12. Погасшее солнце (1/1)

***—?Сегодня не выходите из своих покоев,?— слышит Чимин голос Рари, едва та ступает за порог его комнаты. —?Строгий приказ от самого владыки.Сонный омега непонимающе моргает длинными ресницами, глядя на то, как девушка молчаливо расставляет на низком столике блюда с завтраком.—?Что? —?переспрашивает Пак, присаживаясь на край кровати и поднимая глаза на бету которая сегодня выглядит куда более сосредоточенной и собранной, чем обычно. Традиционные одежды голубовато-серого цвета идеально отглажены и отличаются особой строгостью, а длинные, обычно распущенные волосы убраны в высокий пучок. —?Но почему?—?Насколько я знаю, сегодня господин Мин принимает во дворце послов от народа драконов с их предводителем,?— четко произносит девушка, выпрямляясь и серьезно смотря на Чимина, который округляет глаза, в которых загорается интерес. ?Народ драконов???— Во всяком случае, прошу вас оставаться у себя. Нарушение приказа господина жестоко карается.Пак кивает, ни на секунду не сомневаясь в словах беты. Несмотря на то, что в последнее время Юнги ни разу не показал ему своё истинное лицо демона, он до сих пор помнил его горящие яростью алые глаза и приковывающую к земле тяжелую ауру, гнетущую, заставляющую ноги подгибаться от ужаса.—?Я понял,?— в итоге тише говорит омега, видя, как тень облегчения проскальзывает на лице Рари. —?Ни шагу из комнаты.—?Если к тому времени я не освобожусь, мои подручные принесут вам обед и ужин,?— напоследок, перед тем, как покинуть его покои, произносит девушка. —?К тому же, по возможности я постараюсь заходить к вам, чтобы узнать, нуждаетесь ли вы в чем-либо еще.—?Спасибо, Рари,?— улыбается бете юноша, замечая, как впервые на ее обычно безразличном лице проскальзывает ответная легкая улыбка.—?Рада служить вам,?— с этими словами девушка делает поклон, а затем исчезает за порогом, прикрывая дверь и оставляя задумавшегося Чимина одного.***—?Владыка Мин,?— из дымки портала, приветствуя Юнги, выходит высокий мужчина с длинными каштановыми волосами, убранными в высокий хвост. Его фиолетово-синие традиционные одеяния украшает привычный демону узор, изображающий дракона.—?Пак Хёншик,?— кивая в ответ, учтиво произносит Юнги.Отец Хёншика, один из достойнейших правителей в истории древнего народа, однажды оказал ему большую услугу, и Мин этого не забыл. Спустя время он отплатил Пак Тхану сполна, тем самым укрепив союз между двумя могущественными представителями сумеречного мира.Юнги впервые встретил Хёншика, первенца Пак Тхана и его теперешнюю гордость, когда тот был еще совсем мальчишкой. Бывший владыка пригласил Мина на церемонию взросления принца, и именно тогда Юнги увидел, какой потенциал был заложен в юноше, что вышел победителем из всех традиционных боёв и смог принять полную боевую драконью форму. С тех пор они не раз встречались при разных обстоятельствах, но теперь перед демоном стоял истинный дракон?— уверенный в себе мужчина, в чьих глазах горело самое настоящее пламя.—?Не так уж я и молод,?— усмехается альфа, вставая рядом с демоном, который переводит взгляд на стоящего левее юношу, который, как и несколько других сопровождающих, вышли вслед за своим повелителем. —?Позвольте представить?— мой двоюродный брат, Шим Сунан. Один из лучших военных стратегов. ?Он не из королевской ветви?,?— думает Юнги, внимательно окидывая взором выглядящего младше альфу, чье родовое имя по статусу ниже имени Хёншика. —??Интересно?.Тот, словно почувствовав мысли демона, в ответ щурит раскосые непроницаемые голубые глаза с удлиненным змеиным зрачком.—?Моё почтение,?— низко склоняет голову Сунан. —?Для меня большая честь встретить Великого Владыку Запада.Юнги пару мгновений смотрит на юношу, чей вид вызывает у демона странное скользкое чувство, а затем вновь переключает внимание на драконьего принца.—?Как самочувствие твоего отца? Я слышал, его здоровье претерпевает не самые лучшие времена.—?Отец уже не молод, открылись старые раны. Но с ним сейчас наши лучшие лекари, так что беспокоиться не о чем.—?Надеюсь, в скором времени он окончательно поправится. —?произносит Мин, получая в ответ благодарный кивок со стороны Хеншика.—?Благодарю за беспокойство. Отец был бы рад слышать это.—?Что ж,?— размеренно произносит Юнги спустя несколько мгновений тишины, жестом руки приглашая гостей проследовать за ним. —?Время не ждёт, и в этот момент оборотни собирают свои силы. Их готовящиеся действия сейчас наша главная проблема, и я хочу как можно скорее её решить.—?Как и я,?— серьезно отвечает Хёншик, и меж бровей его появляется хмурая складка. —?На кону слишком многое. Слуги Мина раскрывают перед ним двери в зал совещаний, посреди которого их всех уже ждёт Хосок. — Тогда приступим. ***Чимину плохо.Он ворочается на своей кровати, поджав колени к груди и не в силах избавиться ни от тянущего живота, ни от головной боли, которая колет изнутри, мучает, заставляет тихо скулить в подушку и сжимать её кончик зубами.Омега не знает, почему его организм вдруг настроился против него, вынуждая страдать от болезненных ощущений. Однажды он уже испытывал подобное: еще будучи дома, буквально за несколько месяцев до свадебного ритуала, его захватила лихорадка, по ощущениям похожая на то, что происходило с Чимином прямо сейчас (пусть и гораздо менее болезненная). Но тогда рядом была мама, которая сидела и успокаивала, гладила его по голове, пока не пришел лекарь и не напоил его специальным болеутоляющим настоем. Никто не мог сказать, что тогда с ним было, но факт оставался фактом?— переживать такое в одиночку было слишком сложным испытанием.Сейчас же Чимин был один.В последний раз он видел Рари еще с утра?— бета, видимо, была занята, поскольку обед Чимин обнаружил на столике возле двери, его занесли другие слуги.?Я не могу выдерживать это?,?— тихо всхлипывает Пак, через силу поднимаясь со своей кровати и, прислонившись рукой к стене, начиная медленно двигаться в сторону выхода из своих покоев.?Надеюсь, что Рари неподалеку?.Омега, словно забыв о строгом наказе, выскальзывает в темный коридор, размышляя над тем, где может быть бета.?Наверное, она в южном крыле?,?— вспоминает Чимин о тех крупицах сказанной ему информации. —??По крайней мере, должна быть?.Он медленно ступает вперед, вглядываясь слезящимися глазами в каждый поворот и тихо вздыхая, когда вспышки боли с каждой минутой становятся все сильнее. Пак обхватывает рукой живот, заставляя себя продолжать идти и стараясь подавить тревожные чувства, затмевающие всякую рациональность.?Еще немного?,?— уговаривает себя Чимин, переводя дыхание. —??Ну же…?Но он не может. Ноги его в один момент подкашиваются, и омега со стоном падает на колени, прислоняясь спиной к холодной стене.?Больно?,?— он прикрывает глаза, до крови прикусывая губу и с силой цепляясь за пол. —??Почему так больно…?Сознание плывет, яркие точки начинают плясать под веками, а затем слух улавливает невдалеке легкие быстрые шаги, что с каждой секундой становятся громче.Не успевает омега что-либо предпринять, как незнакомый, горьковатый запах альфы врывается в нос, вынуждая дернуться в сторону и громко выдохнуть. Чужие руки опускаются на его плечи, и Чимин распахивает глаза, видя перед собой незнакомое лицо юноши, чей взгляд светло-голубых глаз отрезвляет, помогает на миг прийти в себя.—?Тебе плохо? —?встревоженно смотрит на него альфа, и внезапно омега понимает, что перед ним не человек. Скулы незнакомца украшают бледно-зеленые, едва видные в приглушенном свете факелов чешуйки, а зрачки в расширенных глазах?— узкие, напоминающие змеиные.Это застает Чимина врасплох, и он резко дергается, стараясь отодвинуться от молодого парня назад, но чужие сильные руки осторожно удерживают на месте.—?Тише, я не причиню тебе вреда,?— чуть отодвигаясь в сторону, медленно произносит альфа, отнимая от него ладони и опуская их перед собой на землю. —?Я был неподалеку и услышал шум. А когда подошел ближе, то увидел тебя… Скажи, тебе плохо? Что с тобой?Во взгляде юноши Пак не видит лжи, а сил сопротивляться нет. Поэтому он только легко кивает и тихо выдавливает из себя:—?Голова… раскалывается… И сильно болит живот…Из груди омеги вырывается рваный стон, и он роняет голову вниз, прикрывая слезящиеся глаза, в которые словно песка насыпали. Он тяжело дышит, чувствуя, как разум заполняет вязкий туман, и лишь тихо вздрагивает, когда его осторожно поднимают вверх, ведя куда-то за собой.—?Потерпи немного,?— шепчет спокойный голос, в то время как руки незнакомца поддерживают Пака за талию, помогая оставаться на ногах. —?Нужно найти кого-нибудь, кто сможет тебе помочь.Омега ничего не понимает, его колотит изнутри неведомая дрожь, которая не даёт сознанию померкнуть и погрузиться в желанную темноту. Что-то в нём будто сопротивляется, не позволяет последнему барьеру, ограждающего Чимина от неведомого, рухнуть и открыть в омеге что-то еще: что-то неизвестное и пугающее.—?Я не могу… Пожалуйста…Не успевает Чимин договорить, как внезапно давится собственными словами, уловив в воздухе знакомый аромат, который перекрывает терпкую горечь запаха незнакомого альфы и вынуждает окончательно потерять рассудок. В этот же момент живот омеги резко сводит, а по внутренней стороне бедра начинает течь вязкая теплая жидкость.?Гхм?,?— прикусывает внутреннюю сторону щеки Чимин, плывущим взглядом смотря перед собой. —??Что… что это??Рядом громко шепчет проклятия альфа, отчего-то резко выдохнувший, в то время как хватка на талии Чимина становится жестче.—?Господин Пак! —?кто-то восклицает неподалеку, и Чимин морщится от кажущегося чрезмерно громким звука, давя в себе порыв зажать уши руками. —?Ох, что же это такое…Узнав мелодичный голос, Чимин едва поворачивается в сторону, с облегчением замечая встревоженную и чем-то до безумия напуганную Рари.—?У него… —?медленно, словно противясь чему-то, произносит альфа, крепко держа Чимина и не позволяя ему упасть. —?Только что…—?Я знаю,?— кивает бета, торопливо подходя к Чимину и плотно сжимая свои дрожащие губы. Девушка тяжело сглатывает, начиная судорожно оглядываться. —?Господин Пак, скорее, вам нужно вернуться обратно в свои покои, иначе…Но Рари не успевает закончить фразу, замолкая и смертельно бледнея, становясь похожей на застывшую мраморную статую.В одно мгновение всё погружается в мертвую тишину, и Чимин вздрагивает, ощущая нахлынувший на него холод, что пронизывает до костей и заставляет замереть воздух в легких. Омега широко распахивает глаза, начиная дрожать, словно в лихорадке, чувствуя ударившую с новой силой тянущую боль, которая отрезвляет, вынуждает до побеления костяшек сжать ладони.Блондин резко выдыхает, чувствуя, как в одну секунду горьковатый запах молодого альфы перекрывает тяжелый, свинцовый аромат, в котором отчетливо чувствуется кровь и пепел, и едва поворачивает голову, чтобы взглядом остановиться на чужих, наливающихся алым, звериных глазах, которые обещают ему ад.—?Никто не смеет касаться этого омеги.Разливающийся в воздухе шепот больше похож на яд или пронзающие друг за другом тело стрелы. Он режет на части, заполняет каждую клеточку тела и пугает больше всего на свете. Больше ночных кошмаров и чудовищ, что скрываются в тени.Жесткое прикосновение ледяных пальцев заставляет Чимина пошатнуться и едва не упасть. Однако чужая хватка на его талии не дает ему этого сделать, и омега оказывается беспомощно прижатым к широкой груди, в глубине которой глухим эхом отдаётся биение сердца.—?Никто, кроме меня.Чимин, ощущая давящую ауру альфы и бесконечный ужас, вызванный им же, прикрывает дрожащие веки и одними губами шепчет слова, которые первыми приходит на ум и которые тут же теряются в суматохе судорожных мыслей: ?господи, спаси?.Хватка на его талии становится крепкой, чуть ли не болезненной, и Чимин через силу поднимает глаза на ожесточенное, искаженное яростью и еще чем-то другим, более пугающим, лицо, внезапно понимая, что тремор внизу живота почему-то становится сильнее. Как и незнакомое доселе желание, инстинкт, ведущие куда-то за грань, окончательно хоронящие омегу под обломками разрушенного самосознания.—?Хосок,?— низкий голос, едва сдерживающий ярость, пропитан и другим спектром различных эмоций, от которых Чимина кроет. —?Девчонку в темницу, а дракона к его же сородичам. И чтобы в моих владениях и ноги его не было.Краем глаза Пак замечает, как Рари в мольбе возводит к небу глаза, а затем видит выступающую из-за спины демона фигуру названного мужчины, который смотрит на своего владыку из-под нахмуренных бровей.—?Господин, я не думаю, что сейчас вы…—?Исполняй.Едва поворачивает голову в его сторону старший, и волна оглушительного превосходства едва не сносит омегу с ног.Так вот она какая. Истинная сила демона.Хосок, словно это стоит ему больших усилий, наклоняет голову, и, подходя к невысокой, больше похожей на подростка, девушку, жестко обхватывает пальцами ее за локоть.—?Владыка Мин, пожалуйста, я не… —?тихо лепечет бледная, словно мел, бета, которую Чимин впервые видит настолько испуганной и потерянной.—?Она… Она ни в чем не виновата… —?преодолевая охватывающую слабость и жгущую все тело боль вперемешку с истомой, пытается встать на защиту Рари Чимин, но оказывается молча прерванным пылающим алым взглядом.—?Помолчи,?— резко разворачивает его лицом к себе альфа, вжимая в своё твердое тело и наклоняясь к шее, ведя носом возле ароматных желез, который прямо сейчас источают сильнейший аромат, сводящий демона с ума. — Лучше подумай о себе.Омега не успевает ничего произнести в ответ, как земля вокруг начинает знакомо кружиться, а все вокруг озаряется всполохом яркого цвета.Вместе с демоном он исчезает в дымке портала, как и все другие, не замечая, что симпатичное лицо юноши с льдисто-голубыми глазами на миг озаряет, холодная, жестокая, и лишь немного удивленная, усмешка.***Юнги почувствовал неладное, едва переговоры с народом драконов завершились, и в просторный зал вплыла стайка омег невероятной красоты, держа в руках подносы с различными яствами, приготовленными специально для почетных гостей.Ни изысканная музыка, ни соблазнительные танцы пленительно изгибающихся омег, ни отвлекающие разговоры с Хеншиком не помогли Мину избавиться от знакомого чувства недовольного и чем-то взбудораженного внутреннего зверя, который скулил и рычал, рвался на волю с небывалой силой. Не выдержав, альфа попрощался с наследником союзного народа, отдав его на попечение своим слугам, а после, ловя на себе любопытные взгляды, исчез в открывшемся портале.И только Юнги ожидаемо оказался рядом с покоями, в которых должен был находиться человеческий мальчишка, как невероятной силы пленительный запах ударил по обонянию, вынуждая альфу зарычать от едва сдерживаемого желания и жажды обладания.Алая пелена перекрыла естественный темный цвет глаз, и Мин инстинктивно поддался вперед, распахивая перед собой двери, врываясь в… Пустующую комнату, сплошь пропахшую невозможным, концентрированным ароматом текущего омеги. ГДЕЯрость мощной волной обрушилась на демона, вынуждая монстра внутри него оглушительно взреветь.ГДЕ ОН?Мин, несмотря на затуманивший разум гнев, смешанный с неистовым желанием, хорошо помнил, что наказал Чимину не выходить сегодня из своих покоев. Однако мальчишка ослушался его приказа. А значит на этот раз наказания ему не избежать. Юнги и так слишком долго подавлял в себе зверя, но в этот раз сдерживаться он не будет.Он и не хочет себя сдерживать.Собрав воедино все свои чувства, Мин сосредоточился на том, где находился омега. А спустя несколько мгновений, почувствовав тихий и неуверенный отклик чужого присутствия, мгновенно перенес себя туда, осознав, что открывшаяся впереди картина будит в нём самые страшные, самые чудовищные и опасные стороны.Чимин, волнующий, невероятно беззащитный в своем состоянии, сладко пахнущий и до безумия желанный, был не один. А с альфой, осмелившимся тронуть его своими грязными руками.Если бы он не был важной фигурой в переговорах и подданным Хеншика, Мин бы без раздумий жестоко расправился с тем, кто осмелился покуситься на его собственность. На его омегу. Но в этот раз пришлось сдержать бешеную ярость, из последних сил сохраняя видимое, но не внутреннее хладнокровие.—?Рари… —?вновь выводит его из мыслей тонкий срывающийся голос дрожащего в его руках Чимина, когда сила Юнги переносит их в его покои. —?Пожалуйста, не трогайте её, она ни в чем… Ни в чем не виновата… Это все… —?юноша не договаривает, слабея в его крепких собственнических объятиях, и из груди его вырывается громкий стон, посылающий демона на грань.—?Не смей упоминать о ней сейчас,?— вздергивает вверх голову омеги Юнги, полностью поглощенный плывущим тепло-карим взглядом, в котором отчетлива видна борьба между инстинктом и рассудком. —?Она не выполнила свои обязанности и будет наказана.—?Нет,?— юноша мотает головой, в бесполезных попытках пытаясь оттолкнуть от себя демона, который не отстраняется ни на миллиметр. —?Отпустите…И когда в следующую секунду омега вновь заносит свои маленькие кулачки в попытке ударить его, Юнги предупреждающе рычит, перехватывая тонкие запястья, толкая юношу к стене и прижимая его к ней всем своим телом.—?Замолчи.Прикосновение к манящим, полным, сочным, словно спелый фрукт, губам, остро отдается где-то внутри Мина, вынуждая его едва не потерять сразу всё своё самообладание. Он полной грудью вдыхает невероятный насыщенный запах, в котором теперь отчетливо ощущается свежесть и сладость жасмина, и не осознает, как до этого мог сдерживаться, играть в какие-то ненужные игры. Сейчас омега, текущий омега перед ним в своей полной красе, и на этот раз альфа отступать не собирается. Зверь внутри дорвался до желаемого, и отныне мальчишке не уйти, не скрыться от него.—?Мхм… —?невнятно стонет в его рот омега, пытаясь уклониться от жадных прикосновений, но не в силах сделать этого?— его сопротивлений альфа, кажется, попросту не замечает.Юнги напористо толкается в него языком, вылизывая Чимина изнутри, словно пытаясь поглотить дрожащего юношу, чьи движения с каждым мгновением слабеют и в итоге сходят на нет. Мин отпускает его запястья, подхватывая омегу под ягодицы, зверея от запаха густой смазки, которая насквозь пропитывает бельё и легкие штаны. Он мнет упругие ягодицы, вжимая омегу в себя и сгорая раз за разом от жгучего возбуждения, охватывающего всё тело и скапливающегося в паху.В несколько шагов преодолевая расстояние до кровати, он бесцеремонно роняет на атласные черные простыни Пака, а затем опускается следом, не давая омеге вздохнуть, и вновь целуя. Тягуче, размеренно, глубоко, так, как хочется, так, чтобы мальчишка запомнил, кому он принадлежит.—?Прекрати сопротивляться,?— утробно рыча, предупреждающе произносит демон, когда пришедший в себя Чимин до крови кусает его нижнюю губу, заставляя зашипеть. —?Ты весь течешь, твоё тело меня хочет, и я тебя возьму. В твоих силах решить, как это будет.—?Не надо… —?смотря на него своими невозможными, миндального цвета глазами, выдыхает омега, а после уклоняется от очередного поцелуя, поворачивая голову в сторону. —?Я не хочу… Я не хочу…Чимину кажется, что его тело плавится, а разум, затуманенным незнакомым доселе желанием, постепенно теряет над ним контроль. Юноша чувствует обжигающий поцелуй на своей ключице, затем влажный шероховатый язык, обводящий оставленную метку, и понять не может, почему он не может даже шевельнуться, чтобы попытаться остановить ненавистного демона? Почему подчиняется зову, идущему изнутри и ломающего все его барьеры?Он пытается сопротивляться. Пытается так отчаянно, но без толку. Безумный жар, охвативший изнемогающее от боли и жажды чужого присутствия, тело, перекрывает всё остальное и лишает воли.Бесполезно.Чимин словно смотрит на себя со стороны, находясь в невидимой клетке. Раз за разом ударяя руками о непроницаемые стены, и не в состоянии вырваться. Он видит свое изгибающееся под лаской чужих рук тело, чувствует, как тугой комок наслаждения с каждым оставленным поцелуем начинает раскручиваться внизу его живота, и ничего не может сделать. Ничего.Демон рвет на его груди тунику, и Чимин лишь судорожно выдыхает, ощущая, как большие ладони переворачивают его на живот, заставляя принять унизительно-беззащитную позу, от которой помимо желания в теле разливается новая волна страха, заставляющая Чимина резко дернуться вперед.В ответ на это мужчина даже не реагирует, а продолжает раздевать его, жестко стягивая с омеги штаны и нижнее белье, выставляя на показ блестящие от смазки половинки ягодиц, на которые тут же приземляется в легком ударе чужая рука.—?Не вынуждай меня применять силу,?— склоняясь над его ухом и прикусывая мочку, шепчет демон, заставляя Чимина всхлипнуть и закрыть слезящиеся глаза. —?Поверь, тебе это точно не понравится.В движениях альфы нежности нет и в помине.Он уверенно разводит ноги Чимина в стороны, помещая между ними своё колено, чтобы тот не смел свести их вместе. А после предвкушающе рычит, и Пак, несмотря на то, что демона не видит, чувствует, как тот облизывается на него, пожирает глазами.Омега ерзает на кровати, мычит в подушку, не в силах повернуться?— одна рука альфы лежит на его лопатках, вжимая в постель, а второй он уверенно ведёт меж ягодиц. Длинный палец едва проникает во влажную расселину, а затем без предупреждения толкается вовнутрь неё, посылая по телу Чимина легкую боль, смешанную с острым, незнакомым доселе наслаждением.Блондин против своей воли выгибается в пояснице, пытаясь отодвинуться, но ему не позволяют: демон нависает сверху, обжигает частым дыханием, а после целует в шею, одновременно с этим проталкивая внутрь ещё один палец, из-за движений которого на глазах младшего выступают слезы.—?Мх… нет… —?неразборчивые стоны срываются с искусанных губ, когда внутри него в сбивчиво-хаотичном ритме движутся чужие пальцы, задевая места, от прикосновения к которым Пака начинает трясти.Он тянется назад, обхватывая дрожащей рукой чужую ладонь, не то пытаясь заставить отстраниться, не то притянуть ещё ближе. Но демон с легкостью останавливает его жалкие старания, припечатывая запястья Чимина к простыням, рядом с его головой и предупреждающе прикусывая зубами плечо.Омега тонко вскрикивает, чувствуя как по чрезмерно чувствительной коже начинают бежать мурашки, а затем глухо стонет, когда чужие пальцы покидают его тело, а пустота внутри становится невыносимой.—?Мой,?— только и слышит разгоряченный жестокой лаской Пак, а после… Боль.Куда более яркая, давящая, колко отдающая в пояснице и, кажется, всём остальном теле, она заставляет его откинуть голову назад и громко закричать, вцепившись пальцами в обсидианового цвета простыни до побеления костяшек. Омега чувствует, как инородная, горячая, кажущаяся огромной плоть демона толкается внутрь него, растягивая, неумолимо двигаясь вглубь, заполняя всё собой.Немой крик отчаяния вновь застывает на губах омеги, который бьется в железной хватке, пытается вырваться, отстраниться от неумолимого?— ведь, несмотря на то состояние, в котором пребывает его жаждущее близости тело, он не в силах выносить подобного. Ему слишком, слишком больно. И слишком тяжело принимать осознание того, что теперь он действительно принадлежит демону, который, не давая привыкнуть, берет его безжалостно, толкается неумолимо, рвано, с каждым толчком оказываясь все глубже.—?Невероятен,?— хрипло, гортанно, едва не рыча, произносит альфа ему в загривок, кладя руку на талию Чимина и натягивая его на себя, распирая мягкие влажные стенки изнутри длинным твёрдым членом.Юнги впервые отчётливо чувствует, какого это, когда внутренний зверь сходит с ума от ощущения омеги под собой. Ничто и никогда за всю долгую жизнь Мина не вызывало в нём столько яркой, пламенной страсти: отчаянной, всеохватывающей, затмевающей разум и перекрывающей всё остальное.Альфа приглушенно стонет, чувствуя, как влажно, горячо и безумно тесно внутри тугого, нетронутого Чимина, который принимает его так, словно был идеально создан для него самими небесами.Юнги рукой проводит по узкой талии, пересчитывая пальцами созвездия из родинок, глубоко вдыхая пленительный аромат жасмина, терпкий, насыщенный, забивающийся в каждую клеточку тела. Мин движется вверх, к длинной лебединой шее, а после зарывается пальцами в серебристые, блестящие, словно ртуть, волосы, собирая пряди в горсть и наслаждаясь ощущением того, что этот великолепный, неподражаемый омега принадлежит целиком и полностью ему.Демон целует юношу за ухом, не замечая из-за накрывающих его инстинктов то, что омега дрожит вовсе не от наслаждения, а по щекам его беспрерывно катятся горькие-горькие слёзы.…Какого это, медленно и мучительно умирать под острыми обломками своего покалеченного и разрушившегося на глазах счастья? Чимин теперь знает.Он чувствует это непрерывно, каждый раз, как горячая твёрдая плоть резкими толчками вторгается внутрь его тела; каждый раз, как безжалостные укусы-поцелуи альфы касаются его кожи, оставляя на ней горящие огнём метки, которые не сойдут ни через день, ни через месяц или год?— они запечатлены навечно, словно невидимые шрамы, которыми демон присваивает его себе; привязывает цепями, которые проходят сквозь его, Чимина, кости, заставляя молча биться в непрекращающейся агонии.Чимин кладёт голову на скрещенные перед собой руки, кусая костяшки, закрывая глаза, из которых непрерывно льются горячие слёзы. Пак чувствует, как демон чуть замедляется, оставляя на его разукрашенной засосами шее непривычно-нежный поцелуй, проводя языком вниз по тонкой, хрупкой линии позвоночника, но… Несмотря на удовлетворение, облегчения юноша не испытывает?— только оглушительную, ни на секунду не прекращающуюся ненависть к самому себе. Омега себя ненавидит. Ненавидит за то, как его тело, не подчиняющееся разуму, выгибается навстречу чужому, куда более сильному телу; ненавидит за сдерживаемые в груди стоны, за приятную, зарождающуюся внутри дрожь.Его губит разливающийся по венам яд желания.Его погребает под собой осознание чудовищной неправильности.Его разрывает на части.—?Если бы ты мог себя видеть,?— раздаётся над ухом жаркий шёпот, от которого Пак на мгновение замирает и сильнее сжимает веки. —?У меня никогда не было омеги прекрасней и чувственней тебя.?Не надо?,?— молит Чимин, всхлипывая. —??Не надо. Пожалуйста, не надо?.—?То, как твоё тело движется под моими руками, то, как ты дрожишь подо мной и как принимаешь мой член. —?прикусывает альфа мочку его уха, толкаясь глубже, задевая точки, от которых Пак невольно вскрикивает и подаётся вперёд, но ему не позволяют, крепко удерживая на месте. —?Ты идеален для меня, прими это.?Нет, нет, нет?.Беззвучные рыдания глушит мокрая от слез подушка, а хаотичный звук заскрежетавшего сердца перекрывают хриплые низкие и высокие, более тихие стоны.Голова плывет, ноги дрожат, перед глазами во тьму пылью осыпаются все прежние мечты, все надежды, которые никогда воедино не собрать. Их забрал раз и навсегда демон, который выполнил своё обещание:Запомни, Пак Чимин, рано или поздно, ты будешь моим.Он и взял. Забрал не только невинность Чимина, но и его чистоту души, которая с каждым приливом наслаждения окрашивается в тёмные краски, становится постепенно такой же чёрной, как и бездонные глаза демона.Альфа ускоряется, вздёргивает Чимина к себе, прижимается всем телом и не отпускает. Вколачивается в него своей плотью, и, как бы Пак этого не отрицал, подводит омегу к своему пику, который усмирит течку и подарит мимолётное спокойствие сгорающему в природной лихорадке телу.—?Мой,?— лбом упирается в его лопатки альфа, и его длинные волосы закрывают их тела, подобно непроницаемой густой вуали, ограждающей от всего мира. —?Мой.Рука мужчины обхватывает его ноющий член, в то время как очередной глубокий толчок горячей плоти внутри заставляет омегу всем телом задрожать, забиться в накатывающей сладостной агонии и прижаться к твердой груди мужчины, выставив горло напоказ.Чимин хрипит, ногтями впивается в простыни под собой, чувствует, как быстрее становится в своих движениях демон; как громко хлюпает обильная смазка, как грохочет под ребрами сердце, панически, судорожно, будто предвкушая что-то. И затем, когда перед глазами встает алая пелена, а чудовищной силы возбуждение, скопившееся внизу живота, оказывается невыносимым, омега надрывно кричит, срывая голосовые связки, впервые в своей жизни испытывая нечто настолько яркое, ослепительное, похожее на солнечную вспышку, от которой всё тело окутывает странный пожар.Омега в беспамятстве плачет, продолжая ощущать невероятной силы потрясение, когда член альфы, всё еще движется внутри него, с каждым толчком становясь все больше, твёрже; проникая глубже и вжимаясь увеличившимся уплотнением в комок нервов, посылая Чимина на грань. Пак не успевает прийти в себя, поскольку слышит над ухом дикий рык, а после, вместе с разливающимся внутри чувством заполненности, адская, пронзительная, перекрывающая все остальные чувства боль, раскаленными иглами впивается в изможденное тело, концентрируясь в том месте, где плечо переходит в шею.Запах альфы, густой, давящий, окутывает целиком, ядом проникая в кровь, словно подчиняя Пака, навеки смешиваясь с его собственным легким и нежным ароматом, тем самым закрепляя его принадлежность альфе, который отныне и впредь будет его единственным. Барьеры внутри сознания омеги рассыпаются пеплом, что такого же цвета, как и его волосы, а после картины прошлого?— забытого, погребенного, похороненного в отдаленных пещерах разума, стремительным вихрем вырываются наружу, повергая омегу в шок, забирающий остаток жизненных сил и завлекающий юношу в сети беспросветной темноты.Он вспомнил.***Зверь внутри Юнги унимается лишь после того, как жажда обладания вся уходит, как и течка омеги, оставляя внутри альфы смутное удовлетворение и неясное, дрожащее на кромке сознания чувство необъяснимой неправильности.Пелена спадает с глаз альфы, который со стоном выходит из влажного горячего тела подрагивающего мальчишки, повернутого к нему спиной и лежащего на боку. Юнги приподнимается, пару мгновений пытаясь осознать, что к чему, а после внезапно ощущает, как холодок пробегает по разгоряченной коже, вынуждая все мысли хаотично разлететься в стороны.Обнаженная смугловатая кожа юного омеги сплошь покрыта синяками и кровоподтеками, которые не оставляют почти ни одного места нетронутым. Ягодицы украшают отметины пальцев и зубов, а из распухшего и покрасневшего ануса тонкой струйкой вытекает белое вязкое семя, смешанное со смазкой. Альфа ведет взглядом вверх, замечая каждую царапину, каждый оставленный им засос, а затем глаза его останавливаются на шее мальчишки, расширяясь от накатывающего удивления.Он поставил Чимину метку.Кровоточащий характерный след от острых клыков ярким пятном выделяется на фоне всех остальных укусов-поцелуев, вынуждая альфу впервые за долгое время почувствовать растерянность. Да, у Мина были текущие омеги. Были, и не раз, но никогда еще за свой немалый срок жизни он не терял контроль над внутреннем монстром настолько, чтобы сорваться и привязать к себе другое существо, не оставить ему возможности быть с кем-то другим. Юнги действительно не…Всхлип.Тихий звук оглушительно отдается в его ушах, и демон, цепенея, медленно переводит взгляд на мокрое от слез лицо юноши, который смотрит перед собой, белыми от напряжения пальцами впиваясь в простыни.Сердце Мина непривычно сжимается, когда он отчетливо видит глаза омеги.Если раньше в них сверкало яркое, живое, теплое солнце, то теперь… В глубине зрачков видно лишь его тусклые отблески?— словно светило почти село за горизонт, и только робкие лучи его прорываются сквозь мертвую темную завесу, на которой звезд нет.Это сделал Юнги. Погасил чужой свет.Он своё взял. Заполучил желанного омегу, попробовав его, испив сполна. Так почему же, даже чувствуя непривычное, долгожданное удовлетворение, при взгляде на молчащего мальчишку насытившийся зверь внутри вновь скулить начинает, царапаться, глухо выть? Мин не знает. И почему-то это пугает его и страшит.Альфа медленно поднимается с развороченной постели, присаживаясь на её край и не в силах глаз отвести от подрагивающей фигурки рядом, не в силах никак унять неясную, щемящую тоску внутри. Нет, он не жалеет, что поступил так. Он?— демон, который всегда берет то, что захочет. Особенно, когда это омега в течке, сильно заинтересовавший его и не дававший покоя долгое время. Но что же тогда делают в его душе чувства, которым там места нет?Юнги качает головой, медленно протягивая руку к чужому телу, чтобы…?Что??Спрашивает внутренний голос.?Что ты хочешь сделать??Он не успевает произнести в ответ то, что диктует ему сердце, поскольку легкое движение рядом лежащего юноши вынуждает его замереть.—?Я вспомнил,?— глухой, безжизненный звук срывается с побледневших губ, заставляя демона вздрогнуть и затаить дыхание. —?Это вы. Вы спасли меня тогда, много лет назад,?— среброволосый бросает на него свой пустой, остекленевший взгляд, и непонимающий ничего Юнги, кажется, падает в бездну, когда из горла омеги вырывается смешок, больше похожий на хрип:—?Но лучше бы я тогда умер.В этот момент и какая-то часть внутри Юнги тоже желает умереть.