Chapter_2 (1/1)
Закончив петь, Ваня жестом подозвал к себе чужого мужчину и бережно передал ему инструмент, незаметно вложив в карман пиджака заветную чекушку, и похлопал мужчину по плечу.— Спасибо, друг. Ну что, вам все еще скучно, ребята?Глядя на довольные улыбки присутствующих, сложно было сказать, что они скучают. Когда гармонист покинул купе, изумленный Гилберт наконец-то смог сесть на свое законное место и отвернуться от этого скопища веселых путешественников — ему даже задирать никого не хотелось. Антонио и Франциск заговорщицки захихикали, заметив, как Гил закусил губу, а непросвещенные Римма и Венера спокойно разглядывали отвратительные иллюстрации в книге Булгакова.Ваня, сморенный солнышком, прилег на своей нижней полке иразглядывал девушек, отчего имел честь изредка ловить на себе гневные взгляды любителя заоконных пейзажей.— А вы, ребята, умеете играть на чем-то? — Ивану приспичило нарушить тишину.— Я раньше на ударных играть учился, — тут же откликнулся немец, разбивая свой образ меланхолика.Франциск легонько толкнул Антонио, прося отвлечь внимание нелепой болтовней, и принялся набирать сообщение следующего содержания:?Видел, как он на тебя смотрит?! Запал, точно тебе говорю!?.
На другом конце маленького помещения Гилберт уже копался в дорожной сумке, пытаясь выудить телефон. Наконец мобильный нашелся, и заговорщики еле сдержали подступающий взрывной хохот, видя, как ползут наверх брови их друга. Немец не знал как реагировать: с одной стороны он подозревал такую мотивацию для слежки со стороны русского, да и внимание оно всегда приятно, а с другой... А, впрочем, не было никакой другой стороны. Сердце предательски ликовало, прямо как в ту секунду, когда Иван впервые переступил порог злосчастного купе, как в ту секунду, когда чувствительное обоняние немца впервые взволновал этот необычный древесный запах со сладковатой примесью аромата цветочного разложения. Как в ту секунду, когда ласковое солнце первый раз осветило фигуру вошедшего.С тех самых пор Гилберт мучился от одной единственной мысли — какого черта с процессом слюноотделения в его организме творится такая откровенная ерунда? Вам смешно… Парень вздрагивал каждый раз, когда приходилось сглатывать слюну: не услышит ли коварный Франциск?И вот теперь, кажется, получалось, будто все это не напрасно. Бегло взглянув на зажмурившегося и по-детски подложившего руки под голову Ваню, Гил рассудил, что шанс есть.?И что мне делать???Найти какое-нибудь укромное место!? — Был ответ от Антонио и Франциска, устроившихся на спальных местах.Первый дурачливо махал свешенными с полки ногами и грыз миндаль из маленького кулечка, словно и не был грозным на вид испанцем, а второй менял положение каждые пять секунд, борясь с выдающей замысел мимикой.?Как это?? — Совсем растерялся Гилберт.?Вагон-ресторан, дурак. Скажи, мол, есть захотелось тебе...?Несколько секунд немец мило хлопал ресницами от недоумения и возмущения, благо вторая жертва заговора мирно изучала потолок, а потом выдал: — Никто еще не проголодался? — У меня тут запасы,— поспешил откреститься Антонио, Франциск молча покачал головой. — А ты... Иван?— Промямлил Гил.Ваня приподнялся на своей полке и сладко потянулся: ?Есть такое дело. Пойдем пообедаем что ли...?.Немец буквально просиял, но удержался, чтобы прямо-таки не поволочь парня за воротник. Откуда-то сверху раздались приглушенные смешки, но на них никто не обратил внимания.Вагон-ресторан оказался очень приятным местом: ровные рядки четырехместных столиков, бирюзовые аккуратные шторки на окнах, блестящая посуда, два больших экрана с обоих концов вагона и небользой буфет, увитый стеблями искусственного плюща. Парни уселись за крайний столик, друг напротив друга.Гилберт сразу же заметил, как гармонируют лиловые салфетки на столе с глазами попутчика, тот же принялся вертеть в руках маленькую солонку то ли от стестения, то ли от кокетства. Вторя поведению Ивана, немец легонько дернул одну из серебристых кисточек занавески, да так, что чуть не сорвал ее, и испуганно ойкнул, услышав короткое:— Ваши меню.Совсем рядом со столиком стояла симпатичная официантка в идеально чистом фартучке и бежевой блузке, с убранными в конский хвост светлыми волосами. Гилберт буквально благодарил господа за отсутствие белобрысого приставалы, в противном случае здесь и сейчас началось бы отменное светопредставление авторства вышеупомянутого.Ване хватило беглого взгляда чтобы определиться с заказом, и, к удивлению Гила, этот самый заказ состоял из трех или четырех наименований.?Ну он и обжора. А с виду такой спортивный...? — Пожаловался немец самом себе, заказывая кофе и одну несчастную булочку.— Приятного аппетита, — промурлыкал Иван, тайком наливая в попавшуюся рюмочку адской жидкости из незаконно пронесенной прозрачной бутыки, — Твое здоровье!Со странным чувством смотрел Гилберт, как русский опустошал рюмку. С чувством зависти, но кому, этому алкоголику или... рюмке? Собственно, даже когда заказ принесли, в перерывах между поеданием какого-нибудь салатика Ваня успевал наполнять стопку и выпивать ее содержимое залпом, не попавшись на глаза персоналу. Немец решил было, что такими темпами к концу дня его новый знакомый превратится в жалкое подобие человека. Но у Ивана только слегка розовели щеки, что придавало ему совсем уж умильный образ.?Проклятый шпион! Сейчас возьмет меня на слабо сделать то же самое, а потом похитит. Его-то таким выкрутасам с алкоголем небось в специальном месте учили!?Но Ваня не спешил делиться своим спиртосодержащим сокровищем, только изредко подмигивал Гилу и улыбался своей жутковатой улыбкой. Откуда же было знать бедному немцу, что это и была последняя стадия опьянения под кодовым названием ?Всех люблю, всех хочу, всем подмигиваю?? Немного раздосадованный видимым угрюмством товарища, Иван решил немного нарушить формальность происходящего и ловким движением подцепил кофейную чашечку Гилберта. Следующую секунду он наблюдал абсолютно ненормальную реакцию: немец побелел, потом покраснел, затем в буквальном смысле задрожал то ли от гнева, то ли от страха и, сорвавшись с места, зашагал прочь из вагона ресторана, сильно толкнув стоявшую на его пути премилую официантку. Ивану не оставалось ничего, кроме как "опрокинуть" еще одну стопочку.— Бывает же, — сообщил он опустевшей стопке, — Надо держаться от него подальше, какой-то опасный парень... Извините его, девушка, у него, наверное, живот прихватило.Официантка выдавила из себя смущенную улыбочку:— Туалет в другой стороне...— А. Ну буду знать. И принесите мне еще пельмешек пожалуйста.