Часть 16 (1/1)

Она. Его. Поцеловала. Зачем? Почему? Для чего? За что? Постоянные вопросы крутились у него в голове, то и дело давя то на мозг, то на уже давно израненное сердце. Неужели он решил отнять единственного близкого человека? Слава бежал по улице, начался дождь. Район он совсем не знал, а денег ни копейки не было — истратил последние на бутылку светлого пива, которую благополучно разбил. Конечно, сейчас он вёл себя как ревнивый школьник, увидевший понравившуюся девочку с другим более крутым мальчиком. Он знал, что рано или поздно это случится — сестра вырастит и найдёт себе мужа, но, как оказалось, совершенно был к этому не готов. Особенно к такому мужу. Слава не понимал, где они познакомились, давно ли, но в одном был уверен наверняка — Холланд сделает ей больно. Если он не любит девушку и пудрит ей мозги своими красивыми фразами, из которых в воздухе строит целые соборы, то и с Алекс будет точно так же, учитывая, что она ещё ребёнок. Думать и предполагать не хотелось. Слава знал, что он лицемер. Выглядит так, как будто он волнуется за психику сестры, но на самом деле его мысли довольно эгоистичны. Он боялся, что та его бросит, боялся остаться совсем один. Да, это когда-нибудь случится, но, пожалуйста, не сейчас. Не сейчас, когда он вновь начал вспоминать свои силы в музыке, пытался ими овладеть, не сойти с ума снова. Излечиться от болезни можно, но от воспоминаний нет. Уйти от самого себя нельзя — он пробовал, чем довёл себя до психушки. С волос начинала капать вода, портя его завитые кудри. Когда-то в детстве он ненавидел свои волосы, они были похожи на сырую лапшу быстрого приготовления, а сейчас пытался постепенно вернуть то время, когда был счастлив. Ему было плевать и на одноклассников, вечно обзывающим его ?тефтелькой с ролтоном на бошке?, и на соседских мальчишек, бросающих в него камни. Он был спокоен, потому что знал, что однажды вырастит, поубавив в весе, улучшит угробленное чтением книг зрение и станет известным композитором, ездящим по гастролям вместе с мамой. Он не раз представлял в голове картину, где он, высокий и худой, с идеально приглаженными волосами, в чёрном смокинге, сидит на сцене за роялем, а рядом стоит мама, репетирующая слова написанной им песни. Но, как оказалось, мечты есть всего лишь выдумки.В голове стоял невыносимый шум. Ебаный дождь, который раздражал его всю жизнь, напоминая о грёбаном Питере с вечно серым и унылым небом. Слава вдруг вспомнил, как один раз гулял по Финскому заливу с сестрой, та бегала в резиновых сапогах по мокрому песку. Была гроза, сверкала молния, но пятилетняя Саша лишь смеялась, подгоняя брата за собой. Тот прогулке был рад не особо, ведь на часах уже шесть вечера, а он ещё даже не выехал, чтобы успеть доехать до уже ставшей излюбленным местом Думской. Странное место, чем-то напоминающее Квартал красных фонарей в недавно посещённом Амстердаме. Вечно извращённая и привлекательная для молодёжи улица всегда полна шумных вечеринок, настолько излюбленных Петербургом нулевых. Он тоже оказался втянут в омут с головой, проводя время по возможности то там, то на Невском, который находился совсем рядом. Забавно, что самая блядушная питерская улица находится почти там же, где и самый неприкосновенный и вылизанный проспект с его культурными ценностями. Нет, всё-таки десять лет без родного Питера сделали своё — он тосковал, да так сильно, что хотелось всё бросить и прямо сейчас рвануть в аэропорт.Он остановился в каком-то сквере, заприметив своими мутными от алкоголя глазами лавку. Она была мокрая, но уже было поебать, ведь он итак промок до нитки. Зазвонил телефон, портя атмосферу безысходности, которая его оглушала. Посмотрев на имя звонившего, он убрал телефон обратно, совсем ни на секунду не задумавшись, чтобы ответить. Звонил Холланд. Зачем? Что-то хочет объяснить? Не надо. Итак всё понятно. Плевать. Пусть хоть тысячу раз выебет его сестру. Пусть она будет кричать, стонать, при этом пытаясь вырваться из его грязных рук, а он держит её руки, засовывая язык в рот, а член... понятно куда засовывая. Слава вдруг начал смеяться, совсем понимая, что вовсе тогда не выздоровел, как ему сказала миссис... или мисс... похуй, Скайлер, при этом погладив по головке, приговаривая о том, что он молодец и хорошо постарался. Осталось только косточку в рот засунуть. Симптомы ПРЛ, или проще говоря, тяжёлой формы депрессии со склонностью к самоповреждению, никуда не исчезли. Притупились, но не исчезли. Может, будет лучше, если она уедет к Холланду, чтобы не видеть какое чмо её брат. Сам со своими мыслями справиться не может.Он всё ещё смеялся, вспоминая слова одной из своих одноклассниц, что он вылитый Раскольников. Хах... ?истребитель старушек?... ахахах... смешно звучит... Родион Романович тоже пытался справиться с собой, своими грехами, своими мыслями. Он тоже убегал, прятался, закрывался от людей. Но он совершил убийство, даже не одно, совершил смертельный грех, подумав о том, что ?право имеет?. Слава же не сделал ничего. Да, он совершал ошибки, из-за которых сам же и страдал, но школьного прозвища ?Слава Раскольников? он явно не заслужил. Он любил читать, даже собирался сдавать литературу, но отец заставил учить обществознание, чтобы успешно поступить в нужный ему университет. Спасибо, папаша, Слава мог бы сейчас стать журналистом, литературоведом или критиком, но вынужден сидеть в адвокатской конторе за большую зарплату, которая вообще того не стоит. Мужчина вытянул ноги, смотря на свои уже грязные белые кроссовки, и вынул из немного промокшей пачки сигарету, пытаясь зажечь зажигалку под дождём. Идиот... Неудивительно, — у психбольных самоубийц даже вода загорится. Телефон всё ещё звонил. Раздражающий рингтон загорался противным тёмно-зелёным светом, который давил на глаза. Ужасный, невыносимый цвет окружил его с ног до головы, начиная вколачиваться в мозг. Другие цвета других звуков смешивались, превращаясь в отвратительную кашу. Терпеть это было невозможно. Он засунул руку в карман джинс, доставая то, что только и способно ему помочь.***— Не отвечает.Холланд, уже знатно протрезвев от холодной дождевой воды и небольшого адреналина, держал в руках восьмёрку, то и дела набирая номер друга. Алекс шла рядом с ним, дрожа так сильно, что можно было подумать, что на улице минус тридцать. — Да чего ты психуешь? Он же не ребёнок, проветрится и вернётся, — вяло проговорил Том, уже начиная волноваться за бегающую туда-сюда девочку девушку. Он не особо понимал её невроз, ибо Слава, как ему казалось, был взрослым и здравомыслящим человеком.— Да этот псих что угодно с собой может сделать! — резко повернулась в его сторону блондинка, светлые волосы которой прилипли ко лбу, — зачем я только тебя поцеловала, дура...Она боялась, и жуть как сильно. Этот ебанат всегда возводил всё в абсолют. Когда он в первый раз увидел с ней рядом Колина, в миг начал расспрашивать, кто он, нравится ли ей, и вообще что это за фрукт такой. Раньше она думала, что у него комплекс старшего брата, но после сегодняшнего уже вообще не была ни в чём уверена, учитывая его явно неуравновешенное поведение. Да, он не особо любил Холланда, потому что ревновал, но всё же это какая-то уж слишком нездоровая реакция для почти тридцатилетнего мужика. Становилось холодно, руки покрылись мурашками от надоедливой холодной воды.Том ничего ей не ответил и снова попытался позвонить, но, как и в предыдущие семь раз, никто ему не ответил. Он снова посмотрел на Алекс прямо в тот момент, когда та подняла руки, чтобы убрать прилипшие к лицу волосы. Взгляд британца невольно упал на абсолютно мокрую футболку и на просвечивающий бюстгальтер. В животе что-то поднялось и резко опустилось. Он совсем не понимал, зачем смотрит. Просто эта прилипшая к телу футболка... Оказывается, девушки в мокрых футболках выглядят жуть как соблазнительно. Так, всё, хватит! Он не извращенец, у него есть девушка, которая ничуть не хуже, но всё же у Алекс грудь была намного больше... Стоп! Он же это несерьёзно? Это ведь алкоголь, да? Мозг начал отключаться, сердце застучало, отбивая какой-то сумасшедший ритм. В прилипших к ногам джинсах стало вдруг тесновато. Он возрадовался, что было темно и она не увидит этого позора. Хотя, если и увидит, то что? Это вполне естественная реакция организма, но... перед ней как-то стыдно. Томас надеялся не потерять её из виду, поэтому если они продолжат общение, то актёр каждый раз будет краснеть. Всё же не стоило слишком много пить.— Чего ты завис? — вырвала Алекс его из извращённых мыслей, поняв сразу, куда он смотрит, потому что была всё-таки умнее полена. Её это несомненно смутило, но кричать она на него собиралась, прекрасно понимая всю нелепость обстановки, к тому же ей всё ещё нужно найти брата.— Ну так где его искать? Есть идеи? — Холланд часто заморгал глазами, пытаясь прогнать остаток преследующих его мыслей. Итак, дай подумать. Да блять! Он может быть абсолютно везде! В эту голову просто невозможно залезть! В полицию обращаться было бы глупо, но а если вычислить по GPS? Нет, слишком сложно и долго — он за этот срок успеет три раза окачуриться. Что же делать? Она шла вперёд, совсем не зная дороги, пока не набрела на Богом забытый сквер. Холланд всё ещё тащился сзади. Пройдя пару метров, она заприметила уж слишком знакомый силуэт и со всех ног побежала в его сторону.Добежав до явно слишком уж расслабленного человека, та сразу узнала своего непутёвого брата. Только он спал что ли? Голова запрокинута, ноги вытянуты, руки небрежно раскинуты по бокам. Алекс похлопала его по щекам, на что получила лёгкий смешок. Слава сболтнул что-то невнятное, захлёбываясь в собственных слюнях.— Да что, мать твою, с тобой? — закричала Алекс, сильнее ударяя его по щекам. Она совсем не понимала, что с ним, что с ним делать. Том схватил её за руки и заставил отпустить брата, пытаясь посветить телефоном под грёбанным дождём, чтобы хоть как-то разобраться, почему он вдруг так повеселел. — Да он под кайфом, — еле слышно проговорил парень, не смотря на свою собеседницу, на что получил весьма очевидную реакцию. Девушку села на противоположную лавку, поджав ноги и закрыв руками лицо. Она поняла это сразу, просто ждала когда кто-то скажет вслух.— Сволочь... какой же ты ублюдок. — Она проглатывала буквы, которые потом застревали в горле, не находя сил выбраться наружу. — Урод.Томас посмотрел сначала на мужчину, который нервно хихикал, проговаривая какие-то русские имена, а из его рта брызгали слюни. Отвратительная картина. Холланд никогда прежде не видел наркоманов под чем-то, ну если только в фильмах. Слава казался ему слегка наивным и зажатым парнем, который иногда сильно злоупотребляет алкоголем. Видимо, не только алкоголем... Нужно что-то было делать. Прежняя нетрезвость и пошлые мысли исчезли, уступая место сильному беспокойству и непониманию. Он посмотрел на Алекс, сидящую на скамейке, поджав колени. Из-за темноты трудно было сказать, плакала она или нет, но зная её выдержку, вряд ли. Он подошёл к ней, смотря внимательно, изучая, пытаясь осознать, о чём она думает. Всё было тщетно — лицо её не излучало ни единой эмоции, как будто куклу одели в её одежду и посадили в такой неестественной позе. — Я позвоню в скорую, — Том достал было телефон, как девушка резко вскочила и схватила его за руку. Выглядела она крайне взволнованно.— Нет, не звони, пожалуйста, — в её голосе слышалась мольба, так как он предательски дрожал. Её рука была ледяной, и невольно захотелось прижать её к себе и согреть.— Почему? Ему плохо. Ему нужна помощь, — он кивнул в сторону мужчины, который уже лежал в довольно странной позе. Ноги скрещены, спина облокачивается на верхнюю часть спинки, задница держится на весу, голова всё ещё запрокинута назад. По телу пробежали мурашки. Вот так выглядят люди под веществами? Это действительно страшно, как говорят.— Просто, понимаешь... — она опустила глаза, явно смущаясь от пристального и напуганного взгляда Холланда. Она-то видела его в таком состоянии, в самом начале. Его ?ломки? выглядели отвратительно. Он катался по полу, держался за живот, захлёбывался в собственной блевотине. Иногда он даже кричал от боли. Она всё это время думала, что он бросил, завязал. Ну она же видела, как тяжело ему это давалось! Так зачем ему это переживать снова? — он мой единственный родственник, и меня могут... у него забрать.Если в больнице узнают о наркотическом опьянении, то обратятся в полицию, учитывая, что он мог приобрести наркотики нелегально. Его бы просто лишили опекунства и сбагрили в реабилитационный центр, а её в какой-нибудь приют, а это значит ?прощай, престижная школа и друзья?, ведь платить будет некому. Такая жизнь Алекс совсем не устраивала, и она решила, что будет лучше, если она, зная о его проблемах, постарается ему помочь. Она будет стараться изо всех сил, не только ради учёбы и лучшей жизни, но и ради брата, которого она всё ещё любит.— Хорошо, я понял, — Том убрал телефон в карман, чтобы тот напрасно не мокнул, и снова посмотрел на их ?проблему?, — и что будем делать? Алекс замерла на секунду. А ведь и правда, что можно сделать? Оставить на лавке, чтобы все прохожие любовались? Или ещё что хуже, пойти к ним в отель, который является самым престижным и дорогим в Лос-Анджелесе, чтобы уже всякие буржуа смотрели? Эх, были бы у неё знакомые...— Слушай, может ко мне его? — сказал Том, так и не переставая глазеть на Славу.— Куда? В номер отеля? Или к Зендае в особняк на вечеринку? — усмехнулась в ответ Алекс.— Да, ты права... что же делать?Вдруг Том начал копаться в своём телефоне, пролистывая очень длинный список контактов. Потом он приложил телефон к уху, ожидая от кого-то ответа. Он отошёл на пару метров, жестом показывая девушке ждать его тут. Пока он давал односложные ответы и такие же вопросы, Алекс наконец-то решилась подойти к брату. Он водил глазами туда-сюда, его рот вздрагивал то ли от смеха, то от рыданий. Действительно жуткая картина.Том не заставил себя ждать и быстро подбежав к злополучной скамейке, облегчённо вздохнул. — Я решил проблему. Поедем к моему другу на квартиру. Он врач, правда хирург, но хотя бы что-то. Я уже вызвал такси. — Спасибо тебе, — Алекс грустно улыбнулась, смущаясь от того, что ему приходится решать её проблемы. Она всё же в нём не ошиблась, — за всё.***Они подъехали к какому-то многоэтажному дому. Слава лежал на плече сестры с открытыми глазами. Его зрачки были неестественно узкими, рот всё ещё подрагивал, его волосы были мокрыми от дождя и пота, который капал со лба. Он вдыхал через рот, задыхаясь от этих небольших скоплений воздуха, слюни вытекали, капая на плечо Алекс. Таксист, видимо из профессионализма, не комментировал его состояние. Том сидел на переднем сидении с очень серьёзным лицом, вертя в руках телефон от волнения. Когда машина остановилась, Том, прилагая немало усилий, достал мужчину из машины, пытаясь хоть как-то удержать его, что получалось у него плохо из-за большой разницы в росте и весе. Не без помощи девушки он донёс его до лифта, а потом и до квартиры. Дверь открыл немного растрёпанный парень лет двадцати пяти в спортивных штанах и чёрно-белом лонгсливе. Он помог с тем, что подхватил Славу и кинул на диван, ни разу не сожалея о таком резком обращении. Алекс с Томом зашли следом, всё ещё с напряжёнными лицами. — Будешь должен, — он пощупал пульс на шее, а лицо его было полно презрения. Алекс прекрасно его понимала: подняли посреди ночи, сбагрили обдолбанного мужика, да и ещё к тому же это была не его специальность, — сердечная аритмия. Пульс 134 удара в минуту.Алекс не выразила ни одной эмоции, Том подошёл к своему другу, поставил стул и сел рядом.— Это... очень плохо, да?— Ну конечно плохо, но пока хоронить рано, — он надел перчатки, беря со стола электронный градусник, и засунул его в дрожащий рот мужчины, — знать бы, что он принял, ведь так не разберёшь. После этих слов он начал щупать его со всех сторон, засовывая руки во все карманы джинс, даже снял кроссовки и осмотрел их, не находя следов хоть чего-нибудь. Всунув руку уже под резинку джинс он достал пустую блистерную упаковку, которую он тотчас стал внимательно осматривать.— Ч... что это? — наконец подала голос Алекс, немного дрожа от холода, — Вы знаете? — Метадон. Опиат, продающийся в аптеках по рецепту, так что не знаю, как он его достал, — всё ещё рассматривая упаковку, сухо ответил так и неназванный врач, — скажи, ты знаешь, у него была героиновая зависимость?Алекс на секунду замерла, ей было жуть как неприятна вся эта ситуация. Теперь и Том, и его друг знают о наркомании брата, что для девушки являлось нестерпимой пыткой. Вряд ли Холланд захочет иметь что-то общее с наркоманом, поэтому о его дальнейших съёмках и речи быть не может. Вот так Слава загубил всю свою последующую жизнь какими-то таблетками. Врач покашлял, намекая на то, что пора бы дать наконец ответ. — Д-да, три года назад, — ответила блондинка, не смотря на собеседника, на что в ответ получила ещё более испуганный взгляд Тома, — он бросил тогда, хотя... оказывается... нет...Тогда было страшно даже смотреть на него. Он неделю не выходил из комнаты, катался по полу, кричал, бился головой об стену, так как думал, что это поможет унять боль. Это было так жутко, что Алекс хотелось убежать и больше никогда не возвращаться, но начитавшись статей в интернете, решила, что просто переживёт это. Абстинентный синдром длится около недели, главное, не трогать его. Пусть катается, кричит, ничего не сделаешь, придётся ему потерпеть. Убрав подальше всякие простыни, ножницы, перочинные ножики, чтобы тот ничего с собой не сделал, она заперлась в своей комнате, моля Бога о том, чтобы тот спас его душу.— Давно, — он вынул пискнувший градусник, и засунув руку в волосы, положил градусник обратно на стол, а потом вышел из комнаты.Холланд молчал, пытался что-то сказать, но не мог пошевелить губами. Он просто не понимал от чего одна из самых лучших его вечеринок превратилась в нескончаемый кошмар. Да, он мог просто вернуться назад, но кем бы он был после этого? Алекс была похожа на призрака, а в таком состоянии он бросить её не мог, да и Славу, в принципе, тоже. Всё же другом называется. Рэйф вернулся, держа в руках шприц и ампулу.— То, что я ему вколю, это налоксон, — он вставил иглу и оттянул ушко, набирая жидкость. Постучав по руке мужчины, он постарался как можно скорее найти вену, — он поможет.После этого Рэйф выкинул шприц в урну, снял перчатки и внимательно посмотрел сначала на Томаса, а потом и на бледнеющую с каждой секундой девочку, стоящую напротив него. Он смотрел то с сожалением, то с презрением, — невозможно было понять этот взгляд.— Если у него была героиновая зависимость, то ему наверняка прописали метадон, ведь опиат является отличным средством, — он сел на соседнее кресло, скрещивая ноги, — только если человек будет его неправильно употреблять, то метадон сам превратится в зависимость. Три года — большой срок. Если бы он употреблял его с того времени, то давно бы червяков кормил, а так температуры нет, лёгкие в порядке, значит, вполне вероятно, что это первый раз: зависимость может и не возникнуть, так что советую присмотреть за ним, ведь метадоновую ломку редко кто может вынести. Налоксон, который я ему вколол является антагонистом, но помочь может не всегда. Он дорогой, кстати, должен будешь.— А говорил, что не разбираешься, — усмехнулся Том, немного успокоившись от того, что последствий может и не быть.— Метадон — распространённый анальгетик, я про него на первом курсе реферат писал, — потерев сонные глаза, ответил Рэйф, — пригодилось, однако. Короче, валите отсюда, он всё равно будет спать несколько часов как минимум, а после на такси в отель отправлю. Том вынул несколько купюр и положил на стол, приговаривая в этот момент ?за супер-злодея?, а после подхватил Алекс за локоть и поспешил покинуть ?медицинский кабинет?. На девушке не было лица. Сложно представить, что в этот момент творилось у неё в голове. Поэтому Холланд точно про себя решил, что одну он её сегодня не оставит. — Слушай, ты куда сейчас? — немного замявшись, спросил Томас.— В отель, — так же холодно ответила девушка.— Вы в каком остановились? — Хуй знает, не запоминаю названий, — грубо отвечая на вопрос, Алекс вышла из подъезда, набирая такси и называя адрес.— Я там же, — радостно воскликнул Холланд.Алекс промолчала. На улице было холодно, а девушка так и не сменила мокрую одежду. Горло немного першило, да нос заложило. Короче говоря, из-за этого урода ей придётся всё время, что они в Лос-Анджелесе, пролежать дома, глотая таблетки и дыша над картошкой. Хотя, в принципе, её планы не особо изменились.Они безмолвно сели в подъехавшую машину, всю дорогу сохраняя дистанцию и обет молчания. За окном кипела ночная жизнь. На часах уже 3:32. Самый разгар вечеринок, алкоголя и... наркотиков. Он посмотрел снова на девушку, которая приложила лоб к стеклу и тихо смотрела в мокрое от капель дождя окно. Вдруг он увидел перед собой вовсе не маленькую несчастную девочку, как думал прежде, а уже повидавшего дерьмо в жизни человека. Наверное, морально она всё же была взрослей него. Он рос в семье, где люди всегда поддерживают друг друга, заботятся, а Алекс со Славой в обстановке вечных ругани и крика, да и к тому же девушка была всегда одна. По словам её пьяного брата, сидела в комнате всю жизнь, далеко за пределами реального мира без друзей, без стремлений. Не жизнь, а существование. Казалось, выдуманные персонажи ей были приятнее и ближе, чем отец с братом, хотя они были достаточно близки, пока он не уехал учиться. Да и ещё видела действительно жуткие вещи: болтающегося в петле отца, а потом и брата на краю пропасти. Как после такого ещё можно адекватно мыслить? Да вообще нормально жить, тем более ребёнку? Её стойкость действительно вызывала восхищение. Размышления Холланда прервало то, что Алекс всунула в руки водителя деньги и резко вышла из машины, а Том тотчас последовал её примеру. Он уже и забыл свой номер, на каком он вообще этаже, он просто шёл за девушкой, так как твёрдо решил, что этой ночью побудет с ней, хочет она этого или нет. — Ты забыл, где твой номер? — проведя карточкой по панели, Алекс вошла в их со Славой номер, уже собираясь закрыть за собой дверь, но Том вовремя успел перехватить дверь.— Давай... с тобой посижу, — максимально неуверенно сказал Томас.— Не надо со мной сидеть, в розетки пальцы не засуну и со спичками играть не буду, — пытаясь всё-таки закрыть дверь, проговорила девушка.Сейчас сложно было сказать, чего ей хотелось на самом деле. Побыть одной? Это проходная ситуация. Может, тогда ей и не стоило самой проходить через эту боль, а сейчас уже поздно: она привыкла. Привыкла не жаловаться на проблемы, держать всё в себе, наверное, это у неё от брата. Оказывается, она много чего о нём не знала. Идиотка, могла бы догадаться, почему он вечно носил браслеты и перчатки. Всю жизнь он казался ей весёлым парнем, немного зажатым, неуверенным, но всё-таки счастливым. Она и представить не могла, что он всё время так страдал. Эта его вымученная и глупая улыбка... В то время, как она прочитала ?Исповедь ?неполноценного? человека?, где главный герой страдал от глубочайшей депрессии, но на людях показывался с ?уродливой? и неестественной улыбкой, она ощутила нынче невиданное ей чувство. Никак она не могла понять, кого он ей напоминает, а сейчас... всё встало на свои места. Остаётся надеяться, что Слава не повторит его судьбу.— Я не могу оставить тебя одну, — еле слышно проговорил парень, беря её за руку, и на удивление, та не одёрнула руку. — Тогда сходи переоденься в сухое, — сдалась Алекс и вошла в номер.Оказавшись в одиночестве, Алекс зашла сначала в комнату брата, а вернее её было назвать помойкой. Кровать не заправлена, вещи разбросаны, везде валяются пустые банки из-под пива и упаковки чипсов, стол завален нотами и смятыми бумажками. Она не особо удивилась, ведь он всю жизнь был неряхой. Это даже мило. Вместо того, чтобы принять душ и переодеться в сухую одежду, Алекс начала убирать весь этот бардак. Она собрала весь мусор, заправила кровать, вещи положила в шкаф, а ноты аккуратно сложила в стопку. Вдруг ей пришла идея того, чтобы порыться в его комнате и поискать оставшиеся наркотики. Она не была уверена, есть ли они у него, но блондинка надеялась, что так ничего и не найдёт. Ей было неприятно, так как она ненавидела рыться в чужих вещах, и в целом не была любопытной. Обыскав всю комнату вдоль и поперёк, она обрадовалась, что комната была лишена всяческих таблеток, порошков и сиропов. Услышав стук в дверь, Алекс лениво пошла открывать. Холланд вошёл в комнату, держа в руках две банки ?Пеппера?. Интересно, откуда он знает, что девушка жить без него не может?Сев на ковёр и упершись спиной на диван, она приняла из рук британца химозный вишнёвый лимонад. Холланд сел рядом и открыл банку, сразу сделав глоток.— Поговорим? — Томас решил разрушить давящую на мозг тишину. — О чём? — Не знаю, о чём угодно можно. Тем гигантское количество.— Зачем ты всё это делаешь? — неожиданно спросила блондинка, делая наконец первый глоток газировки.— Я просто могу помочь, и делаю это, — Том опустил глаза в пол, — тем более он же... мой друг. — А я? Мне зачем? Только не говори, что из-за инстинкта старшего брата.— Нет, не из-за этого. Мне... жаль тебя.Алекс это обидело. Она ненавидела жалость, ненавидела эти взгляды, когда в школе сказали, что родителей у неё нет. Тем более она не хотела видеть эту жалость в его глазах. Она всегда старалась казаться сильной, со стальными нервами, но, видимо, некоторые вещи могут её подкосить. ?Раз ты бриллиант, то должна быть тверда, как камень? — говорил отец. Слава раньше называл её бриллиантом, наверное, из-за аномального цвета глаз. ?Не показывай, что в тебе есть брак? — также вечно повторял папа, и эта фраза навсегда отпечаталась в её мыслях. — Не надо меня жалеть. Всё в порядке, — на этой фразе Том взял её руку, а девушка вздрогнула, потому что не особо привыкла к прикосновениям кого-то помимо брата.— Просто ты видела... это, и не в первый раз, — тихо-тихо проговорил Холланд, удивляясь тому, что рука была неестественно горячей.— Его обдолбанного — в первый, раньше только ломки были, — пояснила Алекс, но руку не выпустила, — но они были страшнее. Он пугал меня. Кричал днями и ночами, бился телом о стены, потому что так пытался унять боль от токсинов. Ещё его рвало. Сильно. Потом это закончилось, и он постепенно приходил в себя. Стал, как мне казалось, лучше. Пытался делать для меня всё, покупал много чего, не жалея денег. Думала, что он снова стал тем братом, которого я хорошо запомнила. Но... он оказался тем же торчком, которого я изо всех сил старалась игнорировать. Удивляясь собственной длинной речи, Алекс почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Она боялась потерять Славу, потому что он был хорошим, действительно хорошим. Он добрый, умный, любит пошутить и посмотреть с ней глупые шоу. Просто он страдал, и видимо, из-за этого и пытался забыться. Она не могла на него злиться, только уже из-за того, что безумно рада была видеть его живым.— Я даже не знаю, что сказать, — он обнял её за плечи, она не оттолкнута, а телефон Тома начал звонить. Это Зендая, видимо волнуясь, куда это он пропал.— Да, всё в порядке, я в отель вернулся, перепил немного, — он отвечал достаточно бодрым голосом, чтобы Зендая поняла, что действительно всё нормально, — я после обеда заеду. Отосплюсь. — Ты любишь её? — резко вкинула вопрос девушка, когда Томас отложил телефон.— Что-то вы с братом зачастили с этим вопросом, даже не уверен теперь, — он мягко усмехнулся, — вообще всяких там признаний, первых поцелуев не было. Все наши фанаты были уверены, что из нас выйдет отличная пара, вот мы и решили попробовать. Ничего, в принципе, не поменялось, мы остались друзьями, просто прибавился переодический секс. Я её люблю, правда, наверное, как друга. Да и она меня так же, я думаю.— Неужели встречаетесь только для удовлетворения фанатов? А как же любовь, чувства там, всякое такое? — Ну, может, ты и права. Не знаю пока, если встречу ту самую, то пойму это сразу, а дальше решать буду.— На тебе же клеймо будет. Никакой свободы, ты будешь думать, что делаешь что-то неправильное, обращая внимание на других девушек, так как ты уже в отношениях.— Возможно ты и права, — он так же продолжал обнимать её за плечи, и она была всё ещё горячей, — я подумаю над этим потом, а сейчас давай просто посидим в тишине.