16. Когда опускается тень (1/1)

***—?Эй ты, приёмыш!—?Никчемный альфа!—?И зачем только отец тебя подобрал…Группа из трёх дорого одетых юношей, словно стая гиен, окружает худенького мальчика в великоватой одежде, который, сжав кулаки, упрямо смотрит на обидчиков из-под темной чёлки и ничего не отвечает.—?Говорят, это всё из-за Айрэ,?— усмехается парень, что стоит в центре и выглядит самым самодовольным из всех. И пусть лицо его красиво, душа?— прогнившая и жадная до власти. —?Я слышал от матушки, что эта женщина так отчаялась, что не может подарить господину ребенка, что тащит домой всякий сброд.—?Да, я тоже! —?вторит ему второй, тыкая пальцем в худую грудь темноволосого мальчишки, чьё лицо белее мела, а губы сжаты в тонкую полоску и чуть дрожат от гнева. —?И зачем отец только женился на этой полоумной, сделав её младшей супруг…—?Не смей оскорблять госпожу! —?всё же выступая вперед, восклицает мальчик, с кулаками бросаясь на стоящего напротив старшего юношу, но не успевая ничего сделать. Третий, находящийся до этого в стороне подпевала, мгновенно реагируя, хватает его сзади, обездвиживая. В то время как остальные, словно добившись своего, принимаются жестоко, бесчестно избивать мальчика ногами и руками, время от времени смеясь в его искаженное от боли лицо.—?Что здесь происходит?! —?раздаётся чуть погодя встревоженный высокий голос, и подростки, испугавшись, мгновенно разбегаются в стороны, оставляя лежащего в пыли на земле тихо стонущего мальчика одного. —?Ох, Всевышний! Милый, что же они…—?Не трогайте меня, госпожа Айрэ,?— произносит, пытаясь подняться сам, темноволосый мальчик, не глядя в лицо встревоженной красивой женщине, чья прислуга стоит вдали от них и тихо шепчется между собой. —?Все смотрят, я не хочу, чтобы у вас были проблемы.—?Я поговорю с мужем, чтобы он сказал им… —?говорит та, но тут же обрывает себя, стоит мальчику посмотреть на неё серьезным и слишком взрослым для ребенка взглядом.—?Нет,?— выпрямляясь, несмотря на боль, твердо произносит он, и Айрэ внезапно чувствует бегущую по коже холодную дрожь. Ледяной тон голоса маленького альфы и полыхающие красным искры на глубине его зрачков вынуждают её отступить на шаг назад. —?Я должен стать сильнее. И я стану.Он прерывается, смотря женщине в лицо, а после на несколько мгновений переводит внимательный взгляд на её скрытый под свободными одеяниями живот.—?Ради вас и ради него. ***В который раз за эти дни Чимин просыпается от странного сна, глотая ртом воздух и на мгновение забывая, где он находится. Юноша приводит в порядок дыхание, чувствуя обволакивающий со всех сторон пряный, тяжеловатый, но и так же успокаивающий запах альфы, и медленно открывает глаза.Чимин, несмотря на то, что не хочет признавать этого, уже привык просыпаться, слыша низкий голос демона, который спрашивал о его самочувствии, а затем, так и не добившись ответа от безразлично смотрящего на него омеги, уходил.Однако сейчас в комнате он был один?— о раннем присутствии альфы говорили лишь чуть примятые простыни на другом конце большой кровати и накинутая на Пака поверх одеяла чужая большая накидка. Мимолетно в голову закрадывается мысль, что демон наконец-таки оставил его в покое, но что-то подсказывает юноше, что он ошибается.Чимин передергивает плечами и со вздохом встаёт, направляясь в умывальню, чтобы привести себя в порядок.Из зеркала на него смотрит тень. У неё похудевшее, осунувшееся, бледное лицо, залегшие круги под глазами и таящаяся в зрачках невыразимая тоска. Пусть болезнь почти прошла, однако еженощно терзающие его видения, в которых раз за разом он видел того мальчика-альфу, не давали ему нормально спать и оставляли юношу без сил. Что уж говорить о демоне, который, как и обещал, приходил в его комнату каждую ночь и тревожил теряющего последние крупицы самообладания омегу.Да, присутствие Мина каким-то образом помогло ему преодолеть болезнь. Однако это не означало, что Чимин забыл о всём том, что было раньше. Что уж говорить о боли, вечно присутствующей рядом, и страхе, что ледяной коркой покрывал всё внутри, стоило ему столкнуться с мужчиной взглядом.Омега вздыхает, отводя глаза от своего отражения, и, скидывая одежду, опускается в уже наполненную слугами купель с теплой водой. Чтобы постараться освободить утомленное сознание и на мгновение забыть обо всём, что тревожит его израненное сердце.…Позже днём, когда Чимин читает одну из находящихся в комнате книг, его одиночество нарушает раздавшийся стук в дверь, а затем и входящий в комнату Шу.—?Господин Пак,?— произносит бета, и Чимин, повернувшийся к нему, замечает, что обычно отстранённо-холодный слуга выглядит чуть более оживленным. —?Это к вам.Брови Пака вопросительно приподнимаются, однако, стоит ему заметить фигуру вошедшего следом за Шу, как все слова испаряются, и остаётся светлое удивление и невероятная радость. От которой всё внутри расцветает и непривычно преображается.—?Рари,?— едва слышно выдыхает Чимин, глядя на светловолосую, похудевшую, но всё еще знакомую ему девушку в темно-зеленом, непривычного здесь цвета платье, тепло смотрящую на него и мягко улыбающуюся. —?Рари, это ты!—?Да, господин Пак,?— кивает бета, и омега, поднявшийся со своего кресла и выронивший из рук книгу, чувствует, как на глазах наворачиваются слёзы, когда он и правда видит перед собой духа, с которым единственным нашел здесь общий язык и о котором беспокоился.Не медля, Чимин подходит к девушке и легко обнимает её, чувствуя, как та отвечает на его жест.—?Ты… Что с тобой тогда случилось? —?заплетающимся голосом шепчет Чимин, едва отстраняясь, но всё еще не отпуская бету, словно боясь, что она исчезнет. —?Мне никто ничего не говорил, а я так боялся, что ты, что из-за меня тебя…—?Всё хорошо, господин,?— накрывает его пальцы своей ладонью девушка, и в ее прозрачно-голубых глазах плещется тепло, смешанное с легкой грустью. —?Вам нельзя беспокоиться сейчас, а я не стою ваших переживаний.—?Но это не так! —?возражает омега, судорожно размахивая головой и подбирая слова. —?Когда тебя увели и после… После того… —?он не в силах произнести и сказать о том, что случилось той ночью, но Рари, кажется, всё понимает и без слов. Она кивает, сжимая губы и лишь сильнее сжимает его пальцы, говоря остановиться.—?Это я должна просить у вас прощения, господин Пак,?— качает головой бета, и тут же продолжает, не дожидаясь новых вопросов. —?В тот день я и правда нарушила приказ, не доглядев и вынудив вас покинуть покои. Если бы не… —?Рари почему-то прерывается, над чем-то задумавшись, но после возобновляет разговор. —?Если бы не моя беспечность, ничего бы этого не было.—?Тебя наказали, ведь так? —?с грустью спрашивает Чимин.—?На самом деле, для меня всё могло быть гораздо хуже, господин,?— печально улыбается та. —?Мне достались всего лишь удары плетью и изгнание из дворца, в то время как вам…—?Это было неизбежно,?— прерывает её омега. —?Он давно… говорил об этом, и моя начавшаяся течка лишь ускорила ход событий. Но сейчас не об этом. Лучше расскажи мне, как ты живешь сейчас? —?омега указывает рукой на стоящие рядом два мягких кресла, и просит девушку сесть, последовав его примеру.—?Ох, это довольно долгая история, господин, вы уверены, что хотите…—?Хочу! —?не дослушав, восклицает омега, однако тут же смущается. —?Пожалуйста, Рари. Ты единственная, с кем бы я хотел говорить, прошу, не лишай меня этой возможности.Уверившаяся в его желании девушка только кивает, а затем начинает свой рассказ. Из её уст Чимин впервые узнаёт о Хэсэх Доши?— иначе?— Сером Городе, находящемся во владениях Мина и являющимся пристанищем для самых разных духов и других существ сумеречного мира, которые уже сотни лет жили здесь в согласии со дня его воздвижения. Имя Хэсэх Доши получил вовсе не из-за мрачности, как в начале подумал омега, а из-за серебристого оттенка морского жемчуга, который в больших количествах добывался здесь и славился своей невероятной красотой. По словам Рари, перламутром из крупных раковин были украшены даже некоторые здания, что смотрелось особенно красиво, когда город заливали солнечные лучи на рассвете.Слушая о невероятном городе, в котором, кажется, собрались самые невероятные чудеса мира духов, Чимин осознал, что когда-нибудь ему бы хотелось посетить его?— чтобы хоть одним глазком взглянуть на невероятную картину, что сейчас казалась ему детской сказкой.—?Послушай, Рари,?— после того, как девушка оканчивает свой рассказ, решает спросить её Чимин. —?Скажи, а как так случилось, что ты вновь оказалась во дворце?—?Разве вы не знаете? —?удивленно вскидывает брови бета. —?Господин Мин позволил мне навестить вас.?Что???— почему-то действительно не подумав об этом, ошарашенно смотрит перед собой Чимин, яростно кусая губы. —??Почему он…?—?И еще владыка так же разрешил мне вернуться к работе во дворце и приглядывать за вами, будь на то ваша воля.Глаза омеги загораются, однако восторг исчезает, стоит ему увидеть грусть во взгляде Рари.—?А ты… Ты разве не хочешь этого? —?тихо спрашивает её Чимин, боясь подтвердить собственные догадки. —?Это из-за наказания? Того, что произошло?—?Вовсе нет! Дело совсем не в этом, господин, я… Если вы этого желаете, я останусь и буду верно служить вам.—?Но ты не рада,?— без упрёка, спокойно, несмотря на поднимающуюся в груди печаль, говорит омега. —?Я не собираюсь удерживать тебя силой, просто хочу понять, почему.Рари, беспокойно смотрящая на него несколько секунд, тихо выдыхает, а после говорит:—?В Хэсэх Доши я встретила того, с кем хотела бы провести остаток своей жизни,?— робкая улыбка озаряет лицо девушки, и в груди Чимина от этого милого и светлого жеста замирает дыхание. —?Однако, если я вернусь в Туманный Предел, это будет невозможно. Пусть служение в нём считается великой честью, но и здесь есть свои правила: так уж повелось, что слугам редко разрешается покидать пределы дворца, а так же связывать свою судьбу с кем-то еще. Поэтому, если я останусь, то не смогу быть со своей парой.—?Я понимаю,?— останавливает девушку Чимин. —?И потому я безумно рад за тебя, Рари, и хочу, чтобы ты была счастлива. Ни и о чем не беспокойся и возвращайся.?Пусть хотя бы у тебя эта возможность будет?,?— мысленно заканчивает омега, сглотнув горечь.—?Вы слишком добры,?— прикрывая глаза, шепчет девушка. —?И я бы очень хотела как-то помочь вам, но, боюсь, это не в моих силах.—?Я справлюсь,?— уверенно лжёт Чимин,?— Рано или поздно наступит светлая полоса. И я свою дождусь.Время прощаться наступает незаметно. Тихой тенью, прерывая их беседу, Шу заходит в комнату, кивком и настороженным взглядом серебристых глаз показывая, что Рари пора уходить. Скрывая внезапно подступившие слезы и стараясь подавить неприятное сосущее чувство в груди, Чимин прикрывает глаза и тянется к Рари, мимолетно её обнимая и шепча на ухо слова пожеланий для неё и её возлюбленного. В ответ девушка с благодарностью улыбается и, целуя его в лоб, едва слышно произносит: ?я верю, что такого человека, как вы, с чистой душой и добрым сердцем, обязательно ждёт своё счастье, я буду уповать на это?.Чимин не верит. Но всё равно изломанно улыбается в ответ.***—?Ну вот и всё,?— говорит сам себе Тэхён, растягивая губы в улыбке, когда последний мешочек с целебными травами оказывается в повозке. Омега переводит взгляд на провожающих его жителей деревни и низко кланяется им. —?Спасибо, что дали кров и позволили остаться, чтобы собрать необходимые растения. Я очень вам благодарен.—?Это малое, что мы могли сделать для вас, господин Ким,?— пожимает ему руки сухенький старик в длинной светлой робе. —?Ваша помощь в лечении наших людей была неоценима, и мы были бы только рады, если бы вы остались хоть еще ненадолго…—?Боюсь, меня заждался мой ученик,?— с сожалением качает головой Тэхен, вызывая в голове облик Чонгука. —?Однако я постараюсь приехать в следующем году.Омега перебрасывается со старейшиной еще несколькими словами, прощается с немногочисленными жителями, которые улыбаются и обнимают его, и наконец забирается в небольшую повозку, запряженную низкорослой, но крепкой лошадкой, которой вот-вот предстоит проехать длинный путь до Озерного Края.—?Хорошей вам дороги,?— напоследок произносит старейшина, устремляя глаза на молодого возницу-бету, а затем и на самого Тэхёна. —?Говорят, нынче времена пошли неспокойные. То ли всё дело в грядущем сезоне дождей, то ли духи слишком сильно бушуют в последнее время, но… Странные вещи творятся, пропадают люди… Надеюсь, Всевышний охранит вас от бед. И дорога покажется легкой.На мгновение задумавшийся омега благодарит его, и повозка, повинуясь умелым рукам возницы, трогается с места, с каждой минутой все больше отдаляясь от деревни, которую со всех сторон окружают холмы и горы?— что подобно защитному заслону охраняют жителей от всех невзгод.Тэхён, стоит поселению окончательно скрыться за очередным поворотом, отводит от него глаза и вместо этого устремляет взгляд вдаль?— где над бескрайним полем вовсю светит яркое теплое солнце. Однако, несмотря на царящую в воздухе безмятежность, успокаивающий звук мерно постукивающих по дороге копыт и ласкающие лицо нежные порывы ветра, омега встревожен. Это не объяснить словами?— инстинкты, заложенные в его природе нимфы, дремавшие в нём долгие годы, теперь заставляют задумываться над словами старейшины и хмуриться, не понимая, что это за волнение, что уже некоторое время не оставляет его.?Может дело в Чонгуке? Вдруг что случилось за время моего отсутствия? Не ошибкой ли было оставлять его одного??Нет. Пускай о младшем омеге он так или иначе волновался всё это время, нынешняя тревога?— другая. Она навеяна чем-то более глубоким, темным, болезненным, тем, от чего Тэхён всё это время бежал без оглядки, пытаясь забыть, но не смог.—?Ну же, пойдем со мной!Его собственный, когда-то счастливый и звонкий голос врывается в мысли, и лицо Кима искажается мучительной гримасой, когда в голове возникает картинка: двое юношей на берегу широкой реки, один из которых?— более хрупкий и стройный омега, тянет второго, сидящего парня за руку, но безуспешно. Высокий альфа лишь улыбается и опрокидывает омегу на себя, обхватывая руками его талию и зарываясь носом в голубые волосы.Те дни давно прошли, оставив после себя лишь боль от предательства и тоску, которая все еще тлела внутри Тэхёна, не разгораясь во что-то большее, но и в то же время не угасая?— мучая, терзая, перекрывая доступ к кислороду.Столько лет он скрывался от прошлого, столько лет жил среди людей, думая, что сможет избавиться от своей истинной сущности, но напрасно: мир духов, которому он когда-то принадлежал, теперь вновь заявляет на него свои права, тянет сердце Тэхёна обратно, заставляя разрываться на части.?Что-то неладное творится на Сумеречной Земле?.Думает Ким, тяжело вздыхая, и прикрывает веки, не замечая, как над горизонтом, по кромке безмятежного голубого неба начинают медленно расползаться, подбираясь к солнцу, свинцовые тучи.Предвещая грозу, похожую на ту, что уже разразилась в душе поглощенного воспоминаниями омеги.***Хосок скучает.С высокого утеса он смотрит вдаль, на залитую лунным светом долину, на расстоянии от своих приближенных, что расположились у горящих костров в разбитом военном лагере. Мысли альфы далеки отсюда?— в минуты спокойствия, такого, как сейчас, они рядом с омегой, ради которого бьется сердце Чона.Не прошло ни дня с момента их расставания, чтобы Хосок не думал о Чонгуке. Каждую ночь он не может сомкнуть глаз, глядя на звездное небо, и каждую ночь видит в нём такого же цвета и такой же глубины выразительный взгляд юноши, по которому тоскует его душа и воет внутренний зверь. Альфа уже ждёт не дождется того момента, как вновь встретит своего омегу, вдохнёт его сладкий запах и заключит в крепкие объятия?— чтобы больше уже не отпускать никогда.—?Главнокомандующий Чон,?— после едва раздавшегося шороха травы, слышит голос Хосок, и тут же оборачивается, устремляя глаза на побеспокоившего его демона низшего ранга. —?Вернулся его Высочество Пак Хеншик, он просит, чтобы вы зашли к нему.—?Передай ему, что я сейчас буду,?— только и бросает Хосок, на что воин кивает и быстро удаляется.Альфа в последний раз бросает взгляд на местность, раскинувшуюся впереди, и принимается идти в сторону шатра принца, предпочтя магическому перемещению простую прогулку?— чтобы осмотреть, в порядке ли лагерь, а главное, проветрить голову.После Совета они с Хеншиком виделись довольно часто. Принц время от времени лично проверял расположенные близко к их границам форпосты, охотно снабжая воинов Чона продовольствием, оружием и, главное, информацией. Чаще всего, конечно, они обсуждали дела войны: стратегии, предпринятые действия волков и вероятности нападения, но, как ни странно, у обоих альф было много общего помимо этого?— и потому найти общий язык с принцем оказалось довольно легко. От того, узнав о том, что Хеншик вновь навестил их, Хосок медлить не стал.Вскоре альфа оказывается возле большого, богато расшитого шатра, у входа в который его встречает пара стражей в темно-синих закрытых одеяниях с масками на лицах. Едва заприметив Хосока, те кротко кивают и без слов расступаются, синхронно ударяя копьями о землю по две стороны от мужчины, который спокойно проходит внутрь, прикрывая за собой тяжелый тканевый полог.—?О, Хосок, ты пришел,?— доносится до него голос, и Чон переводит взгляд в дальний угол шатра, где в тени, погасив большую часть огней, неподвижно сидит в кресле длинноволосый мужчина. Чон сразу же понимает, что принц?— пьян.Невооружённым глазом это не увидеть, но Хосок всегда славился своим вниманием к деталям, и потому от него не укрывается истинное состояние дракона: его обычно застегнутый на все пуговицы камзол сейчас оголяет верхнюю полоску шеи и ключиц, традиционная налобная повязка отсутствует, а взгляд принца чуть затуманен и рассеян. Впервые Хеншик предстает перед ним таким, и потому брови Хосока в удивлении ползут вверх.—?Что-то случилось? —?переходит прямо к делу рыжеволосый альфа, присаживаясь на стул возле мужчины, который даже не смотрит на него и достает скрытую до этого от глаз Чона бутыль вина.—?Побывал во дворце,?— делает глоток прямо из горла Хеншик, морща не по-альфьи утонченное лицо и утирая рукой губы.—?Не думаю, что причина в этом.—?Нет,?— хмуро смотрит на него Пак. —?Отец хочет, чтобы после войны я женился. Говорит, перед смертью хочет подержать на руках своих внуков.Хосок ожидающе смотрит на Хеншика в ответ, и тот, чуть погодя продолжает.—?Родители уже выбрали мне невесту,?— хмыкает принц. —?Красивая, умная, из древнего и уважаемого рода, да и, к тому же, мы давно друг друга знаем.—?Так в чем проблема? —?размеренно спрашивает Хосок, хотя уже понимая, что услышит дальше. И не прогадывает.—?Я её не люблю,?— отрезает Хеншик, с треском ставя бутыль на бамбуковый стол и переводя серьезные глаза на Хосока, словно трезвея в одно мгновение. —?И не полюблю никогда.В шатре на некоторое время воцаряется тишина, нарушаемая лишь шорохом бумаг на столе и поскрипыванием опорных деревянных стержней. Хосок же раздумывает над словами принца, который так же не произносит ни слова, словно погрузившись в собственные мысли.Обычно договорной брак между драконами, да и, к тому же, королевской семьи, считался нормальным и привычным явлением, как и в других расах, принадлежащих сумеречному миру. В то время как понятие ?любовь?, наоборот было редким и не всегда воспринималось ими всерьёз. Более холодные и рассудительные по своей натуре, в отличие от тех же людей, они нечасто позволяли себе бросаться в омут чувств, больше руководствуясь стремлением продолжить род или утолить время от времени возникающие плотские желания. Хосок и сам таким когда-то был, пока не встретил Чонгука?— и случай этот был удивителен и редок сам по себе. Поэтому демон не совсем понимал, что именно тяготило явно расстроенного Хёншика.—?Ты единственный наследник,?— чуть погодя, произносит альфа, переводя золотистый взгляд на принца. —?Отец прислушается к тебе, если ты захочешь изменить кандидатуру.—?Не в этом дело,?— внезапно криво усмехается Хеншик. —?Если бы я захотел, то мог заполучить любого омегу,?— он прерывается на несколько мгновений, словно оказавшись мыслями где-то далеко, и уже тише, с горечью в голосе, заканчивает. —?Любого, кроме одного.Дракон резко, так, что взметается вверх подол его одеяний, поднимается со своего места, поворачиваясь к Хосоку спиной, однако Чон успевает заметить боль, которая на секунду проскальзывает в темных глазах принца.—?Скажи, Хосок,?— глухо произносит Хеншик. —?У тебя есть любимый? —?Чон не отвечает, зная, что дракону ответ его не нужен. Но облик Чонгука в голове альфы всё равно ярко вспыхивает и долго не угасает. —?Если есть, то береги его, удерживай всеми правдами и не правдами. Потому что я своего удержать не смог,?— Пак передергивает плечами. —?Ты знаешь, когда-то я был глупцом. Гордым, самодовольным мальчишкой, которого не заботило ничего, кроме веселья и собственного удовольствия. Я не ценил того, что имел, но когда потерял… Было уже поздно, чертовски поздно, Хосок.—?Что произошло?—?Это неважно,?— качает головой принц, отчего густая копна темных волос рассыпается по его спине. —?Важно лишь одно. —?бросает на него взгляд через плечо Хеншик и размеренно, четко, словно по слогам, произнося:—?Ложь убивает любовь.Принц, некоторое время неподвижно стоя на месте, после возвращается на место, беря в руки недопитую бутыль с вином, в то время как оцепеневший Хосок понимает, что от услышанного по спине невольно бежит дрожь. Альфа говорит себе, что это?— лишь навеянное словами принца мимолётное наваждение, однако даже спустя прошедшее время странное предчувствие не отпускает его, а лишь становится сильней. Даже когда он присоединяется к Хеншику, принимая из его рук вино и делая глоток.—?Как его звали? —?уже после, когда распитая на двоих бутыль пуста, а в голове чувствуется непривычная легкость, спрашивает, не задумываясь, Хосок, и Хеншик, помедлив, отвечает с горькой улыбкой, мимолетно тронувшей губы.—?Ви. Его звали Ви.***Этой ночью Чимину снится не обычный сон. Вместо привычных видений или спасительной пустоты к нему приходит самый настоящий кошмар, от которого кровь стынет в жилах и цепенеет всё тело.По чёрной бескрайней равнине, покрытой безжизненными телами, усыпавшими её, словно листья деревьев по осени, разливаются реки крови. Чимин смотрит под ноги?— но видит лишь красные потоки, омывающие голые ступни, а так же смотрящие на него остекленевшие глаза с лиц незнакомых людей, чьи души утеряны для этого мира навсегда.Омега, прижав ладонь к губам, заставляет идти себя вперед, сквозь это море трупов, сдерживая тошноту и панический страх. Но в пугающем вакууме мертвой тишины, вязкой, давящей, сдерживать последние крупицы самообладания невозможно. Омега, спотыкаясь об очередное тело, падает, упираясь руками в лужи пахнущей железом алой жидкости, и тут же давит в груди крик отвращения и ужаса: с земли на него смотрит бледное, мертвое лицо Вонхо.Чимин отшатывается назад, отодвигаясь от тела как можно дальше, прерывисто дыша и чувствуя, как накатывает волнами паника. Он пытается прогнать из мыслей облик жениха, но… Стоит ему вновь открыть глаза, как вокруг себя он уже видит и других мертвецов:Мама, отец, сестра, брат, жители его деревни, включая самых маленьких детей и все… Все смотрят на него с укором, обреченностью, тоской.Ты убил нас.Ты. Ты. Ты.ПРЕДАТЕЛЬ!Чимин кричит так громко, что закладывает в ушах. Он крепко сжимает веки с выступившими на них слезами и обнимает руками колени, раскачиваясь на земле взад-вперед, умоляя, чтобы всё это наконец закончилось. Он тихо всхлипывает, оглушенный запахом крови и разлагающихся тел, и скулит, не зная, как вырваться из этой ужасающей реальности.И в один момент голоса стихают.Вокруг вновь воцаряется тишина, и когда юноша распахивает слезящиеся глаза и осматривается, то видит лишь заполнивший всё вокруг мрак, который пронизывают светлые золотистые нити.—?Здесь так тихо, не правда ли? —?неожиданно раздаётся знакомый голос, и Чимин замирает, потому что прекрасно узнаёт того, кому он принадлежит. Ледяной низкий тон, пронизывающий насквозь, доносится от фигуры в темных, словно клубящихся дымом одеяниях, стоящей к омеге спиной. —?Не думал, что он допустит тебя в это место,?— продолжает неторопливо демон, но омега и шевельнуться не может, парализованный страхом.—?Что? —?дрожа, спрашивает Чимин, не понимая, где он и что происходит.—?Самое тайное, самое мрачное место его души,?— вкрадчиво произносит альфа, словно не слыша вопроса юноши, а затем медленно разворачивается, и Чимин ощущает, как его сердце словно сжимает в железные тиски. —?И мой извечный плен.Омега уже позабыл эти глаза. Яркие, полыхающие алым огнем, они принадлежат существу, которого Чимин впервые встретил много лет назад; они принадлежат монстру, который похитил его со дня его свадьбы, а после брал его тело и подчинял себе.Перед юношей стоит не тот альфа, который у его постели говорил, что ?не тронет его?, не тот мужчина, который вел себя так непривычно спокойно в последние дни и который даже позволил Рари навестить его. Сейчас на омегу, плотоядно облизываясь, смотрит, приковывая к месту, самый настоящий зверь. Чудовище, порожденное самой Преисподней.—?Он давно меня не выпускал,?— продолжает демон, подходя еще на шаг ближе к омеге. —?Он думает, что, сдерживая меня, сделает лучше,?— монстр наклоняется к нему, шепча ядовито, сладостно, и нежным жестом руки за ухо убирает серебристую прядь. —?Но он ошибается,?— опаляя горячим дыханием шею, говорит мужчина. —?Я и он?— неотделимы, так же как и мы с тобой. Ты?— мой, Чимин, слышишь, ты был предназначен, чтобы стать моим с самого рождения, и если кто-то встанет на моём пути, то… —?демон медлит, едва поворачивая голову, шепча губами прямо в губы дрожащему юноше. —?Я убью его. Я убью их всех. И ты это знаешь.И когда монстр едва касается его губ, воспоминания о погибших родных раскаленными иглами врываются в сознание, заставляя омегу кричать от боли.Без тьмы нет света. Без меня не будет и его. Запомни это, Чимин.***Лежащий на кровати в своей комнате омега широко распахивает веки. Его пустые остекленевшие глаза в лунном свете, проникающем сквозь оконные прорези, отливают серебром, под стать оттенку волос.Он оглядывается по сторонам, медленно, скованно, словно под воздействием какой-то неведомой силы, не понимая, где реальность, а где кошмар, отголоски которого до сих пор вместе с воздухом циркулируют по его крови. Юноша приподнимается на локтях, и внезапно замирает, когда взгляд его находит погруженного в сон альфу, который спит на другом конце кровати.Омега несколько секунд с нечитаемым выражением на лице смотрит на чужой, покрытый тенями, силуэт, а затем тихо поднимается с постели, находя нужный себе предмет взглядом. Он подходит ближе к темноволосому мужчине, осторожно, что даже не слыша шума легких шагов, и среди скинутой на пол верхней одежды находит выглядывающий из чужих ножен тонкий острый кинжал.Юноша, не раздумывая ни секунды, всё так же отрешенно глядя перед собой, ловко вытаскивает из них оружие, цепко сжимая рукоять маленькими пальцами, совсем для этого не предназначенными.В следующее мгновение в комнате раздаётся тихий шелест воздуха, и вверх поднимается рука с зажатым в ней кинжалом.Смертоносное лезвие, опасно поблескивая холодным синим цветом, оказывается занесенным в нескольких миллиметрах над чужой, мерно вздымающейся грудью.Он наконец-то вырвется из этого кошмара.