твой цинизм... Послушай, Алекс... Перестань ограничиваться от реального мира. Ты сильная, просто немного наивная, уж извини. Ты любишь логистику? Так давай порассуждаем логически. Ты не маленькая девочка, точно не в привычном понимании. Тебе пришлось рано повзрослеть и многое осознать, просто перестань быть настолько категоричной, это мешает жить. Я взрослый человек? И что делает из меня взрослого? Возраст? Боже мой, не смеши. Ты умнее меня, это уж точно, просто относись ко всему проще. Я влюблён в тебя, ты, надеюсь, в меня. По-моему, проще уже некуда.Алекс совсем не знала, что ей ответить. Да, он ей нравился, но всё это было для неё так непривычно, что не находилось даже слов. Ей хотелось близкого человека, ведь брат отдалялся от неё настолько, что в один прекрасный день больше не сможет приблизиться. Это пугало, но она ничего не смогла бы с этим сделать. Но правильно ли будет воспользоваться его чувствами для таких эгоистичных целей? Наверное, это нормально, если она чувствует то же самое? Чувствует же? Да. Чувствует. Глупо было бы это отрицать, да и незачем.— Ага, — кивнула девушка, а Том облегчённо выдохнул. Всё же им давно следовало поговорить. — Ну так... — он сглотнул, — испытуем романтичную, но печальную теорию относительности?— Тебе пора перестать делать отсылки, это слишком по-детски.— Именно.— Засранец, — девушка смогла наконец-то улыбнуться, — придётся испытать её вместе, чтобы нескучно было, — Томас счастливо кивнул, после чего аккуратно потянулся к губам девушки, но та отпрянула. — Я не умею.Холланд уставился на неё, а потом засмеялся. Пообещав, что обязательно научит, просто обнял её, только сейчас почему-то замечая, что на улице сильная метель, а девушка в расстёгнутой куртке. Он, осёкшись и цокнув, схватил её за руку и повёл в дом, на ходу отчитывая за несвойственную ей безответственность, а ей уже давно не было холодно.