22. Цена лжи (1/1)

***—?Не думаю, что тебе требуется ответ, Хосок. Или мне лучше звать тебя Второй Господин Чон?***В последний раз Хосок чувствовал себя загнанным в угол, когда погибла его семья.В день, когда его старшая сестра должна была выйти замуж за наследника рода Мун, чтобы положить конец изматывающему противоборству двух древнейших кланов демонов-лисов на территории сумеречных земель Корё, вместо свадебного хора раздались крики, звон мечей и рёв пожарищ. Род Мун нарушил данные им священные клятвы, и церемониальную поляну, устеленную багряными осенними листьями, вместо слез радости окропила такого же цвета кровь.Хосок помнил когда белый наряд его милой Давон окрасился в алый, и ее хрупкое тело безжизненно опустилось на землю. Он помнил и то, как в яростной битве окружили застигнутого врасплох отца и как после его обезглавленное и выпотрошенное тело бросили на корм хищным зверям. Он помнил треск пламени, запах гари и всполохи магической силы, когда членов его клана вырезали один за другим, а он в это время, тогда ещё мальчишка, позорно бежал, пытаясь скрыться в лесах вместе с папой, защищавшим сына до последнего своего вздоха.Он помнил, как почти два десятилетия спустя смог отомстить. И думал, что, умыв руки в чужой крови и услышав долгожданный треск костей предателей, сможет забыть о том удушающем чувстве. О том, что вызывает странную скользкую дрожь и онемение по всему телу, том, из-за чего путаются мысли и застревают в глотке слова, том, что заставляет внутреннего зверя жалобно завыть, забиться куда-то вглубь. Но нет. Вот же оно, как никогда сильное и утягивающее в бездонную воронку чувство всепоглощающего страха. Но в этот раз не за себя, нет. Ведь перед Хосоком, застывшим на месте,?— одна лишь глубокая, темная бездна. И разверзается она не под его ногами, а в чудовищно-чёрном, смотрящем на него взгляде, в котором одна за другой, подобно выцветающим с небосклона звёздам, исчезают, превращаются в пепел когда-то живые искры.—?Чонгук,?— только и может что хрипло произнести демон.У омеги перед ним пустое, странно-отстранённое выражение лица, из которого выбивается лишь болезненный блеск во взгляде. Он кажется слишком повзрослевшим с их последней встречи?— со своими отросшими, выгоревшими до медного блеска на солнце волосами и заострившимися чертами лица, с которого пропала юношеская припухлость. Но это все ещё Чонгук?— его Чонгук?— запоздало понимает Хосок, все ещё не верящий своим глазам.Когда сразу же после возвращения он отправился в мир людей, то обнаружил, что Чонгук исчез. Его следов не оказалось ни в их с Тэхеном хижине, ни на всей территории Озёрного Края. Чон тщательно осмотрел их дом, но не нашел ни следов взлома, ни борьбы?— казалось, что жилище оставили добровольно, хоть и в спешке, взяв с собой лишь самое необходимое. А спустя долгие часы напрасных поисков в ближайших окрестностях, по донесениям разосланных слуг Чон убедился в том, что обоих омег здесь уже не видели по крайней мере несколько месяцев, и никто не мог сказать, при каких обстоятельствах и зачем целителям понадобилось так срочно уйти. Хосок разослал своих слуг по всем четырём сторонам света в обоих мирах, наказав искать любое упоминание о двух омегах, но он и помыслить не мог, что каким-то образом Чонгук окажется именно здесь.Теперь он понимал то не дающее покоя чувство и то, почему в воздухе ему чудились отголоски чужого природного аромата. Осознавал, почему зудело под кожей так, словно омега был неимоверно близко, только отделял их густой туман, в котором заплутать было легче лёгкого. Сейчас он знал, почему тонкая полоса шрама на левом запястье, оставленная его собственным мечом восемь лет назад, так сильно накалилась, начав жечь кожу, когда он, ища Гао, увидел прикованного к столбу и стоящего на коленях юношу, чья смуглая дрожащая спина была исполосована плетью, а голова?— низко опущена к земле. Чон не видел его лица, не чувствовал природного запаха, не знал имени парня и того, что именно он натворил, но отчего-то, стоило ему услышать чужое прерывистое дыхание и увидеть кровоподтеки на его коже, как альфа внутри ощетинился, яростно скалясь на Гао, с плети в руках которого на каменную плитку стекали алые капли.Теперь он знал, отчего незримая нить, соединяющая два сердца, натянулась, тревожно звеня.Его Чонгук?— прямо здесь. Его Чонгуку?— больно.Чон не контролирует потоки силы, от которой на мгновение сотрясается почва под ногами, и не препятствует ярости, что, вырываясь на волю, обращает физическую оболочку Гао и стоящих рядом с них воинов красного гарнизона в ничто. Хосок не может сдержать монстра внутри себя, который хрипит и задыхается, ощущая исходящие со стороны Чонгука эмоции.Он не должен был узнать обо всем вот так.—?Чонгук,?— повторяет Хосок, делая шаг навстречу старающемуся подняться омеге,—?Не подходи,?— тут же произносит разительно-твёрдый, напоминающий скрежет стекла голос, от которого внутри Хосока все трескается, распадается на мелкие части.—?Чонгук, прошу тебя,?— он останавливается, когда шатающийся от видимой боли, но старающийся не подавать вида омега резко дергается назад, не отрывая от него своих глаз.—?Не смей,?— произносит младший, и лишь сейчас Хосок слышит тихое отчаяние в его ломающемся голосе. —?Не смей.Чонгука трясёт, когда он выпрямляется, отступая назад. Он смотрит на альфу перед собой, как две капли похожего на его Хосока, с ужасом понимая, что тот разительно отличается от того Чона, которого он знает. Омега вглядывается в его лицо, сейчас искаженное нечитаемыми эмоциями, уверенный в том, что у его Хосока нет этих анималистичных, острых черт, сейчас бросающихся в глаза отчетливо и ярко. У его Хосока?— нет этой давящей ауры, от которой встают дыбом маленькие волоски на затылке и появляется неопреодолимое желание убежать как можно дальше. Хосок в его воспоминаниях?— воплощение тёплого нежного солнца, а в глазах у этого существа раскалённые угли, способные сжечь что и кого угодно дотла.Он всем сердцем отказывается верить в то, что его Хосок?— и этот демон,?— один и тот же человек, но от неумолимой истины не сбежать. И внутри Чонгука она что-то безвозвратно ломает.—?Ты лгал мне,?— потерянно произносит он, ощущая на языке горечь предательства. —?Ты все это время лгал мне.—?Я лишь хотел защитить тебя,?— произносит Хосок, но Чонгук его не слышит.—?Все твои слова о себе, все твои истории,?— обрывает его омега, опуская взгляд. —?Ты… с самого начала обманывал меня.Фрагменты воспоминаний калейдоскопом врываются в мысли, и перед Чонгуком предстают моменты их встреч: начиная с самой первой, в лесу, когда он оказался зачарован чужим теплым взглядом, и заканчивая последней?— когда он плавился под чужими прикосновениями, чувствуя разгорающийся жар желания, а после нежился в ласковых объятиях, думая, что на свете нет человека, счастливее его. Чонгук вспоминает их длительные разговоры и мгновения тишины, когда вместо слов они общались взглядами и прикосновениями. Он вспоминает и то нетерпеливое, охватывающее его чувство ожидания перед новой встречей и ощущение безопасности и уюта, когда им удавалось увидеться. Ему никогда не забыть их первый поцелуй и головокружительное счастье от мысли, что его чувства взаимны.Эти воспоминания живы внутри Чонгука, но открывшаяся правда перечеркивает их, неумолимо извращает, вносит хаос, смуту, сомнения. Истина сворачивается ядовитой змеей где-то глубоко внутри него, и Чонгук наяву ощущает в своей груди возрастающую, давящую боль. Неужели… Неужели и это все было обманом? —?Чонгук, прошу, о чем бы ты сейчас не думал, не делай поспешных выводов,?— Хосок рукой дотрагивается до его плеча, но омега его пальцы сбрасывает и отступает на шаг назад.—?Разве я могу тебе верить?! —?смотрит на него Чонгук, ощущая, как пульсирует от боли в груди. —?После того, как узнал, что человек, которого я… —?не произнесенное ?люблю? так и остаётся висеть в воздухе. —?И не человек вовсе? А, главное, все это время лгал мне.Голос Чонгука под конец срывается, и омега едва не оседает на землю от новой вспышки боли, пронзившей спину.—?Чонгук! —?только и слышит юноша, когда чувствует, как руки альфы знакомо оборачиваются вокруг его талии. Мироздание вокруг начинает идти рябью и пространство площади сменяется на незнакомые Чону покои. Судя по убранству, размерам, а так же отчётливому природному запаху, витающего в воздухе, принадлежат они Хосоку.—?Отпусти! —?сопротивляется омега, которого сажают на кровать, но безуспешно.Хосок, положивший ладони ему на плечи, осторожно, но настойчиво удерживает его на месте, и спустя мгновение негодующий Чонгук чувствует, как по телу распространятся холодное покалывание. Дыхание омеги перехватывает от чувства облегчения, когда жгучая боль от ударов плети стихает, сменяется онемением и приятным ощущением сухих, мозолистых рук на его оголенной коже.Ох.—?Стой,?— сипло выдавливает запаниковавший омега, дергаясь в чужих руках. —?Хватит.—?Позволь помочь,?— чуть отстраняясь, произносит Хосок, но юноша отрицательно качает головой.—?Не надо,?— чужая магия, странная и непонятная, пусть направленная на лечение его ран, застает врасплох и пугает. И Чонгук не желает с ней сталкиваться. Как и не хочет чувствовать желания внутренней сущности, которая тянется к альфе.—?Чонгук,?— наконец произносит Хосок спустя мгновения свинцовой тишины. —?Я виноват перед тобой,?— демон не отрывает от него своих горящих глаз. —?Виноват в том, что лгал тебе о своей сути, виноват в том, что тебе причинили боль,?— Чон протягивает пальцы к его лицу, но Чонгук отворачивает голову, и чужая рука застывает в воздухе. —?Но мои чувства к тебе никогда не были обманом.Чонгук хочет верить. Закрыв глаза и слыша эти произнесённые с нежностью слова, он будто возвращается на два месяца назад в Озёрный Край, к своему Хосоку. Но стоит лишь распахнуть веки и столкнуться с звериным, незнакомым взглядом напротив, как невидимая стена, выстроенная из лжи, встаёт между ними, безвозвратно отрезая их от прошлого.—?Вот только в своих я, кажется, впервые не уверен,?— тихо и неестественно ровно произносит омега, видя, как на мгновение искажаются черты чужого, стремительно побледневшего лица.—?Чонгук-а,?— альфа садится перед ним, кладя руки по обе стороны от его бёдер, но юноша избегает его взгляда. —?Я хотел рассказать тебе, но каждый раз боялся. Боялся, что тебя найдут мои враги и причинят боль. Боялся, как ты отреагируешь, узнав правду. Я знаю, как люди относятся к таким, как я, не раз видел их страх и ненависть и не мог рисковать тем, что у меня было,?— Хосок сжимает ткань покрывала в пальцах. —?Я так боялся тебя потерять, Чонгук.—?Ты думал, я возненавижу тебя только потому, что ты демон? —?горько усмехается Чонгук. —?Какого же ты тогда мнения обо мне, Хосок,?— он качает головой. —?Больней всего мне не из-за того,?— признаётся он. —?Мне больно потому, что ты скрыл это, все это от меня. Я верил, что между нами нет тайн, что мы доверяем друг другу.—?Чонгук…—?Это единственное, о чем ты умолчал? —?неуклонно продолжает омега, видя, как на мгновение вздрагивают плечи Чона. —?Единственное, о чем ты не желал мне говорить?Хосок не отвечает ему, но это тяжелое молчание оказывается красноречивей любых слов.—?Я хочу, чтобы ты все рассказал мне,?— тихо, потерянно произносит Чонгук. —?Все без утайки, от начала до конца, какой бы ни была правда, я хочу услышать её,?— он наконец встречает чужой, полный отчаяния взгляд, видя в нем собственное отражение. —?Если ты действительно любишь меня Хосок, то ты сделаешь это.Он долго вглядывается в лицо напротив, мысленно считая удары своего сердца, пока не видит чужой кивок.Хосок рассказывает ему всё.***Утро того же дня.—?Что это за место? —?осматриваясь по сторонам спрашивает Чимин, после того, как Юнги переносит их к нескольким большим, выполненным из дерева и камня, павильонам, расположенным недалеко от широкой дворцовой площади—?Увидишь,?— только и произносит альфа, давая знак юноше проследовать за ним к одному из внушительных строений.За громоздкими арочными вратами?— дверьми конструкцию назвать язык не поворачивается?— оказывается просторный, уходящий далеко вперёд холл, разделённый на множество малых секций. И Чимин, выросший в семье фермеров, сразу же понимает, где оказался, ещё до того, как видит обитателей павильона.—?Не знал, что здесь есть конюшни,?— задумчиво произносит омега, с удивлением разглядывая окружающее его пространство. Он проходит чуть глубже, останавливаясь, когда из ближайшего к нему стойла высовывается крупная голова гнедой лошади.—?Не совсем,?— поправляет его Мин, вставая рядом, и лишь сейчас Чимин замечает, что глаза у коня?— неестественно-синего оттенка, а челюсть усеяна рядами острых, напоминающих клыки хищника, зубов. Которыми конь игриво клацает прямо перед носом подошедшего довольно близко Пака, заставляя его с опаской отступить назад. —?Это к’ярд,?— поясняет Юнги, явно наслаждаясь чужой реакцией. —?Внешне они похожи на лошадей, но срок их жизни, скорость и выносливость гораздо выше. И к тому же они хищники.—?Я заметил,?— тянет Пак, осознающий, что безопасность собственных пальцев беспокоит его гораздо сильнее желания погладить необычное создание.—?Не переживай, человечина не входит в их рацион,?— усмехается Юнги, на что Пак скептически вздергивает бровь.—?Разве для перемещения ты не используешь свои силы? —?задаёт интересующий его вопрос омега, когда Мин ведёт его вглубь павильона.—?Обычно?— да,?— кивает демон. —?Но резервы моей магии не бесконечны и их восполнение требует времени,?— Мин останавливается возле очередного стойла, отпирая щеколду на дверце и заходя внутрь. —?К’ярды?— сильные и верные создания, они незаменимы во время длительных битв, охоты или же путешествий,?— лишь сейчас Чимин замечает огромного жеребца буланой масти, на которого Юнги надевает недоуздок. —?Мой, например, в прошлом не раз выручал меня из передряг.Чимин, широко распахнув глаза, отходит назад, когда демон выводит создание из стойла и с гордостью хлопает того по мощной шее, добиваясь довольного громкого ржания, чем-то напоминающего рык.—?Это Хоул,?— ласково произносит Мин,в то время как темные глаза к’ярда внимательно наблюдают за омегой, который восхищённо рассматривает жеребца в ответ.— Но он отзывается и на Холли.—?Серьезно? —?прыскает омега.—?Изначально я думал, что он девочка,?— сосредоточенно смотрит на него Мин, и омега понимает, что тот не шутит. —?Вот он и привык.—?Он великолепен,?— честно говорит Чимин, любуясь существом. И тот, будто понимая чужие слова, ступает вперёд и благодарно тычется длинной мордой в плечо удивленного омеги.—?Не бойся, тебя он не тронет,?— говорит Юнги и, перехватив руку Пака, кладёт ее на широкий, покрытый гладкой шерстью, лоб к’ярда.Чимин не знает, от чего именно ему становится так жарко?— от тепла создания или же от прикосновения огромной, мозолистой ладони альфы, которая полностью накрывает его собственную, маленькую и мягкую.—?Вот видишь,?— отнимая руку, тише произносит Мин рядом с его ухом, и омега слегка вздрагивает, продолжая уже сам гладить наслаждающееся лаской животное.—?Кажется, я ему нравлюсь,?— омега улыбается, когда к’ярд снова намеревается толкнуть его своим носом.—?Я не удивлён,?— размеренно произносит альфа. —?Ты ведь дорог мне, и Хоул это чувствует.Чимин моментально чувствует, как жар приливает к щекам, но на альфу не смотрит и лишь продолжает уверенней гладить к’ярда, пока тот с фырканьем не отстраняется.—?Эй, Санг Ман! —?внезапно громко бросает через плечо кому-то Юнги. —?Скажи слугам, чтобы подготовили Хоула и Барса, да поживей!—?Как прикажете, Владыка Мин! —?тут же откликается голос, и спустя мгновение чьи-то проворные руки перехватывают у альфы поводья, уводя к’ярда вглубь павильона.—?Мы куда-то едем? —?вопросительно смотрит на альфу Чимин.—?Я слышал от слуг, что ты интересовался сумеречными землями в мое отсутствие,?— отвечает Юнги, и Пак вспоминает, как проводил часы в дворцовой библиотеке, ища информацию о мире, в котором оказался. —?И потому решил, что лучше будет показать тебе их вживую. Ты ведь не против прокатиться до Хэсэх Доши?Чимин при этих словах загорается, только сейчас понимая, о каком подарке говорил альфа, и почему ранее он попросил его одеться поудобней и захватить с собой плащ.—?Не против,?— с нескрываемым предвкушением в голосе произносит Чимин. Он собирается расспросить Мина об этом подробней, когда к нему в голову внезапно приходит мысль, не дающая омеге покоя с самого утра. —?Но ведь ты только вчера вернулся, разве тебе не нужно отдохнуть?—?Я рад, что ты беспокоишься за меня, Чимин,?— альфа поворачивается к нему, в ребяческом жесте взъерошивая серебристые волосы омеги, отчего тот возмущённо фыркает. —?Но я лучше отдохну в твоей компании, чем буду разбирать гору накопившихся свитков здесь.Четверть часа спустя осёдланных к’ярдов выводят наружу, и Чимин не в силах сдержать восторженного вздоха при виде двух ослепительных созданий. Хоул, нетерпеливо роющий землю копытами и кажущийся ещё более внушительным, ему уже знаком. В отличие от второго к’ярда?— темно-серой масти, с пепельной гривой и россыпью светлых пятен, покрывающих его холку и спину.—?Барс один из самых спокойных жеребцов, и с ним не будет проблем?— поясняет Юнги, когда Чимин подходит к серому красавцу, касаясь его мощной шеи и завороженно смотря в умные темные глаза животного.—?Он тоже участвовал в битвах? —?оглядывается на старшего Пак.—?Нет, он был приобретён мною в качестве подарка,?— медленно произносит Юнги, едва заметно дергая уголком губ. —?Но отдать я его не успел.По чужому выражению лица, на миг застывшему, омега понимает, что пересёк запретную черту. Но в следующее же мгновение демон, едва качнув головой, становится прежним собой, молча давая понять, что к этой теме лучше не возвращаться.—?Ты когда-нибудь ездил верхом?Юнги забирает поводья у слуг, вставая рядом с омегой, чтобы помочь тому взобраться, на что Чимин отвечает:—?Не стоит,?— перехватив у Мина поводья левой рукой, а правую положив на седло, Пак с лёгкостью вставляет ногу в стремя и, оттолкнувшись второй от земли, взбирается на к’ярда не хуже бывалого наездника. Поражённый взгляд Юнги становится ему наградой, и омега тихо смеётся. —?Дома у нас были лошади,?— обьясняет Чимин, глядя на демона сверху-вниз. —?Отец говорил, что омегам не пристало ездить верхом, но, как видишь, я его не слушал.—?Ты приятно поражаешь меня,?— с хрипотцой произносит Юнги. —?Думаю, в таком случае дорога займёт гораздо меньше времени.Альфа помогает ему отрегулировать длину стремян, а затем, тихо сказав что-то работающим в павильоне слугам, ловко взбирается на Хоула. Чимин невольно задерживает взгляд на крепкой фигуре демона, подмечая, насколько уверенно тот держится в седле.Омеге хватает нескольких минут, чтобы освоиться с к’ярдом, управление которым, как оказалось, не сильно отличалось от контроля обычной лошади. Разве что Чимину никогда раньше не доводилось ездить верхом на столь совершенном создании, буквально предугадывающим каждое движения направляющих его рук.?Удивительно?.Юнги, издали наблюдающий за омегой, поражается ему с каждой минутой все больше и больше. Альфе впервые доводилось видеть, чтобы кто-то находил контакт с к’ярдом, пусть и таким спокойным, как Барс, так быстро. Эти существа, принадлежащие сумеречному миру, были восприимчивы к магии, и её чутьё играло важное значение в формировании ?связи??— доверия и понимания между наездником и этими умными животными. Однако опасения Юнги, вызванные человеческой природой Чимина, оказываются напрасными?— омега прекрасно справлялся с Барсом, и его счастливая улыбка была тому доказательством.?Очарователен?,?— думает демон, невольно облизывая пересохшие губы. Чимин приковывал его взгляд к себе, словно магнитом, но Юнги не мог его за это винить. Облегающие темные штаны из мягкой кожи слишком хорошо подчеркивали ноги омеги, его подтянутые икры и аппетитные бёдра. А контрастная светлая рубашка с рукавами до локтя, заправленная за пояс, выделяла тонкую талию юноши, которую лишь вчера так правильно и хорошо обхватывали его ладони…Недовольное ржание Хоула заставляет альфу с неохотой отвлечься от созерцания Чимина и перевести угрюмый взгляд на к’ярда, будто видящего его насквозь.—?Не смотри на меня так,?— серьезно говорит Хоулу демон, получая в ответ громкое фырканье.Некоторое время они проводят в сборах?— предупрежденные заранее слуги крепят небольшие походные мешки с запасной одеждой и припасами к седлу Юнги, и альфа удовлетворенно кивает, зная, что на пути к Серому Городу им предстоит сделать по крайней мере одну остановку.—?Готов? —?спрашивает он Чимина, когда все приготовления оказываются окончены и они подъезжают к барьеру, ограждающему Туманный Предел от внешних территорий.Ответом ему становится уверенный кивок омеги, крепче перехватившего в руках поводья.—?Открыть врата!У Чимина мурашки бегут по коже, когда крик низшего демона на одной из смотровых башен, венчающих внушительную каменную стену, тянущуюся по периметру дворца, заставляет невидимый механизм работать, с грохотом открывать врата и расстилающийся за ними неведомый мир.Чимин посылает Барса вперёд, равняясь с Хоулом Юнги, и во время того, как к’ярды проходят под высоким каменным сводом, по коже омеги проходится лёгкое, но ощутимое покалывание.—?Что это? —?недоуменно смотрит на альфу Пак, и тот непонимающе приподнимает бровь в ответ. —?Только что, странное ощущение,?— он передергивает плечами.—?Должно быть, ты почувствовал мой барьер,?— чуть погодя произносит альфа. —?Дополнительная защита от незваных гостей.Чимин кивает, переводя глаза на дорогу перед собой, уже не видя, как Юнги задерживает на нем вдумчивый взгляд.—?Да, я кое-что забыл,?— внезапно произносит демон, тихо присвистывая.Чимин только и успевает моргнуть, когда рядом с ними?— возникнув словно из-под земли, появляется знакомое омеге создание, при виде которого Пак застывает в седле, а затем радостно восклицает:—?Уголёк!Возле к’ярдов, едва одаривших своего нового спутника равнодушными взглядами, и правда появляется огромный лохматый монстр, который в свете дня, несмотря на свой угрожающий внешний вид, напоминает радостного щенка.—?Только посмотрите на него,?— тянет альфа с фальшиво-удивленными интонациями в голосе, скептически глядя на виляющего хвостом Уголька. —?И это существо считается одним из самых грозных на территории сумеречных земель.—?Как он здесь оказался? —?пропустив слова демона мимо ушей, изумленно спрашивает Пак.—?Я призвал его,?— поясняет Мин. —?На нем артефакт, в котором накоплена моя сила и к которой я могу взывать.—?Почему ты решил взять его с собой? —?смотря на сорвавшегося с места Уголька, интересуется Чимин.—?Поохотиться,?— прослеживает взгляд младшего демон. —?И в случае опасности один хорошо обученный огненный пёс может заменить троих низших демонов.Чимин лишь сейчас замечает, что Юнги, как и всегда взял с собой оружие: верный меч, закованный в ножны, привлекал внимание омеги, как и пара кинжалов, закреплённых у альфы на бедре.—?Я уверен, что это нам не понадобится,?— мягко произносит демон, от внимания которого не укрылся чужой взгляд. —?Враг слишком далеко отсюда, да и большая часть моей армии все ещё на границе. Волноваться не о чем.—?Так война и правда ещё не окончена,?— омега, в голосе которого слышна тревога, встречает ответный кивок.—?Мы загнали их в угол, и сегодня мне доложили, что воины Хосока смогли взять пленных,?— Юнги чуть быстрее посылает Хоула. —?Как только мы достанем из них информацию, а мы достанем, будет созван военный совет.—?Мы ведь не просто так едем в Хэсэх Доши сегодня? —?видя задумчивое выражение на лице демона, спрашивает Чимин. Навряд ли, пока идёт война, Юнги стал бы прохлаждаться с ним, не имея в голове других планов.—?Ты прав,?— нехотя соглашается альфа. —?Но это не меняет моих намерений провести с тобой время.В груди Пака клубок чувств отдаётся теплом, и омега, улыбаясь, неожиданно посылает Барса в галоп.—?Догоняй! —?бросает Чимин через плечо, в ответ встречая лихую, открывающую десна, улыбку принявшего вызов Юнги.Несколько часов они едут без перерыва?— неутомимые к’ярды с лёгкостью поддерживали быстрый темп, порой срываясь на перегонки, чем вызывали безудержный восторг наслаждающегося поездкой Чимина и удовлетворённую улыбку на лице Юнги. Даже Уголёк, этот матёрый пёс, не отставал от жеребцов и с громким ревом носился рядом, время от времени ускользая, чтобы поохотиться на примитивных, низших духов и мелких зверей.Мимо проносились зелёные рощи, реки, обширные поля, пустые или же засеянные зерновыми культурами?— порой на своём пути они встречали и небольшие поселения, находящихся под протекцией Юнги: при случайной встрече жители уважительно склоняли головы, провожая их недоуменным шепотом. Демона давно не видели здесь воочию, но уважать своего защитника и господина они меньше не стали?— и это чувствовалось так же отчетливо, как и интерес созданий к его юному спутнику.Чимину же сумеречные земли казались очень похожими на его собственный мир?— пускай внешне многие его обитатели отличались от людей, их быт, поведение и порядки не были юноше в новинку, о чем он не уставал делиться с Юнги. Который, в свою очередь, рассказывал омеге о своих владениях и жизни их обитателей.Они сбавили темп, лишь когда альфа настоял на небольшом отдыхе. Не слезая с к’ярдов, они выпили воды из захваченных Юнги фляг и перекусили вяленым мясом с рисовыми лепешками, показавшимися омеге лучшим, что он когда-либо пробовал. Хоул с Барсом лишь попили воды из ручья неподалеку, а Уголёк с наслаждением хрустел костями пойманного им до этого мелкого зверька.—?Мы уже близко? —?спрашивает Чимин, когда они въезжают в лес, встречающий их благостным сумраком и насыщенным хвойным ароматом.—?Да,?— кивает альфа, не сводя глаз с дороги. —?Как только пересечем Немой Лес, до Хэсэх Доши будет рукой подать.—?Немой Лес?—?Его назвали так из-за одной легенды,?— неторопливо начинает Юнги, заметив любопытство, вспыхнувшее в глазах омеги. —?Говорят, раньше здесь было поселение духов. Среди них жили сёстры, чьи чарующие голоса могли сравниться с пением сирен и о ком шла молва на многие мили вперёд. Но те года были временем суровой вражды, и потому однажды лес стал полем битвы двух высших демонов, сила которых привлекла за собой заблудших.—?Тех демонов третьего ранга, о которых ты рассказывал? —?неожиданно Чимин вспоминает давние слова Юнги о тварях, ведомых энергией других существ.—?Да, и заблудшие напали на духов,?— продолжает альфа, взгляд которого становится отдаленным. —?Жителям пришлось спасаться бегством, многие погибли. И жертв было бы больше, если бы не сёстры?— их голоса могли ненадолго усыпить монстров, поэтому днём и ночью они пели, одна, сменяя другую, чтобы спасти оставшихся духов. Их цель была достигнута, но из двух сестёр выжила только одна.Чимин, затаив дыхание, слушает рассказ, от которого по коже бежит дрожь.—?Младшая слишком сильно ослабла и не смогла продолжать петь, потому сестра отправила её к остальным. Она осталась в одиночестве усмирять заблудших, хоть и знала, что долго не продержится,?— демон медлит, и Чимин вздрагивает, когда в это мгновение тишины под подковами Барса громко разламывается ветвь. —?С каждой минутой её голос слабел, но, несмотря на боль, она пела, чтобы выиграть время. И лишь когда ее сестра выбралась, пение стихло, сменившись ревом заблудших.—?Она пожертвовала собой,?— чувствуя, как увлажняются глаза, тихо произносит Чимин. —?Что случилось после?—?Духи привели помощь, и заблудшие были уничтожены,?— кратко говорит Юнги. —?С тех пор младшая из сестер поклялась никогда больше не петь, а лес, помнящий о чужой жертве, затих, отчего его и прозвали Немым.—?Вот оно что,?— понимающе кивает Пак, и правда заметивший, что почти всё время, что они ехали, в лесу царила безмятежная тишина.—?Говорят, если прислушаться, в шелесте ветвей можно уловить ту самую мелодию,?— смотрит на него Юнги, и от взгляда альфы?— пронзительного и яркого?— внутри Пака что-то вздрагивает.А где-то вдали глухим эхом перекатывается гром.—?Кажется, скоро будет гроза,?— задумчиво произносит Юнги. —?Пришпорь Барса, будет нехорошо, если мы попадём под дождь.Чимин молчаливо кивает, вслед за демоном посылая к’ярда в галоп, но почему-то, то ли услышанная взаправду, то ли навеянная собственным воображением, в его мыслях ещё некоторое время вьётся тихая песнь.Невероятно красивая и одновременно столь же печальная.***На подъезде к Хэсэх Доши они все же умудряются попасть под дождь.Свинцовые облака накрывают небо над городом, и Чимин плотнее натягивает на голову капюшон плаща, когда столпы воды безжалостно обрушиваются на землю.—?Держись рядом,?— пытается перекричать шум ливня Юнги, когда они въезжают через внушительные городские врата и, избегая скопления жителей и других путешественников, сворачивают с центральной дороги.Из-за мощных порывов ветра и хлещущих в лицо потоков воды Чимин только и может, что смотреть на спину демона перед собой, надеясь, что они доберутся до места назначения до того, как он промокнет насквозь. О разглядывании Хэсэх Доши речи и не идёт?— здания смазанно проносятся мимо, и Пак надеется познакомиться с красотами города после того, как буйство непогоды сойдёт на нет.Чуть погодя Чимин понимает, что Юнги ведёт их не к центру Хэсэх Доши, а за его пределы. Петляя, дорога спускается вниз, и вскоре мелко посаженные, приземистые дома сменяют крупные, сокрытые в зелени деревьев здания явно более состоятельных жителей. Они продолжают ехать по вымощенной камнем тропе, ведущей к подножию гор, что окаймляют город с северной стороны, когда перед глазами Чимина предстает высокая деревянная арка. Прямо за ней дорога сужается, пролегая через рощу медноствольных сосен.—?Мы почти на месте,?— чуть осаживая Хоула и дожидаясь, пока Барс сравняется с ним, произносит Юнги. —?Устал?—?Немного,?— вытирая дождевые капли со своего лица, честно отвечает Чимин. Он чувствует, как по коже проходится знакомое покалывание, и понимает, что они пересекли барьер.Последний участок пути Барс с Хоулом преодолевают быстро, и когда жеребцы вместе с бегущим впереди Угольком сворачивают за очередной поворот, среди густых ветвей деревьев Чимин различает фрагменты изогнутой крыши из темной черепицы и увитые плющом стены строения, окружённого невысокой каменной оградой из серого камня.—?Сюда,?— Юнги указывает на небольшую пристройку недалеко от неё, и омега понимает, что это конюшня.Вслед за демоном юноша въезжает на небольшую ровную площадку, заходящую под выступающую кровлю конюшни, где нет дождя, и заставляет Барса остановиться.—?Как ты? —?спешившись с Хоула, спрашивает его Юнги, когда Чимин с наслаждением потирает с непривычки натёртые поводьями пальцы.—?Все хорошо,?— омега сбрасывает с головы капюшон и благодарно хлопает Барса по холке.?Спасибо?,?— мысленно говорит он жеребцу, касаясь губами его пепельно-белой гривы.—?Не думал, что когда-нибудь буду завидовать к’ярду,?— глубокомысленно произносит рядом альфа, на что Чимин смущённо ведёт плечом.Омега, держась руками за переднюю луку седла, вытаскивает правую ногу из стремени и перекидывает ее через спину Барса, собираясь спуститься. Ему почти удаётся сделать это, когда мышцы бёдер резко сводит от долгой поездки, заставляя потерявшего равновесие юношу сдавленно вскрикнуть.—?Держу,?— сильные руки обвивают его талию, удерживая от падения, и Чимин резко выдыхает от контраста горячих ладоней альфы на своём продрогшем теле. Он оглядывается через плечо, чтобы столкнуться с немигающим, собранным взглядом Юнги напротив, и теряет нить происходящего, заглядевшись на демона, сосредоточенное лицо которого обрамляют темные, влажные пряди волос. —?Осторожней.—?Спасибо,?— облизывает пересохшие губы Чимин, от которого не укрывается, как демон бегло прослеживает движение его языка своими глазами.Юнги помогает ему спуститься, но, даже когда мужчина медленно отстраняется, напоследок скользнув пальцами по его пояснице, Пак продолжает чувствовать горящее на коже чужое прикосновение.Расседлав к’ярдов, они заводят их внутрь стойл, до этого пустующих, в то время как Уголёк, вьющийся возле Чимина, бросается в угол конюшни, где оказываются расстелены шкуры и видны подготовленные для огненного пса корм и питье. То же касается и к’ярдов, и на удивлённый взгляд Чимина Юнги отвечает, что слуги были осведомлены об их приезде и позаботились обо всем заранее.Они оставляют животных внутри и, избавившись от тяжёлых, намокших плащей, быстро направляются в сторону открытых ворот, заходя на до этого скрытую от глаз территорию.У двухэтажного строения впереди, преимущественно выполненного из темного дерева, три основные секции: главный фасад по центру и расходящиеся по обе стороны от него два крыла, углами опоясывающие внутренний двор и разбитый в нем сад. По размерам и роскоши здание во много раз уступает величественному дворцу в Туманном Пределе, но Чимин находит этот дом, расположенный у подножия гор и скрытый под кронами сосен, гораздо более уютным и приветливым.—?Не стоит дальше мокнуть под дождем,?— выводит его из мыслей мягкий голос Юнги, и Чимин следует за альфой к одной из широких террас.Воцарившуюся между ними тишину нарушают лишь гулкие звуки стихающих дождевых капель и скрип деревянных половиц под ногами, и Чимин, даже несмотря на усталость после продолжительного путешествия, чувствует себя лучше, чем когда-либо. Он глубоко вдыхает свежий воздух, в котором смешиваются запахи озона, влажной хвои и смолы, и понимает, что здесь, в колыбели природы, сами мысли успокаиваются, а душу наполняет безмятежность.—?Ты не замёрз? —?негромко спрашивает его Юнги, и Чимин оглядывается на альфу, встречая его проницательный взгляд.—?Немного,?— произносит омега, передёргивая плечами. Несмотря на плащ, вода все же затекла за одежду, отчего рубашка неприятно липла к телу, а ткань штанов холодила ноги.Вместо ответа Юнги осторожно берет его левую руку в свою ладонь и, не отрывая взгляда от Чимина, медленно переплетает их пальцы. Мгновенно волна тепла проходит по телу омеги, словно согревая его изнутри, и Пак удивленно выдыхает.—?Идём, я покажу тебе дом,?— улыбается в ответ на его изумлённое выражение лица демон, и, не отпуская руки юноши, ведёт их вглубь здания.Но сам Чимин вскоре понимает, что сосредоточиться на окружающей его обстановке и разглядывании внутреннего интерьера дома не может. Ведь центром его внимания становится ладонь Юнги?— твёрдая, немного грубая от мозолей и шрамов, но держащая его так мягко и бережно, что сердце в груди Чимина ёкает, бьется неровно и быстро. Омега украдкой смотрит на демона, ведущего его по лестнице на верхний этаж дома, и тут же смятенно опускает голову?— потому что альфа встречает его взгляд и крепче сжимает свои пальцы на его.Они останавливаются перед дверьми, каркас которых выполнен из полупрозрачной промасленной бумаги, и Юнги, только сейчас отпустив его ладонь, отодвигает створки, пропуская омегу вперёд на широкую веранду. И открывшийся с неё вид заставляет Чимина приоткрыть губы и заворожённо сделать несколько шагов вперёд.Ведь прямо перед глазами?— за спускающимся лесным массивом и полосой светлого песка расстилается до горизонта графитово-синяя гладь открытой воды. Над высокими волнами вьются птицы, и даже отсюда Чимин слышит их гам и чувствует, как в смолисто-сосновый запах примешивается ни с чем не сравнимый аромат солёного морского бриза. Справа от них возвышаются горы, а слева?— располагается горящий огнями город, башни которого и впрямь отливают перламутром под робким, наконец, сменившим дождь, солнцем.—?Это изумительно,?— положив руки на перила, шепчет он, не находя других слов.—?Когда я впервые нашёл это место, то решил, что дом будет построен здесь,?— присоединяясь к нему, приглушенно произносит Мин. —?Я надеюсь, что ты полюбишь его так же, как и я.—?Думаю я уже влюблён в него,?— тихо смеётся омега, обращая сверкающие глаза на альфу. —?Спасибо, что привёл меня сюда, Юнги.Только сейчас он понимает, насколько Юнги близок к нему. Омеге отчетливо видна каждая черточка его сосредоточенного лица, каждая маленькая родинка на его алебастровой коже, каждый взмах длинных ресниц и то, как именно смотрит на него Мин?— внимательно, пронзительно и в то же время нежно настолько, что юноша забывает об остальном мире, который его окружает.—?Я ещё столько хочу тебе показать,?— тихо отвечает едва наклонившийся к нему демон, и его низкий бархатный голос отдаётся трепетом где-то у юноши в груди.Ему хорошо с альфой?— в который раз замечает Чимин, осознавая, сколько всего изменилось с их встречи больше трёх месяцев назад. В мужчине перед собой он больше не видит того монстра, полного плескающейся в нем тьмы, вызывающего ничего, кроме страха и боли. Сейчас рядом с ним?— именно Юнги. Да, все ещё хранящий собственные тайны, все ещё кажущийся недостижимым и порой пугающим, но… Но лишь рядом с ним Чимин испытывает то, что раньше было ему неведомо, ощущает себя так правильно и нужно, будто вся его прошлая жизнь была лишь преддверием чего-то нового; дрейфующим в тумане кораблем, который только сейчас достиг желанных берегов. И он хочет изучить их. Изучить вместе с Юнги.?У меня к нему чувства??— со странным спокойствием признаётся Чимин.И это его не пугает. Наоборот, придаёт неведомой доселе решимости и помогает понять то, чего именно в этот момент желает его сердце.Он на миг прикрывает глаза, а затем, отбросив сомнения, тянется навстречу Юнги, сокращая крупицы расстояния между ними и касаясь своими губами чужих приоткрытых, уст.Тепло. Сухость. Ряд маленьких трещинок на нижней губе.Это лёгкое, похожее на касание крыльев бабочки, прикосновение, едва можно назвать поцелуем, но Чимина оно заставляет дрожать. И, когда Юнги мягко, даже удивленно выдыхает в поцелуй, не делая попыток углубить его, слабость в коленках и дрожь ресниц становится сильней. Как и желание раствориться в моменте.…За всю свою долгую жизнь у Юнги было множество любовников и сотни ночей, проведённых в их жарких объятиях. Но весь его опыт, все те воспоминания о быстротечном удовольствии бесследно сгорают и меркнут по сравнению с тем, что альфе дарит этот поцелуй?— он далеко не первый у них с Чимином и ничем другим, кроме как целомудренным?— его не назовёшь. Но впервые это касание губ, плавное и лёгкое?— желаемо обоими, и одно это осознание приносит удовольствия в сто крат больше, чем самые разнузданные ночи, полные умелых ласк.Юнги приоткрывает губы навстречу чужим прикосновениями, впервые запрещая себе вести, отдавая всю власть кому-то другому. И впервые этим же наслаждается, зная, что не смеет мечтать о большем. В его сердце?— переполняющие нежность и забота, и Мин все бы на свете отдал, чтобы запечатлеть это мгновение в памяти навеки. И потому горящее нетерпение и горький след разочарования не заставляют себя ждать, когда Чимин, напоследок прижавшись к его нижней губе своими губами, медленно отстраняется, раскрывая свои замутнённые, цветом напоминающие гречишный темный мёд, глаза.Несколько секунд тянутся целую вечность, когда Чимин, глубоко вздохнув, тихо произносит:—?Кто я для тебя, Юнги? —?Этот вопрос застает Мина врасплох, но ответить Пак ему не даёт, продолжая, размеренно и вдумчиво. —?Я много размышлял над твоими словами, над тем, как ты вёл себя со мной после всего, что случилось, но я до сих пор не могу понять,?— Чимин улыбается, немного потерянно, и переводит взгляд на море впереди, взволнованно сжимая пальцы на перилах. —?На мне ведь твоя метка, и ты мог взять меня силой снова, но ты… Всё то время ты был внимателен и нежен со мной, и эти два дня были просто чудесные,?— омега быстро смотрит на него и, сглотнув, вновь отводит глаза. —?Я знаю, что у тебя есть фавориты, и если ты делал все это, потому что считаешь меня одним из них, то…—?Нет,?— обрывает его Юнги, внутри которого клокочет ярость к самому себе. —?Конечно же, нет,?— альфа протягивает руку, обхватывая пальцами чужую ладонь и заставляя омегу обратить на себя взор. —?Я не считаю тебя своим фаворитом, Чимин, потому что ты значишь для меня гораздо больше,?— демон кладёт свободную руку на шею младшего, не отрываясь смотря в его глаза. —?Тебе, должно быть, сложно поверить в это, ведь тому, как я вел себя с тобой в начале, нет оправдания. Но, клянусь, если бы мои прошлые поступки можно было исправить, я бы сделал это, не задумываясь,?— Юнги слышит, как от волнения садится его голос. — Ты стал очень дорог мне, Чимин, и сейчас я надеюсь лишь на то, что ты позволишь мне загладить мою вину перед тобой и доказать тебе всю серьёзность моих намерений,?— Юнги медленно подносит руку омеги к своим губам, нежно целуя его запястье. —?Знаю, что должен был спросить тебя об этом гораздо раньше, но, Пак Чимин, ты позволишь мне ухаживать за тобой? Заботиться о тебе, как о своей паре?Юнги не узнает себя. Глядя на то, как различные эмоции сменяются на лице Пака, ему кажется, что он вновь вернулся на годы века назад, став нерешительным подростком, в первый раз заговорившим с понравившимся омегой.—?Или как это сейчас называется,?— чувствуя панику, исправляется Юнги, когда Чимин, странное выражение лица которого он не может прочесть, продолжает молчать. —?Признаюсь, я слишком давно не вдавался в такие подробности мира людей и мог выразиться неправильно, но…Чимин и подумать не мог, что когда-нибудь увидит Мина таким. Растерянным, нервничающим, совершенно не похожим на обычно сдержанного себя, но… определенно очаровательно-искренним. И от этого он чувствует радость. Чувствует облегчение и непонятное, но такое приятное тепло, расцветающее в грудной клетке от слов Мина, в которые он верит.—?Да,?— тихо прыскает Чимин, прерывая тираду альфы и сталкиваясь с его лихорадочно-темными глазами. —?Я приму твои ухаживания, Юнги.Демон молчит несколько долгих секунд, будто осмысливая услышанное, а затем вместо ответа благодарно целует пальцы Чимина, который с улыбкой смотрит на альфу, чувствуя, как в животе порхают бабочки.Юнги притягивает его к себе, заключая в объятия, и мягко касается губами лба Чимина, который чувствует, как оба их сердца бьются в унисон. И как мрачные тени болезненного прошлого наконец начинают исчезать под лучами выглянувшего из-за туч тёплого солнца.***Туманный Предел.Лишь когда двери его собственных покоев наглухо закрываются за его спиной, ноги Чонгука подкашиваются и юноша, оставшийся в одиночестве, медленно оседает на пол, прислоняясь затылком к стене. Дрожащей ладонью он накрывает лицо, пустым взглядом смотря сквозь пальцы и понимая, что все, что он когда-то знал, оказалось не более чем хрупкой иллюзией, рассыпавшейся у него на глазах.?—?Я давно служу Юнги,?— произносит Хосок после того, как слуги перевязывают раны на спине омеги и оставляют их наедине в покоях демона. Сам же Чонгук, переодевшийся, умывшийся, без кровоподтёков на коже, чувствует себя ненамного, но всё же лучше. Что нельзя сказать о его ментальном состоянии. —?Больше века, если говорить точнее.Омега, услышав чужие слова, на мгновение приоткрывает в изумлении рот, но тут же возвращает самообладание.—?И сколько тебе лет? —?негромко спрашивает он.—?Сто шестьдесят четыре,?— Хосок внимательно наблюдает за чужой реакцией, сопровождающейся длительным молчанием и многозначным кивком головы. —?Мою семью убили до того, как я достиг совершеннолетия, и Юнги был единственным, кто помог мне в трудное время,?— продолжает Хосок. —?Он научил меня всему, что должен знать высший демон, и дал возможность отомстить.—?Так слухи о том, что ты уничтожил целый клан, правда? —?искоса смотрит он на Хосока, и тот, если и замечает горечь в чужом голосе, вида не показывает.—?Да,?— сухо кивает демон. —?Мой мир гораздо более жесток, чем ты можешь себе представить,?— замолкает Хосок и его взгляд на мгновение меняется, становясь отдаленным. —?И это лишь одна из причин, почему я хотел держать тебя от него как можно дальше.Плечи Чонгука напрягаются, и омега задаёт вертящийся на языке вопрос:—?Когда мы встретились в первый раз, в лесу, ты сказал, что на тебя напали волки. Что случилось на самом деле?—?Фактически я был не так далёк от правды,?— угрюмо усмехается альфа. —?Те раны я получил от оборотней. Мое тело способно на регенерацию, но увечья, полученные от магии или же других существ сумеречного мира, заживают тяжелее других. И поэтому в тот момент я был счастлив увидеть тебя.—?Почему меня? —?недоумевает омега, замечая, как на долю секунды альфа замирает. —?Разве ты сразу понял, что я целитель?Хосок громко выдыхает и качает головой.—?Чонгук, та наша встреча была не первой.—?Что? —?юноша широко распахивает глаза. —?О чем ты говоришь?—?Это случилось восемь лет назад,?— продолжает демон. —?Во время охоты мы с Юнги столкнулись с работорговцами. Там же я впервые встретил тебя, ребёнка, лежащего на земле среди трупов. Ты не дышал, но в отличие от остальных твоя душа была все ещё здесь, привязанная к мертвому телу и будто отказывающаяся покидать мир живых. Словно твоё время ещё не настало.—?Этого не может быть,?— твёрдо отрезает Чонгук. —?Мой наставник нашёл и вылечил меня, он сам рассказал мне об этом, когда я очнулся.—?Нет,?— отрицает Хосок. —?Я отнёс тебя к Тэхёну уже позже, и он пообещал мне заботиться о тебе.Чонгук никнет, опуская плечи и глядя на свои едва дрожащие пальцы, лежащие на коленях.?Неужели Тэхён тоже был замешан во всем этом? Неужели Тэхён тоже… мне врал??—?Не вини его,?— словно прочтя его мысли, говорит Чон. —?Я взял с него слово, что он не расскажет тебе правды. И, поверь, Тэ не был этому рад.—?Откуда ты знаешь хёна? —?собравшись с мыслями, спрашивает Чонгук. —?Только не говори мне, что он тоже…—?Это долгая история,?— прерывает его демон. —?И к тому же не мне её рассказывать. Позволь самому Тэхёну объясниться с тобой.Чонгуку, на которого наваливаются новые потрясения, не остаётся ничего другого, кроме как кивнуть, пообещав себе выпытать все, что возможно, у Тэ при встрече.—?Хорошо, допустим, что я поверил в это,?— медленно говорит омега. —?Но как тогда я оказался жив?—?Я использовал магию крови, принадлежащую моему роду,?— потирая левое запястье, произносит Чон. —?Я не был уверен в том, что это сработает, но все получилось.—?Но зачем тебе нужно было делать это? Почему ты спас меня?—?До сих пор не знаю, что меня толкнуло на это,?— тише произносит альфа. —?Я никогда не чувствовал подобного и никогда не принимал таких решений. Но в тот момент спасти тебя казалось правильным.Хосок замолкает, но Чонгук осознаёт, что это не вся правда.—?Это ведь не всё?—?Нет. Этот ритуал… Он связал нас. Твоё тело приняло мою кровь и мою магию, а значит, и часть меня.—?Что это значит?—?Ты больше не человек,?— серьезно смотря на него, произносит альфа. —?Точнее, не совсем человек,?— исправляется демон. —?Годы твоей жизни теперь соответствуют моим.—?Иными словами, ты сделал меня бессмертным? —?сипло спрашивает омега.—?Не то что бессмертным, но да, твоя жизнь теперь исчисляется веками.Чонгуку кажется, что ещё немного, и он потеряет сознание от обрушившейся на него информации. Он делает несколько глубоких вдохов и выдохов, что совершенно не помогает, но все же продолжает.—?Что ещё?—?Я могу чувствовать тебя,?— поясняет Хосок. —?Когда ты в порядке или когда тебе грозит опасность. Иногда отдаленно я улавливаю твои эмоции.—?Поэтому ты так неожиданно появился возле озера, когда на меня напали? —?поднимает на него глаза Чонгук, видя чужой кивок.—?Да.—?И те альфы… Никакого же правосудия не было?—?Нет.—?Ты убил их?Хосок медлит, прежде чем ответить.—?Двоих.—?А третий? —?сглатывая, спрашивает Чонгук, голова которого трещит. —?Что стало с третьим?Альфа молчит.—?Хосок…—?Он уже был мёртв, когда я там оказался,?— только и произносит старший, и что-то щёлкает в голове Чонгука, которому становится дурно.—?Это значит, что… —?он прерывается, когда в воспоминаниях всплывают незнакомая, но отчетливая картина того, как от его удара кинжалом один из мужчин падает на землю, больше не поднимаясь. И волна ужаса захлестывает Чонгука с головой, когда он встречает подтверждающий его опасения взгляд Хосока.—?Ты лишь защищался,?— порывисто произносит альфа. —?Я старался тебе всё объяснить, но ты был так напуган и растерян, что позволил мне стереть часть этих воспоминаний.—?Это не меняет того факта, что я убил человека,?— булькающий хрип вырывается из горла омеги, который сгибается, накрывая лицо ладонями.—?Чонгук,?— пытается дозваться до него альфа, но юноша не слышит.—?В одно мгновение я думал, что ты монстр,?— бормочет едва слышно омега сам себе. —?А оказывается, и я тоже.—?Нет! —?Чонгук чувствует, как его встряхивают руки Хосока. —?Кто угодно, только не ты,?— альфа садится перед ним, крепко, почти до боли сжимая его ладони, и младший поднимает на него отстранённый взгляд. —?Вини, ненавидь только меня,?— Хосок наклоняется, лбом касаясь рук младшего, и Чонгук ощущает на своей коже горячее прерывистое дыхание демона. —?Но не смей так думать о себе, Чонгук.Чонгук хотел бы, очень хотел. Но сейчас, когда чужие прикосновения только и делают, что обжигают, он может лишь покачать головой и отнять свои руки.—?Мне нужно все это осмыслить,?— чуть погодя, говорит он, вставая с края постели. —?Я… Я хочу побыть один.—?Чонгук…—?Не сейчас, Хосок,?— устало выговаривает он, не поднимая на старшего глаз. —?Только что мир, который я знал, перестал существовать,?— тихо продолжает Чонгук. —?И мне нужно понять, как дальше в нем жить. Чонгук не знает, как ему быть. Привычный мир, знакомый и понятный, пошатнулся, превратился в паутину из загадок, лжи, сомнений, боли, в которой он не более?— чем маленький мотылёк, который не знает, как выбраться, не обломав крылья. Как ему теперь жить, зная, что самые близкие люди с головой увязли во лжи, а он, поклявшийся спасать жизни, своими руками погубил одну из них? Паника подступает к горлу, мысли подвергаются коллапсу и хочется закрыться от всего, чтобы вокруг не было ничего, кроме спасительной пустоты.Чонгук прикрывает веки, чувствуя под ними выжженный на сетчатке такой знакомый и в то же время чужой янтарный взгляд, и скукоживается сильней, сжимая пальцами колени. Хосок… Хосок спас его, но лишил свободы выбора. Альфа должен был знать, что он никогда не сможет жить обычной человеческой жизнью, но ничего не говорил, завлекал своими ложными речами, игрался с ним, словно с игрушкой, пока не стало слишком поздно. Чонгук лишь сейчас задумывается о том, а были ли его чувства правдой? Или же вся его любовь?— эффект древней кровавой магии, повязавшей их с демоном навсегда?Дыхание перехватывает и грудь сдавливает в остром спазме.?Тот, что повязан с демоном красной нитью судьбы, обречен навеки?.Слова, когда-то произнесённые безумной старухой-провидицей всплывают в мыслях, и лишь сейчас до Чонгука доходит их смысл. Наверное, он и правда обречён, раз в эти мгновения?— все, что ему хочется?— слиться с чернильной темнотой и забыть, забыть обо всем. Но он не может. Чудовищное опустошение обрушивается на Чонгука, который даже не может выдавить из себя слез и лишь дрожит, обнимая себя руками, пытаясь согреться, но безрезультатно—?Знаешь, раньше мне казалось, что за мной кто-то наблюдает, издалека. Словно незримый ангел-хранитель, оберегающий меня от всех невзгод.Чонгук изгибает губы в горькой усмешке, тихо всхлипывая, только сейчас понимая, что его ощущения были верны, вот только тот, кого он считал ангелом, никогда им и не был.—?Хосок, а ты в судьбу веришь?—?Верю.—?И я верю. А иначе как так случилось, что я тебя встретил.Каждое счастливое воспоминание в его мыслях растворяется в пугающем мраке, и в один момент становится больно дышать.—?Я люблю тебя, моё солнце и моя луна. Дыхание перехватывает, грудь сжимает сильный спазм, и мучительный кашель захлестывает Чона, тело которого сотрясается и дрожит от боли, которую он не испытывал уже больше восьми лет. Чонгук кашляет, кашляет и кашляет, закрывая рот руками и чувствуя, как накрывает с головой паника. Легкие внутри охватывает пламенем, и от резкой колкой боли, сильнее, чем от удара плетей, темнеет в глазах. Чонгук, продолжая прижимать одну руку ко рту, сгибается, второй опираясь на пол, и закрывает глаза, на которых выступают слезы.—?Кх… —?хрипит юноша, когда приступ так же внезапно заканчивается, оставляя его, тяжело дышащего и дрожащего от кончиков пальцев до головы, в смятении и шоке смотреть на деревянную поверхность пола, в которую впиваются его пальцы.Он едва выпрямляется, продолжая дрожать, и медленно отнимает руку от своих губ.?Не может… этого просто не может быть…??— с ужасом думает парализованный страхом и неверием Чонгук, в упор глядящий на свою ладонь.Ведь на ней, отчётливые в тусклом свете комнаты, мрачно блестят темные капли крови.