Cesare (1/1)

Нет ни шороха за плотно закрытой дверью, а где-то наверху раздаётся потрескивание лампы. Ранним утром в больнице тихо, все спят,?— своим ли сном, по принуждению ли,?— и только мягкий, приглушённый, бесконечно заботливый голос окутывает его, и Чезаре нежно, дрожащими исхудавшими руками прижимает к себе цветок, чувствуя себя защищённым.—?Чезаре, тебе не стоит больше бояться гер… Франсиса. Я знаю, что случилось. Мне известны все случаи его нападений на тебя. Его враждебность по отношению к тебе?— не твоя вина.Чезаре прикрывает глаза, не находящие сил видеть этот мир. Его сознание спит и видит сны, которые он даже не может понять.Но там всегда есть этот кошмар. У кошмара громкий голос и сильные руки. Кошмар кричит на него, называет страшными словами и бьёт, но Чезаре не может даже поднять взгляд. Он полностью беззащитен. Он спит.Кошмар зол, но он подарил ему имя, и теперь спящий безмолвный Чезаре может зваться этим именем, и это так прекрасно…(Чезаре боится, что кошмар уйдёт, ведь тогда имя придётся отдать обратно.)—?Но Франсис больше не тронет тебя. Скоро всё закончится. Друг Франсиса, Алан, заберёт его под свою ответственность…—?…до рассвета.Мягкий и заботливый голос обрывается, заставив всколыхнуться что-то страшное и тревожное в спящем сознании.—?Ну… В целом, так и есть,?— едва слышно и торопливо отвечает ему уже совсем не заботливый голос. —?Франсис уйдёт к отбою, так что… Технически…А за окном раннее утро.Все ещё спят.Всё вокруг молчит, только потрескивающая лампа где-то сверху не даёт перепутать этот сон с настоящим, тревожным, ведь в настоящем сне всегда тихо. В нём нет ни звука, ни цвета, только чёрно-белый мир, где у всех преувеличенные жесты, и всё так жутко и неправильно, и нет ни единого цветка, и хозяин, лишённый своего мягкого заботливого голоса, безумен и мстителен, а королева развенчана, и воплощённый кошмар следит за ним, крадущимся во сне и призванным забрать жизнь, и хозяин вкладывает в его дрожащие безжизненные руки нож, веля совершать ужасные вещи…Но настоящий хозяин начинает шуршать бесконечными записями, неразборчиво говоря что-то самому себе, а наверху потрескивает лампа, так что Чезаре постепенно успокаивается.Его сознание спит, но у него всё ещё есть цветок.Иногда сон захватывает Чезаре, забирая его на долгие дни. Ужас заставляет его проснуться, и тогда Чезаре тянет руки к своему бесценному сокровищу, а затем долго, с болью, смотрит, как увядшие цветы крошатся в его дрожащих и беспредельно слабых руках, но он ничего не может с этим поделать, ведь то, что мёртво, уже никогда не обретёт жизнь.И тогда вернувшееся ненадолго сознание снова погружается в сон, но уже не такой тревожный. По крайней мере, здесь нет безумного и мстительного хозяина, вкладывающего нож в его слабые руки.Но иногда сонную явь разрывает яркая вспышка.Она ярче солнца и ярче луны, которых он никогда прежде не видел, и даже свет лампы, потрескивающей с потолка, заливающей весь известный ему мир ослепительно-жёлтым светом, меркнет от такой безмерной яркости. Это сияющее видение, свет до того слепящий, что глазам становится невыносимо больно, и они снова обретают способность видеть этот мир, и Чезаре даже не успевает понять, что происходит, когда руки едва ощутимо касаются его. Чужие руки, огрубевшие от тяжёлой работы, с синяками и следами от лезвий под длинными белыми рукавами,?— они забирают увядшие, крошащиеся цветы в его руках, задерживаясь больше положенного, согревая его ледяные пальцы холодным прикосновением, и в такие моменты Чезаре кажется, будто он знает, какого это, быть живым.Голос хозяина мягок и заботлив, но её голос?— это будто приказ жить, и Чезаре рад бы подчиниться, но он не может даже поднять взгляд.?Я нашла их во время вечернего обхода владений,?— говорит она с меньшей холодностью, чем подобает, по её же словам, настоящей королеве, и Чезаре почти удаётся поднять взгляд, когда она вкладывает в его дрожащие руки новые цветы. —?Они лежали сиротливо, брошенные всеми и умертвлённые, и лишь ты можешь вернуть им жизнь.?Она уходит, унося с собой свет своего ослепительного величия, и Чезаре вырывается из плена окутывающего сна и видит настоящий мир?— её застиранное старомодное платье сияет ослепительной белизной, как лепестки только что вложенных в его руки цветов, её спутанные чёрные волосы ниспадают красивыми волнами, и ободок, не дающий рассыпаться её кудрям, обращается короной, сияющей серебром или даже золотом!Королева уходит, медленно, призрачной походкой, забирая с собой свет, но у Чезаре остаются цветы, подобранные ослепительной королевой на вечернем обходе владений.И он прижимает цветы к себе так же, как некогда,?— он и сам не знает, когда,?— его самого прижимали к себе, обещая не бросать, не покидать никогда, убаюкивая и согревая своим теплом, пока он погружался в долгий, беспробудный сон, из которого до сих пор не может найти выход.Он снова остаётся один, лишённый тепла и света, и проваливается в сон.Проходит день, проходит ночь, и он снова идёт, ведомый призрачным светом.Свет приводит его в самое большое в мире пространство?— здесь много живых голосов, а места столько, что ему попросту не хватит сил проделать весь путь вдоль стены. Он облокачивается спиной на стену, обращая всё своё рассеянное внимание на цветок в своих слабых руках. Его глаза отказываются смотреть на мир, но он видит королеву на троне, прямо напротив него. В этом огромном пространстве много чужих голосов и взглядов, все говорят с королевой, а иногда приходит воплощённый кошмар, чтобы упасть перед королевой на колени, прося её руки, а после заметить Чезаре и причинить ему много вреда, но ни королеве, ни Чезаре нет до него никакого дела, ведь королеве непристало поддаваться воле сердца, а Чезаре всего лишь пытается воскресить свой единственный цветок, ведь только ему это под силу.Он направляет на своё сокровище всю нежность, всю ласку, обращаясь с ним так же, как некогда обращались с самим Чезаре, пока беспробудный сон не увлёк его, но его слабые ледяные руки никогда не сравнятся с тёплыми и сильными руками матери, и потому Чезаре раз за разом приходится начинать всё сначала.Ведь цветок не воскресить.—?Он мёртв.Шорох бумаг затихает, и Чезаре откуда-то знает, что хозяин только что медленно поднял голову, отрываясь от записей.—?То, что мёртво, уже никогда не станет живым.Но Чезаре никогда не оставит своих попыток, а сияющий силуэт ослепительной королевы будет вновь и вновь приносить ему цветы, даря способность хотя бы на пару мгновений чувствовать себя живым и неспящим.Ведь только в силах сияющей королевы прогнать вечный и беспробудный сон. Только она может защитить его от тревожных, полных необъяснимого ужаса кошмаров. Только ей дана сила, позволяющая вырвать его из лап непобедимого сна и вернуть в настоящую жизнь.Всё, что он должен?— вернуть цветку жизнь. Разве это такая большая цена за свободу от вечного сна?***Доктор печально взглянул на пациента, что вот уже два часа сидит в его кабинете. Пациент располагает к себе, сам того не подозревая?— возможно, дело в его поразительной безобидности, позволяющей несколько часов оставлять его в своём кабинете без ?конвоя?, а возможно, в странном, столь нетипичном, казалось бы, желании защитить и оградить его от опасностей, которое этот субъект вызывает даже у некоторых пациентов. Впрочем, ничего удивительного в этом нет?— если отбросить профессиональные термины, Чезаре во многом подобен маленькому, замкнувшемуся в себе ребёнку. За двадцать лет пребывания в больнице он ни разу не был замечен в конфликтах; он выполняет любые указания беспрекословно, будь то приём лекарств или команда ?не шевелиться? во время болезненных процедур лечения; он не доставляет никаких хлопот, к тому же, его внимание целиком и полностью фиксировано на цветах?— весьма умилительное зрелище, надо признать…Доктор нахмурился, осознавая, что в подобном деле проявление какой бы то ни было личной приязни не идёт на пользу, и вернулся к записям, с сожалением взглянув на пациента ещё раз?— Чезаре пристально смотрел на рассыпающийся цветок в его дрожащих руках, и в уголках синих, полных запредельной тоски глаз собирались слёзы.?Вопросы игнорируются,?— гласили заметки за сегодняшний сеанс. —?На контакт не выходит. Смотрит в одну точку. Взгляд расфокусирован. Направлен на цветок в его руках.?Последняя деталь озадачивала по сей день. Фрейдистская теория подразумевает связь цветка с женским началом или указывает на сексуальный подтекст, но, по всей видимости, это не тот случай.?Движения рук осторожны, едва заметны для постороннего взгляда. Поза статична. Контакт с окружающей действительностью разорван. Внешние раздражители игнорируются. Подобная картина наблюдается последние несколько лет, без видимых изменений,?— следовал неутешительный вывод,?— и ни терапия, ни более радикальные меры не дают никакого эффекта.?Доктор тяжело вздохнул, снимая очки, и потёр пальцами виски. Что же, он уже давно не тот наивный и полный веры в себя выпускник университета, которым вошёл когда-то в это учреждение, и он как никто другой осознаёт, сколь далеко от реальности намерение вылечить всех и каждого. В конце концов, некоторые пациенты попросту не поддаются лечению, и будь он сколько угодно раз дипломированным специалистом, использующим передовые ?технологии?, относящимся к пациентам без высокомерия, с искренним участием, с этим ничего не поделаешь.Некоторым придётся всю жизнь провести в стенах психиатрической лечебницы.Некоторым совершенно ничем не помочь.Некоторые попросту неизлечимы…За столько лет пора бы уже с этим смириться.